Этика обвинительной речи прокурора. Судебные прения, в которых участвуют прокурор, состав­ляют лишь часть его деятельности по поддержанию государст­венного обвинения перед судом

Судебные прения, в которых участвуют прокурор, состав­ляют лишь часть его деятельности по поддержанию государст­венного обвинения перед судом. Прокурор, произнося обвини­тельную речь, выполняет функцию уголовного преследования. Он — сторона обвинения. Но в российском процессе, в отличие от некоторых зарубежных правил и практики, со времен Су­дебных уставов прокурор обязан выполнять свою обвинитель­ную функцию объективно. А. Ф. Кони принадлежит характери­стика прокурора в пореформенном русском процессе как пуб­лично говорящего судьи. Убедившись в виновности подсудимо­го, с учетом всего говорящего в его пользу, прокурор заявляет о том суду и делает это "со спокойным достоинством исполняе­мого долга, без пафоса, негодования и преследования какой-либо иной цели, кроме правосудия, которое достигается не не­пременным согласием суда с доводами обвинителя, а непремен­ным выслушиванием их" *. Кони считал, что "в судебном засе­дании наш прокурор поставлен в такое положение, которому может завидовать всякое иностранное законодательство" **.

* Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 62.

** Там же. С. 395.

Поддерживая государственное обвинение, сформулирован­ное на предварительном следствии, прокурор должен доста­точно критично относиться к представленным в суд материа­лам, так как приговор суда будет основываться на данных, по­лученных в судебном разбирательстве.

Все выводы государственного обвинителя и его мнения, предлагаемые на рассмотрение суда, должны основываться на законе и доказанных на судебном следствии фактических об­стоятельствах дела. Юридические оценки должны быть сораз­мерны установленным фактам и нормам применяемого закона: прокурор должен быть справедлив.

Поведение государственного обвинителя, его позиция в це­лом должны опираться на нравственные нормы и им соответст­вовать. Прокурор защищает интересы общества, выступает от имени государства, но он в то же время призван охранять и законные интересы подсудимого, его достоинство. А. Ф. Кони писал, что прокурор, "исполняя свой тяжелый долг, служит обществу. Но это служение только тогда будет полезно, когда в него будет внесена строгая нравственная дисциплина и когда интерес общества и человеческое достоинство личности будут ограждаться с одинаковой чуткостью и усердием" *.

* Кони А; Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 62—63.

Таким образом, главное, что определяет нравственную ха­рактеристику всей речи прокурора-обвинителя, — правильность его позиции по существу, справедливость выводов, которые он представляет на рассмотрение суда. Прокурор, настаивающий, к примеру, на осуждении человека, вина которого в преступле­нии не доказана, поступает безнравственно.

Обвинительную речь прокурора традиционно и в соответ­ствии с ее логикой принято делить на ряд последовательных частей, хотя каждая конкретная речь, естественно, строится в зависимости от обстоятельств дела.

Обвинительная речь прокурора обычно начинается с ха­рактеристики особенностей рассматриваемого дела, преступле­ния, в котором обвиняется подсудимый. До последнего времени было обязательным в обвинительной речи давать "обществен­но-политическую" оценку преступления. При этом считалось, что она "должна быть необходимым элементом каждой обвини­тельной речи" *. Правильнее было бы вместо этого политизиро­ванного понятия выделять в речи раздел, посвященный харак­теристике правовых и нравственных особенностей уголовного дела, рассматриваемого судом, оценке опасности преступления и специфике дела. Именно с характеристики особенностей пре­ступления или участвующих в деле лиц начинал свои речи в суде А. Ф. Кони в бытность его прокурором **.

* Проблемы судебной этики. С. 227. См. также многие работы о поддержании государственного обвинения в суде, прокуроре в суде первой инстанции.

** См.: Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 3.

Общая характеристика рассматриваемого дела, его специ­фических особенностей должна быть объективной, соразмер­ной, не содержать преувеличений. Она должна быть конкрет­ной, основанной на существе самого дела. Не секрет, что иногда прокуроры в недавнем прошлом по аналогичным делам исполь­зовали стандартные социально-политические характеристики, получившие на профессиональном жаргоне наименование "ша­пок", которые можно было "примерять" без особого труда к делам по обвинению совершенно разных людей. Эта составная часть речи, которую принято было называть "политической частью", обычно предшествовала приведению доказательств. При этом возникали ситуации, когда обвинитель "клеймил позором" подсудимого за тяжкое преступление, а затем оказывалось, что обвинительные материалы, которыми он оперировал, или не­доброкачественны, или недостаточны для осуждения в соответ­ствии с обвинительной версией.

В своей речи государственный обвинитель излагает фак­тические обстоятельства дела в том виде, как они установлены в результате судебного следствия. Он утверждает, что подсу­димый совершил определенные деяния, вмененные ему в вину, или же вносит коррективы с учетом результатов судебного след­ствия, а при наличии оснований заявляет об отказе от обвине­ния. Правовая и нравственная обязанность прокурора состоит в максимальной объективности в формулировании предлагаемых суду выводов о том, в чем, по его мнению, виновен подсудимый. Прокурор обязан отказаться от обвинения, если оно не нашло подтверждения в ходе судебного разбирательства. Прокурор уточняет обвинение в его фактической части в соответствии с тем, что доказано на суде.

На прокурора распространяется положение о толковании сомнений в пользу подсудимого, если их не удалось устранить.

В обвинительной речи центральное место занимает анализ доказательств, исследованных на суде, и обоснование вывода о доказанности или недоказанности обвинения. Нравственные аспекты использования отдельных видов доказательств и их оценки были изложены ранее. Здесь же следует подчеркнуть, что прокурор не может ограничиться в своей речи утверждением, что обвинение "нашло в суде свое подтверждение", "пол­ностью подтвердилось", "безусловно доказано" и т. п. На нем лежит нравственная и правовая обязанность доказать обвине­ние, которое выдвинуто обвинительной властью. Эту обязан­ность он должен выполнять и во время судебных прений. Она реализуется в виде анализа доказательств, доводов по сущест­ву их содержания, достоверности, достаточности, а не путем общих утверждений и заявлений. "Обвинитель должен быть силен в доводах, а не в эпитетах" *, — не без доли иронии писал А. Ф. Кони.

* Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 130.

В суде присяжных обоснование обвинения тщательным, объективным и убедительным анализом доказательств приоб­ретает повышенное значение.

Юридическая оценка деяния — следующий элемент обви­нительной речи прокурора. Она должна быть аргументирован­ной, основанной на глубоком понимании сущности применяемо­го материального закона и даваться без "запроса", когда обви­нитель стремится ориентировать суд при возможной альтерна­тиве на применение более строгого закона, хотя внутренне не убежден в справедливости такой оценки.

В речи прокурора дается характеристика личности подсу­димого, основанная на установленных в суде фактах. Эта ха­рактеристика должна быть объективной. Прокурор не вправе умалчивать о положительном в нравственном облике подсуди­мого, его прежних заслугах, поведении, могущем служить смяг­чению ответственности. Сведения из биографии подсудимого могут использоваться лишь в той части, которая относится к преступлению и к возможному наказанию. Личная жизнь под­судимого может фигурировать в речи прокурора, если соответ­ствующие факты относятся к предмету доказывания.

Прокурор не вправе "вменять в вину" подсудимому то, что он не раскаялся или не признал себя виновным, или не дал показаний, сославшись на нежелание отвечать на вопросы или запамятование.

В речи, естественно, недопустимы насмешки над подсуди­мым, грубость, оскорбительные характеристики, а также заяв­ления по поводу наружности подсудимого, его национальности, веры, физических недостатков.

Характеризуя подсудимого, прокурор должен исходить из того, что в отношении последнего действует презумпция неви­новности. Подсудимый может быть оправдан, а обвинительный приговор — отменен. Поэтому оценки качеств подсудимого как человека должны опираться на бесспорно доказанные факты и не выходить за пределы того,что имеет юридическое значение.

Обоснование меры наказания в речи государственного об­винителя требует объективности, учета последствий того или иного вида и размера наказания, обстоятельств, не только отяг­чающих, но и смягчающих ответственность.

Не соответствуют нравственным нормам попытки воздей­ствовать на судей ссылками на возможное влияние вынесенно­го ими мягкого приговора на состояние преступности и т. п.

А. Ф. Кони, выступая против "запугивания присяжных по­следствиями оправдательного приговора", приводил красоч­ные случаи из практики тех лет. Один шустрый провинци­альный прокурор по делу о шайке конокрадов, возражая про­тив защиты, добивавшейся оправдания, говорил: "Что ж! Оп­равдайте! Воля ваша! Только вот что я вам скажу: смотрю я в окошко и вижу на дворе ваших лошадей и брички, телеги и нетычанки, в которых вы собрались... уехать домой. Что ж! Оправдайте: — пешком уйдете!.., ". (Кони А, Ф. Собр. соч. В 8 т, Т. 4. М., 1967. С. 136.) Нельзя сказать, что попытки воздейст­вовать на судей в прямой или косвенной форме ссылками на возможные негативные последствия оправдания или мягкого наказания в наше время совсем не встречаются.

Нередки случаи, когда прокурор в речи касается поведе­ния и личных качеств потерпевшего, свидетелей и других лиц помимо подсудимого. Ему приходится давать характеристику сослуживцев подсудимого, потерпевшего, их начальников. Она может оказаться отрицательной. Если такого рода оценки ри­суют того или иного человека в неприглядном виде, то они долж­ны опираться только на достаточные и проверенные доказа­тельства.

В речи обвинителя могут использоваться приемы иронии, однако юмору не место в зале суда, где обсуждаются слишком серьезные дела, где речь идет о горе, причиненном преступле­нием.