ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 27 февраля 2009 г. N 4-П (дело Штукатурова). 1 страница

Штукатуров оказался в больнице по просьбе мамы, которая быстро признала его недееспособным.

В п. 4.1 мотивировочной части постановления КС РФ коснулся вопроса обжалования судебного решения о признании лица недееспособным, вынесенного в результате рассмотрения дела в отсутствие этого лица. КС РФ указал, что если такой гражданин лежит в больнице, в суд его не пригласили и он и знать не знает, что слушается такое дело, то он не может подать кассационную жалобу. А как только судебное решение вступило в законную силу он может просить о восстановлении пропущенного кассационного срока либо подавать надзорную жалобу. Но сделать это вправе только дееспособные субъекты. А если решение о признании его недееспособным уже вступило в законную силу, то он становится недееспособным. А недееспособный не может подать надзорную жалобу или подать ходатайство о восстановлении пропущенного кассационного срока. Таким образом это лицо лишается целой судебной инстанции. Кто может за него подать надзорную жалобу? – его законный представитель, т. е. опекун. Но какой опекун, который его сам упек в больницу, будет подавать надзорную жалобу. à круг замкнулся. КС РФ в п. 4.1 говорит, что они имеют право подавать надзорную жалобу, ходатайствовать о восстановлении пропущенного кассационного срока. Это означает, что будучи уже объявленными недееспособными материально, они остаются дееспособными процессуально и могут совершать процессуальные действия. à в этом пункте КС РФ отрывает процессуальную дееспособность от материальной, потому что процессуальная дееспособность (и вообще процессуальная правосубъектность) – это процессуальная реализация права на судебную защиту, а это право принадлежит каждому, и если реализация этого права требует того, чтобы лицо могло подать надзорную жалобу, мы делаем это лицо процессуально дееспособным, чтобы оно могло совершить процессуальное действие по подаче этой жалобы.

è Обозначился принципиальный отрыв процессуальной дееспособности от материальной и это правильно, потому что это правосубъектность публичного права, а не частного, и она обслуживает реализацию права на судебную защиту, а отнюдь не участие в гражданском имущественном обороте (это участие обслуживает материальная правосубъектность). Поэтому экстраполяция на процесс материально-правового понимания правосубъектности оказывается ошибочной.

Это ведет нас к принципиальному выводу. Никто не хочет сказать, что вот лицо признали недееспособным, но это только для целей участия в гражданском имущественном обороте, а в процессе он по прежнему дееспособен и может предъявлять иски в защиту права собственности, о признании сделок недействительными и т. д. Конечно нет. Нужно выделять две процессуальные дееспособности:

1. Процессуальная дееспособность, необходимая для защиты имущественных прав

2. Процессуальная дееспособность, необходимая для защиты личного статуса (личный статус – честь и достоинства, свобода передвижения, защита от обращения, унижающего честь и достоинство, семейно-правовой статус, родительский статус (недееспособные не перестают быть родителями)).

Недееспособные, оставаясь личностями, имеющими неимущественные интересы, имеют потребность в защите соответствующих прав. Если лицо материально недееспособно, а признание таковым – это признание недееспособным для целей участия в гражданском обороте, то оно становится процессуально недееспособным, но только для отношений гражданского имущественного оборота. А если это личный статус, то здесь лицо остается процессуально дееспособным и вправе обращаться в суд. Это звучит парадоксально, но к этому ведет логика постановления КС РФ, который говорит, что в противном случае мы лишим его права на судебную защиту.

П. 4.2 Гражданина признали недееспособным, решение вступило в силу, он хочет подать надзорную жалобу. Нами было выяснено, что он может это сделать. А он может пойти в суд надзорной инстанции с адвокатом? КС РФ говорит, что да – если есть право на судебную защиту, то есть и право на квалифицированную юридическую помощь. Составление надзорной жалобы и участие в суде надзорной инстанции требуют помощи адвоката. А где найдет себе адвоката недееспособный? Соглашение с адвокатом – это гражданско-правовая сделка, соответственно, для ее заключения необходимо обладать материальной дееспособностью, а у него ее нет. но, что же мы его лишим права на адвоката? КС РФ говорит, что у него есть право на адвоката, в т. ч. право действовать через представителя.

И вот к нотариусу приходит недееспособный гражданин и говорит, что хочет выдать доверенность на ведение дела в суде. Выдать доверенность на совершение сделки он не может – он материально недееспособен. А может ли он выдать доверенность на ведение дела в суде. Конечно может, потому что процессуальная дееспособность включает право выбора своего представителя (ч. 1 ст. 37), а если гражданин сохраняет процессуальную дееспособность, то он сохраняет и право выбора представителя И вот мы получили адвокатов, которые наделены полномочиями, выданными недееспособными лицами. А как это недееспособные будут наделять кого-то полномочиями, они же недееспособные. А вот так и будут, потому что это дееспособность публичного права и она не может быть полностью предопределена дееспособностью частного права. Во всем, что не составляет предмет гражданского права, а при всем уважении к гражданскому праву не все составляет предмет гражданского права [=)] и жизнь не исчерпывается гражданскими имущественными отношениями, во всех этих правоотношениях и, соответственно, судебных спорах, связанных с ними, он дееспособен (а иначе у него нет судебной защиты от произвола опекуна)

«Конечно, мы чувствуем, что сумасшедшие уже пошли в суд» [=)].

п. 3 ч. 1 ст. 135 ГПК – судья возвращает исковое заявление, если оно подано недееспособным лицом. Так вот, исходя из позиции КС РФ, не всегда возвращает. Если оно связано с защитой гражданских имущественных прав - возвращает. Если это заявление, не связанное с отношениями гражданского имущественного оборота – не возвращает.

Конечно, можно было бы сказать, что не надо делать обобщающих выводов: КС РФ говорил только о том, что те, кто признаны недееспособными, должны иметь право подать надзорную жалобу. Но только в рамках этого дела – для всех других дел они недееспособны. Но такое буквальное прочтение позиции КС РФ шло бы в разрез со всей логикой этого постановления. Нельзя сводить дееспособность только к гражданской имущественной дееспособности. Мы субъекты не только гражданских имущественных отношений, мы субъекты в первую очередь личных неимущественных отношений. Недееспособные должны иметь право на судебную защиту от произвола своих опекунов. Их никто не мог лишить права реализовывать личный неимущественный статус. Личные неимущественные отношения предметом регулирования гражданского права не выступают, они выступают только предметом охраны. А признать недееспособным – это признать не способным участвовать в тех отношениях, которые составляют предмет регулирования.

За этим в конечном итоге стоит появление правозащитного представительства. Недееспособный не может заключить с адвокатом гражданско-правовой договор. Тем не менее полномочия у этого адвоката все-таки есть. А из чего у него эти полномочия будут возникать? Они будут возникать из факта обращения к нему недееспособного лица, но к этому факту обращения нужно что-то добавить (договора то нет). Видимо надо добавить некую функцию правозащитного представительства, когда адвокаты вправе принимать поручения как правозащитники от недееспособных лиц в отсутствие договора. В таком случае в основании возникновения этих отношений представительства будет лежать не гражданско-правовой договор как сделка, а иной юридический состав.

Одним словом у нас появились недееспособные материально, но дееспособные процессуально. Принципиально это правильно, потому что частноправовые институты не могут предопределять содержание публично-правовых, и экстраполяции прямого характера неуместны и неконституционны.

Для того, чтобы быть стороной в деле, достаточно быть процессуально правоспособным, а чтобы лично осуществлять процессуальные права и обязанности – процессуально дееспособным.

В п. 1 мотивировочной части КС РФ обсуждает, как это он умудрился принять к производству заявление недееспособных граждан.

Разрешая вопрос о допустимости принятия жалоб заявителей к рассмотрению с учетом того, что вступившими в законную силу судебными решениями они признаны недееспособными и что жалобы в Конституционный Суд Российской Федерации поданы не их законными представителями (опекунами), а лицами, которых они сами выбрали в качестве представителей, Конституционный Суд Российской Федерации пришел к следующим выводам.

Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации", определяя компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации по рассмотрению жалоб граждан на нарушение их конституционных прав и свобод законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле, не предусматривает какие-либо специальные требования к правовому статусу гражданина-заявителя с точки зрения дееспособности. Согласно общим процедурным правилам рассмотрения дел в Конституционном Суде Российской Федерации, содержащимся в статьях 52 и 53 названного Федерального конституционного закона, участниками процесса считаются стороны, в том числе заявители - лица, направившие в Конституционный Суд Российской Федерации обращение, а также представители сторон, каковыми могут быть адвокаты или лица, имеющие ученую степень по юридической специальности, полномочия которых подтверждаются соответствующими документами.

По смыслу статьи 125 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 118, 120 и 126 и статьей 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", решение суда о признании гражданина недееспособным, если оно вынесено на основании закона, нормами которого, в том числе в их истолковании сложившейся правоприменительной практикой, нарушаются конституционные права данного гражданина, подлежит пересмотру.

Следовательно, в силу статей 46 (части 1 и 2) и 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи со статьями 52, 53, 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" гражданин вправе обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение своих конституционных прав законоположениями, на основании которых судом общей юрисдикции было вынесено решение о признании его недееспособным и тем самым, по сути, об ограничении права, гарантированного статьей 60 Конституции Российской Федерации.

Иное означало бы невозможность проверить, были ли в результате применения предусмотренной законом процедуры признания лица недееспособным нарушены его конституционные права, что, в свою очередь, не соответствовало бы установленным статьями 19 (часть 1), 46, 55 (часть 3), 60, 118 (часть 2) и 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации гарантиям защиты конституционных прав и свобод посредством конституционного судопроизводства, осуществление которого является исключительной прерогативой Конституционного Суда Российской Федерации. Поскольку такая проверка не может быть осуществлена ни другими внутригосударственными судебными органами, ни каким-либо межгосударственным органом, включая Европейский Суд по правам человека, Конституционный Суд Российской Федерации признает жалобы заявителей, поданные выбранными ими представителями, допустимыми.

Адвокаты по суду добивались свидания со Штукатуровым – они защищали свое право или его право, действовали ли они в его интересах, или же в своих интересах (см. лекцию по представительству).

Презумптивное представительство.

Это подразумеваемое соучастие.

Например, есть многоквартирный жилой дом. Общее имущество в многоквартирном жилом доме принадлежит на праве общей долевой собственности квартировладельцам. кто-то неправомерно захватил колясочную и нужно предъявить виндикационный иск. Долевых сособственников – 300. Один из них предъявил иск и проиграл. Может ли на завтра предъявить иск второй – это будет спор между теми же сторонами или между новыми сторонами? А если второй проиграет, может предъявить иск третий?

П. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ - Судья отказывает в принятии искового заявления в случае, если имеется вступившее в законную силу решение суда по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям

Кто сторона – все сособственники или только тот, кто предъявил иск?

Мы чувствуем, что в отношениях долевой собственности иск предъявляет один, а мы имеем в виду подразумеваемое соучастие в лице всех, т. е. что участвовать будут все в лице этого сособственника. Сторона – это не только тот, кто поименован как сторона, а это еще и подразумеваемые соучастники. А подразумеваемое соучастие появляется там, где есть общий интерес. В нашем примере интерес нераздельно принадлежит всем тремстам, поэтому они все оказываются подразумеваемыми соучастниками. А если они подразумеваемые соучастники, но в лице одного, то возникает презумптивное представительство, т. е. предполагается, что он представитель всех остальных.

Наш закон буквально презумптивное представительство не легализует. Наиболее простой пример презумптивного представительства – совместная собственность супругов. Иванов предъявил иск об истребовании из чужого незаконного владения машины, которая находится в общей совместной собственности супругов. Проигрывает. Жена подает жалобу на решение суда и пишет – вынесено решение о моих правах и обязанностях (потому что решается судьба общего права собственности), а меня не привлекли к участию в деле. А вынесение решения о правах и обязанностях лица, не привлеченного к участию в деле – это безусловное основание для отмены решения (à все участники права должны быть участниками процесса). Чтобы супруга не смогла этого сделать в случае проигрыша мужа, ее вроде бы нужно привлекать к участию в деле. Но 300 то сособственников привлекать никто не будет

Вот и появляется подразумеваемое соучастие и как его процессуальное оформление – презумптивное представительство. Поскольку мы отметили, что стороны – это предполагаемые субъекты спорного материального правоотношения и на них распространится законная сила судебного решения, возникает вопрос: на кого эта сила распространится? - на всех 300 сособственников. Значит они тоже стороны в этом процессе, но подразумеваемые. А кто тогда тот, кто предъявил иск? – он предполагаемый представитель.

Третьи лица.

Это лица, вступающие в уже возбужденный процесс, который ведется от чужого имени. Другими словами, это лица, вступающие в чужой процесс.

Но они вступают в чужой процесс потому, что у них есть интерес, и они вступают в него за защитой этого интереса

Они распадаются на третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, и не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора.

Третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора.

Статья 42. 1. Третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, могут вступить в дело до принятия судебного постановления судом первой инстанции. Они пользуются всеми правами и несут все обязанности истца.

Что означает «заявить самостоятельные требования» – это означает предъявить иск, таким образом, третьи лица вступают в процесс предъявлением иска. А это означает, что третьи лица являются истцами по своему объему процессуальных возможностей (хотя они так и не называются).

Кто является ответчиком по иску третьего лица – ответчиком является либо истец, либо ответчик, либо истец и ответчик по первоначальному иску одновременно.

Ключевым в понятии третьего лица является фраза «относительно предмета спора» – это означает, что третьи лица заявляют притязания на тот же предмет, на который заявлено притязание истцом. поэтому исковое требование истца и исковое требование третьего лица взаимно исключают друг друга. Это важно подчеркнуть, потому что в некоторых случаях в дело вступают те лица, которые на самом деле присоединяются к истцу и должны быть соистцами. Соистцы – это те, чьи требования направлены на защиту одного интереса, они все победят. Третье лицо – это лицо, предъявляющее требования, исключающие требования истца и, соответственно, победит кто-то один.

Это не значит, что ответчиком по иску третьего лица обязательно должен быть истец по первоначальному иску. Ответчиком по иску третьего лица вполне может быть и только ответчик по первоначальному иску. Самый простой пример – виндикационный иск: истец А предъявляет к ответчику Б иск об истребовании вещи из чужого незаконного владения. В дело вступает С и предъявляет тоже виндикационный иск. Виндикационный иск предъявляется к тому, у кого вещь, а вещь у Б. поэтому С предъявит иск тоже к Б. но при этом объективно иск С отрицает иск А.

ГПК говоря о том, что он пользуется всеми правами и несет все обязанности истца, не освобождает третье лицо (ст. 135) от соблюдения досудебного претензионного порядка урегулирования спора (и напрасно, потому что из-за необходимости соблюсти этот порядок оно может не успеть предъявить иск, а успеть оно должно до удаления суда в совещательную комнату). АПК поступает гораздо более грамотно и освобождает третье лицо с самостоятельными требованиями от соблюдения досудебного претензионного порядка урегулирования спора.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора (лица с побочным участием).

Они требований не предъявляют, но у них (как и у всех лиц, участвующих в деле) есть интерес.

понятие третьих лиц не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, сформулированное в законе, безнадежно устарело.

1. Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, могут вступить в дело на стороне истца или ответчика до принятия судом первой инстанции судебного постановления по делу, если оно может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон. Они могут быть привлечены к участию в деле также по ходатайству лиц, участвующих в деле, или по инициативе суда.

«на их права или обязанности по отношению к одной из сторон». Права и обязанности суть содержание правоотношения. Значит третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований – это лицо, состоящее в правоотношении с истцом или ответчиком, но каком правоотношении – правоотношении, которое в данном деле спорным не является (иначе перед нами была бы уже сторона, потому что субъектами спорного материального правоотношения являются стороны), но зависит от спорного, связано с ним.

Отсюда закон требует ставить третье лицо либо на сторону истца, либо на сторону ответчика. Как определить, на чью сторону ставить? - в зависимости от того, на права и обязанности по отношению к кому повлияет. А как определить, по отношению к кому? – посмотреть, с кем он состоит в правоотношении. Классический пример – регресс (третье лицо, вступающее в дело для предотвращения регрессного требования), эвикция (покупатель, в случае предъявления к нему иска об истребовании купленной им вещи, должен привлечь к участию в деле своего продавца (ст. 462 ГК)).

Раньше лектор считал, что если в исковом заявлении будет написано просто «третье лицо» и не указано, на чьей стороне, то студенту нужно ставить «2» и выгонять без права восстановления, потому что третьих лиц-«гермафродитов» не бывает: третье лицо может быть либо на стороне истца, либо на стороне ответчика (исходя из определения ст. 43 ГПК РФ). Лектор так считал, пока не сел писать одно очень тривиальное исковое заявление. Супруги в период брака заключили договор долевого участия в строительстве. Оплатили, но не дождавшись квартиры брак распался. Они делят нажитое имущество. А что входит в его состав – обязательственное право требования, возникшее из договора (квартира то еще не построена). Оно принадлежит им обоим. Каждый из супругов хочет забрать его себе. Конечно, к участию в деле в качестве третьего лица (почему – см. выше) нужно привлечь застройщика, с которым был заключен договор. Но на чьей стороне? Это же общее право требования, оно принадлежит и истцу, и ответчику, соответственно, третье лицо может пожелать поддержать любую из них. Лектор мыкался-мыкался и написал просто «третье лицо» и понял, что сегодня использовать формулировки незапамятных времен невозможно, эта формулировка себя исчерпала. Она требует от нас найти – на чью сторону ставить. Практика уже давно наплевала на это и привлекает третье лицо просто как третье лицо. Значение имеет не то, на чью стороны мы его поставим, а значение имеет фактическая направленность процессуального интереса, то, на чьей стороне он станет выступать в действительности, кого он будет поддерживать.

Это имеет значение, если мы поразмышляем над судебными расходами. Ст. 98 – «судебные расходы присуждаются стороне» à действующий ГПК лишил третьих лиц права на компенсацию судебных расходов. Это грубейшее нарушение начал равноправия и состязательности: третьи лица тоже вносят вклад в исход дела и более того, они имеют интерес в исходе дела.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований, вступают в дело по своей инициативе, по инициативе сторон, по инициативе суда.

Что касается объема их процессуальных прав, то из ч. 1 ст. 43 ГПК следует, что объем их процессуальных прав предопределен тем, что они являются субъектами того правоотношения, которое в данном деле спорным не является, следовательно, они не обладают распорядительными правомочиями, ибо распоряжаться перед лицом суда можно только тем правоотношением, которое является предметом судебной деятельности, а таковым является спорное правоотношение, субъектами которого являются стороны, но не третьи лица.

Лица, на которых может отразится судебное решение. Мы сказали, что не надо искать это правоотношение, которое привязывает третье лицо к истцу или к ответчику – это правоотношение вообще может оказаться общим. Но, все таки, как провести границу и почему ее нужно проводить? Потому что современная практика в качестве третьего лица привлекает любого и каждого, кого хочется привлечь и, естественно, в положении третьего лица. Поэтому третье лицо без самостоятельных требований в современном процессе – это такой отстойник.[11]

Основанием привлечения третьего лица может выступать не вообще абстрактная связь спорного материального правоотношения с этим третьим лицом, а такая связь, которая характеризуется как конкретная, когда именно от решения спора зависят права и обязанности третьего лица. Почему? - Если смотреть на то, что из себя представляет система правоотношений, то это бесконечная цепь правоотношений. В известном смысле каждый связан с каждым. Конкретное судебное решение способно повлечь колебания по всей цепи правоотношений – что, всех привлекать третьих лиц? конечно нет. Связь должна быть такой, чтобы она требовала участия в деле – не «вообще может где-то когда-то отразиться на правах и обязанностях», а отразится так, что требует предоставить возможность защищать себя в конкретном деле.

А когда это именно вот так? Ну на то это и оценочный критерий, что точного ответа не имеет.

Субъекты, отстаивающие публичный (государственный, процессуальный) интерес.

Прокурор.

Прокурор может обратиться в защиту неопределенного круга лиц, конкретного гражданина, в защиту публично-правового образования.

Начнем с прокурора, защищающего публично-правовое образование. Это очень интересно. Вообще у государства разветвленный аппарат и в общем-то по каждому вопросу у государства есть компетентный орган, который должен представлять государство в соответствующих отношениях. Почему тогда вдруг прокурор выступает в интересах государства, он что предъявляет вместо остальных? à Как найти место предъявления иска прокурором, если есть система государственных органов? Если открыть обзор практики ВС РФ, где задается вопрос о том, может ли прокурор обращаться в суд с заявлениями о выдаче судебного приказа по требованиям о погашении налоговой недоимки физическими лицами, то Верховный Суд ничтоже сумняшеся говорит, что может, это ведь в защиту публично-правовых образований (несмотря на то, что есть ФНС и ее подразделения на местах, которые существуют специально для того, чтобы взыскивать налоги). à Концепция прокуратуры как органа, замещающего соответствующий государственный орган. Можно ли с согласиться с тем, что за ст. 45 стоит как раз это замещение? Нет нельзя. Прокурор не существует для того, чтобы зачищать за госорганами, ликвидировать прорехи их «дивного» управления. Прокурор существует для того, чтобы давать им по рукам. Другими словами прокурор, обращающийся в суд в интересах публично-правового образования - это субъект, который выступает против государственного органа по результатам надзора за соблюдением законов государственными органами.

Прокурор, предъявляющий иск в защиту конкретного гражданина.

Заявление в защиту прав, свобод и законных интересов гражданина может быть подано прокурором только в случае, если гражданин по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд. Указанное ограничение не распространяется на заявление прокурора, основанием для которого является обращение к нему граждан о защите нарушенных или оспариваемых социальных прав, свобод и законных интересов в сфере трудовых (служебных) отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений; защиты семьи, материнства, отцовства и детства; социальной защиты, включая социальное обеспечение; обеспечения права на жилище в государственном и муниципальном жилищных фондах; охраны здоровья, включая медицинскую помощь; обеспечения права на благоприятную окружающую среду; образования.

Как разрешить прокурору обращаться в суд в интересах гражданина - это проблема не социальная, это проблема процессуального равноправия, ибо предъявление иска прокурором это не только появление на стороне гражданина бесплатного государственного адвоката – это проблема допустимости доказательств.

Это проблема процессуального равноправия. Это на первый взгляд – бесплатный государственный адвокат (когда речь идет о защите гражданина). Если вдруг заработает система оказания бесплатной юридической помощи, сохранится ли в этих случаях такое положение прокурора? Проблема не только в том, что он бесплатный адвокат. Когда прокурор готовится предъявить иск, он назначит проверку, заставить предъявить документы. А не подчиниться ему нельзя. А адвокат не может так, т.е. обычный истец такими возможностями сбора доказательств не обладает. Никто не обязан свидетельствовать против себя, т.е. ответчик может сказать, что эти доказательства получены с нарушением закона. Но это правило в гражданском процессе не действует. Публичная власть отступает перед личной свободой гражданина. В состязательном процессе слабого гражданина представляет прокурор – гражданин заведомо слабый, поэтому прокурор выравнивает. Но что касается сбора доказательств до возбуждения дела, опираясь на силу государственного принуждения – нарушение процессуального равноправия.

Вспомним начало нашего разговора о состязательности. Обязаны ли стороны говорить правду? Как бороться со злоупотреблениями в деле представления доказательств?

Прокурор обладает весьма широкими полномочиями. Прокурор вправе проводить проверки, назначать ревизии, входить в любые помещения (кроме жилых), осматривать, требовать представления объяснений, а неподчинение законной власти прокурора влечет публично-правовую ответственность. Следовательно, когда прокурор готовиться предъявить иск, он сначала назначит прокурорскую проверку, ревизию, обяжет представить документы в ходе прокурорской проверки (и попробуйте не дать ему документы), а за неподчинение законному требованию прокурора положена соответствующая ответственность.

И вот он пришел к вам, забрал силой все соответствующие документы и приобщил их к своему исковому заявлению, которое он подал в суд в интересах гражданина.

Приходит такой ответчик в суд и говорит: «а откуда здесь эти доказательства?». Прокурор: «а я у тебя силой их отнял, проводя прокурорскую проверку». И ответчик скажет: «парадокс: если бы иск предъявлял не прокурор, а обычный истец, он не располагал бы такими возможностями по собиранию доказательств, какими располагает прокурор. Обычный истец не может прийти к ответчику и сказать, чтобы тот немедленно отдал ему все соответствующие бумаги и вообще он назначает проверку у него. А где равноправие?

Дело не только в том, что истца представляет «бесплатный государственный адвокат», но и в том, что меня заставили выдать те доказательства, которые он не выдал бы, не будь прокурора. Вот если бы его не было и иск бы предъявлял сам истец, я бы пришел в суд и сказал: «а такого доказательства нет». И все, истец бы проиграл. А ответственности перед лицом суда за ложь нет. А стоило прокурору назначить проверку и я уже все выдал, а теперь это все работает против меня. А никто не обязан свидетельствовать против себя и поэтому я прошу признать эти доказательства полученными с нарушением закона.» А доказательства, полученные с нарушением с закона в основу судебного акта положены быть не могут.

Если у ответчика есть право не давать доказательства, то как только прокурор силой собрал у него эти доказательства методами прокурорских проверок, эти доказательства в состязательном процессе должны признаваться полученными с нарушением закона, потому что предъявляй иск сам истец эти доказательства не попали бы в дело и их не смогли бы забрать у ответчика.