Окончательное закрепощение крестьян

В исторической науке всегда уделяли большое внимание вопросу о происхождении крепостного права в России. В XIX в. возникли две теории возникновения крепостничества — «указная» и «безуказная». Согласно «указной» теории (С. Соловьев), крепостничество в России явилось результатом правовой деятельности органов государственной власти, последовательно издававших на протяжении нескольких столетий указы крепостнического характера. По мнению сторонников этой теории, государство прикрепило крестьян к земле прежде всего в своих интересах для того, чтобы обеспечить материальную возможность сословию служилых землевладельцев и держателей земли нести военную службу. При этом, закрепощая крестьян, государство одновременно прикрепляло к военной службе и служилое сословие. Сторонники «безуказной» теории (В. Ключевский) не отрицали значения указов, прикреплявших крестьян к земле. Однако сами эти указы, по их мнению, были не причиной, а следствием уже сложившихся крепостнических отношений в сфере экономики и лишь юридически оформляли их. В советской исторической науке вопрос о возникновении крепостничества в России решался с точки зрения классового подхода. По мнению советских историков, крепостничество было следствием обострения классовой борьбы в XIV-XVI вв. между крестьянами и феодалами-помещиками, интересы которых выражало «централизованное государство».

Закрепощение крестьян происходило в процессе становления в России особой системы феодального хозяйства и пра-

ва - крепостничества, которая характеризовалась юридическим прикреплением крестьян к земле и разнообразными формами их внеэкономического принуждения.

Эта система складывалась постепенно по мере образования и укрепления российского государства. Великокняжеская московская власть в процессе политического объединения русских земель опиралась прежде всего на служилое сословие. По мере возрастания численности этого сословия расширялось и условное (помещичье) землевладение, что привело к обострению противоречий между вотчинниками и помещиками, связанных с борьбой за рабочие крестьянские руки. Поскольку положение крестьян в помещичьих хозяйствах было более тяжелым, чем в вотчинных (помещики были временными, условными владельцами земли), крестьяне стали уходить от помещиков к вотчинникам. Чтобы предотвратить разорение помещичьих хозяйств и сохранить свою социальную опору в лице служилого сословия, государство вынуждено было встать на путь правового ограничения крестьянских переходов, а затем

и вовсе запретить их.

В процессе становления крепостничества в России можно выделить несколько этапов юридического закрепощения крестьян: 1) Судебник 1497 г.; 2) Судебник 1550 г.; 3) введение заповедных лет в 80-х гг. XVI в.; 4) Указ 1592 г.; 5) введение урочных лет в конце XVI — начале XVII в.; 6) Соборное Уложение 1649 г.

Юридическое оформление крепостного права началось в правление Ивана III с принятием свода законов единого российского государства — Судебника 1497 г. Особая статья Судебника «О христианском отказе» ограничивала право крестьянского перехода от одного землевладельца к другому одним сроком для всей страны: неделей до и неделей после Юрьева дня (26 ноября). За уход крестьянин должен был уплатить господину «пожилое» — плату за годы, прожитые на старом месте, а фактически за потерю рабочих рук: «в полях за-двор — рубль, а в лесах — полтина». Причем, если крестьянин прожил год, он платил четверть этой суммы, 2 года, то половину, 3, то три четверти, а за житье в течение 4 лет платилась вся сумма целиком.

Судебник 1550 г., принятый при Иване IV в условиях политики социального компромисса, сохранил право перехода

крестьян в Юрьев день, хотя служилые люди настойчиво требовали ликвидации этого права. Была лишь увеличена плата за «пожилое». При этом Судебник обязал господина отвечать за преступления своих крестьян, что усиливало их личную (внеэкономическую) зависимость.

В начале 80-х гг. XVI в. под воздействием экономического кризиса и запустения в России началась перепись вотчинных и помещичьих хозяйств. С 1581 г. на территориях, где проводилась перепись, стали вводиться «заповедные годы», в которые запрещался переход крестьян даже в Юрьев день. Режим заповедных лет вводился правительством в тот или иной год не по всей стране, а в пределах отдельных земельных владений или административных единиц и распространялся как на сельскую местность, так и на город. К 1592 г. перепись была завершена, и в этом же году был издан специальный указ, запрещающий переход крестьян. Отсюда пошла поговорка: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день».

Лишившись права перехода, крестьяне стали бежать, оседая на «вольных» землях на окраинах российского государства или в вотчинных хозяйствах. Хозяевам крестьян предоставлялось право сыска и возвращения беглых в течение так называемых «урочных лет». Известен, например, Указ 1597 г., который устанавливал пятилетний срок возвращения беглых и насильственно вывезенных крестьян прежним хозяевам.

В том же году был издан указ, по которому кабальные холопы лишались юридической возможности выйти на свободу до смерти холоповладельца. Владельцы холопов получили, кроме того, право превращать в кабальных тех своих холопов, которые служили у них добровольно не менее полугода.

По Соборному Уложению 1649 г. крестьяне были окончательно прикреплены к земле. Особая глава «Суд о крестьянах» отменяла «урочные лета» для сыска и возврата беглых крестьян и предоставляла тем самым землевладельцам право бессрочного розыска и возвращения беглых, устанавливала наследственность крепостного состояния и право землевладельца распоряжаться имуществом крепостного крестьянина. В случае, если владелец крестьян оказывался несостоятельным по своим долговым обязательствам, для возмещения его долга взималось имущество зависимых от него крестьян и холопов. Землевладельцам было предоставлено право вотчинного суда

и полицейского надзора над крестьянами. Крестьяне не имели права самостоятельно выступать в судах со своими исками, поскольку защищать эти иски мог только владелец крестьян. Заключение браков, семейные разделы крестьян, передача по наследству крестьянского имущества могли происходить только с согласия землевладельца.

Укрывательство беглых наказывалось штрафом и даже битьем кнутом и тюрьмой. За убийство чужого крестьянина помещик должен был отдать своего лучшего крестьянина с семьей. За беглых крестьян платежи должен был производить их владелец. Крепостные крестьяне в то же время считались и «казенными тяглецами», т. е. несли повинность в пользу государства. Владельцы крестьян обязаны были наделять их землей и инвентарем. Было запрещено лишать крестьян земли путем превращения их в холопов или отпуска на свободу, нельзя было насильно отбирать имущество у крестьян. Сохранялось также право крестьян жаловаться на господ.

Одновременно с частновладельческими крестьянами крепостное право распространилось на черносошных, несших тягло в пользу государства, и дворцовых крестьян, обслуживавших нужды царского двора, которым запрещалось покидать свои общины.

Утверждение крепостничества и длительное его господство в России было подготовлено всем ходом ее развития под властью Орды, а затем под «пятой» московского деспотизма. В менталитете разных сословий постепенно укоренилось подданническое, а по существу — холопское начало. Наиболее естественным путем складывалось оно в менталитете служилых людей (дворян), связанных своим происхождением с холопской средой, с челядью, в изобилии обитавшей при дворе великих и удельных князей. Российское дворянство никогда не ведало вольностей вассальных отношений и поэтому воспринимало формировавшийся самодержавно-крепостнический строй в XV-XVII вв. как вполне естественный политический процесс.

Что касается крестьянской массы, то холопское начало в менталитете прежних свободных общинников распространялось вследствие длительности и устойчивости подневольного положения в условиях экономической и личной зависимости от землевладельца или государства. Более трудно внедрялось холопское начало, по-видимому, в сознание посадского населения,

помнившего о своих вечевых традициях. Для искоренения этих традиций потребовались, например, вывоз вечевого колокола из Новгорода в 1478 г., ужесточение власти государства над посадами и, как завершение этого процесса, опричный погром Новгорода зимой 1570 г.

Княжеско-боярская знать долго не мирилась со своим холопским положением, идеолог которой князь A.M. Курбский решительно осудил Ивана IV за жестокость и деспотизм. Кровавые репрессии и истребление части знатных родов в конечном счете содействовали формированию и в сознании аристократической элиты подданнического менталитета, что стало особенно заметно в XVII в.

Однако несколько веков «азиатчины» — ордынского и московского деспотизма — не превратили холопство и подданничество в единственную основу российского менталитета. Другой его основой оставались традиционное стремление к «воле», выражением которой были и народные выступления против произвола и насилия, и княжеско-боярская защита старинных традиций, родовой и местнической чести, и литературная деятельность князя А. Курбского, по существу положившего начало русской политической эмиграции. Даже выразитель настроений служилой дворянской массы И. Пересветов заявлял в «Сказании о Магмет-салтане»: «В котором царстве люди порабощены, и в том царстве люди не храбры и к бою не смелы против недруга: они бо есть порабощены, и тот человек срама не боится, и чести себе не добывает...»

Крепостничество в России было унижающей человека системой, которая не только лишала его права распоряжения собой и свободы выбора, но и приучала к мысли о вековом бесправии. Крепостничество, с одной стороны, порождало в русском народе установку на терпение, необходимость «нести свой крест». С другой стороны, оно способствовало появлению в крестьянском менталитете охлократических стремлений к «бунту бессмысленному и кровавому» (охлократия — власть толпы). Крепостничество обрекало народ на патриархальность и невежество, препятствовало проникновению культурных ценностей в крестьянскую среду.

Кроме того, оно консервировало неэффективные социально-экономические отношения в России, отличавшиеся очень низким уровнем производительности сельскохозяйственного

труда, поскольку крепостные не были заинтересованы в результатах своего труда на господина. Вместе с тем крепостничество в условиях мобилизационного пути социального развития да­вало возможность государству контролировать экономическую деятельность разных сословий в стране и концентрировать необходимые финансовые ресурсы при решении внешнеполи­тических задач.

Культура

В культуре первой половины XVII в. еще продолжало доминировать религиозное мировоззрение. В то же время в ней стали распространяться идеи, связанные с теологическим рационализмом, естественнонаучные и исторические знания светского характера. Большое распространение получила публицистическая литература. В это время продолжала суще­ствовать созданная еще в предшествующий период церковная система начального образования, которая более или менее удовлетворяла интересы государства и церкви. Вместе с тем стали появляться частные школы. В искусстве началось «об­мирщение» архитектуры и живописи. В массовой культуре продолжались традиции героического эпоса, новым явлением стал всплеск скоморошества.

В 1633 г. Филаретом в Чудовом монастыре была уч­реждена патриаршая греко-латинская общеобразовательная школа. В 1649 г. ревностный сторонник светского образования боярин Федор Ртищев, постельничий и любимец царя, пригла­сил из Киева ученых монахов и устроил школу для молодых дворян в Андреевском монастыре. В этой школе изучались греческий и латинский языки, риторика и философия. Офици­альная церковь неодобрительно относилась к распространению в России «латинской грамоты», рассматривая ее как путь к еретичеству. Так, в составленных церковниками «прописях», по которым молодые люди учились грамоте в церковных школах, говорилось: «Кто по-латыни учился, тот с прямого пути совратился».

Большое влияние на характер и содержание образования в России оказало дальнейшее развитие книгопечатания. Так, если за всю вторую половину XVI в. в Москве были напечатаны лишь

18 книг, то в течение XVII в. вышли уже 483 издания. Большим спросом стали пользоваться печатные буквари. В 1634 г. впер­вые была издана «Азбука» Василия Бурцева. По свидетельству современников, в 1651 г. в Москве только за один день было продано около 2,5 тыс. экземпляров.

Наряду с религиозно-нравственными знаниями в России стали распространяться знания научного содержания, как правило, прикладного характера. Это привело к появлению разного рода письменных руководств, в которых обобщался опыт прикладного использования знаний, например, из области геометрии в земледелии, военном деле, из области химии в производстве пороха, чернил и красок. В Аптекарском приказе стали учить врачеванию и приготовлению медикаментов. На распространение религиозных и научных знаний в стране стала оказывать влияние переводная литература (в 1600-1650 гг. были переведены 13 книг). Так, в это время широкое распространение получили переводные «лечебники» и «травники», содержащиеописания лекарственных свойств растений.

Освоение новых территорий и расширение связей с другими странами сопровождались накоплением географических знаний. В 1627 г. в Разрядном приказе были составлены «Большой чертеж» (карта) и «Книга к Большому чертежу» с указанием путей вторжения крымских татар в центр страны. В «отписках» (донесениях) отрядов землепроходцев, продвигавшихся через Сибирь, содержались описания вновь осваиваемых земель, на основании которых были составлены «росписи» городам и ост­рогам Сибири, а также морского пути вдоль Охотского моря.

В 1621 г. в России впервые появилась рукописная газета' «Куранты», которую для царя и его окружения стали писать переводчики Посольского приказа. В газете, основным источ­ником которой был «Амстердамский Курант», содержались сведения о главных событиях и наиболее важных новостях международной жизни.

В первой половине XVII в. государство уделяло большое внимание историческим знаниям, с помощью которых прави­тельство обосновывало законность новой династии на царский престол в России. В это время летописи как основной жанр исторических знаний стали утрачивать свое значение, а само летописание стало нередко напоминать историческое повествова­ние. В начале 30-х гг. XVII в. был составлен официальный «Но-

вый летописец», в котором подчеркивалась родственная связь Романовых с Иваном Грозным и тем самым обосновывалась законность их прав на царский престол. В «Новом летописце» отрицательно оценивалось «незаконное» правление Б. Годунова и резко осуждались народные движения в начале века.

Летописи постепенно стали вытесняться историческими по­вестями тематического содержания. В этих повестях, носивших публицистический характер, события часто представлялись не как результат «божественной воли», а как следствие деятельнос­ти людей, в связи с этим обнаружился интерес к самой человече­ской личности. Так, в «Сказании» келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия Палицына и «Временнике» дьяка Ивана Тимофеева, посвященных бурным событиям начала века, при­чины потрясений усматриваются в ослаблении государственной власти и пренебрежении людьми религиозными правилами.

Грозные события начала XVII в. потрясли современников и вызвали стремление понять происшедшие потрясения. Это пос­лужило толчком для появления в среде церковно-политической элиты публицистической литературы, в которой скорбь по поводу разорения земли русской сопряжена с осуждением восстаний чер­ни. С позиций интересов аристократической знати были написаны «Сказание о Гришке Отрепьеве и о похождении его» и «Повесть како восхити неправдою на Москве царский престол Борис Го­дунов», в которых идеализировался образ правления Василия Шуйского и обличались его противники. Наоборот, антибоярской направленностью было проникнуто «Писание», вышедшее из дворянской среды и посвященное герою освободительной борьбы М. Скопину-Шуйскому. В демократических «Псковских повес­тях» нашла отражение позиция посадских людей, обвинивших во всех бедах бояр, воевод, дьяков и богатых купцов.

В первой половине XVII в. тенденция к «обмирщению» стала проникать и в русское искусство. Прежде всего это нашло отражение в распространении в архитектуре декорированного шатрового стиля. В это время были построены в Угличе Успенская церковь с тремя высокими, стройными шатрами; в Троице-Сергиевом монастыре — изящная и нарядная цер­ковь Зосимы и Савватия, украшенная цветными изразцами; в Вязьме — богато декорированный пятишатровый собор; в подмосковном селе Острово — церковь, увенчанная краси­вым шатром, у основания которого была возведена нарядная

четырехъярусная пирамида кокошников. К выдающимся произведениям зодчества XVII в. относится храм Рождества Богородицы в Путинках (Москва). По заказам купцов в Москве была возведена церковь Троицы в Никитниках, а в Ярослав­ле — храм Ильи Пророка.

«Обмирщение» русской архитектуры выразилось также в том, что каменное зодчество постепенно перестало быть атрибутом только церковного строительства. Из камня стали возводиться жилые и хозяйственные постройки для светской и духовной знати, богатых посадских людей. Выдающимся со­оружением такого типа является теремной дворец Московского Кремля, построенный Баженом Огурцовым и Трефилом Шару-тиным. Этот дворец представлял собой трехэтажное здание на высоких подклетях, увенчанное высоким «теремком». Золоченая двускатная крыша и два пояса лазурных изразцовых карнизов, каменная резьба, богато украшенное парадное золотое крыльцо придавали дворцу сказочный вид.

В массовой культуре, которая базировалась на образно-сим­волическом, преимущественно художественном типе мышления великороссов, продолжали сохраняться традиции героического былинного эпоса. В первой половине XVII в. эти традиции пере­рабатывались на основе осмысления борьбы с иноземными за­хватчиками, которая в.сознании русского народа воспринималась прежде всего как защита православной веры. Поэтому понятия «русский» и «православный», «Русская Земля» и «Святая Русь» в массовом сознании этого периода становятся нераздельными. Принимая в качестве идеала жизнь христианского подвиж­ника и испытывая благоговение перед ним, великороссы вместе с тем любили яркие праздничные гуляния, веселье, сохраняя при этом несмотря на церковные гонения и языческие празднества. Государство и церковь боролись с языческими пережитками, но в то же время были вынуждены учитывать в своей политике особенности массовой культуры. Так, например, страх в народе перед «заложными» (умершими насильственной смертью) по­койниками, якобы способными наводить различные бедствия, сдерживал государственные репрессии и даже вынудил ввести в законодательство обязательное покаяние и отпущение грехов казнимым.

Особенностью массовой культуры было широкое распро­странение так называемой «карнавальной культуры». Множество

скоморохов, кукольников с популярным в народе Петруш­кой, вожатых с обученными медведями бродили в то время по русским городам. Их грубоватые, порой резкие и смелые обличения светских господ и церковников привлекали к себе внимание народа и беспокоили представителей власти. Царь Алексей Михайлович даже издал в 1648 г. указ, по которому запрещались «позорища» (зрелища) скоморохов, «хари» (маски) и «бесовские гудебные сосуды» подлежали уничтожению, а ослушников приказано было «бить батогами». Однако это мало помогало — свободолюбивая народная карнавальная культура продолжала жить.

Внешняя политика

По мере восстановления и укрепления российской государ­ственности активизировалась и ее внешняя политика, прежде всего на западном и южном направлениях. Целями внешней политики в первой половине XVII в. были возвращение земель, утраченных в результате «Смуты», и защита южных рубежей России от набегов крымских татар.

Первые акции в области такой политики новой династии были направлены на борьбу с польско-шведскими интервента­ми. Героическая оборона Пскова вынудила шведского короля Густава-Адольфа заключить в феврале 1617 г. Столбовский мир: шведы вернули Новгородскую землю, но оставили за собой города в районе Финского залива (Ям, Копорье, Иван-город, Орешек). Россия утратила выход к Балтийскому морю, полученный в 90-х гг. XVI в.

Осенью 1618 г. под Москвой был разбит польский короле­вич Владислав, и в декабре подписано Деулинское перемирие: Речь Посполита признала династию Романовых, но сохранила за собой Смоленские и Черниговские земли.

В дальнейшем внешняя политика России на западном направлении проводилась в условиях первой общеевропей­ской тридцатилетней войны (1618-1648) между Католической лигой во главе с испанскими и австрийскими Габсбургами и Протестантской унией (Дания, Швеция, Нидерланды). По по­литическим мотивам Россия оказывала экономическую помощь протестантскому блоку, хотя не испытывала симпатии ни к тем ни к другим.

Основным противником России в это время была католичес­кая Речь Посполита, к войне с которой русское правительство стало готовиться сразу после подписания Деулинского перемирия, стремясь создать антипольскую коалицию в составе Швеции и Турции. Однако этого сделать не удалось, и Россия вступила в войну с Речью Посполитой. После смерти короля Речи Поспо-литой Сигизмунда III Земский собор принял решение о начале войны с Польшей за возвращение Смоленских земель. Началась Смоленская война 1632-1634 гг. Однако открытие военных дейс­твий было отложено в связи с набегом крымских татар.

Осенью 1632 г. русские войска под командованием вое­воды, боярина М. Шеина начали наступление на западном от Москвы направлении и зимой окружили Смоленск. Началась изнурительная 8-месячная осада Смоленска, в ходе которой русская армия фактически распалась: из-за набегов крымских татар армию покинули помещики и вотчинники из южных и юго-западных уездов, разбежались казаки и служилые люди по прибору (не имевшие земельных владений) в связи со вспыхнувшими в западных и юго-западных уездах народными выступлениями»

В конце лета 1633 г. новый король Польши Владислав организовал поход к Смоленску и, оттеснив русские войска от города, окружил их. Набеги крымского хана не позволили ока­зать помощь войскам М. Шеина, который, вступив в переговоры с поляками, в феврале 1634 г. подписал капитуляцию. Однако польским войскам после поражения основных сил русской армии также не удалось развить успех. Владислав пошел на переговоры, которые закончились подписанием Поляновского мирного договора, восстановившего в основном границу, су­ществовавшую до войны. Россия отказалась от части занятых в ходе войны западно-русских земель, а король Владислав — от претензий на русский престол. Одним из виновников неудач русской армии в ходе войны был признан М. Шеин, казненный затем по приговору боярской думы.

На южном направлении Россия в первой половине XVII в. стремилась защитить население от набегов крымских татар, которые, уводя русских людей в «полон», затем продавали их на невольничьих рынках Османской империи. В самой России для выкупа пленных-рабов с населения собирались специальные «полоняничные деньги».

Пытаясь вовлечь Турцию в антипольскую коалицию, рус­ская дипломатия стремилась установить союзные отношения с Османской империей, надеясь также на то, что турецкое правительство будет сдерживать набеги крымских татар на южные границы страны. Однако заключить союз с Турцией

не удалось.

В 1637 г. несколько тысяч донских казаков во главе с атаманом Михаилом Татариновым захватили пограничную ту­рецкую крепость Азов, расположенную в устье Дона. Началось знаменитое Азовское сидение. Однако Россия была не готова к войне с Османской империей. Поэтому Земский собор отклонил предложение казаков включить Азов в состав России и казакам, выдержавшим осаду 200-тысячного турецкого войска, в 1642 г. пришлось оставить крепость.

В первой половине XVII в. продолжалась правительствен­ная и народная (казацкая и крестьянская) колонизация Сибири. Правительство с помощью «промышленников» организовывало большие походы в Сибирь с целью овладения громадными пушными богатствами и поиска руд благородных металлов. Преодолевая огромные трудности, промышленники и казаки направлялись за Урал, и от реки Оби по водным путям на «ко-чах» (небольшие парусные лодки) они переходили волоками из одного бассейна в другой. Опорными пунктами колонизации в Сибири стали русские города: Тюмень, Тобольск, Томск. В Си­бири основывались города-остроги (Енисейск, Якутск), ставшие укрепленными административно-военными и в ряде случаев хозяйственными центрами. Большое значение приобрели такие центры сухопутных и морских путей, как Тобольск и Манга-зея. В первой половине XVII в. в Сибири впервые начались разработки сибирских руд: была организована добыча железа вТуринске и на реке Нице.

В XVIIв. в Сибири на площади около 8,5 тыс. километров проживало огромное количество малочисленных народов, принадлежащим к различным языковым группам, числом не более 200 тыс. человек. Они находились на стадии разложения родовых отношений, страдали от непрекращающихся межродовых и межплеменных столкновений. Это в значительной мере способствовало относительно мирному освоению столь значительной территории в течение одного столетия немногочисленными русскими отрядами колонистами несмотря на отдельные

вооруженные столкновения с местным населением. Коренной принцип внешней политики России на Востоке — «а мы за в» стояти и от сторон беречи хотим» — способствовал мирном) расширению государственной территории, стабилизировал га-ношения в присоединенных регионах.

Немало землепроходцев, участвовавших в освоении Сиби­ри, вышли из среды казаков, прошедших через всю Сибирь в в 40-х гг. XVII в. вышедших к берегам Тихого океана. Ерофей Хабаров из Якутска дошел до Амура и составил «чертеж реке Амуру».

В первой половине XVII в. русские землепроходцы прошли также моря Северного Ледовитого океана, а в 1648 г. Семен Дежнев открыл пролив между Азией и Америкой.

Русские землепроходцы совершили такой же подвиг, как и отважные мореплаватели других стран, открывшие новые земля и совершившие великие географические открытия.

Для управления огромным краем в 1637 г. был создан! Сибирский приказ. С местного взрослого мужского населения русская администрация собирала ежегодную подать мехами (ясак). Сбор ясака проводился с применением насильственных мер: часто чиновники брали заложников из местного населе­ния и держали их в заключении до полного сбора всей подати. Притеснения и насилие местной администрации, в том числе из местных князьков и сотников, становились поводом для восстаний местного населения и русских колонистов. В целом же русское и местное население Сибири соседствовало доста­точно мирно, взаимообогащая друг друга хозяйственными и бытовыми навыками, что способствовало переходу местных народов к оседлости, земледелию.