Епифании в творчестве д. джойса

Е.А. Торопчина

Оренбургский государственный университет

Научный руководитель: О.А. Хрущёва, кандидат филологических
наук, доцент

Ровно 75 лет назад не стало выдающегося писателя Д. Джойса. Однако читатель не позабыл творческого характера и своеобразного стиля ирландца, напротив, он остался верен своему духовному единомышленнику. С каждым годом появляются новые и непохожие на предыдущие исследования работы, захватывающие современников новизной, актуальностью и творческим подходом. Благодаря такому неподдельному интересу и тщательному изучению всемирного наследия писателя можно обеспечить просветительскую деятельность в среде учащейся молодежи и в нашем регионе.

Также 2016 год стал юбилейным для одного из сборников Д. Джойса. 115 лет назад в свет вышел поэтический труд «Епифании», отличающийся неординарным стилем написания рассказов, и в очередной раз покорившим любителей джойсовского пера. В данной статье мы осветим понятие «епифания» и то, как оно нетрадиционно понимается Д. Джойсом.

Образец раннего творчества, поэтический сборник «Епифании» – собрание зарисовок, бездейственных мизансцен, создаваемых гениальным автором на протяжении нескольких лет (1901-1903).

Сборник «Епифании» – вспомогательная почва к последующим работам Д. Джойса, рассказы которого собирались ирландским автором для начала серьезной писательской деятельности. Знакомясь с творческими миниатюрами нельзя пренебрегать первым впечатлением – намеченным автором определенного художественного вектора, пронизывающего массивное наследие ирландского классика мысли. Темы и настроения епифаний неоднократно цитируются и становятся базой для последующих произведений дублинского автора.

Читатель, ранее не знакомый с творчеством Д. Джойса, не сможет в полной мере и по достоинству оценить данный труд. Тексты сборника могут вызвать недоумение и непонимание сюжетов каждого рассказа. Для полного осознания данных зарисовок нужно не только проследить их влияние на все многообразное творчество автора, но и сознательно разграничивать определение «епифания», рассматриваемое не только с точки зрения религии, английских романтиков, но и личное, отличительное джойсовское объяснение данного понятия.

В англоязычном мире история употребления слова «epiphany» насчитывает более 170 лет. Исследователям английской литературы Нового и Новейшего времени хорошо знакомо выражение «моменты видения». Под ними понимаются структурные единицы текста, предметом художественного описания которых является особое обострение чувств: персонаж перестает смотреть на мир обычным «телесным оком».

Религиозное определение понятия «епифания» применяется к празднику рождества Христова. Смысл состоит в следующем: пришедшие на поклонение волхвы сумели увидеть в ребенке, лежащем в яслях для овец, не просто младенца, а Царя Иудейского, обещанного мессию еврейского народа. Таким образом, они постигли божественную сущность в облике человека.

В понимании английских романтиков, обострение всех творческих способностей поэта напрямую связывалось с манифестацией силы воображения. На рубеже XIX–XX вв. «воображение» – особый термин. В отличие от фантазии, воображение не уносит поэта в мир иллюзий, а приближает к нему живой мир, высвечивая лучшие, но скрытые стороны действительности. Романтические учения о воображении явно претендовали на новизну. Предшественники английских романтиков (М. Экенсайд, Э. Шефтсбери, Дж. Томсон) воспевали воображение как аналог вдохновения.

Впервые Д. Джойс предложил свою формулировку термина «епифания» в неоконченном романе «Герой Стивен». Приведем отрывок с разъяснением смысла термина: «Под епифанией он <Стивен> понимал моментальное духовное проявление, возможно, в резкой вульгарности речи или жеста, возможно, в ярко отпечатлевшемся движении самого ума. Он считал, что долг литератора – фиксировать такие епифании со всем тщанием, поскольку они – самые ускользающие, самые тонкие моменты. Он сказал Крэнли, что часы портового управления способны к епифании. Тот вопросительно воззрился на непроницаемый циферблат <…>. – Именно так, – молвил Стивен. – Я буду проходить мимо них множество раз, <…> мельком взглядывать. <…>. В тот момент, когда фокус найден, предмет становится епифанией. И вот в этой-то епифании я обретаю третье, высшее качество красоты» [4, c. 152].

Таким образом, «епифания» в творчестве Д. Джойса – неуловимое событие, овеянное для автора особым духовным началом, зачастую незаметное для читателя, но несущее особую ценность для художника, чей долг – фиксировать эти откровения в творчестве.

Рассмотрев понятие «епифания» и его определения, перейдем к самому сборнику. Что же представляют собой эти миниатюры? С художественной стороны большая их часть довольно слаба: лишена изящности, изысканности и даже оттенка завершённости. Здесь читатель встречает и обрывки разговоров, и бездейственные мизансцены, и эмоциональный ряд к ситуациям, лишённым даже наипростейшей поверхностной обрисовки, из чего ясна без того очевидная истина. Сборник «Епифании» задуман как творческий ингредиент без особых претензий на полноценную публикацию, хотя позднее Д. Джойс, иронизируя над собой, упоминал шутливое намерение в случае смерти разослать во все библиотеки мира ранние черновики.

Однако не стоит относиться к «Епифаниям» пренебрежительно. Несмотря на то, что большая часть этих фрагментов не выразительна и красочна, отдельные миниатюрные зарисовки сильны, проникнуты крепкими философскими прожилками и заправлены жгучей запоминающейся атмосферой. Кроме того, нельзя не отметить, что местами встречаются богатейшие описательные пассажи, что свидетельствует об уже тогда зачинавшемся таланте ирландского писателя.

Практически из 70 епифаний, которые написал Д. Джойс, только лишь 40 сохранились до наших дней. Все они небольшие по объёму (несколько предложений) и представляют собой ценный материал для тех, кто хочет постигнуть творчество Д. Джойса в полном его объеме. В «Епифаниях» происходит становление жизненной и творческой позиции дублинского писателя, зачатки его художественного таланта. В дальнейшем эти зарисовки встречаются не только в «Герое Стивене», но и в «Портрете художника в юности», а также в «Улиссе», что подтверждает их неподдельную значимость в творческой жизни писателя.

Первый рассказ представляет собой детские воспоминания, в которых автор ищет материнскую защиту. Диалог, складывающийся между мистером Вэнсом и матерью Д. Джойса, воспроизводит далеко не лестные комментарии, посылаемые из уст пришедшего гостя. В то время пока идет напряженная беседа двух главных героев, не менее важный – автор рассказа, сидит под столом в надежде избавиться от приближающегося наказания. Предпоследняя пугливая фраза-насмешка мистера Вэнса: «Нет, нет иначе его в рай не возьмут» [13, c. 15], традиционно современниками и последующими поколениями относится к библейской притче «Глаз, насмехающийся над отцом и пренебрегающий покорностью к матери, выклюют вороны дольные, и сожрут птенцы орлиные!».

В более позднем произведении «Портрет художника в юности» упоминаются Эйлин Вэнс и ее семья, однако угрожающей фигуры мистера Вэнса, наказывающей Стивена за мальчишечьи проказы и явных указателей на эту сцену из «Епифаний» не видно. В «Портрете» этот же упрек герою выдается в более формальной форме, инициатором которой становится Дэнти. В обоих произведениях рифмованные части повторяются, с особым изменением смысла слов говорящего. Если в «Епифаниях» Д. Джойс произносит их тихонечко под столом сам себе, боясь быть услышанным, то в «Портрете» автор словно пропевает четверостишья Дэнти и своей Маме. В обоих трудах остаются тайной внутренние переживания мальчика, также и неизвестен ход его мыслей и эмоций.

В 5 диалоге, который также был позже использован Д. Джойсом в «Портрете», юноша-герой посещает дом своей двоюродной тетушки. В этом диалоге автор уже не выступает в качестве жертвы, он – независимый наблюдатель. Д. Джойс представляет этот диалог в виде атмосферной миниатюры, необычной для епифании-диалога. Автор опускает имена главных героев, тем самым используя черту, характерную для классических романов.

Всплывающие слова незнакомой старой женщины обобщают поглощенность рассказчика огнем. Внезапное появление в дверях Элизы шокируют автора и «огненные приключения» моментально улетучиваются. Поначалу он не может назвать ее человеком, лишь «creature». Ее речь, поведение настолько глупы и бессмысленны, что автор не видит смысла ни поздороваться с ней, ни отреагировать на последние слова особы. Взятый врасплох, Джим разоблачен в том, что живет в мире собственного воображения. Это и есть его «духовное прозрение» – епифания в данном диалоге.

Адаптируя свое творение, Д. Джойс расширяет оригинальную версию пятого диалога. Он подчеркивает вокальный тон, конкретизирующий диалог старушки. Она говорила «томным, низким голосом» и теперь мальчик, не отводя взгляда от камина, внимательно слушал слова женщины и лишь «скулящий» голос Эллин диссонирует с оживленным монологом старушки.

Предыдущие примеры ярко описывали детские воспоминания писателя, в то время как большая часть уцелевших диалогов-прозрений взяты из более сознательной жизни Д. Джойса.

Например, в четырех диалогах Джойс описывает общественное мероприятие у дублинской семьи Шихи, которая ежемесячно собирает друзей своих детей. В 17 диалоге Д. Джойс записывает сатирические высказывания своих друзей по отношению к его литературным притязаниям. Друзья Д. Джойса не останавливаются на одной шуточной ремарке, брошенной в сторону литературных предпочтений автора. В 18 диалоге-епифании описывается диалог, происходящий на Северной кольцевой улице на Рождество. Мисс О’Каллахан и Дик Шихи дискутируют о том, как Скоулз и Кэйн объяснили значение альковного романа молодой девушке. Дик Шихи отрицает и факт того, что когда-либо возьмет в руки такого рода творение. Но тон его высказывания не настолько ироничен в выражении этой фразы, несмотря на ту, что касалась явных литературных предпочтений Д. Джойса. Однако его настырные и глупые вопросы не помешали автору остро и с чувством юмора перевести диалог на небесные, сверкающие явления: «О ... the stars come out» [13, c. 80]. Дик Шихи решает подвести итог этой двухсторонней беседе и обращается к своему наиболее благоприятному собеседнику, с неподдельной иронией отвечает на вопросы оппонента.

Описанная нами сцена показывает, что друзья Д. Джойса наделены интеллектуальной уверенностью и своенравным умом, чтобы иметь смелость дразнить автора по поводу художественных притязаний. Авторское «прозрение» здесь – это само отношение Д. Джойса к щепетильной ситуации. Не принимая близко к сердцу, он осознавал всю тонкость юмора своих близких, и именно эта черта отголоском отозвалась в его памяти в момент написания семнадцатого диалога-епифании.

В сборнике «Епифании» Д. Джойс в очередной раз доказывает свое индивидуальное и субъективное видение вещей, что и отличает его от других писателей. Нам думается, что именно такой нетривиальный подход к своему делу послужит ступенью к изучению творчества ирландского писателя как в мировом масштабе, так и в нашем регионе.

Список использованной литературы

1. Адмони, В. Поэтика и действительность / В. Адмони. – Л. : Советский писатель, 1995. – 356 с.

2. Гальперин, И.Р. Очерки по стилистике английского языка / И.Р. Гальперин. – М. : ЛИБРОКОМ, 2012. –375 с.

3. Гаспаров, M.Л. Очерк истории русского стиха / М.Л. Гаспаров. – М.: Метрика и ритмика, 2002. – 184с.

4. Джойс, Д. Герой Стивен / Д. Джойс. – Спб.: Азбука, 2014. – 352с.

5. Ивашева, В.В. Английская литература / В.В. Ивашева. – М.: Просвещение, 1967. – 385 с.

6. Кухаренко, В.А. Интерпретация текста / В.А. Кухаренко. – М.: Просвещение, 2009. – 184 с.

7. Михалев, А.Б. Психолингвистическая проблематика фонестемы / А.Б. Михалев // Языковое бытие человека и этноса: когнитивный и психологический аспекты. – 2008. – № 14. – С. 140-148.

8. Москотельников, А. Поэтический канон Джеймса Джойса / А. Москотельников // Литературная учеба. – 2008. – № 1. – С. 189-191.

9. Bowen, Z. Bloom's Old Sweet Song / Z. Bowen. – Gainesville : University Press of Florida, 1995. – 219 p.

10. Colum, M. Our friend James Joyce / M. Colum. – NY : Doubleday and Co, 2011. – 256 p.

11. Ellmann, R. James Joyce / R. Ellmann. – Oxford : Oxford University Press, 2001. – 836 p.

12. Fargnoli, A. N. Critical companion to James Joyce: a literary reference about his life and work / A.N. Fargnoli. – NY : Hermitage, 1995. – 381 p.

13.Joyce, J. Epiphanies / J. Joyce. – Спб.:Реноме, 2012. – 144 с.