Гендерный анализ роли культурных традиций в современном многонациональном обществе
Данные археологии, антропологии, социальной истории свидетельствуют, что человеческое сообщество за несколько тысячелетий своего существования претерпело несколько основных социальных метаморфоз. Исследователи проследили и обосновали переход от первобытного равенства женщин и мужчин сначала к матриархату, а затем к патриархату, в рамках которого развилась система социального контроля над женщинами, ключевую роль в которой играют институты брака и разделения труда по половому признаку, а также определенная идеологическая система.
У каждого народа в ходе многовековой истории сложилась определенная система культурных традиций и бытовых обычаев, отражающая его специфику и выделяющая его из общечеловеческого социума. Сохранение культурных традиций считается одним из важных факторов социальной и исторической идентификации народа и его представителей в многонациональном социуме. Однако все ли культурные традиции можно и нужно сохранять в их первозданном виде? В частности, культурные традиции и обычаи, на основе которых исторически выстроилась система гендерной стратификации и дифференциации, нуждаются в пересмотре и переоценке с позиции одного из главнейших принципов существования современного многонационального общества – принципа толерантности.
В первобытном обществе не существовало неравенства. Всякий прогресс был связан с улучшением условий питания, которое давалось упорной борьбой. Первобытные люди вели бродячий образ жизни и зависели от возможности добывать пищу. Вместе с истреблением или сокращением источников питания они мигрировали. Постепенно стало развиваться пастушество, одомашнивание животных и земледелие. Два последних занятия требовали оседлой жизни и поэтому ими стали заниматься женщины, как менее мобильные члены общества. Земледелие и собирательство съедобных растений, которые стали наиболее стабильным источником пропитания, чем охота, а также почитание материнства, привели к тому, что женщины были более уважаемыми членами общины. Французский исследователь Симона де Бовуар описывает этот период так: «В этот момент различие между полами отражается на структуре общества: в сельскохозяйственных коллективах женщина часто облечена необычайным престижем» [1]. Этот престиж объясняется просто – обосновываясь на той или иной территории, люди присваивают ее себе; появляется собственность в коллективной форме; она требует от своих владельцев потомства; материнство становится сакральной функцией. Это нашло отражение в первобытной мифологии – первым изображением божества, которое создал человек, были фигурки богини-матери, относящиеся к периоду 9-7 тысячелетия до н.э.
Многочисленные артефакты, выявленные археологами, этнографами, историками, доказывают, что женщины занимали более высокое положение в общине, чем мужчины, и красноречиво свидетельствуют о существовании периода материнского права – матриархата. Это было характерно для шумерской культуры, которая считается первой высокоразвитой культурой в Месопотамии (5 тысячелетие до н.э.); для многочисленных племен в Африке, в южной части Синайского полуострова и даже в Саудовской Аравии; на Кавказе, в долине Терека были обнаружены погребения амазонок, а также в Туркмении, Узбекистане, Киргизии; на острове Суматра еще в ХIХ веке н.э. 20 миллионов мусульман продолжали жить по законам материнского права.
Однако понемногу человек опосредовал свой опыт, и мужское начало восторжествовало как в его представлениях, так и в практическом существовании. Своим трудом покорить землю, а также и покорить самого себя стало возможным в результате перехода от камня к бронзе. Торжество патриархата не было ни случайностью, ни результатом насильственной революции. С самого возникновения человеческого рода биологические преимущества позволили мужчине утвердиться как единственному полновластному субъекту. Обреченная на роль Другого (термин С. де Бовуар), женщина всегда занимает в обществе то место, которое ей отводят мужчины.
Исследователи отмечают, что базовыми факторами в формировании патриархата были разделение труда, развитие частной собственности и формирование традиционной семьи, сопровождавшиеся формированием соответствующих обычаев и права. Каждое общество характеризуется определенным типом разделения обязанностей между полами. Если речь идет о тех обществах, которые были основаны на превосходящей мужской силе и женских репродуктивных функциях, такая организация приводила к распределению мужских и женских ролей между охотником/воином с одной стороны, и собирательницей/матерью с другой. Однако такое разделение труда не абсолютно: в одних обществах женщины занимаются сельским хозяйством, носят тяжести, в других это делают мужчины; существуют примеры женщин-охотниц и воительниц и мужчин, занимающихся уходом за детьми. Анализируя разделение труда между полами, К. Леви-Стросс приходит к выводу, что дело не в биологической специализации, а в обеспечении союза мужчин и женщин таким образом, что минимальная единица хозяйствования включала бы, по крайней мере, одного мужчину и одну женщину. Основываясь на работах Леви-Стросса и марксистском подходе к анализу воспроизводства труда, Гэйл Рубин рассматривает разделение труда между полами как табу на одинаковость мужчин и женщин, которое приводит к созданию социальных различий между полами (т.е. гендера), а также как запрет на любую организацию отношений полов, кроме гетеросексуального брака [2]. Рубин отмечала также, что в капитализме унаследована нерыночная традиция, согласно которой именно женщины выполняют работу по дому и не имеют прав собственности. Эта традиция сохраняется благодаря тому, что структуры рода, ритуалы и мифы организуют и поддерживают социокультурный феномен гендерного разделения труда.
Общество организуется через систему родства, принятые модели брака и семьи, взаимосвязанную систему производства и воспроизводства. В патриархатном обществе возникло и до сих пор существует множество брачных обычаев, которые создают и закрепляют восприятие женщин как своеобразного товара. О первоначальных принципах формирования патриархатной семьи мы можем судить по древним законам вавилонского царя Хаммурапи, датируемым ХVIII веком до н.э. Согласно этим документам, от женщины требовалось абсолютное подчинение мужу. За непослушание муж имел право «побить свою жену, остричь ее, отрезать уши, нос, выжечь на лбу рабское клеймо или прогнать ее». Если она бежала от его жестокости в дом родителей и оставалась там некоторое время, муж мог насильно вернуть ее и подвергнуть специальной «судебной» процедуре доказательства ее верности: женщину связывали и бросали в воду; если она выбиралась из воды, то считалась невиновной, и муж оплачивал судебной издержки. Супружеская измена женщины каралась смертью. В доме женщина существовала на так называемой женской половине, не могла участвовать в разговорах мужчин, не могла есть вместе с ними за одним столом (а только прислуживать), да и то лишь «в чистом состоянии» и с покрытой головой – знаком покорности. Важная часть женских обязанностей для вавилонянки – рождение детей. В случае бездетности она должна была привести в дом другую женщину для рождения детей [3].
Чуть более мягкая, но, в сущности, аналогичная картина и в греческом обществе. Семья была прежде всего оплотом собственности и воспроизводственной ячейкой. Согласно греко-римскому праву, хозяин один дома (патриарх) обладал абсолютной властью над имуществом и даже жизнью всех живущих в доме – женщин, несовершеннолетних детей и рабов. Замужняя женщина имела две главные обязанности – вести домашнее хозяйство и рожать сыновей. При этом сыновья воспринимались не только как законные наследники собственности. Рождение сыновей являлось гарантией того, что после смерти патриарха будет кому принести жертву богам. Чувственная любовь, страсть были отделены от семьи. Эротическая жизнь протекала в обществе гетер, мальчиков или проституток. Аналогичная ситуация наблюдалась и в дохристианском Риме. История женщины в Западной Европе во многом перекликается с историей наследства. С. де Бовуар отмечает, что в период патриархата мужчина отнимает у женщины все права на владение и передачу имущества: «Если бы она стала наследницей, то все богатства семьи своего отца передала бы семье своего мужа – поэтому ее старательно исключают из наследования. И наоборот, поскольку она ничем не владеет, за ней не признают достоинства личности; она сама составляет часть достояния мужчины – сначала отца, потом – мужа» [1].
С момента рождения девочка зависит от воли мужчины. При строго патриархальном режиме отец волен осудить своих новорожденных детей на смерть. Причем признание ребенка женского пола было со стороны отца свободным изъявлением великодушия – в общество она вступала как бы дарованной ей милостью, а не на законном основании, как мужчина. Пока она девушка, всю полноту власти над ней имеет отец. После свадьбы он целиком передает свою власть супругу. Брак в патриархальном обществе отражает главенство мужчины и обеспечивает ему личное господство над женщинами. Деньги, собственность и ресурсы находятся в руках мужчин. Власть и привилегии наследуются по мужской линии. Женщина принимает социальный статус от мужчины – отца или мужа. Независимо от того, моногамный это брак или многоженство, женщина обязана рожать как можно больше детей, особенно мальчиков. Для женщин запрещен развод, действует закон на контрацепцию, определены более суровые наказания (вплоть до смерти) за супружескую неверность, в то время как для мужчин это вообще не считается проступком. Насилие мужчин в патриархатной семье над женщинами и детьми выступает средством утверждения мужской власти. Сильная патриархатная власть над женой и детьми сохранялась вплоть до ХХ века. Эта власть была оформлена сначала в обычаях, потом получила легитимацию посредством права, но роль и сила обычаев остались велики по сей день [4].
Различные бытовые обычаи формировались в патриархатном обществе преднамеренно с целью осуществления контроля над женщинами. Наиболее распространенными их формами являются физическое насилие и идеологический контроль. Под физическим насилием понимается осуществление обществом контроля над жизнью женщин; женским телом; сексуальностью. Одним из примеров контроля над жизнью женщины является практика убийства новорожденных девочек. Не менее распространенным способом избавиться от «скудного ростка, слабого потомства» был обычай продавать их или подкидывать. Такой обычай существовал в древнегреческих Афинах, а в Спарте ненужных и слабых детей просто сбрасывали в ущелье. Брошенные дети в лучшем случае попадали в другие семьи, но чаще всего подкинутые девочки попадали в рабство и обслуживали публичные дома. Аналогичные нормы существовали и у древних германцев. Даже в христианской Европе вплоть до ХIII в. общественное мнение не осуждало семьи, которые избавлялись от лишних девочек. И в наши дни подобная практика существует в некоторых странах (например, в Индии). Другой способ контроля над жизнью женщины – убийство вдов над могилой мужа. Одной из самых изощренных практик контроля над женским телом была традиция «золотого Лотоса» в Китае, которая просуществовала более десяти веков [4].
Исследователь О.А. Воронина отмечает, что в наши дни контроль над женским телом, по крайней мере, в «цивилизованных» странах стал более скрытым, но не менее изощренным. Она имеет в виду различного технологии красоты, к которым относятся средства «сохранения и возвращения» молодости, похудания, изменения физических параметров тела под некий предлагаемый стандарт (90х60х90) и многое другое. Многие специалисты характеризуют традиционную европейскую народную культуру как необузданную, прославлявшую мужскую сексуальность. Контроль над женской сексуальностью в самом широком смысле во всех ее проявлениях являлся важным средством поддержания гендерной асимметрии. Общество контролировало сексуальное поведение своих членов с помощью богатого набора инструментов: от светских и церковных судов до народных обрядов, карающих нарушителей моральных норм публичным унижением [5].
С древнейших времен вплоть до нашего времени отличительной чертой культурных норм был культ мужской сексуальности и контроль над женской сексуальностью. Например, мужские существа и герои наделялись огромными гениталиями (Древняя Греция) и исключительными детородными способностями (индийский бог Кришна имел 16108 жен, каждая из которых родила ему по 10 сыновей и одной дочери). Многие специалисты характеризуют традиционную европейскую народную культуру как необузданную, прославлявшую мужскую сексуальность. Такой подход привел к тому, что одной из актуальнейших проблем современного социума является проблема взаимодействия с так называемыми людьми нетрадиционной ориентации. Своими корнями она уходит в многовековые гендерные стереотипы, которые проявляются через отношение к сексуальности, когда только гетеросексуальные отношения представляют собой нормальный способ выражения интимности и любви, а гомосексуальные/лесбийские отношения трактуются как отклонения от нормы. В настоящее время идет активная борьба за легитимацию права на брак и семью у «нетрадиционных», «нестандартных» людей (например, недавние события во Франции и Англии, вызвавшие волну протеста традиционалистов).
Итак, мы видим, что существуют довольно четкие археологические и этнографические данные о существовании во многих культурах сходных механизмов, создающих жесткую гендерную дифференциацию и стратификацию. Многое из далекого прошлого «дожило» до наших дней – родовые обычаи и обряды, практики социализации, гендерные мифы и стереотипы, и многое другое. Однако мир сложен и многообразен, и сегодня все больше исследователей приходят к выводу о том, что соблюдение древних культурных обычаев и традиций, безусловно, необходимо, но при этом не следует возводить их в абсолют, тем более в рамках многонационального сообщества, в котором вынужденно сосуществуют представители и последователи разнообразных культурных систем.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бовуар, С. де. Второй пол / Симона де Бовуар. – М.: Прогресс, СПб.: Алетейя, 1997. – 832с.
2. Рубин, Г. Обмен женщинами. Заметки о политической экономии пола / Гэйл Рубин// Хрестоматия феминистских текстов. Переводы / Под ред. Е. Здравомысловой, А. Темкиной. – СПб: «Дмитрий Буланин», 2000. – 988с. – С. 89-139.
3. Вардиман, Е. Женщина в древнем мире / Е. Вардиман. – М.: Наука, 1990. – 230с.
4. Рябова, Т. Женщина в истории западноевропейского средневековья / Т. Рябова. – Иваново: Юнона, 1999. – 128с.
5. Воронина, О.А. Универсализм и релятивизм культуры в конструировании гендерной системы / О.А. Воронина // Теория и методология гендерных исследований. – М.: МЦГИ-МВШСЭН-МФФ, 2001. – 416с.