Развитие человека через переживание образов

Сущностные сказки и сущностные вопросы

Вот уже несколько лет подряд из австрийского города Линц в Украину приезжает удивительный человек, жизненный опыт которого хранит и отпечаток «начал» прошлого столетия, и весь ход его истории. Отсюда — и его необычайно наполненная жизнью старость, дающая силу и уверенность молодым.

Это Юрген Теберат, ученик и выпускник довоенной вальдорфской школы, участник битв и противоречивых дум мировой войны, вальдорфский учитель, преподаватель русского языка и естественных наук.

Когда-то в его судьбе произошла особенная встреча. Его родители, обеспокоенные развитием своего четырехлетнего сына, обратились к Рудольфу Штайнеру за советом. Очевидно, этот совет и помог стать маленькому человеку крепким в жизни.

Если можно представить себе современного сказочника, он, наверное, был бы похож на Юрия Ивановича, как его здесь называют — старик, проникновенно слушающий историю мира, рассказанную вещами мира. Особенность этих сказок в том, что мир в них — современен, и он зовет на помощь Человека, который один только имеет силы спасти его.

Сказки Юрия Теберата — бесценный подарок для нас, и мы очень рады, что их первая публикация на русском языке осуществилась на страницах нашей газеты.

Человек может быть одаренным или не одаренным. В жизни он может поступать удачно или менее удачно. Но он может смотреть в будущее уверенно только в том случае, если он развивается дальше, стараясь открывать и выполнять свои жизненные задачи, одним словом, если он продолжает работать над самим собой. Человек знает тогда, что его старания не пропадут напрасно для мира, потому что не какой-нибудь безличный номер, а он сам — своей личностью — стоит за своим делом.

Наша жизнь сможет стать истинно социальной только тогда, когда учитель перестанет спрашивать: «Какие знания ученик должен усвоить до определенного возраста?», но когда он спросит себя: «Какие познания и умения я должен «выманить» из ученика определенного возраста в соответствии с его личными дарами и условиями судьбы?». Тогда человек во взрослом возрасте не будет зажат в бездушный и безличный общий мир человеческих профессий, но сможет найти для себя ту работу, которая соответствует заложенным в него судьбой дарам. Страшным несчастьем для человека будет, если в детском возрасте не удалось разбудить в нем любовь к развитию того, что вложено в него божественным миром.

Сегодня как никогда перед учителем возникает серьезная проблема, связанная с преподаванием научных знаний. Науке мы обязаны всей нашей современной жизнью, которая насыщена техникой. Без техники большинство людей трудилось бы в сельском хозяйстве, работало бы на физических работах, вечером, может быть, пряло бы и ткало бы при свете лучины. Об общем школьном обучении, наверное, и речи не могло бы быть. Своим исследовательским трудом естественные науки открывают законы природы, и ученые уверены, что их открытия верны и незыблемы. Думается: что может быть лучше, чем неизменная правда?

Но ведь ребенок душевно, духовно и физически есть существо, находящееся в постоянном изменении-развитии. Если мы ему даем в ранние годы неизменяющиеся истины естественных или гуманитарных наук в виде абстрактных понятий, тогда мы вкладываем в ребенка нечто жесткое, нечто, что не может развиваться вместе с человеком, что будет чужеродным, подобно желчному камню в живом организме, который мешает организму развиваться. Создатель вальдорфской педагогики д-р Рудольф Штайнер на основе своих духовных исследований человека предупреждает, что такая ранняя интеллектуализация ребенка может даже помешать всестороннему развитию мозга. Может случиться, что мышление человека потом станет продвигаться только по определенным рельсам без гибкости и возможности разнообразия. Этот бедный человек будет напоминать нам запрограммированный компьютер.

Другой вопрос может нечто прояснить: от учителя требуются будто бы совершенно невыполнимые вещи — он должен дать и развить в детях такие познания и умения, которые им будут нужны лет через 20 или 30, когда уже взрослыми они должны будут нести в жизни очень большую ответственность и отвечать на самые отчаянные вопросы. Но мы сами не знаем, как решить даже те проблемы, которые уже сейчас наступают на человечество. Мы не знаем, как прекратить вечно поджигаемые войны, как избавиться от неудержимо нарастающего отравления нашего питания и питьевой воды, от перегрузки наших тел электромагнитными волнами, от отравления душ рекламой и телевидением и от многого-многого другого. Не знаем, какие положительные, созидательные мысли могут быть восприняты людьми. Тем более мы не знаем, что будет требоваться в будущем.

Здесь вальдорфская педагогика дает нам самый существенный ответ: вместо отвлеченных, готовых понятий, которые лежат в нас, как желчные камни, нужно давать детям зерна-понятия, которые могут развиваться вместе с самим человеком в те новые, живые понятия, о которых в свое время даже учитель не мог догадаться. Этими зернами-понятиями являются образы, образная разработка учебного материала.

Как это действует, мы покажем на ряде примеров.

Во время перед поступлением в школу дети живут еще более внутри себя, в своих мыслях1. Когда же они приходят в первый класс, мы должны разбудить их интерес ко внешнему миру. Для этого мы будем рассказывать им истории, в которых существа окружающего мира разговаривают друг с другом.

Конечно, уже первоклассники могут понимать, что научно-образованный человек никогда не услышит разговора, например, горы с облаком. Но когда дети — более или менее несознательно — преодолевают в себе предрассудки и переживают «невозможное», то этим они производят в своей душе силы свободного творчества. Вместе с любимым учителем, которому они в этом возрасте еще подражают, дети создают в себе мысли, которые не могут быть навязаны рассудком. Чувствуя себя еще в единстве с духовной сутью учителя и окружающего мира, они неосознанно переживают духовную свободу от физического мира. А это великое дело для всего жизненного творчества. От человека, который в детстве учился свободно творить, можно ожидать, что будучи взрослым он сможет находить совсем новые идеи.

При этом не нужно бояться, что ученик стал фантазером, верящим в иллюзии. Ученик вальдорфской школы переживает образы всей душой, принимая от них силы свободного творчества, но он совершенно трезво отличает мир образов от мира научного рассудка.

Птички и корова

В один солнечный зимний день на растоптанном снегу крестьянской усадьбы птицы клевали рассыпанные зернышки. При этом они то и дело склонялись головой вниз к земле: тюк, тюк, тюк…

В это же время у открытой двери в хлеву корова жевала жвачку. Она долго смотрела на маленьких птиц, пока наконец не спросила: «Милые птички, почему вы все время преклоняетесь?»

На этот вопрос коровы птицы ответили: «Мы преклоняемся перед высокими звездами в небе. Мы их так любим и уважаем, что все время хочется преклоняться. Но ты — корова — почему ты все время жуешь и жуешь все то же самое сено? Как тебе это не надоедает?»

А корова отвечает птицам: «В траве вся жизнь земли, вся сила ее. Из любви к земле я жую, жую и жую ее подарок и не могу насытиться».

Пришла весна и птицы улетели в лес. Там они стали петь так радостно, что на пастбище их услышала корова и она поняла: «Ангелы в звездах благодарят птиц за то, что те их зимою не забывали, и поют теперь свои ангельские песни через горлышки милых птичек». И мощным голосом корова ответила небесным жителям: «Му-у-у-у…!»

И тогда птицы узнали: «В коровьем мычании звучали глубокие недра земли. Неустанной любви коровы к темной своей глубине земля отвечает тем, что мощно звучит через ее сильное горло. И получается у коровы громообразный голос».

Правильно оценивать значение образов мы можем только, если мы понимаем, что человек есть что-то большее нежели механизм. Законами материи мы даже не можем объяснить, что такое «жизнь». Но именно нашей жизненной организации — мы можем ее называть «жизненным телом» — наша современная цивилизация постоянно наносит вред. Однако переживание образов помогает ребенку укреплять свое жизненное тело, свое физическое здоровье, поэтому с их помощью он станет менее зависимым от негативных проявлений внешнего мира.

Образное рассказывание станет реальной помощью для ребенка только в том случае, если учитель стремится, чтобы история исходила из него как совершенно свободное творение. Он может сочинять ее сам и рассказывать, не записывая.

В первом классе также большую роль играет рассказывание народных сказок. О них иногда говорят, что они жестоки и иллюзорны. Но так может говорить только человек, который не понимает, что сказки не хотят прямо отражать физический мир. Они направляют наш взгляд на то духовное, что скрывается за материальной оболочкой этого физического мира.

К примеру, иллюзорным можно было бы считать то, что в сказке «Теремок» шестеро животных — муха, комар, лягушка, зайчик и волк — помещаются и живут вместе в одном кувшине. Но ведь это можно ощущать как правдивый образ человеческой жизни. Мы ведь сами рождаемся таким маленьким кувшином и в течение своей жизни воспринимаем в себя самые большие впечатления и переживания — и все они помещаются и живут в нас. Кто из ученых-биологов мог бы лучше объяснить 7—8 летним детям суть человеческой жизни?

Но насчет жестокости… «Пришел Медведь-Лесной Гнет… и всех раздавил!». Непременно «раздавил», не «разогнал»! Можно ли лучше объяснить детям, что и наша жизнь окончится так же, что кувшин разломается и наша душа со всеми своими переживаниями отойдет в мир ангелов?

Детям мы об этом не будем говорить. Но всю эту сказку, если мы ее ставим на сцене, они радостно переживают, а когда медведь раздавливает «животных», то для самих «животных» это наибольшая потеха. Конечно, все зависит также от душевного настроения учителя. Народные сказки будут, конечно, действовать значительно лучше, если учитель не читает их детям, а творчески свободно пересказывает.

Образными историями мы возбуждаем также интерес к родной местности:

Киев

Давным-давно, в то время, когда люди еще слышали и понимали, что говорят реки земле и что земля говорит рекам, тогда, как и сегодня, великая река Днепр протекала из полуночной стороны туда, где солнце в полдень поднимается на небе наиболее высоко. В середине своего пути из сердца Северной земли в Черное море, в котором она открывает свою душу всему необъятному небу, река чувствовала, что влажное скольжение по земному руслу исчерпает ее великий дух, и тогда она обратилась к земле:

«Милая земля, я устаю в длинном своем земном пути. Чтобы набраться сил, мне нужно наблюдать восход солнца. Вид красного освобождения солнца из земли будет давать мне силы легкости, будет помогать мне странствовать дальше. Но я не могу подняться из своего глубокого русла. Не можешь ли ты мне помочь?»

Ответила на это земля: «Здесь на правой стороне твоего течения я поднимаю два возвышения с крутыми спусками прямо над тобою. Люди здесь будут строить славный город с блестящими белыми церквями и золотыми куполами. Эти церкви с высоты своей будут отражать для тебя всю живую силу утреннего подъема солнца. А все другие церкви, которые будут строиться ниже, подхватят это солнечное сияние. Вся долина будет озарена небесным сиянием».

На левом берегу земля добавила: «А здесь я опускаюсь вниз почти до уровня реки, чтобы благоговеть перед ангелами солнечного восхода».

Даже когда мы имеем дело с дисциплинарными вопросами или с вопросами социальной жизни, мы будем стараться не давать рассудочных, интеллектуальных указаний, а рассказывать образную историю. Это будет созидательно действовать на жизненное тело и на душу ребенка:

Что переживает ель

Могут ли деревья разговаривать? Люди думают: «Мы не слышим их разговора». Но если мы их очень любим, тогда мы иногда можем почувствовать своим сердцем, что они хотят нам сказать.

Вчера вечером я зашел в школу и направился к первому классу, в котором мы работаем уже седьмой день. Уже в коридоре я ощущал какую-то тревогу. Когда же я зашел в класс и стал тихо прислушиваться, то я почувствовал, что деревянные доски нашего белого-белого пола чем-то очень обеспокоены. И я стал понимать, о чем они говорили между собой:

«Эх, мы, бедные-бедные доски! Мы выросли в горах высокой-высокой прекрасной елью. Мы прямым стволом поднимались к небу. Мы росли дольше, чем жил на земле старый лесник, который ухаживал за нами. Солнце, что днем совершало небесный круг, обогревало нас и давало нам жизнь. Дожди из облаков поили нас. А ночью по небу над нами проходили все звезды и рассказывали нам о великих ангелах, которые помогают нам. Их яркое сияние вселяло чистейшую белизну в нашу древесину. А зимою, морозной ночью, птицы ютились среди наших ветвей, которыми мы их прикрывали от холодного ветра и от снега. А при свете луны лисица обходила наш ствол и обогревала своим теплым дыханием наши холодные корни. А то, бывало, и заец наведывался и гостевал под нашими свисающими ветвями.

Однако, потом пришли дровосеки и срубили ель. Она упала, но мы не горевали, мы радовались, потому что мужчины говорили, что ствол будет разрезан на доски, и нам назначено стать чистыми белыми половицами в первом классе школы. Нам говорили, что дети будут очень радоваться нашей чистой белизне, которая носит в себе всю яркость зимних звезд. Но теперь мы печальны, потому что наше звездное сияние уже не может так свободно излучаться от нас и радовать детей. Ведь некоторые дети не любят бедных, исправных кокосовых волокон половика у входа в школу. Они не ласкают их, вытирая о них свои туфли. А волокна родились грубыми и шероховатыми, поэтому они постоянно просят, чтобы мы их ласкали нашими туфлями — и щекотали немножко. Без ласки им невыносимо жить. Так же, как и вы, милые дети, не хотите жить без любви.