Находящееся в воспоминаниях

ДЕТСТВО

Издательство «Взрослая Литература»

4703000007 – 2010

П ---------------------------- Издательство ОАО«Курскроспечать»

Составление. Вступительная часть.

Примечания.

О Т А В Т О Р А

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!!!

Всё своё старание употреблю в заслужении доброго мнения Вас, достойнейшие. Я уповаю с пользою употребить своё время, изъявляя опыты моего к вам почтения, и для сего стараюсь я достигнуть совершенства языка, дабы приличнее доносить до вас свои мысли, для чего всякий иной труд презираю, и воистину стыдится мне будет должно, ежели я не соответствую вам моими помыслами, абы тем оправдаться от неблагодарности против доброжелания вашего.

Со всяким моим усердием, будучи наперёд всегда ваш почитатель (пописатель) Олег сын Петра

РАСКРОЙТЕ ТАЙНУ ЗА СЕМЬЮ

ПЕЧАТЯМИ

Р А Н Ь Ш Е

На границе времён

На вершине уснувшей Вселенной

Моё детство в ладонях рассвета

Смотрит дальше границ

На осколках имён

На волне лучезарной и пенной

Полыхает остывшее лето

Серым золотом лиц

Сжав виски солнцем рук

Умирает любви воскресенье

Утопая в космическом крике

Растревоженных птиц

Расстояньем разлук

Бесконечной тревогой осенней

Моё сердце в сетях повилики

Оживает в объятьях страниц

1.

С утра будильник – ГРОМКО.
Выпускаю из занавесок солнышко – ТЕПЛО.

Включаю музыку детства – ВСПОМИНАЮ.

Солнечные лучи на стене превращаются в зайчиков – ТАНЦУЮТ.

Я расставляю руки, солнце в ладонях – УЛЫБАЮСЬ.

Кассета закончилась, телевизор молчит – ТИШИНА.

И эта тишина пахнет свободой.

Я просто стою возле окна.

Просто купаюсь в солнце.

Просто счастлив моментом.

Здравствуй, лето!!!

Переворачиваю кассету, мелодии возвращают в воспоми-нания. Но ещё и накатит запах, пахнёт чем-то далёким и знакомым, и как ураган унесёт девочку Элли в сказочную страну Прошлого.

Воспоминания детства – это расстояние от сегодняшнего НИЧЕГО до солнечного ВЧЕРА. В этом расстоянии назад и песенник любимых песен, и вкус первого поцелуя, и улыбка, не сходящая с лица.

Просто так.

Просто потому, что ХОРОШО.

А от Детства до сегодняшней Пустоты – лишь бы не заплакать.

Закусить губу, рвя безысходность бессодержательности.

Хочу написать свои воспоминания, вылить все пережива-ния на листы, может тогда в душе, что-то освободится и станет чуточку легче.

Опустошаюсь, истекая воспоминаниями: несомненно, что лето самое солнечное время года, а детство самое солнеч-ное время жизни. Если нарисовать картину моего детства, то на весь холст будет одно сплошное Солнце.

Ведь тогда Оно было ярче, дни светлей, даже снег казался тёплым.

Чем сейчас разукрасить серые дни?

И солнце тоже, и закат, но почему-то даже радуга не радует. А так хочется Гаврошем в коротких штанах пошататься по городу. Не по этому банковско-торгово-развлекательному, а по старому городу детства алых знамён.

Порой не хватает плакатов, призывающих славить труд, огромных светящихся букв на домах, убеждающих, что КОММУНИЗМ ПОБЕДИТ!!!

У свободы нет идеологии, а мне она нужна.

В ней я провёл большую часть своей жизни.

Причём, ту саму часть, когда я всё впитывал, как губка.

Город Детства.

Проскакать вприпрыжку, вдоль деревянных заборов, насвистывая «Арлекино». Не вынимая рук из карманов пинать камушек впереди себя.

Клочки газет, подхваченные ветром, кружатся пыльным хороводом, смешивая партийные съезды с победами хоккеистов, зверские вылазки ястребов Пентагона с миролюбивыми деяниями советской армии - завихрения противоречий.

Сегодняшняя боль становится больнее от той беззабот-ности: счастливое детство скачет одноногими прыжками в классики, улыбается с асфальта мордашками цветных мелков будущих смайлов, пестрит транспарантами первомайских демонстраций – весенний воздух в воздушных шарах.

Закрыть лицо ладонью от солнца, и щурясь смотреть, медленно растопыривая пальцы. Волшебные воспомина-ния плывут над мягкой бесконечностью, а за окошком по лужам плюхает детство.

Обрывки сна под одеяло с головой и не отпускать.

Защищённость расслабляет мысли:

Через месяц в школу, через два - двенадцать, сегодня начался август. Его начало щемит в горле концом лета.

30 дней до конца месяца.

Мучительное чувство разочарованного предвкушения.

В октябре будет 12, на бабушкиных ходиках столько же.

Но всё ещё лето. Босиком измеряю тепло луж.

Очерчиваю лезвием на земле круг, и играю в подножич-ки. С пальца вжик – круг пополам. С локтя – вжик, ещё оттяпал землю. С головы – попал, ура!!!

По «завоёванной» земле на велосипеде «Орлёнок» девчо-нок катать на багажнике. Пофорсить перед ними, катаясь «без рук». Потом засучив штанину экспериментальный заезд на «взрослом» велике под рамку. Или ухватить бельевой прищепкой, чтобы штанина в цепь не попала. Велосипед подпрыгивает на кочках, поскрипывая пружи-нами седла и позвякивая звонком звонка.

Дзинь-дзинь, дорогуууу…

Годы сексуальной невинности.

Годы неразмытой печени.

Пышные похороны застреленного из рогатки воробья.

2 августа Ильёй вынырнули из лета.

Речка глубиной «с ручками/с ножками». Загар на берегу погружу в реку, якорьком на плавках цепляюсь за корягу. А пока сушь на суше. Жара обезводила природный герба-рий: листья бессильными импотентами болтаются на вет-ках деревьев. Повисли. Солнце полило бронзой расхрис-танную кожу, промелировало пряди волос.

Грязные ноги похожи на кляксы в тетради.

А августовские листья всё висят и покачиваются исполь-зованными презервативами на ветках. Дырявая крыша в сарае, пропускающая Солнце и жужжащих пчёл.

Я дышу сонным сеновалом, пытаясь уснуть.

Один барашек. Два. Три……..

Облезлой кошкой наступил сентябрь.

Учителя мечтают о тяжелых указках.
Корявые вишни растопыренными слугами сторожат школьный сад. Желтогрудые синицы спелыми яблоками осыпали деревья с осыпавшимися листьями.

У меня полные карманы каштанов.

Полные карманы счастья.

Дай велик прокатиться - цепь соскочила…

Но тогда любой счастливый обладатель четырёх подшип-ников мог смастерить себе самокат.

Математическим треугольником измеряем рост на двер-ном наличнике. Батарейку на язык пробуем, да и в самих такое вырабатывание энергии, как в Братской ГЭС.

Бутерброды, завёрнутые в «Пионерскую правду» и ябло-ки в портфеле на большую перемену. В раздевалке обме-ниваю у паренька из «Б» класса переливающиеся значки «Ну погоди» на марки с космонавтами.

На уроке пишу записку бантокосой у окна.

Солнечный луч облизывает шершавым языком листик в клеточку, стараясь вывести красивые буквы.

Сзади тёплые ладошки на глаза – «угадай, кто?».

Не подглядывай ответ в конце учебника – это Она.

Вечером один абонемент на двоих – Кинолекторий с продлённым сеансом.

До начала киножурнала – Один звонок. Два. Три.

Стоп!!! Звонок был для учителя……

Зимою вылизанный до белизны школьный сад.

Сменив синичек, красногрудые снегири ёлочными шарами украсили те же деревья.

Расстрелять красной дробью невесту-смородину. Закидать снежками девчонок, поджидая у выхода школы. Кашель выбивает степ и рыбий жир, как лекарство от всех болезней.

Речка детства покрылась толстенным бетоном льда.

Юность ты моя – рубаха с петухами. Тенниска расцветки комсомольской юности, заправленная в клеши на 33см. с супермодными подтяжками Jeans.

Юность стаканом портвейна приближала светлое буду-щее. Коммунизм и утро встречать, и всю ночь сидеть, ждать приказа к защите Родины.

1981 – 1982 – 1983 – мамины слёзы спиной к ж/д составу.

Шутливо отдаю честь вагону. Паровозный гудок.

Один. Два. Три.

Хруст накрахмаленной домашней простыни сменился хрустом в солдатской столовой твёрдой и холодной, как айсберг перловой кашей.

Автомат притворяется таким покорным, покуда в него не вставили рожок с патронами. Сколько бы ты не весил, всех приравняет 9 грамм.

Американская военщина тянет кровавые щупальца к миролюбивому народу Афганистана.

В ответ миролюбивые подушечки пальцев ракетчиков наполнились гневом и возмущением, в шахтах под землёй обеспечивая мир на земле.

Как некогда твою узкую талию нежно сжимаю пистолет.

Тупицы в портупеях.

Дай танк прокатиться – гусеница соскочила.

Сколько гутбайных писем получают солдатики: Одно? Два?? Три???

Считаю дни до дембеля: Три. Два. Один.

Дембельский приказ.

Кирзовыми сапогами через парк и никуда не деться.

Сапоги литые сидят, как влитые.

Портянки меняю на носки.

Почки яблонь беременны листами. Велик сломан.

Речка по пояс и в далеком детстве, шуршит, шелестит у ног, яблоко съедено, поезд ушёл, я начинаю отсчёт со ста, жизнь моя - с единицы:

1 января - Начало года - Середина жизни – Конец водки.

Поступь нового года звоном бокала приближает.

Страна половником рубает салат с капиталистическим названием «Оливье» из тазиков.

Мандариновые шкурки под новогодней ёлкой.

Апельсины нарезаны оранжевыми озёрами.

Игла проигрывателя ностальгически поскрипывает над крутящимся винилом. «Зодиак» наш ответ «Space».

Опереточные певцы новогодней программы сменяются любимцем советской эстрады, «чехословацким соловьём» Карелом Готом (вот откуда готы пошли).

Для самых стойких на десерт балет "Фридрих ШтатПаласс"- в этот момент телевизор окно в Европу…

…Устал. Выдохся, как недопитое шампанское 1 января.

Но всё ещё сонный, как отогревшаяся межоконная муха.

Молотый кофе молю и молю Вас – сварите.

Говорят, кофе с утра бодрит – по мне оно сейчас снотворное. Пиво после праздника возрождает.

Пытаюсь уснуть. «18 барашков» шепчу я сквозь сон –

«тебе уже 48, баран!!!» - в ответ кричит мне Время.

Жизнь похожа на свечу, большая часть, которой уже сгорела. Свет можно забрать из холодильника, но и там его не было. Он спрятался в конце тоннеля.

Ключ на старт. Ключ на финиш. Продолжаем отсчёт.

45 – и первая седина в безбородье с бесом в ребре наперевес…

17 - одеколон «Шипр», бант на грифе гитары.

15 – пушок на щеках и время женихаться.

В детстве я был счастлив, хотя и не знал об этом.

Жизнь, бронированная уверенностью в завтрашнем дне.

И вся эта жизнь ещё впереди, будильник лет уже нахох-лился, переминается с ноги на ногу, готовясь сбить с толку мирно текущие дни.

В октябре 12, на часах полдень.

Жар отцовского ремня и тепло его ладони.

Запах маминой шеи и волос «Красная Москва».

Воздушный змей со смайловской улыбкой из хрустально-звенящего до оглушения неба.

Отрываю ладони от глаз и готов обвинить себя во всех неспрятавшихся. Три – два – один. Я иду искать.

Прошлое – это настоящее,

находящееся в воспоминаниях