К вопросу определения правового положения физических лиц в международном частном праве

В статье рассматриваются вопросы правового положения различных категорий физических лиц, участвующих в правоотношениях, выходящих за рамки одного государства. Автор анализирует коллизионные принципы, применяемые к определению правоспособности и дееспособности физических лиц как субъектов международного частного права.

Ключевые слова: физические лица, иностранный элемент, правовое положение, правосубъектность, правоспособность, дееспособность, коллизионные нормы.

Одним из аспектов процесса глобализации в современном обществе является расширение всевозможных контактов между гражданами различных государств в сфере гражданских, семейных, трудовых, наследственных и других отношений. Поэтому вопрос об определении правового положения физических лиц становится весьма актуальным в контексте защиты их прав и интересов. Между тем, международное частное право использует термины, сложившиеся в рамках национальных правовых систем. «Проблема взаимодействия теории государства и права с другими отраслевыми науками, а также международным правом, – отмечает А.А. Дорская, – не является новой. Как правило, она решалась через призму основных понятий» [1, с. 357].

В юридической науке правовое положение физических лиц раскрывается через такие категории как правосубъектность и правовой режим, который устанавливается соответствующим государством в отношении прав и обязанностей иностранных физических лиц.

Как известно, правосубъектность обозначает способность лица иметь юридические права и нести обязанности, создавать и осуществлять их, а также отвечать за свои неправомерные действия.

Возникнув в гражданском праве, категория «правосубъектность» приобрела общенаучное значение: в современной доктрине ею обозначается общее свойство личности как субъекта всех отраслей права. Однако как реальное правовое явление правосубъектность носит отраслевой характер. Признавая личность правосубъектной относительно определенного круга отраслевых прав и обязанностей, государство тем самым легализует ее способность к определенным видам сознательной деятельности. Иными словами, чтобы стать участником отношений, урегулированных гражданским правом, лицо должно быть наделено гражданской правосубъектностью [2, с. 161].

Поскольку речь идет об отношениях частноправового характера, осложненных иностранным элементом, в первую очередь необходимо решить вопрос о выборе применимого права для определения право- и дееспособности физических лиц, их правового режима и т.п.

Основным коллизионным принципом для определения правового положения физического лица является его личный закон, который, как известно, существует в двух своих разновидностях: закон гражданства (Франция, Италия, Германия, Япония и др.) и закон места жительства (США, Великобритания, Швейцария, Норвегия и др.). В соответствии со ст. 1195 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) [3], личным законом физического лица считается право страны, гражданство которой это лицо имеет.

В Российской Федерации, в соответствии с п. 1. ст. 1197 ГК РФ, гражданская дееспособность, также как и правоспособность, определяются на основе личного закона физического лица (т.е. закона гражданства). Однако физическое лицо, не обладающее гражданской дееспособностью по своему личному закону, не вправе ссылаться на отсутствие у него дееспособности, если оно является дееспособным по праву места совершения сделки. Исключения составляют случаи, когда будет доказано, что другая сторона знала или заведомо должна была знать об отсутствии у данного лица дееспособности (п. 2. ст. 1197 ГК РФ).

Вопросы ограничения и лишения дееспособности физических лиц влекут за собой значительные трудности, которые связаны с существованием различий в материальном праве отдельных государств, касающихся как оснований ограничения дееспособности, так и порядка признания лица недееспособным или ограниченно дееспособным (например, игрок в рулетку может быть объявлен ограниченно дееспособным как расточитель во Франции, Монако, Италии, Германии и др., но не в странах англо-американской системы права, которым данные основания не известны).

Важное значение имеет также и вопрос о том, какое государство вправе объявить лицо ограниченно дееспособным или недееспособным, т.е. чей суд компетентен вынести по этому поводу решение. Распространенной нормой в этом отношении выступает правило о том, что компетентным является учреждение страны гражданства или основного места жительства, а применимым правом выступает закон суда [4, с. 166].

Если вопросы признания лица недееспособным, ограниченно дееспособным решаются судом Российской Федерации, то данные правоотношения будут подчиняться российскому праву (п. 3 ст. 1197 ГК РФ).

Иностранные физические лица на территории принимающего государства обладают соответствующими правами и несут определенные обязанности. Условия предоставления прав закрепляются в правовых режимах, наиболее распространенные из которых в мировой практике:

- национальный режим, предполагающий наделение иностранных физических и юридических лиц такими же правами, какие имеют собственные граждане и юридические лица;

- режим наибольшего благоприятствования, предоставляющий физическим и юридическим лицам одного иностранного государства такой же объем прав, которым обладают граждане и юридические лица любого другого иностранного государства.

Как отмечает Т.Н. Нешатаева, требование о предоставлении национального режима иностранным лицам в государствах-членах мирового сообщества до сих пор не стало общепризнанной нормой международного права. Можно утверждать, что общее международное право имеет единый стандарт лишь на основе недискриминации в виде наибольшего благоприятствования. Более высокий статус – национальный режим – предоставляется либо в одностороннем порядке, либо на основе согласованной в международном договоре позиции [5, с. 119].

Иностранные граждане пользуются в Российской Федерации гражданской правоспособностью наравне с российскими гражданами, что является предоставлением им национального режима.

Закрепив принцип национального режима в ч. 3 ст. 62 Конституции РФ, законодатель установил определенные изъятия из этого принципа, касающиеся следующего:

1) возможности занимать определенные должности (например, иностранцы не могут быть судьями, прокурорами, не могут занимать должности в органах государственной власти и управления, в экипажах морских и воздушных судов и др.);

2) возможности иметь определенные, в том числе имущественные права (например, иметь на праве собственности земельные участки сельскохозяйственного назначения, участки недр, континентального шельфа, лесного фонда и т.д.).

Предоставление национального режима иностранцам означает не только уравнивание их с российскими гражданами в области гражданских прав, но и возложение на иностранцев как участников гражданских правоотношений обязанностей, вытекающих из правил нашего законодательства. Например, согласно ст. 1064 ГК РФ из факта причинения вреда личности или имуществу гражданина или имуществу юридического лица возникает обязательство по возмещению вреда. Согласно ст. 1099-1101 ГК РФ установлено возмещение морального вреда. Такие обязательства возникают и в случае причинения вреда иностранцами [6, с. 154].

Для определения объема прав и обязанностей физических лиц на территории иностранного государства в международном частном праве применяется принцип взаимности. Взаимность– это предоставление физическим и юридическим лицам иностранного государства определенных прав при условии, что физические и юридические лица предоставляющего эти права государства будут пользоваться аналогичными правами в данном государстве.

В доктрине принято различать формальную и материальную взаимность. Формальная взаимность – это взаимность, при которой иностранные физические и юридические лица пользуются теми же правами, какие имеют отечественные физические и юридические лица, в том числе и теми правами, какими иностранные физические и юридические лица не пользуются в своем государстве. В то же время иностранные физические и юридические лица не могут требовать предоставления им тех прав, которыми они наделены в своем государстве, если эти права не закреплены в законодательстве Российской Федерации. Например, иностранные граждане, осуществляющие трудовую деятельность в Российской Федерации, не работают в выходные и праздничные дни, предусмотренные российским законодательством, но в то же время они не вправе требовать предоставления им отдыха в праздничные дни, которые являются нерабочими у них на родине.

На принципе формальной взаимности основаны практически все договоры, заключенные Российской Федерацией с иностранными государствами.

При материальной взаимности государство предоставляет иностранным физическим и юридическим лицам те же права, какими обладают свои физические и юридические лица в соответствующем иностранном государстве. В силу различия правовых систем предоставление материальной взаимности оказывается весьма затруднительным, поскольку в некоторых правовых системах могут отсутствовать гражданско-правовые институты, известные и распространенные в других (ипотека, приобретательная давность, право сервитута и др.) [4, с. 167].

В некоторых случаях при ограничении прав российских физических и юридических лиц в иностранном государстве Российская Федерация может устанавливать ответные ограничения (реторсии), которые представляют собой установленные Правительством Российской Федерации ограничения в отношении имущественных и личных неимущественных прав иностранных физических лиц в ответ на аналогичные действия иностранных государств.

В свете вопроса о реторсиях следует отметить, что в национальном праве многих государств и на международном уровне общепризнанно, что введение ограничений для иностранных субъектов является для государства возможным, однако при этом они не должны быть дискриминационными и не должны нарушать соответствующие права человека. В противном случае введение ограничений может повлечь для государства определенные негативные последствия, в том числе в виде ответных действий со стороны других государств [7, с. 369].

Таким образом, для того чтобы граждане чувствовали себя более защищенными, государства вырабатывают многочисленные правовые нормы, дающие возможность физическим лицам иметь и реализовывать свои права не только у себя на родине, но и за границей. Несомненно, что в основу таких норм должны быть положены разработанные мировым сообществом общепризнанные принципы и нормы. При этом отечественные коллизионные нормы играют важную роль в определении правового статуса физического лица. Необходимо отметить, что российское законодательство успешно справляется с задачей правового регулирования данных аспектов. Это подтверждается тем, что последние изменения, внесенные в Третью Часть Гражданского кодекса Российской Федерации и вступившие в силу с 01.11.2013, не коснулись статей, касающихся определения правового положения физических лиц.

Список литературы:

1. Дорская, А.А. Проблема взаимодействия теории государства и права и науки международного права // Современное правоведение? Поиск методологических оснований. Жидковские чтения: Материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 26 марта 2010 г.; под ред. Г.И. Муромцева, М.В. Немытиной. – М.: РУДН, 2011. – С. 357-365.

2. Иванчак, А.И. Правосубъектность физических лиц: к вопросу о соотношении понятий // Вопросы международного частного, сравнительного и гражданского права, международного коммерческого арбитража: LIBER AMICORUM в честь А.А. Костина, О.Н. Зименковой, Н.Г. Елисеева / сост. и научн. ред. С.Н. Лебедев, Е.В. Кабатова, А.И. Муранов, Е.В. Вершинина. – М.: Статут, 2013. – 382 с.

3. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть третья от 26.11.2001 г. (в ред. от 01.11.2013) // СЗ РФ. –2001. – № 49. – Ст. 4552

4. Косовская, В.А. Физические лица в международном частном праве: международно-правовые аспекты защиты прав // Система и механизмы международно-правовой защиты прав человека. Сборник научных статей по результатам Всероссийской научной конференции, посвященной 65-летию Всеобщей декларации прав человека 1948 г. Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, 30 апреля 2013 г. / сост. А.А. Дорская, Н.Ю., Иванова. – СПб.: Астерион, 2013. – 186 с.

5. Нешатаева, Т.Н. Международное частное право и Международный гражданский процесс: Учебный курс в трех частях. / Т.Н. Нешатаева. – М.: ОАО «Издательский дом «Городец»», 2004. – 624 с.

6. Богуславский, М.М. Международное частное право: учебник. 6-е изд., перераб. и доп. / М.М. Богуславский. – М.: Норма: Инфра-М, 2010. – 704 с.

7. Международное частное право: Учебник. В 2 т. Т. 1: Общая часть / отв. ред. С.Н. Лебедев, Е.В. Кабатова. – М.: Статут, 2011. – 400 с.