Законодательная, исполнительная и судебная власть

Законодательная власть — власть в области законодательства. В государствах, где имеет место разделение властей, принадлежит отдельному государственному органу, занимающемуся разработкой законодательства. В функции законодательных органов также входит утверждение правительства, утверждение изменений в налогообложении, утверждение бюджета страны, ратификация международных соглашений и договоров, объявление войны. Общее наименование органа законодательной власти — парламент. В России законодательная власть представлена двухпалатным Федеральным Собранием, в которое входят Государственная дума и Совет Федерации, в регионах — законодательными собраниями (парламентами).

При парламентской форме правления законодательный орган представляет собой верховную власть. Одна из его функций — назначение (выборы) президента, исполняющего в основном представительские функции, но не располагающего реальной властью.

При президентской форме правления президент и парламент избираются независимо друг от друга. Законопроекты, прошедшие через парламент, утверждаются главой государства — президентом, который имеет право роспуска парламента.
Исполнительная власть — один из видов самостоятельной и независимой публичной власти в государстве, представляющий собой совокупность полномочий по управлению государственными делами, такими как подзаконодательное регулирование, внешнеполитическое представительство, осуществление административного управления. Таким образом, исполнительная власть представляет собой систему государственных органов, осуществляющих эти полномочия. Основное назначение исполнительной власти в России — организация практического исполнения Конституции РФ и законов Российской Федерации в процессе управленческой деятельности, направленной на удовлетворение общественных интересов, запросов и нужд населения. Она осуществляется путем реализации государственно-властных полномочий методами и средствами публичного, преимущественно административного права.

Структура исполнительной власти

-органы исполнительной власти;

- государственные служащие;

- юридическая (правовая) структура — система норм, определяющая степень компетенции органов власти и должностных лиц.

Функции исполнительной власти

- подзаконодательное регулирование;

- осуществление управленческой деятельности, направленной на исполнение законов и реализацию государственной политики в различных сферах жизни общества;

- административное правоприменение;

- осуществление политики государства по лицензированию, регистрации и сертификации;

- административный контроль за соблюдением правовых норм и общеобязательных правил;

- охрана правопорядка, то есть непосредственное обеспечение безопасности граждан и общества;

- информационное обеспечение органов государственной власти.

В соответствии с принципом разделения властей одной из трёх (наряду с законодательной и исполнительной властью) ветвей является судебная. Органы судебной власти от имени государства применяют меры уголовного принуждения к лицам, виновным в совершении преступлений, разрешают правовые споры (тяжбы) между конкретными лицами, а также рассматривают дела об оспаривании правовых предписаний на предмет соответствия правилам более высокой силы (законов — Конституции, подзаконных нормативных актов — законам, так называемый нормоконтроль), в отдельных случаях дают толкование правовым нормам (в основном нормам конституции страны) вне связи с конкретным спором. Суды также выполняют отдельные удостоверительные функции (признание фактов, в отдельных государствах — укрепление прав), когда для удостоверения требуется доказывание, по сложности выходящее за компетентность нотариусов.

Принцип разделения власти на три ветви наиболее последовательно реализован в англосаксонских странах. Но этот принцип сам по себе не гарантирует равновесия и равносилия властных ветвей внутри политической системы. Во многих странах мира исполнительная власть в большей или меньшей степени доминирует над двумя другими ветвями власти. Обычно, судебная власть является наиболее слабой из трёх ветвей, так как она, в отличие от исполнительной и законодательной властей, не имеет ни своего аппарата принуждения (армии, полиции), ни прямой поддержки избирателей для проведения своих решений в жизнь. Равновесие законодательной, исполнительной и судебной власти проявляется в их реальной, а не только формально провозглашённой, способности сдерживать и контролировать друг друга. Пример этого - так называемая система «сдержек и противовесов», которая наиболее полно воплощена в политической системе США. Джордж Вашингтон говорил, что "подлинное отправление правосудия является самой прочной основой хорошего правительства".

Конституционные признаки

Согласно Конституции РФ, судебная власть в Российской Федерации (далее РФ):

-осуществляется только судами;

-имеет полную самостоятельность;

-реализуется посредством применения права в ходе конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства;

-характеризуется единством судебной системы РФ, которое обеспечивается путём:

-закрепления принципов судебной системы в Конституции и Федеральном конституционном законе «О судебной системе РФ».

- соблюдения всеми судами единых, законодательно установленных правил судопроизводства;

- признания обязательности исполнения всех вступивших в силу судебных решений на всей территории страны;

-закрепления единства статуса судей на всех уровнях судопроизводства;

-финансирования судей из федерального бюджета.

Содержание права собственности

В правовой науке проблемам собственности отводится особое место, так как через их осмысление можно понять принципы развития любого общества. Само понятие "собственность" среди других правовых категорий занимает центральное место. Вопросы о собственности как юридической категории, свойствах частной, государственной, общественной, личной собственности, а также о праве владения всегда представляли большой интерес для исследователей.

При обращении к справочной литературе мы можем увидеть, что имеются самые различные, часто противоположные определения категории "собственность". Хотя и здесь можно отметить ряд принципиальных моментов: 1) в этих определениях зафиксировано наиболее распространенное представление о собственности; 2) очевидны его идейно-теоретические истоки и методологические опоры; 3) достаточно односторонне представляет такой сложный, многогранный социальный феномен, каким является собственность.

В числе прочих вещных прав право собственности является основополагающим, и особую его значимость подтверждает специальная глава ГК РФ. В п. 1 ст. 209 ГК РФ правомочия собственника раскрываются с помощью традиционной для российского гражданского права "триады" правомочий: владения, пользования и распоряжения, которые в совокупности должны охватывать все принадлежащие собственнику возможности. Триада правомочий "владение, пользование, распоряжение" воспроизводится во всех легальных определениях права собственности и является одной из наиболее устойчивых вербальных формул, применяемых в российском законодательстве.

Впервые она была законодательно закреплена в ст. 420 (т. X, ч. 1) Свода законов Российской империи, откуда затем по традиции перешла и в Гражданские кодексы 1922 и 1964 гг. В зарубежном законодательстве имеются иные характеристики этого права. Так, в соответствии с параграфом 903 Германского гражданского уложения собственник распоряжается вещью по своему усмотрению, а согласно ст. 544 Французского гражданского кодекса собственник пользуется и распоряжается вещами наиболее абсолютным образом. В свою очередь, англо-американское право не знает легального определения права собственности, а юристы насчитывают в нем от 10 до 12 различных правомочий собственника.

В российском праве имеются различные взгляды на существо и значение триады. В юридической литературе рассматривается множество вопросов, главными из которых являются:

а) универсальность триады для раскрытия содержания права собственности;

б) полнота объема триады по отношению к объему права собственности; в) историческое место, "привязанность" триады к определенной эпохе, а следовательно, к особой концепции права собственности. Ответы на эти вопросы сильно различаются между собой.

К. Скловский указывает на то, что доказать возможность включения в право собственности правомочия, не отождествляемого ни с одним из элементов триады, практически невозможно, так как аргументация, даже если она и будет изощренной, все равно останется более или менее уязвимой. Такие же проблемы характерны и для попыток доказать возможность наличия права собственности помимо триады. Но в то же время триада им оценивается как некая форма, которая не в состоянии стать средством выявления сути собственности, и это несмотря на ее практическое удобство. По мнению А.А. Рубанова, "этот перечень не имеет универсального значения", и если бы "рассматриваемый компонент полностью отсутствовал, нарушений в сфере потребления и обращения не произошло бы". Однако, здесь следует учесть специфику подхода А.А. Рубанова к оценке места и роли триады. Его основной задачей было выделение существенных элементов и конструирование теоретической модели права собственности, преимущественно основываясь на исследовании специфики легального определения. С позиции автора появление триады в российском законодательстве носило в определенной степени случайный характер.

Ученые-цивилисты приходят к мнению о том, что в легальном определении права собственности можно выделить несколько ключевых элементов и триада - только один из них, хотя и достаточно значимый. А отсутствие упоминания в законе конкретных правомочий собственника "владение, пользование, распоряжение" вряд ли сильно нарушит стабильность правопорядка и снизит эффективность законодательного регулирования отношений собственности.

Необходимо отметить, что для построения теории права собственности факт отодвигания триады на второй план или умаление ее роли для понятия права собственности само по себе не ведет к сильным теоретическим прорывам или прогрессу правовой науки. Триада имеет большую традицию существования в законодательстве и в теории права и, как отмечают многие исследователи, выступает неотъемлемым элементом минимум двух концепций - права разделенной (расщепленной) собственности и права абсолютной собственности, существовавших в две разные исторические эпохи - феодальную и капиталистическую.

Лаконизм и кажущаяся ограниченность триады правомочий собственника на деле подразумевают содержание гораздо более широкое, нежели просто словесную форму "владение, пользование, распоряжение", так как в различное время любое проявление собственности подстраивалось под одно из известных правомочий (которому оно было ближе), и как следствие - расширялись сами понятия, входящие в триаду.

В связи с этим не совсем оправданно утверждение, что проблема триады - проблема истории права. Происхождение триады действительно имеет глубокие исторические корни и правомерно выводится из эпохи средневековья, становления феодальных отношений. Но древность правовой конструкции отнюдь не умаляет ее значения для теории права и того понятия права собственности, содержание которого она была призвана демонстрировать на протяжении более чем пятисот лет.

Связь триады правомочий собственника (равно как иных определений, построенных по принципу перечисления правомочий) с понятием права собственности как отношения лица к вещи или как отношения между лицами неоднозначна. Привязывание триады к одному или к другому будет означать существенную ошибку, которая способна привести к потере той или иной части правового ее содержания.

В своей совокупности названные правомочия исчерпывают все предоставленные собственнику возможности. Теоретические попытки дополнить эту "триаду" другими правомочиями, например правомочием управления, оказались безуспешными. При более тщательном рассмотрении такие "правомочия" оказываются не самостоятельными возможностями, предоставляемыми собственнику, а лишь способами реализации уже имеющихся у него правомочий, т.е. формами осуществления субъективного права собственности.

У собственника одновременно концентрируются все три указанных правомочия. Но порознь, а иногда и все вместе они могут принадлежать и не собственнику, а иному законному владельцу имущества, например арендатору. Ведь последний не только владеет и пользуется имуществом собственника-арендодателя по договору с ним, но и вправе с его согласия сдать имущество в поднаем (субаренду) другому лицу или, например, внести в имущество значительные улучшения, существенно изменив его первоначальное состояние, т.е. в известных рамках распорядиться им. Следовательно, сама по себе "триада" правомочий еще недостаточна для характеристики прав собственника.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что содержание триады гораздо более универсально, чем это представляют себе некоторые из упомянутых ученых цивилистов. Ее значение подтверждают:

1) практическая незаменимость, которая проявляется в безусловно неограниченном наборе юридических и фактических возможностей, предполагаемых триадой;

2) отсутствие каких-либо правомочий, которые не могли бы быть подведены под формулу триады;

1. соответствие двум основным формам понятия права собственности. Все это дает основание утверждать, что триада сохранит свои позиции и в теории, и в законодательстве России еще в течение длительного периода времени.