Школы дизайна как не было, так и нет.

Опыт Высшей Школы Академического Дизайна.

Дизайн в период 90-х годов

По большому счету никто в мире сегодня не знает чему, как и зачем нужно учить будущих дизайнеров. В основе всех мировых школ лежат образовательные концепции восходящие к опыту ВХУТЕМАСа — Баухауза. Базовым знанием мирового дизайнерского образования весь XX век являлась пропедевтика: элементарные вводные курсы, учившие видеть простое в сложном, расщеплять любую форму на геометрические первоэлементы, жизнь — на функциональные процессы и т.д.

Наши конструктивисты «пионеры советского дизайна», оказали колоссальное влияние на развитие мирового дизайна в XX веке. Однако для наших дизайнеров Родченко и Лисицкий учителями так и не стали. Авангард 20-х остался совершенно не известен в своей собственной стране. Заочными учителями наших дизайнеров стали Мюллер-Брокманн и другие мастера мирового дизайна. Русский авангард вернулся к нам с Запада, в обратном переводе. Информация попадала во ВНИИТЭ, и оседала в библиотеке, откуда распространялась в круг дизайнеров. Библиотека стала настоящей школой дизайна. Профессия дизайнер, делала всех, стремившихся освоить современный визуальный язык, ориентированными прозападно. Наши дизайнеры всегда чувствовали себя иностранцами в своей собственной стране. В дизайнеры уходили как в диссиденты.

Дизайнерами становились не благодаря а вопреки существовавшим дизайнерским учебным заведениям. Особенностями национального дизайн-образования, были широкая общеобразовательная подготовка плюс академическое общехудожественное образование родом из XVIII века, переродившееся в школу социалистического реализма. Так же можно было сказать: дизайнерского образования у нас не было, а дизайнеры — были.

И вот нагрянули новые времена, когда на волне рыночно-рекламного бума в дизайн хлынула критическая масса дилетантов, которых объективно стимулировала и технологическая компьютерная революция, совпавшая с социально-экономической. Дизайнером теперь может стать любой, научившийся нажимать на кнопки «Макинтоша». Обучить этому могут в любой подворотне. Но большего нынешний рынок, как оказалось и не требует. Новый заказчик, которого интересуют только деньги, жестко навязывает дизайнеру свой вульгарный вкус. По существу заказчик, является сегодня подлинным автором, а дизайнер лишь вуализирует, делает явным тайный уровень самодовольного хамства.

Школы дизайна как не было, так и нет.

Наступает новый век, и на смену модернистскому дизайну, господствовавшему практически весь ХХ век, приходит постмодернистский. Кардинальные изменения, произошедшие в последнее время, взорвали и существовавшую структуру профессиональной деятельности, и систему профессиональных ценностей. Последние десять — двадцать лет постмодернизм и компьютеры потрясли весь мир дизайна. Роль компьютера, можно сравнить с ролью типографского станка при изобретении книгопечатания. Инструмент, активно перестраивающий весь менталитет, порождающий новый язык, открывающий, по существу, новую культурную эпоху.

На Конгрессе ИКОГРАДА в Сеуле был принят специальный Манифест по дизайнерскому образованию, констатирующий кардинальность происходящих перемен, отсутствие адекватных образовательных концепций и призыв прислушиваться к интуиции молодого поколения, призыв к экспериментам, в ходе которых следует идти не впереди студентов, а рядом с ними. В нем, в частности, говорится: «Необходимо переходить от образования, центрированного на фигуре учителя, к образованию, центрированному на процессе обучения, дающему возможность студентам самим экспериментировать и развивать их собственный потенциал, как в пределах, так и за пределами академических программ. Таким образом, роль дизайнера-педагога меняется, он должен быть не тем, кто осуществляет доступ к знанию, а тем, кто вдохновляет и облегчает ориентацию для более плодотворной практики».

В теоретических студиях ВНИИТЭ горячо обсуждалась идея «опережающего образования», вменяющая сфере образования обязанность не только отвечать существующему спросу, но и опережать его, быть в авангарде развития проектной культуры. Нынешнее дизайнерское образование не дает адекватного ответа на вызов настоящего и никак не соответствует столь высокому предназначению — прокладывать дорогу в будущее.

Оказалось, что собственный творческий уровень педагогов, оставшихся во вчерашнем дне, сдерживает, тормозит дальнейшее развитие студентов.

Учить дизайну (проектированию) — должны мастера, как это и принято во всем мире, включенные в художественный процесс, делающие погоду в профессии, а не пересказывающие чужие открытия.

В начале 1997 года Академия графического дизайна начала учебно-образовательный проект подготовки дизайнеров-графиков высшей квалификации на базе Московского художественного училища прикладного искусства. Проект этот называется «Высшая академическая школа графического дизайна». Один из главных его принципов как раз и состоит в вовлечении в педагогический процесс реальных лидеров профессии и, соответственно в приоритете субъективного опыта мастера и личной интуиции над объективными методиками, не только устаревающими, но и по большому счету никогда нам по-настоящему недоступными.

Синтез профессии произошел у них на уровне личностном, в прямой зависимости от масштаба творческой личности. У нас нет ни настоящей дизайнерской школы, ни дизайнерской культурной традиции. Но у нас есть люди.

Ведущими педагогами, руководителями авторских творческих мастерских стали Борис Трофимов, Эркен Кагаров, Андрей Логвин, Юрий Гулитов. Личный творческий опыт у каждого из них свой, весьма различны и педагогические траектории. Например, Кагаров пытается вводить в профессию через знакообразование, Логвин — через интуицию, художническое «я», Трофимов — через книжную культуру, Гулитов — через тотальный эксперимент. В мир дизайна входов много. «Стилей много — красота одна», — сформулировал этот по существу постмодернистский принцип еще Константин Мельников.