Политико-правовые идеи Г.Ф. Шершеневича, П. И. Новгородцева
Новгородцев Павел Иванович (1866–1924) – правовед, философ, социолог.
Будучи главой школы «возрожденного естественного права» в России, Новгородцев создал оригинальную естественно-правовую философию. По его мнению, разумное начало личности есть автономное нравственное начало. Разум является единственным источником идеи должного, морального закона, который представляет собой факт чистого сознания, безусловно, достоверен сам себе, независим от исторической необходимости. Эволюционировав от защиты естественного права к либеральному консерватизму, умеренному славянофильству и православию, Новгородцев уделял серьезное внимание исследованию социалистических и анархических теорий как наиболее влиятельным формам западного социологического утопизма. В России, считал он, «яд социалистических и анархистских идей», глубоко проникших во все миросозерцание общества, привел к отрыву от религиозных начал, гибельной борьбе с властью, разрушению государства. Православие, по мнению Новгородцева, сохранило дух первоначального христианства, верность апостольским и святоотеческим учениям. Такие принципы православной веры, как взаимная любовь всех во Христе и чувство всеобщей и всецелой взаимной ответственности, позволят создать национальное государство, объединяющее общество на началах подлинно правовых и нравственно-христианских.
Невозможность достижения совершенного общественного строя в условиях существования на земле, на котором настаивали русские религиозные философы, получило разъяснение в работах Новгородцева. Он обосновывал свою точку зрения путем анализа отношений между личностью и обществом. «Гармония между личностью и обществом, – писал Новгородцев, – возможна только в умопостигаемой сфере свободы, где абсолютная, всеохватывающая солидарность сочетается с бесконечными индивидуальными различиями. В условиях исторической жизни нет такой гармонии, и ее не может быть». Новгородцев не отрицает, что достижения современного конституционного государства, так же как и устремления социализма и анархизма, являются относительным благом, но он показывает, что они несоизмеримы с идеалом абсолютного блага. Поэтому если мы хотим избежать безнадежного тупика, то должны создать наш идеал общества на земле, имея в виду «свободу бесконечного развития личности, а не гармонию совершенства» («Об общественном идеале»).
Интересы мыслителя концентрировались на проблеме естественного права, которое позитивизм в лице исторического и социологического направлений упразднил как самостоятельное начало, сводя существо правовой нормы к историческим традициям или социальным связям. Новгородцеву удалось показать, что историзм лишь мнимым образом упраздняет идею естественного права и что он не в состоянии решить проблему природы нравственности, рассматривая ее с генетической и исторический точки зрения. Естественное право Новгородцев истолковывал не в контексте исторической эволюции, а в качестве вечного неотъемлемого права человеческой личности, имеющего нравственную природу и характер абсолютной ценности и определял его как «совокупность моральных представлений о праве», как идеальное построение будущего и нравственный критерий для оценки, существующей независимо от фактических условий правообразования. Таким образом, вопрос о естественном праве неизбежно должен был привести к вопросу о самостоятельности этического начала. Вследствие этого сущность естественного права, согласно Новгородцеву, состоит в своеобразном «этическом критицизме», и ему «свойственно стремление оценивать факт существующего с этической точки зрения. Но именно в этом и состоит задача философии права».
Преобладающую в его время правовую концепцию Новгородцев называл «философией легального деспотизма», согласно которой основой права считалась государственная власть, утверждаемая на праве силы. Независимость правовых норм от государственной власти в таком контексте вызывала в лучшем случае глубокие сомнения и интерпретировалась как благое пожелание житейского «идеализма». Новгородцев же показал, что включение идеи естественного права в государственную науку потребует преобразований. Существо их заключается в признании того, что «над государством стоят некоторые высшие нормы, которым оно должно подчиняться, из которых оно черпает и свое оправдание, и свои руководящие начала. По отношению к этим нормам государство является лишь органом, а не творцом: оно так же мало создает субстанциональные основы права, как мало создает оно драгоценные металлы, из которых чеканит монету».
Этическая норма, стоящая над государством, не может быть продуктом его воли и, следовательно, не может быть декретирована властью. Она выступает как принцип естественного права, сдерживающий деятельность государства. Указание пределов государственному властвованию, исходя из естественно-правовой конструкции государства, позволяет определить, насколько в самой государственной жизни воплощаются нравственные принципы, составляющие дух и начало правопорядка.
Опыт русской революции заставил Новгородцева пересмотреть свой взгляд и на значение наследия славянофилов и Достоевского в их отношении к философии права. Считая их ранее правовыми нигилистами, теперь он находит, что самые глубокие основы и условия построения правового государства затрагивались именно в их трудах. Не этническое или хозяйственное единение является основой государственного единства, но национальная культура, национальные святыни, идеалы истины, добра. Путь автономной морали и демократической политики привел к разрушению в человеческой душе вечных связей и вековых святынь. Правовое государство высшей целью ставит защиту человеческой свободы, однако признать это люди могут, только глубоко осознав отношение свободы к высшим ценностям жизни, осознав свободу как проводник благодатных сил. Именно христианское понимание свободы составляет глубочайшую основу идеи правового государства.
Гавриил Феликсович Шершеневич – один из величайших российских юристов.
Он высказывал в чем-то, по сути дела, сходные с Л. Гумпловичем мысли по поводу того, что при исследовании вопроса о происхождении государства вольно или невольно, а в отдельных случаях и умышленно происходит подмена понятий либо «в строго теоретическую проблему о происхождении государства вносится чисто политический момент. На деле первое место объективного научного анализа становилось важным не то, каково было в действительности происхождение государства, а как найти такое происхождение, которое способно было бы оправдать предвзятый вывод».
Субъективизм в подходах к исследованию процесса происхождения государства порождает при прочих равных условиях множественность теорий. А посему «вопрос о происхождении государства смешивается с вопросом об обосновании государства. Конечно, логически эти два вопроса совершенно различны, но психологически они сходятся общими корнями. Вопрос о том, почему нужно повиноваться государственной власти, в представлении связывается с вопросом, каково происхождение ее».
Встраивание в концепции происхождения государства чуждых науке положений стало одной из причин множественности теорий, авторы которых пытались объяснить происхождение государства.
Г.Д. Шершеневич также подчеркивал, что теологическая теория не дает никакого объяснения происхождения государства. Она построена не на доказательствах, имеющих строго научный характер, а на вере в то, что в основании государства лежит божественная воля. Чаще всего эта теория использовалась в политических целях как средство религиозной легитимации государственной власти. Такую служебную роль она выполняла и в древности, и в Новое время.
В научности Г.Ф. Шершеневич отказывал и договорной теории. Более того, он считал, как, впрочем, и остальные ученые - юристы России, ее полностью дискредитированной. Разбирая договорную теорию происхождения государства, Г.Ф. Шершеневич формулирует несколько оснований ее несостоятельности: 1) психологическая; 2) историческая; 3) политическая.
Психологическая несостоятельность состоит в том, что люди, жившие в догосударственном состоянии, не имевшие представления о том, что такое государство, не могли и создать его в результате заключения договора.
Историческую несостоятельность ученый видит в том, что в мире нет примеров, подтверждающих создание государства на основе общественного договора. И, наконец, политическая несостоятельность, по мнению Г.Ф. Шершеневича, может быть объяснена самой природой договора. При заключении договора достигается согласование воль его участников, при этом субъекты договорных отношений оставляют за собой право расторгнуть его. Исторические факты говорят совсем об обратном. Насильственно присоединенные части одного государства к другим не могут самостоятельно отойти от них и создать единое государство. В пример Г.Ф. Шершеневич приводит Польшу, чья территория была поделена между Германией, Австрией и Россией.
В целом оценка договорной теории происхождения государства, данная Г.Ф. Шершеневичем, в общих чертах совпадает с отношением к ней современных отечественных ученых-юристов.
Она выполняла и продолжает выполнять, правда, не в том объеме, что раньше, прежде всего определенную идеологическую, практико-политическую и, конечно же, академическую роль.
Весьма интересной с научной точки зрения является интерпретация Г.Ф. Шершеневичем патримониальной теории происхождения государства. Современная юридическая наука обратила внимание на данную теорию совсем недавно. Да и в настоящий момент в подавляющем большинстве учебников и учебных пособий по теории государства и права ей практически не отводится места. Лишь отдельные авторы, правда, в разной степени подробности, анализируют основные положения теории фон Галлер.
Г.Ф. Шершеневич считал патримониальную теорию исторически вполне обоснованной. Вместе с тем он указывал на те изъяны, которые, по его мнению, делали невозможным на ее основе объяснение процесса возникновения государства во всем его многообразии. Патримониальная теория старалась вывести государственную власть из права поземельной собственности и обосновать тем самым право государя на власть. «В действительности, - писал Г.Ф. Шершеневич, - было не право собственности, а было насильственное обладание, приобретенное и охраненное собственной силой. Поэтому патримониальная теория с точки зрения исторической действительности передвигается в теорию завоевательного происхождения государств». Современная оценка патримониальной теории едва ли сильно отличается от той, которую сформулировал Г.Ф. Шершеневич. В настоящее время ряд авторов применяет эту теорию к оценке проводимых Президентом РФ реформ российского государства, считая, что создается патримониальное государство.
Г.Ф. Шершеневич сформулировал свою научную позицию относительно одной из важнейших проблем теории государства и права. «Происхождение государства может быть отнесено к одному из трех факторов: 1) естественное разрастание, сопровождаемое классовым расслоением, которое создает власть в лице экономически сильнейших; 2) добровольное соединение родов и племен, под избранным вождем, ввиду общей внешней опасности; 3) завоевание одних другими, которое требует власти и порядка для определения постоянного отношения между побежденными и победителями».
Общая теория права Г.Ф. Шершеневича в своей концептуальной завершенности является фундаментальным исследованием. Его научные положения составляют основу нынешней юриспруденции.
60. Религиозно – нравственная философия права в России (В. С. Соловьев, Е. Н. Трубецкой)
Религиозный философ Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900 гг.) в своем труде «Оправдание добра» представил оригинальный взгляд на вопросы нравственности, права, политики. Согласно Соловьеву, любой общественный союз возникает на базе нравственного принципа, на «внутренних основах добра». В зависимости от конкретных устремлений человека им создаются разные виды общности: из стремления к формальным благам – государство, из влечения к вечной жизни – духовное общество, из стремления к справедливости – право. В любом случае в основе общественной жизни лежат духовные потребности, ее цель – создание Богочеловечества. Соловьев считал, что человечество как целое является единством более реальным, чем классы и государство. Он призывал к всемирному единению (всеединству) на основах, прежде всего, христианской нравственности, взаимной любви.
Мыслитель выделял три ступени развития человечества: семья (преобладают материальные потребности); государство (политическое общение людей); церковь (духовное общество). Государство он рассматривал как необходимое орудие культурного прогресса человечества. Государство и право – это формы преодоления природного эгоизма людей, «устой против стихийных сил» в человеке. Поэтому граждане обязаны выполнять предписания государства, служа общественному долгу. Государство призвано обеспечивать жизнь людей в мире относительных, а не абсолютных ценностей. Государственная власть удерживает людей от зла до тех пор, пока «все человеческие воли не созреют для решительного выбора между абсолютным добром и безусловным злом». Однако не всякая государственная власть является нравственно оправданной. Для этого ей необходимо приблизиться к идеалу христианского государства. В противном случае власть являть собой насилие, разъединяющее людей вместо того, чтобы объединять их. Итак, политика должна быть нравственной, должна быть связана с христианскими ценностями. Принципы нравственности распространяются как на внутригосударственную, так и на международную политику. Создание всечеловечества не упразднит особенности культуры отдельных народов; оно лишь объединит их под властью христианского идеала. Это будет «единство без смешения и различение без разлучения».
Если государство организует общество, защищая личность от зла, то именно церковь дает государству высшую цель и смысл его деятельности. Церковь стоит вне государства, скорее, над ним. Тем самым ограничиваются возможности самодержавного всевластия и поддерживается самодеятельной общество. Идеалом для Соловьева является «свободная теократия» - единство светской и духовной власти, личности и общности. При этом церковь «не вмешивается в государственные и экономические дела, но дает государству и земству высшую цель и безусловную норму их деятельности». Со своей стороны, светский правитель не может вмешиваться в вопросы веры и святости. Царь и первосвященник поддерживают своим авторитетом власть и друг друга. Прообраз теократии Соловьев находил в организации католической церкви во главе с Папой. Для разрешения противоречий между светской и духовной властью Соловьев предлагал фигуру пророка – «вершину стыда и совести народа».
Согласно Соловьеву, специфика права заключается в идее равновесия, гармонии частных интересов. Право есть соединение личной свободы с общим благом. Поэтому мыслитель критиковал как правовой нигилизм, так и абсолютизацию закона. Основанием права служат естественные права человека, свобода союза между людьми, сила государства. Прогресс общества Соловьев связывал с переходом от власти на основе только силы к управлению на основе закона. Отличительными признаками закона он называл публичность, конкретность, реальную применимость. Кроме того, закон апеллирует к религиозной нравственности, с его помощью Бог ограничивает проявление в обществе злых сил. Однако закон представляет собой только формальный ограничитель, он не содержит в себе нравственного смысла. Закон может быть несправедливым.
Нравственность и право Соловьев различал как общую цель и конкретный механизм ее реализации на определенном этапе. Хотя право и должно быть нравственным, эти требования к нему минимальны. Юридический закон предписывает или запрещает конкретные практические действия, тогда как нравственная норма «не исчерпывается никакими определенными внешними проявлениями или материальными действиями». Итак, право российский философ определял как « принудительное требование реализации определенного минимального добра, не допускающего известных проявлений зла». Таким образом, правовое государство закона устанавливает границы интересов отдельных лиц, но не цели общества в целом. Право, это только форма для осуществления божественного плана. При достижении всеединства закон потеряет свою необходимость, ибо каждый будет ощущать свое единение со всеми и индивидуальные цели станут соответствовать всеобщей цели.
Видный лингвист и этнограф князь Николай Сергеевич Трубецкой (1880-1938 гг.) в книге «Европа и человечество» впервые развил основные постулаты евразийства. Главной идеей этого труда является утверждение дуализма двух альтернативных путей исторического развития – романо-германской, европейской цивилизации и «всех других народов мира», особенно России-Евразии. Трубецкой осуждал агрессию западноевропейской культуры, ее космополитизм, невнимание к частным сторонам жизни того или иного народа. В России ученый видел пример уникального сочетания глубокого укорененной традиции и стремления к культурно-техническому прогрессу. Поэтому именно России предстоит раскрыть миру некую общечеловеческую правду. Трубецкой писал, что начиная с правления Петра Великого жизнь верхов и народа в России различалась коренным образом. Если первые усвоили европейские образцы, то народ сохранил исконную самобытность. В связи с этим ученый предложил оригинальное понимание Октябрьской революции, как вызова чуждой народу власти, как события, которое носит подлинно национальный характер. Главными тезисами «искреннего национализма Трубецкой называл: «познай самого себя» (свой народ) и «оставайся самим собой».