Жестовый язык и обучение глухих
Много лет в сурдопедагогике идут споры о це-
лесообразности использования жестового языка в
обучении глухих
Сурдопедагог Э.И. Леонгард высказывает по
этому поводу свое мнение:
| "Возраст до трех лет имеет огромное значение для развития человека, его формирования. И если этот период будет отдан жестовому языку, то, с моей точки зрения, в дальнейшем человек никогда не овладеет культурой родной речи. ...в начальном19 "В едином строю". 1991. № 9. 20 "Радуга звуков". 2001. № 4 (7). |
периоде основное право выбора языка за родителя-
ми. Они должны знать, что глухой ребенок может и
должен сначала овладеть речью в устной форме.
Паши ребята, получившие хорошую речевую под-
готовку, свободно овладевают жестовым языком,
по я не знаю ни одного случая, чтобы глухой, владе-
ющий жестовым языком, свободно освоил разго-
ворную речь"19. "При использовании системы фор-
мирования речевого слуха и речевого общения у
глухих и слабослышащих детей формируются но-
вые функциональные системы - слуховая и слухо-
речевая. Вследствие этого у глухих детей начинают
взаимодействовать те же области мозга, что и у
слышащих, и любое изменение знаковой системы -
использование на ранних этапах обучения дактило-
логии и языка жестов - неизбежно влечет за собой
изменение (по сравнению со слышащими) функци-
ональной организации взаимодействия разных цен-
тров в коре головного мозга"20. Итак, использова-
ние жестов и даже дактилологии на раннем этапе
обучения препятствует развитию устной речи. Так
ли? Вопрос очень спорный. Можно только сказать,
что в Московском обществе глухих немало "жесто-
виков", которые говорят и пишут грамотно. Речь
идет не о слабослышащих, а именно о глухих с ро-
ждения или с раннего возраста; активное использо-
вание жестового языка не помешало им развить
устную речь, посещая логопедические кабинеты, овладеть навыками чтения и письма (см. выше - о билингвистическом подходе).
Может быть, дело в трудно поддающихся из-
мерению "природных способностях"? Ведь если
брать тех же "леонгардовцев", то рядом с практи-
чески глухим, который вполне хорошо говорит и
общается со слышащими без особых проблем,
можно встретить слабослышащего, чья грамот-
ность оставляет желать лучшего, а устная речь та-
кова, что отпугивает потенциальных собеседников
из числа слышащих.
Между прочим, не так уж много "леонгардов-
цев", которые "свободно овладевают жестовым
языком". Э.И. Леонгард следовало бы осторожнее
говорить на эту тему: получается, что если знаешь
словесный язык, то ничего не стоит освоить жес-
товый язык, а если наоборот - увы!.. Жестовый
язык намного сложнее, чем считают некоторые
сурдопедагоги!
Вот что пишет глухая выпускница Московской
школы-интерната № 101 для глухих детей
Г.Н. Гаврилова в своей статье " И снова о языке
жестов..."21:
| 21 "Мир глухих". 1999. № 11. |
«Круглый стол обнажил существующий сум-
бур в оценке самого понятия "жестовый язык" и
его роли в жизни и интеллектуальном развитии
глухого. Для подавляющего большинства слыша-
щих жестовый язык глухого - это нечто "прими-
тивное" , не играющее важной роли в умственном
развитии глухого человека. Для слабослышащего
же жестовый язык - это почти всегда калькиру-
ющий, то есть не самоценный язык, а своего рода
"одежка" для устного слова. Для массы глухих
жестовый язык - эффективное, самое доступное
средство коммуникации с себе подобными, созда-
ющее чувство комфорта.
Я, глухая с рождения, знаю и люблю русский
словесный язык, всю жизнь общаюсь устно со
слышащими родителями, братьями, сестрами, со
своим сыном и его друзьями. Но тем не менее рус-
ский жестовый язык (РЖЯ) для меня — это имен-
но тот язык, которым пользуюсь в общении с
глухими друзьями, и я не испытываю никакого
дискомфорта из-за "бедности" этого языка.
Убеждена: если человек постоянно использу-
ет подлинный жестовый язык - это вовсе не зна-
чит, что он "неграмотный". Я знаю таких глу-
хих, которые (хотя они не в большой дружбе с
русским языком) мыслят глубоко и оригинально
и выражают такие мысли на РЖЯ, которые не-
доступны иному "говорящему попугаю".
... Для многих людей, даже работающих в на-
ших школах, жестовый язык - суррогат языка,
который мешает глухому "нормально" разви-
ваться. А так ли это? Что постыдного в рус-
ском жестовом языке? О каких пороках языка
можно говорить? Считаете, что он обедняет
глухого человека? Лишает запаса слов? Но что
мешает глухому наряду с жестовым знать и рус-
ский язык? Не грешат ли родители и педагоги на
жестовый язык, списывая на него неудачи глухих
детей в овладении русским языком?
Между прочим, как-то упускается из виду,
что умение писать и читать - искусство, дос-
тупное далеко не каждому человеку, даже слыша-
щему: недавние социологические исследования в
Курской области выявили, что 75% людей в воз
расте от 40 до 80 лет не умеют читать. Другие
исследования, проведенные в России и за рубежом,
фиксируют устойчивый небольшой процент
(чуть более 10%) учащихся, которые успевают в
школах — только потому, что не испытывают
затруднений при чтении текста. Ученый Мило-
слав Балабан даже считает, что так называемая
функциональная неграмотность - скорее норма
для абсолютного большинства взрослых.
Да, я из "неговорящих", но мышление у меня
зиждется на слове. Это я к тому, что одна дама
(неслышащая) категорично высказала: глухого с
детства надо "учить читать! мыслить! гово-
рить!" Ну что с того? Неужели этот совет от-
носится только к глухим детям? Всю жизнь ме-
ня этому и учили. Выросла я, читать умею, мыс-
ли иногда забредают в голову, но хорошо гово-
рить так и не выучилась. Мне, глухой, с детства
внушали, что жестами говорить — фу-фу! Если я
буду говорить жестами, то потеряю голос, на-
прочь забуду русские слова. Надо быть, как слы-
шащий человек, вести себя, говорить, как слыша-
щий! Но я не слышу и никто мне слух не вернет!
И я имею право быть сама собой.
Но я ловлю себя на том, что вместо того,
чтобы поступать так, как мне удобно, я иногда по
привычке стараюсь "подлаживаться" под слыша-
щих. Среди незнакомых слышащих я невольно ста-
раюсь выглядеть "как все", так как помню отно-
шение общества к глухоте и жестовому языку!
Эти проклятые комплексы, думаю, не дают
многим и многим из глухих реализовать себя как
личность, отстоять свое "я". А все из-за того,
что нас заставляли и заставляют притворять-
ся, внушают мысль, что мы должны "быть как
все". Я стремлюсь выдавить из себя эти рабские
предрассудки.
"Надо развиваться! Читать! Мыслить!"
А если я развита, умею мыслить, но не гово-
рить?! Велик ли мой грех? Когда надо постоянно
напрягаться, вчитываться в губы, с муками про-
износить звуки, а тебя не понимают, как тут
будешь "развиваться" ? Я училась в школе, где ис-
пользовался оральный метод, дополненный дак-
тилологией. Частенько происходили характер-
ные недоразумения. Как-то в школе мы заучива-
ли стихи. Перед учителем - голосом, а между со-
бой, естественно, руками. Меня удивило и рассме-
шило, что у одной из девочек "служить Родине"
на жестах произносилось как "слушать Родину".
Вместо "Дорогой Ленина идем к коммунизму" -
"ДорогойЛенин! Мы идем к коммунизму", "плат-
форма" передавалась как "платье и форма"...
Другая постоянно путала слова "противополож-
ный" и "приблизительный". Когда ей жестами
объяснили разницу, все встало на свои места.
Если совсем обходиться без жестов в учебном
процессе, то некоторые глухие впоследствии не
смогут различать по смыслу схожие по звучанию
слова: "лоджия" (лодка) или "желчный" (жел-
тый), "ордер" (орден), они передают их одинако-
выми жестами.
Все эти примеры и говорят, что учителя
что-то упускают в обучении глухих. Поэтому
разглагольствования некоторых дам о том, что
глухих сперва надо учить устному русскому язы-
ку — без жестов! — это дилетантство. Сколько
их, выпускников школ для глухих детей, которых
"сперва усиленно учили устной речи", но в конеч-
ном счете плохо знающих русский язык! Думаю,
что просчет сурдопедагогов в том, что они не-
достаточно учитывают особенности развития
глухого человека, самоуверенно отвергая жесто-
вый язык. Процесс обучения слышащего они про-
ецируют на глухого ребенка. А этот ребенок
просто другой!
Для него важно быть самим собой, незакомп-
лексованным человеком, самостоятельно проек-
тирующем свою жизнь в этом не совсем госте-
приимном, но все же прекрасном мире.
"Косить" под слышащих - это убожество,
отбрасывать жестовый язык — это и есть "не
говорить своим голосом".
"Результатом использования системы является
социокультурная реабилитация детей с нарушени-
ем слуха и их полная интеграция в общество слы-
шащих", - пишет Э.И. Леонгард.
Успехи Э.И. Леонгард бесспорны, можно толь-
ко восхищаться ими. Но "полная интеграция"... это
приемлемо для лиц с ощутимыми остатками слуха.
С глухими сложнее. Даже при благоприятных ус-
ловиях и старании им редко удается преодолеть
коммуникационный барьер, отделяющий их от
слышащих. И в подростковом возрасте они часто
стараются выучить жестовый язык, выбирают
друзей из числа тех, с кем можно общаться на этом
языке. Если же глухие живут исключительно в ми-
ре слышащих, то они редко бывают счастливы.
Хорошо, если любящая мать поможет найти пару
глухому юноше (девушке). Самим это сделать
трудно: сказываются годы плотной родительской
опеки, развиваются инфантилизм или чрезмерная
"резкость" - из-за установки на "я - такой, как все"
они находятся в постоянном напряжении. Это -
"синдром стула": ребенка ставят на стул, родствен-
ники в умилении водят вокруг него хоровод и вос-
клицают: "Ах, он говорит! Он большой и умный!",
ребенок вырастает, но по сути ничего не меняет-
ся - гордая родительница демонстрирует родствен-
никам и знакомым успехи своего чада: "Он - про-
граммист! Он пользуется мобильником!", а он
"стреляет" глазами: не дай бог пропустить речь,
обращенную к нему, он же должен "соответство-
вать". Никаких жестов - родительница взвоет: "Я
столько труда в тебя вложила, а ты - как эти глу-
хонемые!" К счастью, не все родители так "непри-
миримы" к использованию жестового языка; удов-
летворившись тем, что сын или дочь выросли "го-
ворящими", они ограничивают дальнейшее вме-
шательство в его судьбу.
В Центре комплексной реабилитации инвали-
дов по слуху при Московском высшем техниче-
ском университете им. Баумана в параллельных
группах наряду с глухими и слабослышащими из
специальных школ обучаются студенты с наруше-
ниями слуха, окончившие массовые школы. Осо-
бой дружбы между этими группами нет. Глухие и
гнабослышащие из спецшкол между собой обща-
ются нормально, дружат. А что они говорят про
"других"? Глухой: "Они - странные, инфантиль-
ные какие-то, поговорить о жизни - никак. Об-
щаться трудно: многие не желают переходить на
жесты, даже не стараются артикулировать, видите
ли, они - как слышащие! Со слышащими, смешно
сказать, могут общаться только слабослышащие
"леонгардовцы", а остальные общаются с такими,
как они сами. Мы, глухие, общаемся и даже дру-
жим со слышащими сверстниками, они стараются
артикулировать, а кое-кто осваивает дактилоло-
гию". Слабослышащий: "Среди них есть интерес-
ные личности, я с ними общаюсь. Говорим вслух.
А остальные... ну, ничего особенного в них нет";
Такова реальность.