Глава 2. День, который изменил мир

ДО И ПОСЛЕ

Пролог

Люди – удивительные создания: живут в одном мире, но при этом носят в себе другой, скрытый ото всех по тем или иным причинам. Для кого-то это способ войти в гармонию с самим собой, кто-то таким образом ищет отвлечения от повседневной суеты, а кто-то спасения. И даже если сильно постараться, то вряд ли удастся найти хоть один мир, похожий на другой. Ведь сколько людей – столько и созданных ими миров.

У кого-то они прекрасны, а у кого-то, наоборот, исковерканы жизненными перипетиями. Но все они управляются человеком, который их создал, вдохнув жизнь в каждую картину своей тайной вселенной.

Именно так думала Алена Немоляева пока не столкнулась с тем, что роль конструктора ее собственного мира может взять на себя совсем другой человек, появившийся неожиданно и, возможно, даже случайно.

Миг, разделивший ее жизнь на две половины, разделил и мир, в котором она жила.

Глава 1. Однокурсники

- Аленка, ты у меня такая красивая!

Димка лежал на животе, уперевшись локтями в зеленую траву. Алену Немоляеву он заметил на третьем курсе университета. Она пришла переводом, переехав семьей из другого города. Не заметить ее было сложно. Высокая неплохо сложенная брюнетка - обладательница жгучих глаз, прятавшихся за очками, и толстой косы, заканчивающейся на середине колен, мгновенно получила прозвище «русалка» и привлекла к себе всеобщее внимание.

Влиться в новый коллектив ей оказалось нелегко, поскольку женская его часть наотрез отказывалась принимать конкурентку. Однако это противостояние продлилось недолго: новоиспеченные однокурсники быстро поняли, что в планы девушки входит только учеба. Погруженная в мир формул студентка физико-математического факультета Алена Немоляева часами просиживала в университетской библиотеке, готовясь к семинарам, конференциям и практикумам. И у нее получалось. Алена умела то, что дано не каждому студенту: она не просто учила, а понимала суть того, что учит, радуя преподавательский состав своими способностями и умением размышлять.

Со временем ей удалось стать вровень с теми, кто поначалу смотрел на нее свысока. Сделать это Алена смогла не благодаря привлекательной внешности, а показав свое бескорыстие и искреннее желание помочь. В стремлении к знаниям она не отказывала никому, терпеливо объясняя вызывавшие сложность моменты. Тогда-то Димка Лазарев, учившийся с ней на одном потоке, но в разных группах, впервые загляделся на «русалку» - девушку, которая казалась загадочной, как сама вселенная. Он и не заметил, как начал засыпать и просыпаться с ее образом, на общих лекционных занятиях нарочно прячась на задние парты, чтобы украдкой наблюдать за тем как ее рука без устали бегает по тетрадным листам, стенографируя каждое слово профессора.

Сквозь тонны учебников и задач Алена не замечала Димку - обычного студента, рубаху-парня и заводилу на курсе, однако ему казалось, что она видит его насквозь. Однажды он все же рискнул, встав прямо за ней в очереди в университетской столовой. Обнаружив, что не уступает ей в росте, Димка облегченно вздохнул.

Расплатившись на кассе, Алена задумчиво потянула под нос:

- Вилку забыла...

- Возьми мою, - неожиданно для самого себя выпалил Димка, протягивая ей прибор.

Она развернулась, удивленно глядя на него: светлые взъерошенные волосы, горящие глаза – как у настоящего увлеченного своим делом ученого, но главное: впервые с момента, как она пришла в университет - ее ни о чем не просили.

- Спасибо, - девушка чуть улыбнулась и прошла за свободный столик.

Этих слов хватило, чтобы Димка покраснел, побледнел, вспотел и остыл до ледяных кончиков пальцев. Взяв себе вилку, он устроился за столиком с видом в стену, прекрасно понимая, что с ним происходит. Но он не хотел этого, желая не поверхностного, а настоящего чувства, того, о котором мечтают все без исключения, но не многие могут проявить.

Это все же случилось. Осмелев от алкоголя на вечеринке, приуроченной к окончанию курса, он, завидев, что Алена собирается домой, решительно направился к ней. Трезвея с каждым шагом, Димка ловил себя на мысли, что поступает глупо: сейчас он к ней подойдет и не сможет сказать ни слова. Но отступать было поздно. Он уже стоял перед девушкой лицом к лицу. Видя его замешательство, Алена произнесла:

- Я буду признательна, если ты меня проводишь до дома.

Он молча кивнул, выйдя, наконец, из душного помещения на свежий воздух. Было заполночь. Над городом сияли звезды. Они медленно шли, пока Алена не остановилась и не подняла голову к небу. Вглядываясь в него, девушка неожиданно спросила:

- Дим, ты никогда не хотел побывать там?

Она опустила взгляд, и ее лицо оказалось напротив. Димка подумал о том, что мог бы ее поцеловать, но вместо этого засунул руки в карманы и тоже посмотрел вверх.

- Хотел, - не солгал он, - быть может, нас там никто и не ждет, но такова природа человека, - он открыто ей улыбнулся, - и когда-нибудь мы там будем.

- Ты действительно в это веришь? - спросила Алена, возобновив шаг. Она поправила очки и заложила руки за спину. Димка громко рассмеялся:

- Ты похожа на учительницу!

- Да ладно!

- Нет, серьезно! Ты всегда такая строгая, что даже подойти страшно! - он осекся, понимая, что именно сейчас мог проколоться, выставив свои чувства напоказ.

Алена сделала вид, что ничего не заметила:

- Правда? А я-то думаю: в чем причина? Оказывается, очки виноваты...

- Да нет, они тебя не портят... - Димка совсем растерялся, неуклюже почесав затылок, чтобы хоть как-то продлить повисшую между ними паузу. Ситуацию спасла Алена:

- Вот я и дома. Спасибо.

- Да всегда пожалуйста, - развел руками Димка и помахал ей, заходящей в подъезд, - увидимся первого сентября!

Она помахала в ответ и скрылась. Черт! Зачем он так сказал? Можно было просто попросить номер телефона, и пусть бы он никогда на него не позвонил! Но он не смог. Долго бродя по ночным улицам, он никак не мог успокоиться. Неожиданный вопрос Алены в какой-то степени застал его врасплох. Будучи студентом третьего курса, на четвертом ему предстояло выбрать специализацию. Предварительный опрос уже состоялся. Разумеется, Димка знал о выборе Алены: астрофизика. Он сам склонялся к тому же. Но теперь боялся: не сочтет ли она его выбор попыткой приблизиться к ней? Нет, он грезил об этом задолго до поступления в университет и отказаться означало бы расстаться с детской мечтой. Этого Димка позволить себе не мог, решив проявить твердость.

Лето промчалось незаметно. Наступил долгожданный первый день осени. Он сидел за партой, с любопытством разглядывая однокурсников. Кто-то сменил прическу, кто-то имидж, но все они интересовали его поскольку - постольку. Он ждал единственную, мысли о которой не отпускали его ни на минуту, и вот она появилась на пороге в легком коротком платье, нисколько не казавшимся вульгарным. Поставив локти на выщербленную надписями столешницу парты, он прикрыл руками невольную улыбку, тронувшую губы: Алена излучала свет. Она села на свое привычное место у окна, достала тетрадку и поставила сумку на подоконник. Оглядевшись, она нашла взглядом Димку и улыбнулась. Она была без очков. Он кивнул ей в знак приветствия.

Четыре лекции пролетели как одна, но он так и не подошел к ней - его рвали на части сокурсники, привыкшие к невыдуманным историям, которые Димка всегда рассказывал с упоением. Она слушала, а он ловил в ее черных, словно смородина, глазах не то радость, не то грусть.

После занятий, написав заявление о принятии на курс астрофизики, Димка направился к выходу, но она окликнула его. Он подошел с легким:

- Привет, Аленка. А куда делись твои очки?

- Привет, - ответила она и, прежде чем продолжить, глубоко вдохнула, - Дим, ты меня прости, но я хоть и без очков, но не слепая.

Он потупил взгляд:

- Я...

Вокруг толкались старшие студенты, посмеиваясь над первокурсниками, толпившимися у расписания. Он вдруг схватил ее за руку, потащив из серого здания, давившего своей монолитностью. Остановившись у фонтана неподалеку, Димка пристально посмотрел Алене в глаза:

- Ты сделала операцию?

- Я не хотела быть похожей на учительницу, - сказала она и он разулыбался, неожиданно освободившись от тяготивших его мыслей:

- Алена, ты самая лучшая учительница на свете!

Он сделал шаг, оказавшись с ней вплотную. Она ткнулась лбом в его плечо. Это и было признанием. С тех пор они были неразлучны, получив на курсе новую, одну на двоих кличку «мечтатели». Прозвище было не случайным, ведь они двое смотрели в одну сторону. А, приехав на практику в Пущинскую радиоастрономическую обсерваторию, даже редкие часы отдыха они проводили на работе, не переставая удивляться совершенству бесконечности, созданной неизвестным творцом.

Вот и сейчас взгляд Алены был устремлен в небо и, казалось, что она не слышала Димкиных слов, замечтавшись о чем-то своем. Он не обиделся, улегшись щекой на ладони, глядя, как по освещенной солнцем травинке ползет ярко-красная божья коровка. Он поймал ее, посадив Аленке на нос. Девушка заливисто рассмеялась и перевернулась со спины на живот, сдув насекомое, которое расправило крылья и улетело прочь.

- Ну что, отдохнули? Будем готовиться дальше?

Димка чуть нахмурился и сел, отряхиваясь:

- Ботанка…

- Ой, на себя посмотри! - Она игриво бросила в него толстой тетрадкой, - Расскажи-ка о квантовых струнах!

- Ты же о них знаешь больше моего!

Он поймал тетрадку, водрузив ее к себе на колени. Впереди был самый ответственный момент – сдача выпускных экзаменов. От успеха зависело будущее, которое, как давно уже решили ребята, будет у них одно на двоих. Вздохнув, Димка погрузился в лекции, попутно что-то вычерчивая на черновике – так ему легче запоминалось. Аленка вгляделась в его сосредоточенное лицо и улыбнулась.

Глава 2. День, который изменил мир

Димка подъехал к большому двухэтажному дому. Из распахнутых настежь окон доносились веселые крики и гиканье. Поднимаясь по ступенькам, он покачал головой: однокурсники гудели уже третий час, но не без повода – сегодня они стали обладателями дипломов, к получению которых целенаправленно шли несколько лет, ставших золотым временем в жизни каждого выпускника. Димка не пошел на вечеринку намеренно, давая Алене возможность отдохнуть, а заодно и попрощаться с друзьями. Ведь уже сегодня вечером они сядут в самолет, чтобы завтра прибыть к новому месту работы в лабораторию изучения Луны и планет знаменитого московского университета имени Штернберга. При этом в планы ребят входила не только практическая деятельность, но и защита кандидатского минимума. Этой новости никто не удивился – от «мечтателей» можно было ожидать чего угодно.

Димка толкнул незапертую дверь.

- Димас! – едва он вошел, как староста группы вырос перед ним со стаканом в руках, - А ну, давай коктейльчик за диплом!

- Я за рулем, - коротко ответил вошедший, выискивая взглядом знакомый образ.

- Да ладно, сегодня можно!

Димка взял стакан, подмигнув старосте:

- За успех настоящего и великое будущее!

Тот кивнул, с видимым удовольствием вливая в рот коктейль. Димка прошел вперед, то и дело отвечая на веселые приветствия, поставив на стол стакан, к содержимому которого так и не притронулся. На диване он увидел Аленку, смеющуюся в окружении подруг. Встав у стены, чтобы она его не заметила, он засунул руки в карманы и прищурился. Она была непринужденна и легка как пару недель назад на выпускном вечере. Тогда ему казалось, что он едва ли не самый счастливый человек.

Почувствовав на себе взгляд, Алена повернулась, и ее щеки залились румянцем. Больше всего ей хотелось вскочить, подлететь к нему и прикоснуться губами к шершавой щеке, обвив шею длинными руками, но она лишь помахала. Димка оттолкнулся от стены и подошел. Алена встала:

- Ну все, девчонки, я обязательно напишу!

Прощание было недолгим: светлая грусть, новые надежды, обещания не потеряться в круговороте взрослой жизни…

- Все успела сказать? – спросил Димка, когда они уже сидели в машине. Она повернулась и серьезно на него посмотрела:

- Ты знаешь, мне кажется, что ничего не будет. Ни писем, ни встреч. Это всегда так. На выпускном все клянутся в верности, а потом разлетаются в разные стороны, погружаются в работу, семьи и все со временем забывается, даже имена.

Девушка положила голову ему на грудь. Димка обнял ее:

- Слышишь, как стучит? – Аленка качнула головой, и он прижался щекой к ее тугим волосам, - Если сердце пожелает, то будет все. Надо только внимательно его слушать.

- Однажды я его услышала, - с какой-то грустью в голосе произнесла Алена и тут же встрепенулась, заглядывая в самую глубину серых Димкиных глаз.

Он поцеловал ее, без труда поняв, что она имеет в виду:

- Вот видишь! Не переживай. Это все от волнения, ведь впереди столько всего! Целый мир!

Он был прав. Впереди их ждало вполне определенное будущее, гораздо более ясное, чем то, когда Алена впервые переступила порог университета. Она увидела Димку сразу – окруженного ребятами, шумного, энергичного. Его облик точно соответствовал нерадивому студенту и даже внешне: болтающиеся темно-синие джинсы, желтая футболка навыпуск, сверху расстегнутая рубаха в синюю клетку, рюкзак – давали повод думать именно так. Однако за всей этой расхлябанностью Алена сумела разглядеть вдумчивого целеустремленного человека, схватывавшего налету даже самые сложные темы. Она удивлялась: как он может с такой легкостью совмещать студенческие вечеринки и походы в библиотеки, отвязность и интеллигентность, сложность характера и его одновременную простоту? Украдкой глядя на студента Лазарева она не смела открыто посмотреть в его сторону, боясь показаться легкомысленной. Алена просто училась, хотя сердце с каждым днем стучало все сильнее. Теперь эти переживания казались далекими и детскими на столько, что, вспоминая об этом, они смеялись друг над другом, удивляясь взаимной нерешительности, а однажды даже попытались математически вычислить вероятность встречи при условии, если бы Димка не подошел, а Алена не набралась смелости и не настояла на том, чтобы он ее проводил.

Она ласково погладила его по голове:

- Ты прав. Я волнуюсь, хоть к переездам и привыкла, но начинать новую жизнь самостоятельно всегда немного страшновато.

- Стоять на месте тоже не выход, - возразил он.

- Тогда поехали? – она отстранилась и открыла окно, выставив руку.

На улице царило лето. Небо было высоким и безмятежно голубым. Легкий ветерок, словно крылья бабочек задевал кроны деревьев, заставляя листья перешептываться друг с другом. Аленке всегда было интересно узнать, о чем они говорили. Может, о погоде. А, может, как старики, о том, что раньше было лучше: и земля, и воздух, и человеческое отношение.

Димка завел машину, которая, не торопясь, выехала из спального района на широкий проспект. Аленка сделала глубокий вдох: рядом с Димкой она чувствовала себя спокойной и уверенной, не забывая каждый день благодарить судьбу за встречу с ним. Она повернулась к окну, щурясь от слепящего солнца. Еще несколько часов и этот город останется в прошлом. Она хотела сказать об этом, но промолчала – Димка не любил, когда его отвлекали. Она подперла голову рукой и искоса на него посмотрела. В ответ он посмотрел на нее. Его губы тронула улыбка, и в ее теплоте светилась безграничная любовь, о которой они, не стесняясь, говорили друг другу. Она тоже улыбнулась, но вдруг недоуменно спросила, поняв, что он не смотрит на нее:

- Что?

Он не ответил. Димкин взгляд был устремлен за окно. Его зрачки расширились, лицо побледнело. Одной рукой он резко вывернул руль, а второй схватил Алену, с силой прижав ее к спинке сиденья. Прежде чем что-то понять, она почувствовала удар и инстинктивно закрыла голову руками. Вокруг все завертелось, как в гигантском калейдоскопе, раздался скрежет, посыпалось стекло. Сработавшая подушка безопасности больно ударила по лицу, заполнив пространство так, что стало трудно дышать. Алена умудрилась расстегнуть едва не задушивший ее ремень безопасности и сразу же потеряла опору. Цепляясь руками за все только бы не вылететь из автомобиля, она зажмурилась, а когда открыла глаза – все стихло, только в ушах стоял оглушительный звон.

Дрожа всем телом, она повернулась к Димке и тут же сжала зубы от боли: ее ноги были зажаты металлическими тисками. Осознание пришло мгновенно. Если бы Димка не развернул автомобиль и не подставил себя, то удар пришелся бы на ее сторону. Лицо девушки искривилось, хлынули слезы. Она судорожно трясла Димку, который не отвечал. Он сидел ровно, откинувшись на спинку водительского сиденья. Его лицо было безмятежным, будто бы он спал, только из носа выбежала тонкая струйка крови. Алена сжала его руку:

- Дим, Димочка, родной, очнись… Дима!

Не замечая собственной боли, Алена заботливо, словно маленькому ребенку вытерла ему нос, бормоча: «Все будет хорошо, потерпи, сейчас, только потерпи…» Она хлопала его по щекам, пытаясь привести в чувство, растирала руки, уговаривала. В оконный проем просунулась голова в каске:

- Живы?

- Живы! – с облегчением выкрикнула Алена.

- Сейчас мы вас вытащим.

Посыпались искры, и девушка почувствовала, как железный плен, в который попали ее ноги, постепенно ослабевает. Она стиснула Димкину руку: «Сейчас, нас вытащат, сейчас…» Ее положили на носилки рядом с искореженной машиной, но она рванулась вперед:

- Стойте, нас же двое!

Врач придержал ее, уверенным движением что-то вкалывая в руку. Сердце Алены будто бы перестало биться. Она увидела как от Димки, также неподвижно сидящего в автомобиле, отходит еще один врач, качая головой.

- Что? Что это означает?! – закричала она, но ей никто не ответил.

Она почувствовала, как внутри все сжалось. Голова закружилась, ее куда-то понесли, хлопок дверей, тряска, люди в белом и лампы над головой – Алена открыла глаза. Над ней был выбеленный потолок. Значит, все, что вертелось перед глазами, не было сном. Девушка пошевелилась. На шорох повернулась стоящая у окна невысокая полноватая женщина. Алена узнала ее сразу – это была мама. Она присела на стоящий рядом с кроватью стул и бережно тронула дочь за руку:

- Ну слава богу…

Девушка долго всматривалась в ее лицо, пытаясь угадать, что она скрывает, и спросила:

- Димка жив?

Женщина отвела взгляд. Подбородок Алены задрожал, но она сдержалась, молчаливо уставившись в окно.

Глава 3. Жизнь по инерции

Будильник предательски зазвенел. Алёна села на кровати, будто и не спала. Прошлёпав босыми ногами на кухню, она включила чайник и прошмыгнула в ванную, откуда прокралась обратно в спальню и стащила со стула юбку, блузку и пиджак. Одевшись, она вернулась на кухню, сделала два бутерброда, налила в кружку чай и включила утренние новости. Так теперь начинался каждый её день.

Услышав за спиной шаги, Алёна поспешила затолкать бутерброд в рот и поднялась.

- Доброе утро! – она вихрем пронеслась мимо полураздетого мужчины. - Завтрак на столе.

Он пропустил её, вжавшись в стенку узкого коридора:

- Доброе. Ты вечером как всегда поздно?

- Да, работа. Как всегда!

- Я слышал у вас проблемы с лабораторией…

Алёна остановилась, обернувшись:

- А ты что-то хотел предложить?

- Ну, что-то в этом роде. Поужинать, например.

Она чуть заметно кивнула:

- Во сколько?

- В семь. Тебя устроит?

- Вполне.

Она накинула на плечи пальто, торопливым движением сняла с вешалки сумку и хлопнула дверью. Слетев со ступенек, Алёна села в ночевавшую под окном машину и, не дав ей толком разогреться, утопила педаль газа в пол.

Небрежно припарковавшись около школы, она выключила зажигание, сдавила руль руками и положила на них голову. Предложения поужинать она ждала давно – по меньшей мере, два года. С того самого момента, как по настоянию мамы вышла замуж. «Аля, не хорони себя заживо, - сказала однажды мудрая женщина. - Володя любит тебя. Дай ему шанс, а заодно и себе. Любовь творит чудеса». Алёна послушалась, забыв сказать, что похоронила себя тогда, когда, приехав домой после двухмесячной отлёжки в больнице, запёрлась в ванной, где под корень отрезала свою смоляную косу, вместе с ней истоптав и собственную жизнь. После этого она стала молчаливой и отстранённой, постепенно превратившись в тень самой себя. Но Володя, с которым она случайно познакомилась в магазине, будто бы этого не замечал. Алёна пыталась ему объяснить, что он теряет время, но, вдохновлённый, он верил в свои силы и в то, что время способно залечить любые раны.

Девушка хмыкнула и вышла из машины, замкнув её на ключ. Димка оказался не прав, говоря о мире, который ждал их впереди. Он не смог предвидеть, что врезавшийся в них пьяный водитель без сожаления лишит ребят того, о чём они грезили, а личный мир Алёны перекроит без её согласия. В Москву девушка не поехала. Она не стала бороться за будущее и осталась, устроившись работать простым учителем физики, получив в награду маленькую лабораторию, в которой её душа по-настоящему отдыхала. А, послушав совет мудрой женщины, она попыталась искренне уверовать в то, что всё изменится к лучшему.

Но ничего не вышло. Димка её не отпускал. И каждую ночь, лежа в темноте до тех пор, пока дыхание мужа не становилось ровным и глубоким, Алёна доставала телефон, в тысячный раз просматривая старые фотографии. Когда она, наконец, засыпала – Димка приходил во сне, и они вместе гуляли по паркам, скакали под проливным дождём, смеялись и часами разговаривали. Но как только Алёна протягивала к нему руку, он становился грустным, качал головой и таял, и девушка просыпалась в слезах, бежала в ванну, сдерживая всхлипывания, догадываясь, что мужчина, который спит рядом с ней на одной кровати и любит её в реальной жизни, на самом деле страдает больше, чем она.

Но Алёна не могла переступить через себя. Изо дня в день она добросовестно стирала и гладила одежду, и готовила завтраки, обеды и ужины – это было единственное добро, которым она могла отплатить Володе, всё это время терпеливо ждавшему перемен. А Алёна с ужасом ждала выходных, придумывая различные поводы, чтобы не оставаться с ним дома. Да, она была ему искренне благодарна, но в то же время бесконечно его жалела, ведь он не заслуживал той холодности, которой веяло от Алёны в каждом её слове, взгляде, жесте.

Девушка толкнула дверь с надписью «Школьная физическая лаборатория» и обернулась на оклик:

- Алёна Сергеевна!

К ней спешил лысоватый пухлый директор, считавшийся в педагогическом коллективе порядочным человеком и добряком. Это было не только достоинством, но и огромным недостатком: он с трудом отстаивал интересы школы, в большинстве случаев проигрывая акулам образовательной системы. Он остановился перед Алёной:

- Вашу лабораторию… - он отдышался и закончил, - закрывают.

Она не изменила холодно-доброжелательного выражения лица, произнеся:

- Сколько у меня времени, чтобы сохранить весь наш опыт?

- Три дня…

Она учтиво кивнула и скрылась за дверью. Облокотившись на неё спиной, Алёна вздохнула. Всё шло к одному. Сделав несколько шагов вперёд, она села, взяла чистый лист бумаги и написала несколько строк. Положив заявление об уходе на стол директора, она вышла из школы. Первая осенняя изморозь покрыла опавшие листья. Девушка подняла выше воротник пальто: короткие волосы не согревали. До семи вечера времени было достаточно, и она завернула в ближайшее интернет-кафе. Достав телефон, Алёна пробежалась по адресной книге и убрала его обратно в сумку. Единственное, что смогла предугадать она – это то, что с сокурсниками они больше не встретятся. Было несколько попыток, но Алёна все их отвергла – она не желала сочувствия. Через несколько лет звонки прекратились.

Она отпила из принесенной официантом по умолчанию чашки кофе, и пальцы девушки забегали по компьютерной клавиатуре. Её уже давно интересовал один проект, но она никак не могла найти повод, чтобы подать заявку на участие. Сейчас она поняла, что время пришло и, не задумываясь, заполнила форму. Глядя на чёрные клавиши клавиатуры, Алёна подумала о том, что нажатие лишь одной из них может раз и навсегда изменить судьбу. Она сделала это без колебаний, выпив ещё один глоток горького напитка. Неожиданно на душе стало так легко, что Алёна впервые вздохнула без судороги в животе: со дня аварии прошло больше шести лет.

Точно в семь часов она взошла по ступеням маленького уютного ресторана. Решительно войдя внутрь, она увидела, что Володя уже ждёт её за столиком – значит, не передумал. Разговор состоится. Он вышел к ней навстречу, помогая снять пальто, и сопроводил за стол. Она села, неловко разглядывая посетителей, боясь встретиться с ним взглядом. Он начал разговор первым, положив свою ладонь на её руку. Алёна внутренне напряглась, и Володя это почувствовал:

- Я никогда ничего не требовал от тебя и ни о чём не просил. Но подобный разговор на кухне был бы унизителен. Мы же цивилизованные люди…

Она опустила глаза, однако руки не убрала:

- Я понимаю, и… дай мне сказать всё самой.

- Конечно, - обречённо кивнул он, глядя на неё так, будто видит в последний раз.

Алёна нашла в себе силы, чтобы посмотреть на него – своего мужа, с которым никогда не была женой, и произнесла:

- Володя, ты бесконечно добр и терпелив… Я тебе благодарна за всё, что ты пытался для меня делать, но так продолжаться не может… Прости меня, пожалуйста, - она высвободила свою ладонь и спрятала руки под стол, - я изначально не должна была соглашаться на твоё предложение, я сломала твою жизнь, я принесла тебе столько незаслуженных страданий!

- Я думал, что я смогу, но оказался таким слабаком…

- Нет, это я оказалась человеком без души! - в её глазах стояли искренние слезы. - Не держи на меня зла!

- На тебя невозможно злиться, - попытался улыбнуться он, но это слабо получилось.

- Я сегодня переночую у мамы, - Алёна поднялась, грустно глядя на человека, который как ни старался, но так и не смог заменить Димку.

- А потом?

- Подальше отсюда. Не могу я здесь больше. Давит.

Алёна бросила на него прощальный взгляд и вышла. Натянув пальто, она спустилась по ступенькам ресторана, спеша на другую сторону дороги. Руки девушка засунула глубоко в карманы, чтобы холодный осенний ветер не забирался в рукава, пытаясь проникнуть в душу, которая была ещё холоднее.

- Алёна! – Володя стоял на ступеньках в одной рубашке, которую трепали пронизывающие порывы. - Да выпусти ты, наконец, свои эмоции! Не будь стеной!

Она в отчаянии замотала головой и, не оглядываясь, побежала вдоль по улице. Хотела ли она разрушать человеческие судьбы? Нет, не хотела. Она, наконец, услышала своё сердце и поспешила за его зовом так, как говорил Димка.

Глава 4. Выбор сделан

- Аля, ты сумасшедшая, зацикленная! - полноватая женщина всплеснула руками, стоя у окна в гостиной.

Алёна стояла напротив с распухшим от слёз лицом:

- Ну почему, мама?!

- Потому что ты ещё молодая и совсем не слушаешь меня!

- Я тебя уже однажды послушала и испортила человеку жизнь!

- Потому что ты до сих пор не можешь забыть то, чего уже никогда не вернуть!

- Потому что я люблю Димку, мама! Неужели это так неочевидно! - Алёна уронила лицо на руки и затряслась в громких рыданиях.

- Так отпусти его! – женщина обняла дочь за плечи, и девушка поняла, что она на самом деле желает ей добра. От этого стало ещё больнее и она простонала:

- Как, мама? Как мне его отпустить, если я вижу его во сне каждый день? Если я говорю с ним? Если я до сих пор вижу его в толпе на улицах? Если просыпаюсь от его прикосновений? Как?! – Алёна сорвалась на крик и снова зарыдала.

Выждав, когда всхлипывания утихнут, женщина произнесла, глядя в её глаза:

- Аля, я могу это понять, но только не то, какой способ ты избрала для того, чтобы убежать. Но, милая, от себя ты не убежишь! Никогда!

- Я знаю, - Алёна шмыгнула носом и утёрла слёзы. В глазах матери она увидела мольбу, но не знала, как ответить по другому, - мне тесно на Земле, понимаешь? Мне всё здесь о нём напоминает! Каждый восход, закат, шёпот ветра! Я не могу видеть влюбленные пары без боли в сердце! Оно меня зовет прочь отсюда! И я должна слушать то, что оно говорит! Мама, я же всегда смотрела в небо! Как я могу его предать?

Женщина тяжело опустилась на стул, укутавшись в теплую шаль:

- Я не имею права просить тебя остаться…

- Мы будем поддерживать связь, обязательно будем! – Алёна упала перед ней на колени, обнимая. - Но мне это надо, пойми! У меня нет ничего, что бы меня здесь удерживало!

- А как же я?

- А ты, мамочка, поймёшь, обязательно поймёшь! Ведь ты такая умница! Но я здесь больше не могу, правда! Иначе я просто умру…

- Для самоубийства можно найти более дешевые способы, чем мучить себя и окружающих!

- Но я же не просто лечу. Я принесу пользу! И не одному человеку – всем! Ведь кто-то должен это сделать? Может быть, всё так и случилось для того, чтобы выбрали именно меня? Ведь если бы Димка был жив, мне бы и в голову такое не пришло!

- Или бы вы улетели вдвоем…

- Ну вот видишь, ты всё понимаешь!

Алёна испытала видимое облегчение и даже позволила себе улыбнуться, глядя во влажные глаза женщины, которая была рядом всегда: и в горе, и в радости. Она понимала её. Видя страдания дочери, материнское сердце рвалось от бессилия на части, а сейчас, когда речь шла о расставании, ей было тяжело вдвойне. Целуя руки матери, Алёна вглядывалась в подёрнутое морщинами доброе лицо, стараясь запомнить его как можно чётче. С момента как она подала заявку на участие в первой космической пилотируемой экспедиции на одну из двух ближайших к Земле планет, прошло менее двух недель. Несколько дней назад раздался звонок, определивший дальнейшую судьбу Алёны Немоляевой: её кандидатура утверждена. В течение трех дней она должна была прибыть в центр подготовки будущей экспедиции.

Кроме одного чемодана, стоящего в пороге, брать с собой было нечего, и девушка уезжала с лёгким сердцем. Впереди ждали несколько лет упорной подготовки, которые Алёна выдержала, полностью отдавшись физическим тренировкам и научной деятельности, с упоением вспоминая студенческие годы, когда сидела в библиотеках под завалами книг, выискивая то, на что у простого студента ни за что бы не хватило терпения. Она будто бы стала прежней: вдумчивой и рассудительной, весёлой и непринуждённой, словно никогда не было того безмерного горя, сжигавшего её изнутри. Димка больше не приходил, и Алёна чувствовала себя свободной, укрепив уверенность в том, что, встав на этот путь, она сделала правильный выбор. Успокоившись, девушка полностью сосредоточилась на выполнении предстоящей миссии, без труда проходя тест за тестами, успешный итог которых всё ближе приближал её к мечте, успевшей за это время стать заветной.

Со своей командой, в которую помимо Алёны вошли ещё три человека – двое мужчин и женщина, она легко нашла общий язык. Нарочно не рассказывая о своей жизни, чтобы не вызвать грустных воспоминаний, она блестяще справлялась с понятием «работа в команде», что было ей только на руку. Ведь помимо их основной группы параллельно готовилась резервная – на случай непредвиденных обстоятельств. Алёна твердо решила, что для неё их быть не должно. Поэтому, так же как и все, с доброжелательной улыбкой на лице терпеливо отвечала на вопросы журналистов на бесконечных пресс-отчётах. При этом всегда находился один газетчик, уверенный в том, что даже если полёт и посадка пройдут идеально, то риски, что они вчетвером будут единственными людьми на чужой планете и тоска по Земле могут помутить разум самых стойких мужчин, не говоря уже о женщинах, имеют место. На это участники экспедиции, которую назвали «Марс: пробуждение», отшучивались, понимая, что доля правды в этих высказываниях, безусловно, есть. Тем не менее, это никого не останавливало, ведь у каждого, кто вошёл в миссию, были свои причины покинуть Землю раз и навсегда, без возможности вернуться.

Стоя на стартовой площадке огромного корабля, способного преодолеть земное притяжение и доставить исследователей на поверхность красной планеты, где их уже ожидали жилые модули и другое необходимое для жизни оборудование, Алёна Немоляева достала из кармана комбинезона сорванный первенец лета – одуванчик, маленькое солнце, которое она решила взять с собой.

Вчера им сделали роскошный подарок – дали почти сутки, чтобы успеть попрощаться с Землёй, которая меньше чем через два месяца останется не более чем воспоминанием, идеально круглым крошечным шариком, висящим в вечных сумерках чужой планеты. Алена провела это время в городе её лучших воспоминаний. Она встретилась с мамой, которая, смирившись с выбором дочери, дала, наконец, своё благословение. А потом пошла в университетский парк, тот самый, где они с Димкой готовились к выпускным экзаменам. Сев на зелёную июньскую траву, она провела ладонью по её молодым стеблям. Всё внутри затрепетало, унося девушку в далёкое прошлое, когда, сидя на этой же траве, Алёна старательно вязала венок из первых одуванчиков. Закончив, она одела его Димке на голову и рассмеялась:

- Ты такой смешной!

- В далёкие времена, между прочим, влюблённые обменивались венками в знак любви и верности, - деловито сказал он.

- Как кольцами? - она подняла брови, наблюдая, как он со всей серьезностью встал и принялся собирать одуванчики.

- Да, именно, - ответил он, - и раз уж если ты сплела для меня венок, то я просто обязан сделать то же самое.

- А если бы не сплела?

- Ну-у, тогда бы мы обменялись кольцами, но чуть позже.

Он посмотрел на неё, и Алёна увидела, что он не шутит. Она кивнула, понимая, что это было своеобразное предложение. Такое же, каким было и признание, понятное только им.

Девушка вздохнула, вернувшись из воспоминаний. Слёз не было. В руке она держала одуванчик, который бережно положила в карман и огляделась. Кое-где по-прежнему сидели влюбленные пары, как когда-то и они с Димкой – строя планы на будущее, смеясь, ненавязчиво прикасаясь друг к другу. Алёна поняла, что жизнь продолжается и, возможно, тот пьяный водитель изменил её судьбу так, что она сможет принести в этот мир больше одна, нежели вдвоем с Димкой. Она уже начинала верить в выведенную ею же самой формулу.

Вдыхая разогретый двигателями корабля воздух за несколько десятков минут до старта, девушка мысленно прощалась с голубым небом и шелестом ветра, каплями теплого дождя и лёгкостью падающих снежинок, зеленью деревьев и яркими красками цветов. Можно было отступить назад, сдаться, но Алёна лишь развернулась и первой вошла в шлюзовую камеру.

Вскоре массивная герметичная дверь корабля затворилась. С этого момента обратного пути не было. Да она его и не желала, слушая, как жизнь наполняется массой новых звуков: шумом разогревающихся двигателей, сигналами системы жизнеобеспечения, искажёнными радиоголосами сотрудников центра управления. Пошёл обратный отсчёт. На последней секунде Алёна закрыла глаза, перед которыми словно пронеслась целая жизнь. Корабль задрожал и, тяжело отрываясь от земли, будто бы не желая её покидать, пополз в небо, о котором она когда-то мечтала.

Глава 5. Новый мир

Верхние слои разряженной атмосферы Марса сразу показали свою капризность. К тому же на поверхности планеты разыгралась песчаная буря. Ручное управление вышло из строя, и неуправляемый корабль камнем несся вниз, набирая скорость. Расширенными глазами Алена смотрела на то, как он ворвался в пыльную бурю и все вокруг потемнело. Паники не было. Она будет у тех, кто наблюдает этот трагический финал на Земле. Девушка стиснула подлокотники мягкого кресла, готовясь к жесткой посадке. Стабилизаторы сработали, выбросился тормозной парашют, но едва ли это могло замедлить стремительное падение. Алена набрала в легкие побольше воздуха, словно этот вдох был последним, и сжалась в комок. От столкновения с поверхностью ремни, которыми она была пристегнута, не выдержали, и Алена вылетела из кресла, ударившись головой о панель распределителя.

Когда она пришла в себя, все уже кончилось. Она лежала под грудой легких обломков кабины пилотов. Выбравшись, девушка обнаружила, что разбитая голова гудела, но все кости было целы. Напрасно она звала свою команду – не откликнулся никто. Один лежал неподалеку в неестественной позе с переломанным позвоночником, остальных было не видно. В момент входа в атмосферу они, как и было положено по инструкции, находились в спальных капсулах в изолированной части корабля. Но сейчас ее просто не было. От удара корабль развалился на несколько частей и то, что Алена выжила в пилотской кабине, случайно оставшейся герметичной, было чудом. Однако эйфория быстро прошла, как только пришло осознание, что выжить удалось ей одной, модуль со скафандрами для нахождения на поверхности был безвозвратно утерян, корабль упал не в заданной точке, а неизвестно где, а запаса кислорода в кабине хватит не более чем на двенадцать часов. Алена стояла практически в полной темноте, освещаемая лишь минигенератором распределительной панели, на которой остался кровавый отпечаток от удара головой, к которой она боялась даже прикоснуться. Некоторое время девушка оглядывалась по сторонам, потом вдруг громко рассмеялась, не обращая внимания на боль, разлившуюся ото лба к затылку: мама действительно была мудрой женщиной. Ее высказывание оказалось пророческим: для попытки самоубийства можно было найти более простой способ. Сейчас же Алена была замурована в кабине без единого шанса выбраться, и жить ей оставалось не долго.

Она была рада, что модуль, обеспечивавший связь с Землей, где-то потерялся во время падения и наверняка вышел из строя. Потому что в противном случае ей бы пришлось выполнить свою миссию до конца, умирая от кислородного голодания в прямом эфире. Девушка отметила, что способна мыслить позитивно. Это было, по меньшей мере, странно в сложившихся обстоятельствах. Она мрачно усмехнулась и шаткой походкой подошла к стене. Разгребя ногами мусор, она свернулась около нее, глядя на мигающие огоньки распределителя. Она дышала как можно ровнее, но не для того, чтобы сэкономить воздух, а чтобы поскорее уснуть и, если повезет, не почувствовать, как сердце, которое она послушала, отправившись в экспедицию, перестанет биться. В голове разлился туман, унесший ее куда-то вдаль, но впервые без снов. Алена успела подумать, что очень давно этого хотела и не стала сопротивляться.

Сон был тяжелым. Внезапно в глаза ударил яркий свет, заставив их зажмуриться. Она услышала рядом с собой шепот:

- Тихо, тихо, мне нужно посмотреть твои зрачки, - Алена зажмурилась сильнее, но чьи-то сильные пальцы все-таки разжали ее веки, светя фонариком прямо в глаза.

- Так, хорошо, - незнакомец отвернулся от нее, - жить будешь.

Перед глазами плыли разноцветные круги, но девушка приподнялась на локтях, пытаясь осмотреться. Голос, который она слышала, показался ей знакомым.

- Голова будет некоторое время кружиться – ты пролежала четыре дня без сознания. Хороший удар был.

Алена недоумевала. Где она? Что произошло? Был ли этот полет на Марс всего лишь дурным сном, пока она лежала в коме после аварии? Аварии? Ее обожгло. Страх подкрался так быстро, что она не успела даже выдохнуть, судорожно хватая воздух ртом. Заметив это, незнакомец снова подошел к ней и присел рядом на корточки, погладив по голове:

- Успокойся, все будет хорошо.

Алена закрыла лицо руками и замотала головой, шепча что-то бессвязное. Потом нерешительно отняла ладони, прикрыв ими пересохшие губы.

- Вот так бывает, Аленушка, - вздохнул Димка и улыбнулся, - я долго искал место, куда упал ваш корабль, а когда нашел и увидел тебя – не поверил.

- Мне сказали, что ты… погиб, - тихо сказала она, не сводя с него глаз, боясь моргнуть, чтобы видение не растаяло как сон.

- И мне сказали, что ты погибла, - Димка опустил голову. Ей показалось, что он заметно постарел, но это был он! Алена нерешительно тронула его за руку. Она была теплой.

- Так как же…? – ее голос дрогнул, и по щекам покатились слезы.

Он прижался к ней, осторожно обняв, с блаженством закрывая глаза оттого, что сон о долгожданной встрече, преследовавший его все эти годы, наконец, сбылся.

- Что ты сделала со своими волосами?

- Отрезала. Как часть, которая умерла с тобой…

Димка снова вздохнул.

- Я не находил себя, я ничего не мог делать, никого не хотел видеть. Поэтому решил навсегда покинуть место, где все напоминало о тебе.

- Это моя история… - выдохнула она, до боли стискивая его в объятиях.

- Я здесь уже два года, так, обслуживающий персонал для того, чтобы все работало, когда прибудут первые поселенцы.

- Значит, мы с тобой первые поселенцы? – она, все еще не веря в невероятную встречу, посмотрела на него.

- Значит, да, - он вытер ее слезы и долго вглядывался в глубину смородиновых глаз.

Алена окрепла. Ей снова хотелось смеяться, бежать вперед, жить. Ее нисколько не стесняло ограниченное пространство крошечной базы, спрятавшейся под куполом на планете, где не было никого кроме них двоих. Они не задавали вопросов о том, как получилось, что, живя все эти годы, они ни разу не попытались предположить, что все происходящее – это часть какого-то плана, который в конечном итоге должен был привести к точке, где они снова встретятся и уже больше никогда не отпустят друг друга.

Впервые выйдя на поверхность Марса, Алена испытала необъяснимые чувства. А, поднявшись на высокий холм, она долго смотрела сквозь стекло защитного шлема на горы и равнины, разбегающиеся вдаль и теряющиеся за круглым горизонтом.

- Аленка, а помнишь, я как-то тебя спросил: хотела бы ты оказаться в небе?

- Конечно, помню. Это просто невероятно!

- Да, удивительно.

Он повернулся в сторону тусклого солнца, на которое можно было смотреть, не прикрывая глаз:

- А еще я говорил, что впереди у нас целый мир. Наш мир!

Алена взяла его за руку, и ей показалось, что она чувствует тепло через толстую перчатку:

- Дим, откуда ты все это знал?

Он покачал головой:

- Я не знал. Но в тот момент, когда ты слушала мое сердце, я был уверен, что так будет.

Девушка вспомнила, как мучительно проживала каждый день без него, как молчало ее собственное сердце и как оно рвалось ввысь, будто бы Димка звал ее из другого мира, который теперь принадлежал только им.

- Пойдем домой? – спросила она.

- Пойдем, - легко согласился он.

Они спустились с холма и легкими шагами направились к базе, не боясь, что, однажды проснувшись, кого-то из них не окажется рядом.

Эпилог

Димка шел по дороге, вымощенной тротуарной плиткой. В город пришла осень, а аккуратный газон наперекор ей тянулся зелеными стрелами ввысь. Столь сильное жизнелюбие не удивляло, ведь трава вряд ли могла испытывать чувства, на которые способен человек.

Он вошел в стеклянные двери двухэтажного здания, оказавшись в теплом холле. Навстречу вышел человек в белом халате:

- Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич.

Димка протянул руку для крепкого рукопожатия. Внешне он казался совершенно спокойным, но тревожное ожидание так сковывало изнутри, что он не решился первым задавать вопросы. Человек в белом сделал широкий жест рукой, приглашая посетителя пройти вперед. Димка подчинился. Они подошли к боксу, отгороженному от коридора прочной прозрачной стеной, за которой сидели люди. Кто-то смотрел в окно, кто-то в телевизор, кто-то увлеченно играл с соседом в настольные игры. Посреди бокса он увидел коляску, в которой сидела бледная девушка с коротко стрижеными волосами. В больнице по-другому было нельзя. Димка стиснул зубы, проглатывая колючий ком, вставший посреди горла. Его глаза увлажнились.

- Вы приходите сюда каждый день вот уже несколько лет, – тяжело сказал врач, - но мне нечем вас порадовать…

- Вы думаете, что надежды нет? – тихо спросил он.

- Она живет в своем мире...

С молчаливого согласия Димка прошел внутрь, присев перед девушкой. Она посмотрела на него, но не узнала. Он взял ее руку, приложив к губам.

- Аленушка, милая, ну скажи хоть слово…

Она не ответила. Димка плотно сжал губы, дрожавшие каждый раз, когда он ее видел такую: отрешенную, неживую. После злополучной аварии, когда его смерть уже была констатирована, он вдруг неожиданно задышал, с такой неистовой силой желая жить, что ему было даровано второе рождение. Алена об этом не знала, запомнив лишь момент, когда он неподвижно сидел, не реагируя на ее мольбы. С тех пор она так и не пришла в себя, замкнувшись в своем неизвестном мире, найти дверь в который Димка не мог.

Он достал из кармана засушенный цветок – это был одуванчик с венка, сплетенного девушкой для него, и вложил в ее руку. Она посмотрела на цветок, и Димке показалось, что он увидел в Алениных глазах проблеск. Он провел ладонью по ее щеке, но взгляд девушки вновь затуманился. Димка тяжело поднялся и, наклонившись, поцеловал Алену в безжизненные губы. Уходя, он обернулся, но она так и не изменила своего положения, смотря сквозь него.

В окно стучал холодный осенний дождь. Димка ворочался с боку на бок, пока, наконец, не сбросил с себя тяжелое одеяло. Не спалось. Он встал, сделав несколько кругов по ковру, брошенному у кровати, и спустился в маленькую гостиную. Подшевелив почти прогоревшие дрова, он подкинул в камин пару свежих поленьев, которые мгновенно занялись, озарив его лицо багровым отблеском.

Взяв с камина толстую пачку писем, он сел в стоящее рядом кресло, вытянув ноги так, что жар разгорающегося огня едва не обжигал их. Дотянувшись до графина с водой, он налил стакан. В пору было налить что-нибудь покрепче, но он переборол себя, открыв первое попавшееся письмо. Аккуратно сложенный листок развернулся, обнажая размашистые строчки. «Димка, привет!» - прочитал он и сжал стакан: из строк словно пробивался солнечный свет.

Димка улыбнулся, поймав себя на мысли, что делает это впервые за долгое время. Он откинул голову на спинку кресла, глядя в потолок. Как странно: когда ты молод, полон надежд и стремлений - нет ни тени сомнения, что и в будущем все будет зависеть только от твоего желания. Но вдруг происходит то, что не подчиняется ни воле, ни логическому объяснению.

Поленья в камине затрещали. Взметнувшиеся искры на мгновение сложились в женский образ и растаяли. Димка прижал к себе письма, содержание которых знал наизусть, и уткнулся головой в подушку кресла. Этих солнечных писем они с Аленкой переписали друг другу в университете невероятное множество, выражая в них не только чувства, но и мысли. Он вдруг почувствовал, как изнутри поднимается непреодолимая волна боли, и изо всей силы швырнул письма в топку. Они вспыхнули, сгорев без остатка. Димка поднялся и подошел к телефону. Набрав номер, он произнес:

- Это Дмитрий Лазарев. Я согласен.

Скоро корабль уносил его в небо, оставляя то, что было дорого, но потеряно навсегда, как и Земля, возврата, на которую не было…

24.12.2013 – 04.01.2014