Концепция Г. Моргентау и реалистическая школа в теории международных отношений
С точки зрения Г. Моргентау международные отношения представляют собой арену острого противоборства государств. В основе всей международной деятельности последних лежит стремление к увеличению своей власти, или силы к уменьшению власти других. При этом термин "власть" понимается в самом широком смысле, как военная и экономическая мощь государства, гарантия его наибольшей безопасности и процветания, славы и престижа, возможности для распространения его идеологических установок и духовных ценностей. Два основных пути на которых государство обеспечивает себе власть, и одновременно два взаимодополняющих аспекта его внешней политики — это военная стратегия и дипломатия. Первая из них трактуется как продолжение политики насильственными средствами. Дипломатия же, напротив, есть мирная борьба за власть. В современную эпоху, говорит Г. Моргентау, государства выражают свою потребность во власти в терминах "национального интереса". Результатом стремления каждого из государств к максимальному удовлетворению своих национальных интересов является установление на мировой арене определенного равновесия (баланса) власти (силы), которое является единственным реалистическим способом обеспечить и сохранить мир. Собственно, состояние мира — это и есть состояние равновесия сил между государствами.Согласно Моргентау, есть два фактора, которые способны удерживать стремления государств к власти в каких-то рамках — это международное право и мораль.Однако и политический реализм не стал безраздельно господствующей парадигмой в науке о международных отношениях. Превращению его в центральное звено, цементирующее начало некоей единой теории с самого начала мешали его серьезные недостатки.
42. Общее состояние и основные направления развития международных теорий в 1970–1980_е гг.
В научной литературе часто принято считать начало 70- х годов рубежом в развитии науки международных отношений, завершившим период, начавшийся с формирования “ модернизма ” , т. е. примерно с середины 50- х годов. Многие американские международники полагают, что в 70- е годы наука международных отношений в США вступила в стадию “ постбихевиоризма ” . У. Догерти и Р. Пфальцграфф, прослеживая общую динамику развития этой науки в США до конца 60- х годов, выделили три его стадии. 1) “ утопическое ” , или нормативное направление ( что соответствует в другой классификации “ политическому идеализму ’ ’ ) , 2) реалистическое, или эмпирико- нормативное ( т. е. “ политический реализм ” , интерпретируемый в качестве переходной фазы к бихевиоризму) , 3) бихевиористское, или бихевиористско- количественное направление ( иными словами, “ модернизм ” ) . “ Постбихевиоризм ” , с их точки зрения, стал четвертой стадией. Американские международники из числа самих бихевиористов считают, что этот переход означал крупнейший качественный сдвиг, “ новую революцию в политической науке ”
43. Новые методы системного подхода в теории международных отношений.
Применение системного подхода означало крупный сдвиг как в теории, так и в методологии изучения международных отношений - отход от “государственно-центричных” взглядов на международные отношения как
на “сумму” внешних политик государств. Другой важной заслугой “системников” стало то, что они расширили представления об участниках (акторах) международной системы, считая таковыми помимо главных акторов - государств, международные организации, негосударственные политические силы (например, партии), религиозные организации и экономические силы, главным образом, транснациональные корпорации. Д.Сингер выделил основную границу в поисках явлений, влияющих на международную политику: 1) явления внутренние, происходящие внутри границ государства, 2) внешние явления, происходящие за границей государства. Применение принципа общей теории систем не только расширило представления об “акторах” международных отношений (и по существу, изменило понимание их структуры), но и привело международников к формированию понятия “окружающая среда”.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КИБЕРНЕТИЧЕСКИХ СХЕМ В СИСТЕМНОМ ПОДХОДЕ
Мощный толчок системному подходу дает теория коммуникации и средства кибернетики. В результате их применения сложились представления о государствах, нациях, политических режимах как кибернетических системах, имеющих “вход” и “выход”, управляющихся с помощью механизма обратных связей (“стимул’’ - “реакция”). Пионером и самым крупным представителем “кибернетического” подхода стал патриарх американской
политической науки К. Дойч. Впоследствии американские коллеги, французские международники, признавая позитивным использование кибернетического инструментария для анализа такой сложной системы, как государство, критиковали К. Дойча, считая, что его методология переоценивает рациональный характер принятия решений центром политической системы и что она ближе физике, чем социальным наукам. К. Дойч, объясняя “кибернетический подход” к внешней политике, сравнивал процесс принятия решений с игрой на электрическом бильярде. Игрок задает шару начальную скорость, он перемещается, сталкиваясь с препятствиями, которые меняют траекторию его движения. Точка падения или остановки зависит одновременно и от начального импульса, последующих маневрирований игрока и воздействия препятствий.
44. Советские исследования в области теории международных отношений послевоенного
периода.
Изучение МО и внешней политики в СССР после ВОВ, как и в предвоенный период, определялось официальной идеологией советского государства - марксизмом-ленинизмом.
“Хрущевская оттепель”- критика И.Сталина в 1956 г., начало "десталинизации" советского общества, т.е. смягчению репрессий, форм партийной диктатуры.
В области внешней политики послесталинское руководство СССР стало выдвигать на первый план "ленинский принцип мирного сосуществования". Конкретизируя этот принцип применительно к условиям ядерной эпохи, советское мирного сосуществования стала ведущей в работах советских международников". Вместе с тем официальная теория внешней политики СССР в хрущевский период гласила, что мирное сосуществование государств с различным общественным строем является "специфической формой классовой борьбы на международной арене". Учитывая, что целью этой программы провозглашалось строительство в СССР коммунизма, формула "классовой борьбы" в МО обесценивала подобный принцип "мирного сосуществования".
После отстранения Н.Хрущева от власти в 1964 г. руководство СССР во главе с Л.Брежневым избрало курс на разрядку международной напряженности.
Несомненно, что в основе такого явления в отношениях двух противостоявших военно-политических блоков (НАТО и Варшавского договора) в 60-е - 70-е годы лежали весьма сложные объективные, геополитические и другие причины. Разрядка была феноменом мировой политики. В изложении же советских руководителей и специалистов-международников она представала прежде всего как результат осуществления ленинских принципов мирного сосуществования. С одной стороны, в Конституции СССР 1977 г. говорилось, что внешняя политика СССР направлена на "последовательное осуществление принципа мирного сосуществования государств с различным социальным строем". Но с др.- Л.Брежнев заявил, что разрядка ни в коем случае не отменяет идеологической и классовой борьбы. Советские международники так или иначе должны были следовать официальной идеологической установке о непримиримости идеологических противоречий между капитализмом и социализмом в сфере МО.
45. Доктрина «нового мышления» М. Горбачева и ее противоречия.
“Перестройка” советской общественной и политической системы, предпринятая М.Горбачёвым, во внешней политике СССР нашла отражение в идее “нового политического мышления”. М.Горбачев подчеркивал, что “новое мышление” - это “не одноразовая корректировка позиции, а методология ведения международных дел’’. Суть: М. Горбачев: “Ядром нового мышления является признание приоритета общечеловеческих ценностей и еще точнее - выживание человечества’’. Горбачевское руководство внесло изменения в новую редакцию Программы КПСС, принятую XXVII съездом партии (1986 г.), исключив из нее определение мирного сосуществования как “специфической формы классовой борьбы”.
Из новой редакции Программы также было исключено следующее положение, теоретически допускавшее возможность третьей мировой войны: “В случае, если империалистические агрессоры все же осмелятся развязать новую мировую войну, народы не будут больше терпеть строй, ввергнувший их в опустошительные войны. Они сметут и похоронит империализм’’. При этом Генеральный секретарь ЦК КПСС говорил о неизбежности экономического, политического, идеологического соревнования между капиталистическими и социалистическими странами в “рамках мирного соперничества”, добавляя, однако, “что судить о достоинствах той или иной системы должна история”, которая “все рассудит’’. По его собственным словам, “черпая вдохновение у Ленина”, М.Горбачев предложил “новое прочтение ленинского теоретического наследия”, подчеркивая в нем “мысли о приоритете общечеловеческих интересов над классовыми”: “Всю глубину и значимость ленинских мыслей мы поняли лишь теперь. Они и питают нашу философию международных отношений, новое мышление”. Таким образом, в предложении “нового мышления” просматривались два противоречащих друг другу принципиальных тезиса:
1. Советское руководство в лице М. Горбачева отказывалось от постулата о неизбежности свержения капитализма, подтвержденного секретарем ЦК КПСС В.Пономаревым в 1983г. по случаю 100-летия со дня смерти К. Маркса. По сути дела, это означало, что новое руководство КПСС отказывалось от изначальной цели внешней политики советского государства - мировой революции.
2. Этот отказ представлялся М.Горбачевым как развитие ленинских идей в соответствии с потребностями эпохи, как творческое применение ленинизма в условиях конца XX столетия. Действительно, В.Ленин оставил противоречивое теоретическое наследие во внешней политике советского государства. Он вообще доказал в своей политической деятельности прагматическое обращение с учением К. Маркса, освященное формулой “марксизм - не догма, а руководство к действию”, что характеризует Ленина
прежде всего не как теоретика, а как талантливого политика. М. Горбачев, замечал, что “Ленин умел видеть дальше”, выходить за их “классовые пределы политики”.
46. Особенности изучения международных конфликтов в отечественной науке.
Крупнейшей из них по числу исследования и публикаций стала теория международных конфликтов. Собственно, конфликтология - более широкая отрасль международных исследований, рассматривающих конфликт как социальное явление и поведение во всех социальных сферах. В США и других западных странах существует так называемая “общая теория конфликта”, доминирующей методологией которой являются системный, структурно-функциональный подходы в сочетании с бихевиористско-кибернетической методиками.
Бихевиористское направление нашло отражение в публикациях основанного в 1957 г. американского журнала “Джорнэл оф конфликт резолюшн”. Международные конфликты оказались центральной темой на страницах журнала, по существу ставшего приоритетным научным изданием не только в области изучения конфликтов, но в значительной мере исследований международных отношений в США в целом. Одним из наиболее известных ее представителей является конфликтолог Кеннет Боулдинг. Поведение участников международного конфликта рассматривается бихевиористами примерно по такой схеме, которая приводится в известной работе о количественных методах, опубликованной под редакцией Д. Сингера .
Международные конфликты - тема, которая в 70-80-e годы, пожалуй, стала приоритетной и для советских ученых-международников. Во всяком случае, по числу монографий в сравнении с другими сюжетами теории международных отношений. Авторы зарубежных и отечественных работ подчеркивали, что в международных конфликтах фокусируются главные тенденции развития и противоречия международной сферы, а если учесть, что глобальная проблема войны трактовалась многими западными учеными как составная часть конфликтологии, то теорию международных конфликтов логично рассматривать в приближении ее к уровню общей теории международных отношений. Именно обширность и значимость предмета объясняют, почему магистральное направление в исследованиях по общей теории конфликта заняло изучение международных конфликтов. Изучение международных конфликтов в большинстве случаев преследует прикладные цели. Поэтому в зарубежной конфликтологии с прикладной точки зрения чаще всего в начале различались два уровня анализа:
1) анализ причин, структуры и динамики конфликтов, 2) “терапия”, т.е. разработка методики их урегулирования (ООН, международный суд в Гааге, переговоры, применение международно-правовых норм, сила). Затем выделился третий уровень - предупреждение международных конфликтов. В частности, идею возможности предотвращения конфликтов и необходимости разработки для этого соответствующих средств сформулировал директор Центра по изучению конфликтов при Лондонском университетском коттедже Дж. Бертон.
47. Неореализм, неолиберализм, неомарксизм и их отличия от канонических парадигм.
Признанным авторитетом "неореализма" или "нового реализма" (иногда также говорят современного "реализма", "структурного реализма") является Кеннет Уолтц, который в работе "Теория международной политики", опубликованной в 1979 г., переосмыслил традиционные положения теории "реализма". К..Уолтц более четко обрисовал воздействие международной системы на поведение государств, по существу рассматривая их как элементы международной системы.
Теоретическое направление "неореализма** разрабатывалось также Р.Гилпэном, С.Краснером, Дж.Грико.
В чем же состоят совпадения и различия во взглядах неореалистов и неолибералов? В уже упомянутой коллективной работе американских неореалистов и неолибералов, изданной в 1993 г. в издательстве Колумбийского университета, ее редактор Дэвид Болдуин, выступая в роли арбитра, обнаружил шесть ключевых моментов, характеризующих позиции обоих направлений:
1) неолибералы признают, что международная система характеризуется некоторой "анархией", однако, в отличие от неореалистов, подчеркивающих ее основополагающее значение, считают, что выработались определенные модели взаимодействий между государствами (Р.Аксельрод, Р.Кейохан).
2) неореалисты согласны с неолибералами, что международная кооперация возможна, но в отличие от них они говорят, что кооперация трудноосуществима и более зависима от государственных властей.
3) неореалисты настаивают на том, что кооперация приносит относительную выгоду) а неолибералы - что она абсолютно выгодна для ее участников.
4) сторонники обоих подходов согласны с такими приоритетами государств, как национальная мощь и экономическое благополучие, но неореалисты придают большее значение первому приоритету, а несли бороды - второму.
5) в отличие от неолибералов неореалисты больше подчеркивают значение действительных возможностей, ресурсов государств, чем их политических намерений.
6) наконец, неореалисты признают влияние и воздействие международных организаций на международные отношения, но полагают, что неолибералы преувеличивают их значение.
Представителей неомарксизма (Пол Баран, Пол Суизи, Самир Амин, Иммануил Валлерстайн и др.) объединяет идея о целостности мирового сообщества и определенная утопичность в оценке его будущего. Вместе с тем исходным пунктом и основой их концептуальных построений выступает мысль о несимметричности взаимозависимости современного мира и более того - о реальной зависимости экономически слаборазвитых стран от индустриальных государств, об эксплуатации и ограблении первых последними. Неомарксисты представляют пространство международных отношений в виде глобальной империи, периферия которой остается под гнетом центра и после обретения ранее колониальными странами своей политической независимости. Это проявляется в неравенстве экономических обменов и неравномерном развитии.Таким образом, каждое из рассмотренных теоретических течений имеет свои сильные стороны и свои недостатки, каждое отражает определенные аспекты реальности и находит то или иное проявление в практике международных отношений.
48. Глобализация американской геополитики и ее отражение во взглядах З.Бжезинского.
Среди них важное значение имела статья «Новая геостратегия Америки», опубликованная в известном нью-йоркском журнале Foreign Affairs (1988), посвященная оценке и переоценке роли, которую США играют в мире. Статья Бжезинского в этом смысле явилась откликом на дискуссию (развернувшуюся как в Америке, так и за ее пределами) об упадке США и снижении их влияния на мировые дела, а также о том, как избежать этого упадка и снижения. При этом главная полемика развернулась вокруг трех комплексов проблем: во-первых, сущность и характеристики американской доктрины национальной безопасности; во-вторых, направление и значимость национальных стратегий, а значит, и уровень вовлеченности США в региональные конфликты; в-третьих, американское влияние в мире, и в частности на трансформацию международных отношений. Бжезинский последовательно анализирует указанные проблемы, наиболее интересная из которых — трансформация стратегической доктрины США и новое понимание геополитических реалий.
Другая статья, написанная З. Бжезинским в 1989 г. специально для московского журнала «Международная жизнь», имела знаменательное название «Окончилась ли "холодная война"?». В ней была предпринята попытка осмысления мира после холодной войны и поиска новых формул американской геополитики в этом мире.
Развивая эту тематику, З. Бжезинский опубликовал книгу «Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы» (1997), которая в 1998 г. была переведена и издана в России.
Американское превосходство, по мнению Бжезинского, породило новый международный порядок, воспроизводящий в мировом масштабе черты американской системы. Его основные черты следующие:
♦ система коллективной безопасности (в том числе НАТО, американо-японский договор безопасности и т. д.);
♦ региональное экономическое сотрудничество (например, АРЕС, НАФТА) и специализированные глобальные организации (Всемирный банк, МВФ, ВТО);
♦ процедуры совместного принятия решений при доминирующей роли США;
♦ демократическая структура и членство ключевых союзов;
♦ система международного права (Международный суд, специализированный трибунал по военным преступлениям и т. д.). Американский геополитик дает определение мощи государства новой геополитической эры. Он считает, что в ее составе значительно снижается роль территориальной и повышается роль других составляющих: экономической, технологической, военной и политической. Все государства мира в геополитическом отношении Бжезинский делит на активных геостратегических действующих лиц (Франция, Германия, Россия, Китай), геополитические центры — удобно географически расположенные, но не активные страны (Украина, Азербайджан, Турция, Иран, Южная Корея) и все остальные. Возглавляет эту геополитическую иерархию США. Из такого геополитического статуса вытекают и цели американской геостратегии: закрепить свое господствующее положение в мире; создать новый мировой порядок, закрепляющий создавшийся геополитический статус-кво.
49. КОНЦЕПЦИЯ "СТОЛКНОВЕНИЯ ЦИВИЛИЗАЦИЙ" С.ХАНТИНГТОНА
Своеобразным ответом Ф.Фукуяме прозвучала статья гарвардского профессора Самюэла Хантингтона "Столкновение цивилизаций?", опубликованная в 1993 г. в журнале "Форин Афферс'', на страницах которого Ф.Фукуяма и высказал идею "конца истории". С.Хантингтон подчеркивает, что на протяжении полутора веков от Вестфальского мира до французской Революции 1789г. конфликты разворачивались между монархиями, после нее - между нациями. В результате мировой войны, большевистской революции и ответной реакции на нее "конфликт наций уступит место конфликту идеологий", в котором сторонами "были вначале коммунизм, нацизм и либеральная демократия”. По его мысли, в "холодной войне" этот конфликт воплотился в борьбу США и СССР - двух сверхдержав, ни одна из которых не была нацией - государством в классическом европейском смысле".
Все проистекавшие конфликты между монархиями, нациями-государствами и идеологиями, включая и две мировые войны, гарвардский профессор считает главным образом конфликтами западной цивилизации" Любопытно, что он относит к “внутризападным" конфликтам и холодную войну, подразумевая то, что советское государство было порождено идеологией западного происхождения. С окончанием “холодной войны”, рассуждает С.Хантингтон, наступает не “конец истории", а конец западной фазы развития международной политики. В этом грядущем конфликте и завершается фаза эволюции глобальных конфликтов в современном мире, - заключает он.
Но почему неизбежно столкновение цивилизаций? Во-первых, потому, полагает С.Хантингтон, что различия между цивилизациями не просто реальны, но наиболее существенны.
Во-вторых, потому, что "мир становится все более тесным''.
В-третьих, "процессы экономической модернизации" и социальных изменений во всем мире размывают традиционную идентификацию людей с местом жительства, одновременно ослабевает и роль нации - государства как источника идентификации.
В-четвертых, пишет он, господство Запада вызывает "рост цивилизационного самосознания" в незападных странах, "у которых достаточно стремления, воли, ресурсов, чтобы придать миру незападный облик”.
В-пятых, потому что "культурные особенности и различия менее подвержены изменениям, чем экономические и политические, и вследствие этого их сложнее разрешить либо свести к компромиссу".
Культурная, цивилизационная общность способствует экономическому регионализму, экономической интеграции в рамках одной культуры и цивилизации, и в результате "разлом между цивилизациями" расширяется.
С.Хантинттон делает на основании этих рассуждений вывод, прямо противоположный тезису Ф.Фукуямы об "очевидности" триумфа Запада и западной идеи.
По его мысли, в современном мире различаются "западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, православно-славянская, латиноамериканская и, возможно, африканская цивилизации" (см. также приложение №3).
Главная "линия разлома" между цивилизациями пролегает в Европе между западным христианством, с одной стороны, православием и исламом - с другой.
50. ИДЕЯ "КОНЦА ИСТОРИИ” Ф.ФУКУЯМЫ
В конце минувшего и в начале нынешнего, последнего десятилетия двадцатого века и второго тысячелетия нашей эры в мире произошли глубокие и стремительные перемены, крупнейшие события второй половины столетия: исчезла с географической карты "мировая "система социализма, объединилась Германия, в Персидском заливе разразилась война западных стран во главе с Соединенными Штатами против Ирака, наконец, разрушился на глазах изумленного человечества Советский Союз. Россия и другие союзные республики, став суверенными государствами, перестали быть социалистическими странами. Завершилась послевоенная эпоха "холодной войны", так называемого "биполярного мира".
Прошло еще слишком мало времени для того, чтобы можно было вполне осмыслить значение последнего десятилетия нашего века во всей истории. Однако некоторые авторы, как, например, американский политолог Фрэнсис Фукуяма, еще до окончательного разрушения СССР поспешил объявить в своей статье "Конец истории?" об очевидном триумфе Запада, западной идеи "в первую очередь, из-за полного крушения всех альтернатив западному либерализму".
Констатируя "смерть" марксизма-ленинизма, как "живой идеологии", имевшей ранее значение "для мира", Ф. Фукуяма, в прошлом занимавший пост заместителя директора управления политического планирования госдепартамента США, так оценил ее значение: "Мы наблюдаем, по-видимому, не просто конец "холодной войны" или какого-то особого этапа послевоенной истории, а конец истории, как таковой: т.е. конечный пункт идеологической эволюции человечества и универсализацию западной либеральной демократии как конечной формы управления человеческим обществом". А для международных отношений "смерть" марксизма-ленинизма, заключал Ф.Фукуяма, "означает растущее уподобление международных отношений процессам, идущим в "Общем рынке" (с 1992 г. Европейский Союз - Г.Н.), и снижение вероятности значительных конфликтов между государствами".
Будущее покажет, насколько был прав американский пророк от либерализма, но пока что мало тому подтверждений: ушла в прошлое эпоха глобальной военно-политической конфронтации, но мир сотрясают межгосударственные и внутренние национально - этнические конфликты.
51. Современные научные трактовки категорий «структура» и «среда» в международных отношениях.
В 60-е годы в США появился ряд работ, нацеленных на изучение внешней политики государства, рассматриваемой "в окружении среды". Несколько интересных публикаций на эту тему принадлежит супругам Г. и М. Спраугам*. Они предложили понятие "экологической триады" (термин "экология" употреблен здесь в широком смысле): 1) личность определенного характера (государственный деятель), 2) условия, которые ее окружают (окружение), 3) взаимодействие личности и условий. Г. и М. Спрауты выделяют 3 типа взаимодействия:
Первый тип - environmental possibilism, т.е. возможности, представляющие условия, в которых действует личность, принимающая решения.
Второй тип взаимодействия - environmental probabilism, т.е. вероятность, с которой будет происходить то или иное событие. Иными словами, допуская, что государства взаимодействуют, авторы сосредоточивают внимание на том, какова вероятность действий личности определенным образом в условиях "определенной окружающей среды".
Третий тип взаимодействия - cognitive behaviofism, т.е. поведение личности, принимающей решение, основанное на познании окружающей среды. Такая личность взаимодействует с окружающим миром через образы этого окружающего мира. Она действует на основе того, как она воспринимает этот мир. Это восприятие может сильно отличаться от реальности.
Двумя важнейшими хар-ми системы являются среда и структура. Среда – это то, с чем взаимодействует система. Бывает внутр. и внешняя. После того, как элементы занимают опред. позицию в структуре системы, она начинает навязывать им опред.линию. тем самым их поведение возможно предсказать.