Средневековый город: «полноценное большинство» охраняет свою жизнь и права
Демографический подъем, начавшийся в XII в., привел к тому, что к XIV в. Европа не только достигла удовлетворяющей ее численности населения, но и испытала некоторое его перепроизводство. Это многократно увеличило проблемы продовольственных запасов. Нехватка еды в XIII - XIV вв. нередко принимала катастрофические формы [33]. По словам Жака Ле Гоффа [43], средневековый Запад представлял собой мир, находящийся на крайнем пределе, он без конца подвергался угрозе лишиться средств к существованию. В неурожайные годы резко возрастало число голодных смертей, особенно среди бедноты. Статистика позволяет судить о размахе бедствий: так, во Фландрии (1315 - 1317) численность населения Ипра сократилась на одну десятую, в Брюгге из 35 тыс. горожан умерло 2 тыс. Европейские хроники свидетельствуют о многочисленных фактах каннибализма [33,43].
Жителей континента терзают тяжелые недуги. В ХП- ХШ столетиях свирепствует проказа, численность больных достигает огромных размеров, например, во Франции (1227) пришлось открыть около 2 тыс. лепрозориев. В Англии и Италии (1361 - 1366) эпидемия чумы поразила преимущественно детей («детская чума»), в 1418 г. ее жертвами стали парижане [43]. Продолжительность жизни европейца в XI- XIV вв. колебалась от 22 до 35 лет. Для средневековья характерна исключительно высокая смертность в младенческом и детском (до 14 лет) возрасте, составлявшая, по мнению демографов, 35-40% [16]. XIV в. вошел в европейскую историю как мрачный период Великого Мора. «Черная смерть», начав свой путь из центральной Азии, примерно к 1348 г. достигла Центральной Европы. Это была не первая, но самая смертоносная эпидемия чумы. По данным хроник, за 4 года (1347 - 1351) население Европы сократилось почти на треть [33, 91].
Сложившаяся ситуация детерминировала дальнейший рост числа больниц. К ХШ в. функции больниц изменяются: «они превращаются в благотворительные учреждения, доступ в которые открыт только бюргерамполноправным горожанам, а местным жителям при условии внесения специального взноса... К XIV в. больница перестает быть церковным учреждением в строгом смысле слова, однако она по-прежнему находится под покровительством церкви, и имущество ее, в силу этого, считается неприкосновенным. Последнее обстоятельство имело важные последствия: состоятельные горожане охотно вкладывали свои средства в больницы, обеспечивая тем самым их сохранность» [70, с. 60].
Вслед за первой, возникшей в XIII в. в Италии, появляются новые психиатрические лечебницы. В конце XIII в. в Каире была открыта больница Мориста для душевнобольных. В 1305 г. в Упсале (Швеция) монашеское братство основало дом «Святого Духа» для странников, куда принимались и люди с психическими расстройствами [34]. Отличительной особенностью любой средневековой психиатрической лечебницы были бессердечные и жестокие методы лечения. Считалось, что «бешеные сумасшедшие скорее и с большей надежностью вылечиваются наказаниями, жестким обращением и пребыванием в камере, чем психиатрией или медициной» [93, с. 26]. Тем не менее, открытие психиатрических лечебниц было важным шагом на пути к будущей организации медицинской помощи душевнобольным. Факты возникновения в Европе домов призрения для сумасшедших, безусловно, свидетельствуют о некоторых позитивных сдвигах в общественном сознании относительно «неполноценных» людей.
Средневековая юриспруденция, как и средневековая медицина, в своих действиях руководствовалась интересами здоровых граждан. Закон и суд защищали «полноценное большинство» от «неполноценного меньшинства». Вплоть до XVIII в. государство и закон не считали инвалидов полноценными гражданами. Ранние своды законов почти всех европейских стран жестко фиксировали ограничения гражданских прав инвалидов: они были лишены права наследования, им запрещалось давать показания в суде, заключать контракты, делать официальные заявления и составлять завещания [7, 24, 79, 82].
Гражданское право уделяло большое внимание имущественным спорам. Необходимость определять дееспособность их участников, в том числе претендентов на наследство, побудила законодателей зафиксировать права слабоумных и душевнобольных.
Первым таким документом можно считать акт короля Англии «De praerogative regis» (1255 - 1290), вводящий строгое разграничение между помешанным и идиотом, что имело принципиальное значение для имущественных претензий. «Человек, лишенный понимания со своего рождения»- идиот - не имел имущественных прав. Тогда как помешательство рассматривалось как временное состояние умственно полноценного человека, а потому не ограничивало имущественных прав. Юрисдикция требовала более обоснованных решений, и примерно через 200 лет сэр Антони Фитцхерберт дал новое определение: «Идиот - это такое лицо, которое не знает цифр, не может считать, не может назвать своих мать и отца, а также не знает, сколько ему лет и т.д., не может понять, что ему в пользу, а что во вред»[2,28,84,88].
Законодательство по-прежнему обходит людей с отклонениями в развитии своим вниманием: европейцев в это время заботят проблемы собственного выживания.
Первые ростки терпимости к «инаковыглядящим» и «инакомыслящим»
XII - XIII вв. считаются переломными в истории европейской цивилизации. «В эту эпоху новация, - пишет Г. Б. Корнетов, - доселе подозрительная и осуждаемая, перестает быть таковой, оценивается позитивно и даже обретает знак благородства, торжествуют грамотность и знание; в городах распространяется начальное образование для мирян. Университетское штудирование... обращается к знанию, создаваемому человеком на основе исследования, науки» [39, с. 78]. Вслед за университетом в Болонье (1119) открывается Сорбонна (1160), Оксфорд (1167), Кембридж (1209), университеты в Падуе (1222) и Неаполе (1224). С ростом количества университетов в Европе стремительно увеличивается число образованных людей, столь же быстро пополняются ряды дипломированных медиков, педагогов, правоведов [61, 67].
В это же время (ХП - XIII вв.) в Западной Европе окончательно складываются и оформляются устойчивые социальные группы, происходит выраженное сословное структурирование общества. Разные сословия, профессионально объединившиеся (например, в цехи) группы населения приобретают собственные права и привилегии.
Коснемся еще одного важного для нашего исследования факта средневековой истории. Начавшиеся в конце XI в. крестовые походы привели в XIII в. к тому, что мусульманская и иудейская литература, философия, медицина не только становятся доступны для европейцев, но и активно осваиваются ими [22, 39, 91]. В Италии, Испании, Португалии среди христиан оказалось значительное число иноверцев. Европейцы на протяжении этих двух веков учились понимать, что «иные» люди несмотря на свое явное внешнее отличие, иной язык, стиль одежды и поведения - это такие же люди. Последнее обстоятельство в аспекте проводимого исследования имеет принципиальное значение.
К сожалению, возникшая в крупных торговых городах Средиземноморья терпимость к «инакомыслящим и инаковыглядящим людям» не получила широкого распространения на континенте в значительной мере из-за идеологического влияния Рима [34,91].
Анализируя культурно-исторические процессы средневековья, мы пришли к выводу, что, с точки зрения эволюции отношения общества и государства к лицам с отклонениями в развитии XII-XIII вв. необычайно значимы:
• в Западной Европе росло число профессионально подготовленных специалистов: медиков, педагогов, юристов; закладываются основы государственной системы образования;
• возникшее сословное разделение явилось первым шагом к сословному воспитанию, которое в дальнейшем приведет к попыткам индивидуального обучения аномального ребенка из знатной семьи;
• в западноевропейских городах начало формироваться терпимое отношение к людям, отличающимся от большинства горожан верой, языком, манерой поведения, одеждой, внешностью, темпераментом. Закладывались основы новой культурной традиции европейцев - терпимости к «иным» людям, «инаковыглядящим» и «инакоговорящим». Можно допустить, что изменение отношения населения (большинства) к иноверцам (меньшинству) способствовало изменению и отношения к людям с отклонениями в развитии, также составляющим в обществе меньшинство, отличающееся от большинства, но по другим признакам;
• возникли лечебные, учебные и благотворительные нецерковные учреждения, т.е. сложились предпосылки национальных систем здравоохранения и образования.