Находки на дорогах, которые выбирают нас

Действующие лица этой истории.

Гориневская Ольга Константиновна – учительница Лосицкой школы, последняя владелица усадьбы Лог.

Ямщикова Маргарита Владимировна (Ал.Алтаев) – детская писательница, близкий друг О.К. Гориневской.

Писарева Варвара Николаевна – мать О.К. Гориневской.

Писарев Константин Иванович – муж В.Н.Писаревой.

Мейен Евгений Генрихович – отец О.К. Гориневской.

Конвенский Александр Львович – гражданский муж В.Н. Писаревой.

Троицкая Елизавета Артемьевна – мать В.Н. Писаревой.

Писарева (Мейснер) Вера Константиновна – сестра О.К. Гориневской.

Мейснер Фридрих Александрович – муж В.К. Писаревой.

Шура – внебрачная дочь В.Н. Писаревой, сестра О.К. Гориневской и В.К. Писаревой.

Сидорчук Семен Иулианович – первый муж О.К. Гориневской.

Сидорчук Светлана Семеновна – старшая дочь О.К. Гориневской.

Сидорчук Ксения Семеновна – младшая дочь О.К. Гориневской.

Кваде Фриц – отец Ксении Сидорчук.

Зигрид – жена Ф. Кваде.

Никифоров Федор Васильевич – гражданский муж О.К. Гориневской.

Гориневский Дмитрий Владиславович – второй муж О.К. Гориневской.

Гориневская Софья Генриховна – сестра Е.Г. Мейена, мать Д.В. Гориневского.

Николай Гориневский (Бондарь) – приемный сын О.К. Гориневской.

У каждого человека есть жизненные дороги, которые он выбирает сам: образование, карьера, семья – цель их достичь успеха, как каждый из нас понимает это слово. Но есть и другие дороги, дороги, которые волей случая или волей провидения сами выбирают нас. Эти дороги оставляют в душе и сердце человека такой глубокий нравственный след, что приходится во многом пересмотреть свое отношение к добру и злу, убедиться, что человек не может существовать без культуры, духовности, что бы по этому поводу ни говорили циники.

Так и случилось с группой воспитанников Сланцевской специальной школы Ленинградской области, совершавших в августе 1996 года лодочный поход вверх по реке Плюса. Случайная задержка в пути привела к тому, что на обед нам пришлось остановиться как раз у села Лосицы. Местные жители сказали нам, что здесь в бывшей усадьбе Лог существует музей писательницы М.В. Ямщиковой (Ал.Алтаева).

М.В. Ямщикова оставила значительный след в русской литературе, написав более сотни исторических книг для детей и юношества. С 1895 года она почти каждое лето приезжала в Лог и оставила еще неопубликованные воспоминания об этих местах «Гдовщина. 60 лет на исконно-русской любимой земле». Вклад Ал.Алтаева в развитие детской литературы был высоко оценен А. Фадеевым, Л. Кассилем, другими советскими писателями.

Денег на посещение музея у нас не было. И мы попросили дать нам работу по очистке усадебного парка. Потом была увлекательная экскурсия, разговор с хранителем музея Т.Н. Степановой. Так мы познакомились с удивительным местом на Гдовщине (хоть сегодня административно это Плюсский район). Так завязалась наша дружба и сотрудничество с мемориальным музеем Ал.Алтаева в Логу. Эта дружба и сотрудничество продолжаются и до сегодняшнего дня. Неоднократно воспитанники школы выезжали в Лог, где оказывали посильную помощь музею, прежде всего, конечно, в хозяйственных работах на территории усадьбы.

Но также нам удалось помочь в пополнении музейных фондов. У нас в городе удалось обнаружить и передать музею письма последней хозяйки имения Лог Ольги Константиновны Гориневской к своей подруге и коллеге по педагогической работе в лосицкой школе Антонине Николаевне Анисимовой

О.К. Гориневская – человек удивительной, сложной и трагичной судьбы. Порой от людей, потерпевших ту или иную жизненную неудачу слышатся сетования на судьбу, на неблагоприятные обстоятельства, в происках недоброжелателей. Подлец обвиняет в том, что он подлец не себя, а подлые условия жизни. Предатель ищет себе оправданий в том, что некие жизненные обстоятельства помимо его воли и желания принудили его к предательству. Негодяй успокаивает свою совесть поговоркой – «не делай добра – не будет зла». М.В. Ямщикова, зачастую заменявшая ей мать, писала, что Ольга, выросшая в нездоровой атмосфере аморальности, заслужила в будущем справедливое уважение. Вглядываясь в жизнь О.К. Гориневской, задаешь себе вопрос – где истоки нравственной стойкости человека, жизненные ли условия или сам человек ответственен за свою судьбу. История жизни Ольги Константиновны дает ответ на этот вопрос. Нравственные истоки личности, нравственная стойкость перед любыми жизненными испытаниями основываются на любви к Родине, духовной связи с народом, внутренней потребностью творить бескорыстное добро. Это и стало основным содержанием ее жизни. Доброта Ольги Константиновны порой выражалась в попытках найти оправдание любому поступку, видеть в каждом человеке, прежде всего, добрые начала.

Ее мать Варвара Николаевна Писарева, выпускница Николаевского сиротского института, где получила, по мнению М.В. Ямщиковой, «безобразнейшее институтское воспитание». Она часто рассказывала о самодурстве начальницы, о ее наглом, бесшабашном сыне, флиртовавшим с воспитанницами и послужившем Л.Н. Толстому прообразом Анатоля Курагина из «Войны и мира». Это многое объясняет (и вызывает сочувствие) в характере Варвары Николаевны. Бывшая гувернантка, вышла по расчету замуж за дворянина, доброго, но недалекого чиновника «канцелярии по принятию прошений на Высочайшее имя приносимых» Константина Ивановича Писарева. Идеалом ее жизни было добиваться своими женскими чарами материальных благ, положения в свете, а больше всего наслаждений любви. И она умела очаровать окружающих своей простотой, изумительной улыбкой и гостеприимством. Варвара Николаевна больше была занята своей судьбой, своими заботами, которые большей частью состояли из развлечений и маниловских планов переустройства усадьбы в Логу. По мнению В.М. Ямщиковой, мать Ольги Константиновны «моралью просто пренебрегала и никогда не старалась прослыть добродетельной, черпала путь жизни в ходовых французских романах». « Трудно представить, - пишет она, - как изощрен бывал этот ум институтки в измышлении романтических приключений и утех жизни». Варвара Николаевна предполагала завести в усадьбе то коров, то французских кроликов, то шелковичных червей, то устроить систему прудов с ручьями и водопадами и разводить форель и раков. Однако, хозяйственные затеи терпели полный крах, что не смущало, впрочем, Варвару Николаевну. Ольга была внебрачной дочерью и «живой игрушкой» для матери. Варвара Николаевна не скрывала своих отношений с ее настоящим отцом Евгением Генриховичем Мейеном ни от мужа, ни от детей, ни от окружающих. Она даже собиралась переименовать Лог в «Лялино», как ласково ее называл Евгений Генрихович, дальний потомок голландца-корабельщика, приглашенного в Россию Петром Первым, всегда суетливый, всегда что-то теряющий, всегда спешащий и всегда опаздывающий человек, бестолковый, но, в сущности, добрый чудак-романтик. Надо отдать должное, Евгений Генрихович горячо любил, неизменно восхищался своей дочерью и окружал ее своим обожанием. Но Константин Иванович Писарев проявил благородство и признал Ольгу своей дочерью.

Пройдут годы, и Варвара Николаевна бросит Евгения Генриховича Мейена, предложив ему перед разрывом отношений жениться на старшей сестре Ольги Вере. Вера Писарева, по отзыву Маргариты Владимировны, «инертное, безвольное существо, истое дитя Константина Ивановича Писарева, имела доброе, привязчивое сердце и своеобразную логику нравственности». В семье она чувствовала себя «Золушкой». Все кругом восхищались фантазеркой и красавицей Олей. А Вере больше по душе были тихие домашние занятия. Не удивительно, что Вера надеялась, как в сказке, встретить своего прекрасного принца и покинуть семью. Но жизнь Веры Писаревой сложится трагически. После того, как ее муж Фридрих Александрович Мейснер будет репрессирован и погибнет, она заболеет тяжелой душевной болезнью (манией преследования) и скончается в психиатрической лечебнице, видя в каждом враче «замаскированного злого следователя». О.К. Гориневская перевезет прах сестры в Лог и захоронит возле усадьбы. К своей матери Елизавете Артемьевне Троицкой – вдове маленького чиновника - В.Н. Писарева была более чем равнодушна. Елизавета Артемьевна часто укоряла свою дочь за тот образ жизни, который та вела. По этой же причине Елизавета Артемьевна любила свою внучку Веру и не любила внучку Олю, как плод незаконной любви.

Одно из первых нравственных потрясений от встречи с человеческой несправедливостью Ольга испытала еще, будучи подростком. Оказалось, что у Варвары Николаевны была еще одна внебрачная дочь Шура, отданная сначала в какую-то крестьянскую семью, а затем в одну из прачечных в Петербурге. Узнав о существовании сестры, Вера и Ольга потребовали от матери встречи с ней. Родная сестра, имени отца которой Варвара Николаевна так и не открыла, грязненькая, очень некрасивая, говорящая самые плохие деревенские слова, с красными от постоянной стирки руками, в грязном, мокром, рваном платье, с одной стороны. С другой стороны две другие сестры – Вера и Ольга, благополучные девочки-гимназистки, в новых пальто и платьях. Этот контраст поразил Ольгу своей несправедливостью. Виновницей этой несправедливости оказалась родная мать. В знак протеста Ольга даже собиралась уйти от матери к родному отцу, но Евгений Генрихович сослался на трудности воспитания молодой девушки, свое холостое состояние, бестолковость, и отказал ей. Но, чтобы помочь Ольге, он собирался жениться на ее сестре Вере. Каким образом этот «бескорыстный» поступок мог помочь молодой девушке решить ее проблемы остается на совести Е.Г. Мейена. Но в некоторое оправдание ему заметим, что это был план самой Варвары Николаевны.

В юности Ольга Константиновна обучалась в Петербургской консерватории по классу скрипки и показывала очень хорошие успехи. Ее преподавателями были известные профессора Ауэр и Вагнер. Профессор Вагнер даже подарил своей ученице учебник игры на скрипке, написанный им самим. Два года Ольга воспитывалась во французском бенедектинском монастыре. Эти два года она всегда вспоминала с самым теплым чувством. Монахини полюбили и привязались к маленькой беленькой иностранке. Ею украшали торжественные католические процессии. Ольга платила им послушанием и тихим нравом.

Первая любовь не принесла счастья Ольге Константиновне. Александр Львович Конвенский – двадцатитрехлетний студент-архитектор, снимавший комнату в квартире Писаревых в Петербурге, был талантливым, богато одаренным, в сущности добрым человеком. Остроумный рассказчик, он писал по-русски и по-французски неплохие стихи, неплохо исполнял романсы и играл на скрипке. Но, к сожалению, Александр Львович оказался крайне слабым человеком, привыкший к постоянным «нянькам» и позволил, чтобы его увлекла собой сама Варвара Николаевна. Через некоторое время Варвара Николаевна, заявив, что дурные дочери не умеют ее понять, вместе с ним покинула семью. Константин Иванович Писарев скоро нашел утешение с прежней прислугой. Вере и Ольге пришлось самим управляться с квартирным хозяйством.

Подобные трагедии в юности не проходят бесследно, оставляя в душе глубокие шрамы на всю жизнь. - Несчастная Ольга еще до ухода матери из дома даже намеренно простудилась и заболела тяжелым воспалением легких. Затем, чтобы забыть любимого человека, спала на голых досках, без тюфяка. - Понятное и простительное поведение юной девушки, весь внутренний мир которой рушился от этой трагедии.

Эрнест Хемингуэй заметил, что мир ломает каждого, и многие потом только крепче на этом изломе. Так и случилось. Житейская трагедия только укрепила в характере Ольги стремление к добру и прощению, и она не перестала горячо любить свою мать.

В те годы в Петербурге было модным устраивать домашние маскарады, сборы от которых шли в Красный Крест, политизированную организацию. Такой маскарад устроили и сестры Писаревы. На маскараде Ольга познакомилась со своим первым мужем - Семеном Иулиановичем Сидорчуком – студентом-архитектором. М.В. Ямщикова оставила литературный портрет Семена Сидорчука: – «…грубо сколоченный, вульгарный и чванливо-напыщенный, с маленькими холодными глазками, выдающейся вперед нижней челюстью и рыжевато-черными торчащими усами».

В свое время Маргарите Владимировне, невзирая на отрицательное отношение к С.И. Сидорчуку, пришлось приложить немало усилий, чтобы этот брак состоялся. Семен Сидорчук совсем не нравился Ольге. Среди родных и знакомых она в шутку и несколько пренебрежительно называла его «кум-пожарный».

Сам Семен Сидорчук отнюдь не желал связывать свою жизнь с Ольгой. Маргарита Владимировна, вспоминая отвратительное свидание с трусившим отвратительным карьеристом, пишет, что ей пришлось приложить немало усилий для того, чтобы убедить Семена Сидорчука выполнить в отношении Ольги долг честного человека. Пришлось даже прямо сказать, что ее родная тетушка из влиятельнейшего рода князей Абамелек знает все тонкости этой истории. - Сидорчук понял, что неисполнение обязанностей в отношении Ольги может очень плохо сказаться на его дальнейшей карьере.

Все хлопоты и материальные издержки на свадьбу взяла на себя М.В. Ямщикова, но свадебное платье Ольга хотела сшить себе сама. При всем при том, что на этот наряд невеста могла позволить себе только… пять рублей. - Брак, целью которого была попытка Ольги вырваться из тяжелого домашнего окружения, не мог оказаться удачным…

Со временем Семен Сидорчук получил место царского архитектора и переехал с семьей в Царское Село, - в «Розовый павильон» на царской ферме, и даже завел свой выезд. Говорят, что царь Николай II называл его «мой Семен» и даже поручил возведение часовни на могиле Григория Распутина.

Однажды Цесаревич Алексей, закапризничавший на прогулке, несмотря на долгие уговоры гувернантки не хотел покидать «уютную лужу», был приведен к послушанию Ольгой Константиновной.

В Константиновском дворце родилась старшая дочь О.К. Гориневской – Светлана. Мало-помалу стало меняться и отношение Ольги Константиновны к мужу. - То ли правда, что «стерпится-слюбится», то ли повлияло рождение дочери, - во всяком случае, Ольга Константиновна неизменно выказывала свое восхищение мужем, была ласкова и приветлива. Да сам Семен сообразил, что жена-красавица нужна ему для успешной карьеры и уже обращался с ней покровительственно и осторожно, как с хрупким фарфором. - Жена играла в жизни Семена Сидорчука роль красивого дополнения к обстановке, и это «красивое дополнение» требовало заботы и ухода.

Придворная, блестящая жизнь в Царском Селе закружила голову молодой женщине. День «мадам царской архитекторши» начинался с посещения парикмахера. Скрипка, чтение, самообразование были оставлены.

Семен Сидорчук играл перед старыми знакомыми и царскосельскими слугами роль «важного господина», хотя, по правде сказать, высшая знать так и не удостоила его знакомства на «короткую ногу».

Прошло немного времени, и жизнь в Царском Селе стала тяготить Ольгу Константиновну. - Праздная, не согретая никаким сердечным теплом, жизнь «напоказ» всегда была, по ее словам, мукой.

Муж отнюдь не отличался супружеской верностью. Первое время она устраивала бурные сцены, но, в конце концов, измены мужа перестали волновать Ольгу Константиновну. - Ничто уже не соединяло ее с Семеном: ни чувство, ни мысли, ни вкусы. Тоска среди бессмысленной, чуждой настоящих интересов жизни точила Ольгу Константиновну.

Перед началом мировой войны состояние здоровья Ольги Константиновны (врачи обнаружили признаки начинающегося туберкулеза) потребовало лечения в Швейцарии, где и она встретила единственную за свою жизнь любовь.

М.В. Ямщикова замечательно описала переживаемые Ольгой Константиновной в то время чувства: «Любовь, основанная на нежном сочувствии, на преувеличенном подъеме больных нервов, на восторге от красот природы. И все это подогретое жадным стремлением жить, во что бы то ни стало, и взять от жизни все, что она может дать. Любовь, казалось, «последнего часа» и оживляющейся, верящей в пробуждение души».

Он был немцем, профессором философии, биологии, химии, по-европейски культурным человеком. Но она была замужем, а он обручен.

Началась война, которая разлучила двух любящих людей из противостоящих в войне государств. Ольга Константиновна успела ему сказать, что ждет ребенка.

Кружным путем, через Швецию, Ольга Константиновна вернулась на Родину и сразу во всем призналась мужу. - Семен Сидорчук, не стал устраивать скандалов.

Так появилась на свет вторая дочь Ольги Константиновны – Ксения, – беленькое, пухлое, - немецкое дитя. В семье ее звали - Ксаня.

Муж, которому даже понравилась эта «заграничная» девочка, признал ребенка. Ольга Константиновна долгое время скрывала имя своего возлюбленного даже от самых близких людей…

Вернувшись в Царское Село, ей пришлось ухаживать за парализованным отцом. - Евгений Генрихович потерял речь и мог только постоянно повторять имя дочери.

Тяжело и безнадежно заболела ее мать. - Варвара Николаевна, последовательно и упорно стремившаяся в жизни к единственной цели – наслаждениям собственного тела, игнорируя душевные проявления. Она умерла почти в одиночестве.

В последние дни ее жизни А.Л. Конвенский стал тяготиться уходом за тяжело больной женщиной и часто оставлял ее одну, уходя вечерами к знакомым. Перед смертью Варвара Николаевна обеспокоилась устроить брак Александра Львовича и дочери Веры. И сделала это, как всегда, в своем стиле. «Как бы в шутку» она попросила А.Л. Конвенского написать долговую расписку на значительную сумму денег. Александр Львович, чтобы не огорчать смертельно больную женщину, сделал это. Расписку перед смертью Варвара Николаевна передала Вере в «наследство». Таким образом, Александр Львович был поставлен перед выбором: жениться на Вере или оказаться несостоятельным должником, с вытекающими отсюда проблемами.

Бабушка, Елизавета Артемьевна, уже радовалась предстоящей свадьбе и строила планы на дальнейшую совместную жизнь любимой внучки Веры и Александра Львовича, но случилось совсем по-иному. - Однажды ясным зимним днем А.Л. Конвенский отдыхал на скамейке в Таврическом саду. Рядом с ним присела некая немолодая, но еще «прекрасная дама». Она роняет сумочку в снег, Александр Львович ее подымает и влюбляется в незнакомку. Вскоре незнакомка уже с чемоданом личных вещей появляется в большой квартире А.Л. Конвенского на Суворовском проспекте и убедительно просит Веру покинуть помещение. Сам Александр Львович в момент выяснения отношений между дамами предпочел скрыться в соседней комнате. В результате Вера покинула квартиру матери, а «прекрасная дама» через некоторое время ловко очистила карманы Александра Львовича. - И ему пришлось приложить немало усилий, чтобы выпроводить эту даму из своего дома. Но о браке с Верой речи уже и быть не могло.

После революции должности «царского архитектора», конечно, не стало. - Семен Сидорчук уехал на родину - в Вильно. Он звал с собой Ольгу Константиновну, но бросить Родину, покинуть навсегда Лог, - было немыслимо. - Ольга Константиновна отказалась и с дочерьми вернулась в Лог, где, живя впроголодь, почти в нищете, она берет жить к себе юношу из соседней деревни - Федора Никифорова.

***

Прочитав следующую страницу жизни О.К. Гориневской, циники и ханжи только укрепятся в своем мнении о ничтожности человеческой природы. Но заметки о жизни этой женщины обращены, прежде всего, к тем людям, у которых в душе не погасла искра доброты и сочувствия, желания понимать причины человеческих поступков. Понимать и прощать. Здесь, как нельзя, кстати, надо вспомнить мудрые слова из Нагорной проповеди Иисуса Христа: «Не судите, и не будете судимы, не осуждайте, и не будете осуждены, прощайте и прощены будете, давайте, и дастся вам мерою доброю…, ибо какой мерой меряете, такой и вам отмерено будет». (Лука. 6:37-38)

Ольга Константиновна не скрывала от деревенских соседей, что живет с Федором в семейных отношениях. В деревне говорили по этому поводу, что, дескать, «балует Федька, - с барыней связался». Не скрывала она своих отношений с Федором и от Маргариты Владимировны. Федор – из крестьянской семьи, малообразованный, грубый, вспыльчивый, раздражительный в силу своего болезненного состояния (в их семье – туберкулез, и все его братья умерли от этой болезни), привлек ее своим чутким пониманием музыки, красоты в искусстве и природе. Есть ли такой подвиг, который не смогла бы совершить русская женщина ради своей любви! Такова и Ольга Константиновна. Федя Никифоров заболевает тифом и попадает в тифозные бараки в Гдове, где в это время находятся белогвардейцы.

Заболеть тифом в те годы означало умереть. Но Ольга Константиновна замышляет выкрасть Федора у белогвардейцев. Она отправляется в Гдов и устраивается сиделкой в тифозном бараке, чтобы ухаживать за больными и пленными.

Она договаривается с отцом Федора Василием Никифоровым в назначенное время приехать за ними в Гдов и привезти для Федора тулуп. Февральской ночью, когда в палатах наступила тишина, а охранники уснули, Ольга Константиновна укутывает Федора в одеяло и на руках выносит из барака и несет его до окраины Гдова, где их должен поджидать Василий. Василий Никифоров действительно ожидает их в условленном месте, но тулупа с собой не привез, полагая, что сын его уже умер. Ей приходится февральской ночью отдать свой полушубок Федору и 70 верст в одном свитере везти его в Лог. Здесь в Логу она устраивает его в своем доме (где, напомним, находятся и ее дочери) и лечит его, как может и чем придется. Местные жители, опасаясь тифозной эпидемии, обходят ее дом далеко стороной. И даже родители Федора опасаются заходить в ее дом и, принося кое-какую еду, оставляют ее под окном.

Кто-нибудь может назвать этот поступок безрассудным, безответственным и глупым, но жизнь Федору Никифорову удалось спасти. И спасти жизнь человеку для Ольги Константиновны было главной наградой.

Федору требовался особый уход и усиленное питание, чего Ольга Константиновна дать, конечно, по тем условиям не могла. Многое в его отношении к Ольге Константиновне, объясняются пониманием близости собственной смерти. М.В. Ямщиковой запомнятся великолепные серые глаза Федора, горящие тоскою безнадежности. Спасти Федора от туберкулеза не удалось…

На следующее утро после похорон Ольгу Константиновну нашли на могиле Федора. - Печально закончилась эта история, эта любовь-«фантазия», созданная воображением одинокой женщины, которой так хотелось идеальной любви.

Жизнь после революции не была спокойной и обеспеченной. - В доме большая нужда. Пока у Ольги Константиновны оставались какие-то вещи, их удавалось обменивать на продукты, но вещи закончились, и у нее порой не было даже хлеба. Пришлось идти работать, -сначала секретарем в Лосицкий ревком, а затем в школу учительницей. Началась 45-летняя педагогическая деятельность О.К. Гориневской - учительницей в сельской школе.

Новая, просторная школа была построена стараниями лосицкого священника Павла Романского (1886-1937). Однако власти запретили ему даже приближаться к ней. Батюшка не переживал, находя утешение в сознании совершения полезного дела. В 1939 году его, священника, обвинят в поджоге лосицкой церкви, убийстве «конской цепью» двух красноармейцев и арестуют. Отец Павел был осужден по статьям 58-10 (шпионаж), 58-11 (борьба против рабочего класса или революционного движения при царском строе или в период гражданской войны) и уже 19 ноября 1937 года в Ленинграде приговор был приведен в исполнение. Печальную судьбу отца Павла повторил и его брат, тоже священник Сергей Васильевич Романский. Жена отца Павла Мария Александровна Романская в 1956 году подала ходатайство о его реабилитации. И 8 января 1958 года Павел Васильевич Романский был реабилитирован. Но об этом Мария Александровна уже не успела узнать. Она умерла в декабре 1957 года.

Жизнь в Логу продолжалась между необходимостью чистить курятник, задавать корм скотине, вести домашнее хозяйство и учительской деятельностью. Лосицкий краевед М.В. Лаврентьев записал рассказ Ольги Константиновны: «…выгребала навоз в хлеву, устала, села. Посмотрела на руки – потрескались, грубые и черные, рассмеялась – и эту вот руку когда-то на придворной церемонии поцеловал царь». А порой приходилось ходить пешком 70 верст в Гдов за учительским жалованием.

Собственно говоря, О.К. Гориневская не была подготовлена к педагогической деятельности, к грубости и хамству школьного начальства, оскорблениям, связанным с ее происхождением. Учительскую зарплату растягивали едва на две недели. В школе не хватало преподавателей, а те, что были, отличались, по словам М.В. Ямщиковой, распущенностью и невежеством. Учитель географии, например, искал африканскую реку в Азии.

Учителя следили, чтобы ученики не посещали церковь и грозили виновным исключением из школы. В педагогическом арсенале в ходу были брань и затрещины. Постоянно менялись программы обучения, учебники. Книг постоянно не хватало.

Ведя домашнее сельское хозяйство, О.К. Гориневская успевала много читать. Коллеги не любили Ольгу Константиновну, завидуя ее культурному превосходству, но пользовались ее советами при подготовке и проведении уроков. Окружающих раздражало, что интересы ее, вкусы, привычки - отличны от их образа жизни. Уклад Ольги Константиновны казался тогда «буржуазным». Обстановка в доме: ковры, мебель эпохи Павла I, старинный английский рояль, бюст Аполлона, портреты композиторов, фото-летопись ее прошлой жизни, цветник перед домом - вызывали откровенную зависть окружающих. Не улучшали отношений с коллегами сплетни и разговоры о «пылкой натуре» Ольги Константиновны.

Однажды М.В. Ямщикова оказалась свидетелем безобразной сцены. Возвращаясь с Ольгой Константиновной из Лосиц в Лог, по дороге они встретили районного начальника: «Жирным, повелительным тоном он обращается к Ольге: «А Вы никак не можете бросить свои буржуазные «фигли-мигли» в школе? В конец ребят распустили. Они по огородам горох таскают, клубнику с грядок обирают. Чтобы этого не было – не потерплю». - Гневный окрик хозяина подействовал на нервную собачонку, бежавшую за ним, и она бросилась на Ольгу с лаем, тяпнув мимоходом ее за ногу. Оля вскрикнула от боли и неожиданности. А начальник захохотал: «Молодец, Дружок, чуешь буржуазию».

О.К. Гориневская отличалась на этом фоне настоящей любовью к детям, хотя на ее уроках дисциплина была самая плохая. В ней было много настоящей человечности и доброты. - Ученики ценили это.

Едва сводя концы с концами, Ольга Константиновна, случалось, подкармливала учеников и даже оказывала им посильную материальную помощь. - Для Ольги Константиновны бескорыстие и помощь людям – естественные человеческие качества, поступки.

Помощь слепой девушке из соседней деревни – тому яркий пример. - Для девушки Ольга Константиновна ездила в Псков, дабы устроить ее в специализированную школу. Она приобрела девушке специальный учебник, сама учила ее читать по нему.

Вскоре Ольга Константиновна вышла замуж за племянника своего отца - Дмитрия Владиславовича Гориневского, совсем не приспособленного к деревенской жизни. М.В. Ямщикова характеризовала Дмитрия Гориневского: «Это было необычайно добродушное и доброжелательное существо, но с большими странностями. Гостеприимству его не было границ, но тем для разговора раз-два и обчелся».

Дмитрий любил и обожал Ольгу с детства. Он казался ей скучно-привычным и добродушным до смешного, однако, Ольгу Константиновну привлекла в нем привязанность человека своего круга. Впрочем, и в новом замужестве она осталась в сущности одинокой. - Гориневский оказался неспособен стать опорой семьи, дать необходимую помощь, разделить все тяготы ее жизни.

В юности он отличался неспособностью к наукам и в частной гимназии учился плохо. Дмитрий кое-как окончил курс юридического факультета, казавшегося ему наиболее легким. Он мало интересовался окружающим миром, мало читал, но обладал при этом музыкальным слухом и неплохо пел. В деревне Дмитрию пришлось работать лесным объездчиком.

Свекровь - Софья Генриховна Гориневская - в молодые годы отличалась искренной сердечностью. В гимназические годы она помогала нуждающимся товарищам. Софья Генриховна учила акушерство, чтобы помогать женам бедняков.

После революции, однако, доброта и щедрость Софьи Генриховны сменились расчетливостью - скупостью. - Маргарита Владимировна заметила, что она, обладая властным сварливым характером, стала «Плюшкиным в женском образе».

Когда Ольге Константиновне не хватало продуктов, свекровь, живя в доме невестки, предлагала купить у нее пару килограммов крупы. Даже дочерям Ольги Константиновны, Светлане и Ксении, Софья Генриховна конфеты… - продавала! Скупость и подозрительность Софьи Генриховны стали приобретать все более болезненный характер.

Однажды Ольга Константиновна получила от Софьи Генриховны подарок - старые диван и кровать, дырявый кувшин для воды. Кровать впоследствии забрали назад. Диван же, состояние и сохранность которого проверялись постоянно, Ольга Константиновна сочла за благо сама вернуть дарительнице.

Софья Генриховна мечтала для своего сына о «городской» карьере. Она часто упрекала невестку в том, что если бы не ее фантазии и любовь к ней Мити, они давно бы перебрались в Ленинград и вели там «культурную жизнь в столице» (Софья Генриховна никак не могла свыкнуться с мыслью, что столица теперь в Москве).

Дмитрий при этом был далек карьерных устремлений. Работа в лесу была для него тяжела. – Приходилось порой обходить большие участки, возвращаться мокрым и грязным. Уставал он до такой степени, что бледнел и не мог говорить.

За работу же получал гроши. За опоздания и лесные потравы с него взимались вычеты.

***

Дочь Светлана уехала к отцу в Вильно, который к этому времени женился на польке, - певичке кафешантана. - Все хорошо ужились.

Сидорчук (надо отдать ему должное) проявил отцовские чувства. В свое время он присылал Ольге Константиновне деньги на содержание Светланы (но не Ксении), - и это было существенной материальной помощью.

Ольга Константиновна, не имевшая возможности дать дочери достойное образование, порой не могла даже прокормить ее Она была вынуждена отпустить Светлану к отцу.

Со временем семейство Сидорчук перебралось в Варшаву. У Светланы открылись художественные способности, которые сделали возможным поступление в варшавскую Академию художеств. Она нашла любимого человека и планировала уже дальнейшую семейную жизнь. Вскоре она вышла замуж за поляка-экономиста и стала зваться пани Дольска.

В Логу осталась Ксения. Она относилась к Гориневскому с заметным пренебрежением и называла его Митей. Даже тогда, когда занятая школьными делами Ольга Константиновна вынуждена была оставлять все домашнее хозяйство на Ксаню, а Дмитрий Владиславович забывал принести в дом воды и дров, она «забывала» накормить того обедом.

Судьба неожиданно связала Ольгу Константиновну и 11-летнего ученика лосицкой школы Колю Бондаря. Он и его мать приехали с Украины. Мать стала работать в совхозе, но вскоре уехала на родину, бросив сына на произвол судьбы.

О.К. Гориневского нашла Колю больного и голодного. Она вылечила его и взяла к себе жить. -Приходилось отказывать себе во всем.

У Коли оказалось чуткое, горячее сердце. Он очень любил природу, как что-то дорогое, согревающее душу.

Освоившись в новой семье, Коля стал помогать в ведении хозяйства: что только не делали по дому эти детские, заботливые руки! - Мальчик даже доил корову. - На его плечи легло все хозяйство Лога, однако. Дмитрий Гориневский недолюбливал Колю, считая, что жена уделяет тому слишком много внимания и заботы.

В школе Коля учился блестяще. После окончания лосицкой школы он уехал в Ленинград для поступления в ремесленное училище, чтобы стать самостоятельным и независимым в материальном отношении.

В это время М.В. Ямщикова взяла жить к себе в Москву дочь Ольги Константиновны Ксению, которой нужно было продолжать образование. В Москве она поступила учиться в медицинский техникум.

В столице у Ксани обнаружилась бронхиальная астма. Здесь же Ксаня призналась Маргарите Владимировне, что давно уже знала из сплетен и неосторожных разговоров взрослых, что Семен Сидорчук не родной, а всего лишь приемный отец.

От Веры Маргарита Владимировна узнала имя настоящего отца Ксении, – профессора биологии, химии и философии Фрица Кваде. Она нашла его адрес и написала ему письмо. - Фриц Кваде был поражен известием, что его любимая женщина и его дочь живы. В годы войны он пытался что-либо узнать об их судьбе, но получил ошибочное известие, что они умерли. К этому времени Фриц Кваде был уже женат на шведке Зигрид, изумительной по широте и силе духа женщине. У него подрастал сын, но портрет Ольги Гориневской всегда стоял на его рабочем столе.

Началась переписка Ольги Константиновны и Фрица Кваде. Он взял на себя и материальные заботы о Ксане. В конце концов, Фриц Кваде попросил прислать к нему Ксаню в Германию. Его жена тоже была бы рада видеть Ксению и обещала ей свою дружбу. Впоследствии, она, благородный и порядочный человек, даже не будет возражать о совместном счастье Фрица Кваде и Ольги Константиновны, но Ольга Константиновна решает вернуться в Лог.

Ксении требовалась лечение. Благодаря хлопотам М.В. Ямщиковой ей выдали сроком на год заграничный паспорт, чтобы она смогла поправить здоровье за границей. - Это было редчайший случай в медицинской практике СССР. - Сердце девушки разрывалось между родиной и заграницей, между матерью и незнакомым отцом.

С помощью Маргариты Владимировны, не по учебникам, а по сказкам братьев Гримм, Ксения выучила немецкий язык. Вскоре после этого она уехала в Берлин. Фриц Кваде выказал желание официально удочерить ее, для чего необходимо было германское гражданство. Ольга Константиновна в надежде на лучшую долю и судьбу для своей дочери не возражала.

Осенью 1935 года Ольга Константиновна вместе с М.В. Ямщиковой (как поручительницей того, что Ольга Константиновна вернется в СССР) ездила в Швецию на свидание с дочерьми.

Вскоре после того в Лог пришла беда. - Дмитрия Гориневского арестовали как иностранного шпиона.

Жизнь Дмитрия Владиславовича в помещичьей усадьбе, среди «буржуйской» роскоши, старинной мебели, предметов и книг, жизнь в доме, в котором звучал рояль, - все это вызвало у кого-то жгучую зависть.

В это время Дмитрий Гориневский увлекся конструированием радио. Самодельный радиоприемник (который, к слову, не работал), его коллекция журнальных картинок с изображением кораблей, - послужили основанием для обвинения в шпионаже. - Не помогла даже написанная Дмитрием Гориневским «Ода» в честь Сталина, расцененная как маскировка врага.

Гориневский хорошо относился к крестьянам: каждого мужика звал «дядей», каждую бабу – «тетей».

Несмотря на его житейскую беспомощность, нежелание и неумение вести сельское хозяйство, - в деревне его любили за простоту и добросердечные беседы. Бескорыстная помощь крестьянам в написании различного рода прошений была расценена, как попытка вести диверсионную работу.

Кстати, и знание Ольгой Константиновной иностранных языков, ее уровень культуры, заграничная поездка и переписка с дочерьми, – так же вызывали косые взгляды. При милиции во время ареста сына Софья Генриховна обвиняла Ольгу Константиновну во всем, и даже в том, что она соблазнила ее сына деревней, женила на себе, и в том, что обе ее дочери живут за границей. По мнению Софьи Генриховны, - арестовать надо бы было Ольгу Константиновну. - При этом, дать Дмитрию в тюрьму теплое одеяло она отказалась…

При аресте Дмитрию Владиславовичу пришлось пережить многое. - В камере приходилось спать сидя, прислонив голову к параше. Чекисты применяли пытки, - и он мечтал только о смерти. Его вынудили подписать документ о сотрудничестве и выпустили на волю.

Гориневский оказался способным на опасную тогда порядочность и доносов не писал. Это привело 11 октября 1937 года к повторному аресту и новым пыткам у раскаленной печки. Он него требовали указать - в какой контрреволюционной организации состоят он, Ольга Константиновна, писательница Маргарита Владимировна Ямщикова и ее дочь Люся. - Дмитрий Гориневский мужественно выдержал все пытки и никого не предал.

Впоследствии он вынужден был оговорить самого себя.

Комиссией НКВД и прокуратуры СССР 17 января 1938 года он был осужден по статьям 58-6, 58-7, 58-10 Уголовного Кодекса РСФСР.

Статья 58-6 карала расстрелом за «возбуждение населения к массовым волнениям, неуплате налогов, невыполнению повинностей». - Ему припомнили писание жалоб и прошений крестьянам.

Статья 58-7 карала расстрелом за «противодействие нормальной деятельности государственных учреждений и предприятий».

Статья 58-10 карала расстрелом за шпионаж.

Д.В. Гориневский был расстрелян в Ленинграде 25 января 1938 года. По другим данным он был расстрелян после 13 октября 1938 года. В Логу об этом узнали после войны.

Дмитрий Владиславович Гориневский реабилитирован 8 октября 1955 года за отсутствием в его действиях состава преступлений.

***

В 1937 году вернулся из Ленинграда Коля Бондарь. Жизнь в большом городе, где Коля столкнулся с изнанкой жизни, узнал моральную грязь, ложь и жестокость, оказалась ему не по душе. Он решил поддержать Ольгу Константиновну. - Он пешком отправился в Псков, где пытался узнать что-либо о судьбе Дмитрия Гориневского. - Безрезультатно.

В те годы это был смелый поступок. – Арестованные органами НКВД часто исчезали бесследно.

М.В. Ямщикова писала впоследствии: «Мне бывало радостно смотреть, как грелись около друг друга опустошенная потерями и одиночеством Ольга и пригретый ею Коля Бондарь. Теперь они были крепко спаяны друг с другом. Они наперебой старались сделать что-либо особенно приятное один другому».

В Логу Коля взялся за обустройство хозяйства. Крыша на доме была отремонтирована, построен новый дровяной сарай. Грядки в огороде были вскопаны и засеяны. На клумбах распускались цветы. В хозяйстве появилась коза. - Он делал все с истинно сыновьим чувством и был счастлив, когда она получала письма от дочерей из-за границы. В конце концов, Ольга Константиновна усыновила Колю.

Свекровь Софья Генриховна устроила очередную истерику. Она кричала, что Ольга обворовала ее мученика-сына, передав благородную фамилию Гориневских какому-то бродяге. Но Ольга Константиновна не отступилась, и Коля Бондарь стал Николаем Гориневским.

Лог.

Усадебный дом. Вид с дерева. 1980-е гг.

Из фондов Литературно-мемориального музея Ал. Алтаева.

В 1940 году в Лог пришли большие проблемы. - Районное начальство, давно с подозрением смотревшее на усадьбу, на это «тайное гнездо буржуазии», решило с ней покончить и перенести старый дом в Лосицы. - Руководство видело здесь всего лишь «гнездо недобитых «врагов народа». Подозрение вызывало и знание писательницей М.В. Ямщиковой «подробностей жизни английских королей». - Все это требовало проявления «революционной бдительности».

Местные мужики, однако, сказали, что огромный дом не только невозможно перенести в Лосицы, но даже нельзя разобрать его по бревнам. - Таково было качество старинной постройки. При этом у кого-то родилась шальная мысль - сжечь строение, которое простояло полтора века.

Маргарита Владимировна вместе с Ольгой Константиновной тут же бросились в Ленинград. - Пользуясь положением персонального пенсионера Совнаркома и члена Союза писателей СССР, М.В. Ямщиковой удалось передать прошение руководителю Ленинградского обкома партии А.А. Жданову. - Принятие окончательного решения о судьбе усадьбы было отложено, но вскоре началась война…

***

О.К. Гориневской вместе с Колей эвакуироваться в тыл не удалось. 13 июля 1941 года немцы уже заняли Лосицы.

Софья Генриховна заявив, что она всегда ненавидела власть большевиков, что она бывшая дворянка, - сразу перебралась в Ляды - под покровительство оккупантов. Ольга же Константиновна не признала «новой» власти...

Рассказывают, что вскоре после прихода немцев в усадьбе появился немецкий офицер, пожелавший жить в ее огромном доме. - Ольга Константиновна на чистейшем немецком языке отказала ему в проживании, сказав при этом, что постой в доме офицера может скомпрометировать ее в глазах соседей. - Пораженный офицер был вынужден удалиться.

В первый год оккупации Ольга Константиновна по просьбе крестьян устроила школу в соседней деревне Межник. Обучение происходило тайно от немецких властей по самодельным учебникам написанным ею. В благодарность крестьяне платили ей хлебом и картошкой. Впоследствии ей пришлось крестьянствовать.

На следующий год открылась школа в Лосицах. Ольга Константиновна перешла учительствовать на старое место работы.

Лосицы. Школа.

Из фондов Литературно-мемориального музея Ал. Алтаева.

В самом Логе, в соседнем доме, жил немецкий полицай, однако, Ольга Константиновна дала в своем доме приют немецкому солдату-дезертиру.

Один из немецких солдат, отправляющийся на побывку в Германию, узнал, что в Берлине живет ее дочь Ксения. Возвращаясь из отпуска, рискуя собой, под подкладкой шинели он принес в Лог письмо от Ксении и маленькую продуктовую посылку.

Командир партизанского отряда Большов, тот самый, который еще недавно ратовал за уничтожение усадьбы, также скрывался со своими бойцами в ее доме. Мужественный и честный человек он сумел признать свою неправоту и обещал Ольге Константиновне после войны побеспокоиться о судьбе ее мужа. Выданный предателем, приняв неравный бой с карателями, партизанский командир вынужден был застрелиться.

После освобождения Лосиц Николай Гориневский в феврале 1944 года ушел в армию и в боях под Псковом пропал без вести. Ольга Константиновна в попытке разыскать его следы босая пешком ходила в Псков. Она прошла более 200 километров по заминированным полям и местам боев, где еще лежали останки наших солдат. Всюду ее принимали, как родную, тепло и ласково, старались лучше накормить, уложить отдохнуть. Люди жили после войны в норах, как кроты, потеряв все и всех.

Имя Николая Гориневского высечено на памятнике жителям села Лосицы, погибшим в боях за Родину.

Ольга Константиновна Гориневская опять осталась одинокой. Ее жизнь, по воспоминаниям М.В. Ямщиковой, «протекала в тоске и воспоминаниях недавнего счастья».

После войны О.К. Гориневская продолжала жить в Логе и учительствовала в лосицкой школе. Опять занятия, совещания, крестьянские заботы... - Колхоз не дает соломы для подстилки корове, - кормилица начинает болеть… Срочно требуется ремонт в хлеву, - ремонтировать некому… Однажды загорелось в сарае сено... – Со временем в хозяйстве остались только козы и огород…

Настольный портрет О.К. Гориневской.

Из фондов Литературно-мемориального музея Ал. Алтаева.

Поздними вечерами удавалось найти короткое время для душевного отдыха в кругу близких людей – М.В. Ямщиковой и ее дочери Люси.

Вспоминает Маргарита Владимировна: «Мы очень любили, когда Ольга нам читала вслух. Мы садились возле большого обеденного стола, под лампу-коптилку. Чтение Ольги было безыскусственным. Живя долго в деревне, она несколько утратила правильность произношения и часто ставила не туда ударения, но это искупалось выразительностью. Она была неутомима. Так перечла она «Войну и мир», «Семейное счастье», «Собор Парижской богоматери», прочла много рассказов А.Н. Толстого, Куприна, «терзала наши души» Достоевским. Читала и бурную эпопею Шишкова «Угрюм - река», читала и любимого, уютного Диккенса, и тяжелого, чуждого по ритму жизни и психологии Драйзера. И уходила неохотно, с легким выразительным зевком: - Завтра вставать рано… Корова… Пастух на очереди… А потом в школе совещание…».

***

В 1960 году О.К. Гориневская впервые едет к дочерям в США. Светлана и Ксения давно были замужем и у обеих уже были дети. Внуки плохо понимали русский язык бабушки. - Они стали настоящими американцами. Духовной близости, на которую так надеялась Ольга Константиновна, в семьях дочерей обрести не удалось.

Светлана (Нью-Йорк) – окончила варшавскую Академию художеств. По-русски говорила уже с польским акцентом. Материального успеха не добилась.

Ксения стала фотографом. Жила в собственном коттедже в соседнем штате. Вышла замуж за Владимира Филиппова, - известного ученого-химика, профессора, который происходил из семьи русского эмигранта. Занятая целиком семьей, материально благополучная, Ксения применению своему искусству не искала. Она еще помнила Родину, читала русские книги, но это уже было далеким воспоминанием.

В Америке, выполняя просьбу уже скончавшейся Маргариты Владимировны, Ольга Константиновна пытается встретиться с выдающимся пианистом Ван-Клиберном. Это оказалось совсем не простым делом. Два года 72-летная Ольга Константиновна ищет с ним встречи. Наконец через мужа Светланы ей удается попасть на концерт Клиберна, который тот давал в поддержку молодых польских музыкантов. Здесь Ольга Константиновна и передает ему книгу Ал.Алтаева о Чайковском. Выдающийся музыкант был растроган и обещал, что эта книга всегда будет с ним до последних дней жизни.

***

В 1967 году Ольга Константиновна Гориневская, у которой обнаружилось серьезное онкологическое заболевание, навсегда уезжает в Америку. Перед отъездом она завещала Лог государству с тем, чтобы в доме со временем был открыт литературный музей Маргариты Владимировны Ямщиковой (Ал.Алтаева).

В письмах на родину она вспоминает слова К.Г. Паустовского: «…тоска стиснула сердце – тоска по нашей простой земле, своим закатам, своему подорожнику и скромному шороху палой листвы. Нет! Человеку никак нельзя жить без родины, как нельзя жить без сердца».

Человек, который честно трудился всю жизнь, - теперь уже не в силах был служить добром. Грусть о Родине, понимание своей никчемности и даже бесполезности для окружающих, - стали основными чувствами О.К. Гориневской в последние годы ее жизни…

***

Ольга Константиновна Гориневская скончалась в США 24 декабря 1978 года. Согласно завещанию прах ее был перевезен на родину и похоронен на сельском кладбище в селе Лосицах, неподалеку от погостского храма...

Погост Лосицы.

Директор Литературно-мемориального музея Ал.Алтаевой Т.Н. Степанова

с учащимися Сланцевской средней специальной школы на могиле О.Н. Гориневской.

Примечания.

Биографический очерк об О.К. Гориневской написан на основании неопубликованных воспоминаний М.В. Ямщиковой (Ал.Алтаева) «Гдовщина. 60 лет с лишком лет на исконно-русской, любимой земле». Экземпляр этих воспоминаний хранится в фондах литературно-мемориального музея Ал. Алтаева в Логу. Использование воспоминаний М.В. Ямщиковой (Ал.Алтаева) требует особого критического отношения к используемой информации. Воспоминания М.В.Ямщиковой хранятся в виде машинописной рукописи, подготовленной ее дочерью Л.А. Ямщиковой – Дмитриевой. Отношения О.К. Гориневской и Л.А. Ямщиковой – Дмитриевой, особенно в последний период их жизни были очень сложными. Когда О.К. Гориневская уже жила в США, Л.А. Ямщикова – Дмитриева по собственной инициативе и без объяснения причин прекратила все отношения с Ольгой Константиновной.

При написании очерка использована рукопись краеведа из села Лосицы М.В. Лаврентьева «Краеведческие этюды». Рукопись М.В. Лаврентьева также хранится в фондах литературно-мемориального музея Ал.Алтаева в Логу.

При написании очерка использованы данные «Ленинградского мартиролога», т.8.

При написании очерка использованы письма О.К. Гориневской к М.В. Ямщиковой и Л.А. Ямщиковой - Дмитриевой, опубликованные М.А. Кузьменко.

Также при написании очерка использованы устные рассказы директора Литературно-мемориального музея Ал.Алтаева Т.Н. Степановой.

Сл.-М. 2009.