Особенности передачи диминутивов в языковой паре русский-английский: исследование на материале национального корпуса русского языка

И.В. Потапова

Челябинский государственный университет

Научный руководитель: Е.С. Краснопеева, кандидат филологических наук

Существуют разные подходы к определению явления диминутивности. Термин «диминутивность» восходит к лат. diminuere – раздробить, уменьшить, ослабить. Вслед за О.С. Ахманoвой под диминутивностью мы понимаем обобщенное значение малого объема, размера, количества, силы, важности и т.д. [1, с.28].

Ю.В. Слабко отмечает, что «эмотивная неоднородность русских и английских диминутивов обусловливает возможность их участия в ситуациях эмпатии и конфликта» [7, с.6], и поэтому, на наш взгляд, переводческий аспект изучения категории диминутивности представляет особый интерес. Одним из первых проблему перевода диминутивов начал рассматривать А.В. Фёдоров. В работе 1953 г. «Введение в теорию перевода» учёный посвящает отдельный параграф проблеме «применения уменьшительных суффиксов и суффиксов субъективной оценки при переводе на русский язык» [8, с.256-259].

Диминутивы в русском языке – объёмная, неоднородная категория, представляющая переводческую трудность при передаче с русского языка на английский. В рамках данной работы мы предприняли попытку рассмотреть явление диминутивности с точки зрения переводоведения на материале Национального корпуса русского языка (НКРЯ) [5]. В целях исследования нами отобраны битексты (фрагменты текстов оригиналов, сопоставленные с их переводами [3, c. 155]), содержавшие две функциональные разновидности диминутивов, определяемые М.Д. Воейковой как «лексемы, указывающие на небольшой объём, или отражающие особое отношение говорящего» (карандашик) и «абсолютные синонимы симплексов, которые употребляются в неформальном общении» (приветик, зайчик). Категория, определяемая автором как «лексемы, не соотносящиеся с производящим словом по объёму понятия» (конёк, дверная ручка)» не анализировалась [2, с.122-143].

Эмпирический компонент исследования состоял из трех этапов:

1) отбор корпусного материала – составление иллюстративного корпуса;

2) количественный анализ – поиск закономерностей использования диминутивов в битекстах;

3) качественный анализ диминутивов в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» (Leo Tolstoy. Anna Karenina (parts 1-4) (перевод Constance Garnett, 1911) [5]) – сравнение с результатами, полученными на этапе количественного анализа.

На первом этапе мы выделили сегмент параллельного корпуса НКРЯ по следующим параметрам: язык оригинала – русский, язык перевода – английский; временной промежуток – тексты до 2015 года; сфера функционирования – художественная. В наш подкорпус вошли 139 произведений, созданных и переведённых в период с 1835 по 1971 год. Корпусный менеджер НКРЯ позволяет составлять конкорданс по семантическим категориям, в том числе диминутивности [6, с.7-20]. Чтобы проследить общие тенденции при передаче диминутивов с русского языка на английский, мы отобрали по 2 релевантных примера из каждого произведения (278 примеров).

Как отмечает Н.В. Менькова, «уменьшительно-ласкательное значение диминутивов складывается из двух компонентов – размерного и оценочного, которые в английском языке могут быть переданы лишь по отдельности, что и обнаруживается в тексте перевода» [4, с.174-179], именно поэтому выделяются следующие типы соответствий. Приведём их, параллельно представляя примеры и полученные количественные данные.

При передаче диминутива с акцентом на размерное значение 62% диминутивов нейтрализуются, т.е. не получают отражение при переводе, например, столик передаётся как table.

Пример 1. – Прощай… Деньги на круглом столике…– ответил отец, не поворачиваясь (А. П. Чехов. Тяжёлые люди (1886) [5]). – Good-bye… the money is on the round table…– his father answered, without turning round (Anton Chekhov. Difficult People (перевод Constance Garnett, 1900-1930) [5]).

В 38% примеров для компенсации значения используется размерная лексика – именные словосочетания с размерными прилагательными little, tiny, short, small.

Пример 2. – Худое пальтишко застегнуто было как-то не так – по-женски… (В. В. Набоков. Нежить (1921) [5]). – His shabby little coat seemed to be buttoned wrong, on the female side (Vladimir Nabokov. Wood-Sprite (перевод Dmitri Nabokov, 1995) [5]).

При передаче диминутивов, которые в контексте обнаруживают акцент на оценочный компонент в семантике, в 35% случаев для компенсации оценочности используются слова, обозначающие специфическую реалию англоязычного мира, имеющие размерное сходство с русской реалией, иногда это функционально подобная лексика, как в этом примере местный царёк передаётся как kinglet.

Пример 3. – Была у меня долгая беседа с местным царьком (В.В. Набоков. Наташа (1924-1926) [5]). – I had a long chat with the local kinglet (kinglet – a little king; a weak or insignificant king [9]) (Vladimir Nabokov. Natasha (перевод Dmitri Nabokov, 2008) [5]).

В 65% наблюдается нейтрализация оценочной семантики.

Пример 4. – ... то есть просто в хандру, но словечко это нравилось многоуважаемой Варваре Петровне (Ф. М. Достоевский. Бесы (1872) [5]). –…or rather really into an attack of spleen, but our estimable Varvara Petrovna preferred the former phrase (Fedor Dostoevsky. The Possessed, or The Devils (перевод Constance Garnett, 1913) [5]).

На третьем этапе нами был проведен качественный анализ перевода диминутивов в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина», выполненного английской переводчицей Констанс Гарнетт, в ходе которого мы выявили основные тенденции перевода диминутивов, которые соответствуют общим, выявленным на этапе количественного анализа битекстов НКРЯ.

В первую очередь в английском переводе передается размерное значение (66%), которое представлено несколькими способами:

1) 71% диминутивов не получают отражения при переводе, другими словами – нейтрализуется.

Пример 5 – А недурны, – говорил он, сдирая серебряною вилочкой с перламутровой раковины шлюпающих устриц и проглатывая их одну за другой. – Not bad, – he said, stripping the oysters from the pearly shell with a silver fork, and swallowing them one after another.

2) 29% диминутивов компенсируется с использованием размерной лексики.

Пример 6 … говорил Яшвин, стоя над Петрицким, как мать, заставляющая ребенка принимать лекарство, – а потом уж шампанского немножечко,– так, бутылочку. – … said Yashvin, standing over Petritsky like a mother making a child take medicine, – and then a little champagne – just a small bottle.

Чтобы передать оценочное значение (34%), переводчик прибегает к таким стратегиям, как:

1) нейтрализация, которая встречается в переводе 57% диминутивов:

Пример 7 – Великая княгиня и хотела показать новую каску… Видят, наш голубчик стоит. – The Grand Duchess positively wanted to show the new helmet to the ambassador. They see our friend standing there.

2) компенсация – использование слов, обозначающих специфическую реалию англоязычного мира, имеющих размерное сходство с русской реалией – 43%:

Пример 8 – Девушка взяла мешок и собачку, дворецкий и артельщик другие мешки. – The maid took a handbag and the lap dog, the butler and a porter the other baggage.

Переводчик выбирает вариант перевода в зависимости от ресурсов языка, вида перевода, задач перевода, типа текста и принадлежности к культуре, к которой относится диминутив. Можно предположить, что зависимость употребления диминутивов от индивидуального стиля переводчика существует, однако, для того, чтобы говорить об определённой тенденции, необходимо проведение более масштабного анализа.

В заключение отметим, что, будучи характерными для русского языка единицами, диминутивы в тексте художественного произведения представляют собой особую трудность для переводчика. Помимо навыков перевода, особую важность в данном случае приобретает знание особенностей культуры языка оригинала и принимающей культуры, ведь главная социальная функция переводчика – обеспечивать понимание передаваемой информации в условиях различия языков и культур.

Список использованной литературы

1. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов. – Изд. 2-е. – М.: Советская энциклопедия, 1969. – 608 с.

2. Войекова, М.Д. Грамматический статус диминутивов в современном русском литературном языке / М.Д. Войекова. – 2013. – С. 122-143.

3. Краснопеева, Е.С. Лексические особенности русскоязычного переводного дискурса : корпусное сравнительно-сопоставительное исследование на материале современной художественной прозы : дис. ... канд. филол. н-к : 10.02.20 / Краснопеева Екатерина Сергеевна; [Место защиты: Тюмен. гос. ун-т]. Тюмень, 2016. – 211 с.

4. Менькова, Н.В. Русские диминутивы в английском переводе романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» / Н.В. Менькова // Ярославский педагогический вестник, 2010. – № 3. – С. 174-179.

5. Национальный корпус русского языка. [Электронный ресурс] // URL: http://www.ruscorpora.ru/search-para-en.html (дата обращения: 16.05.2016).

6. Плунгян, В.А. Русский язык в научном освещении / В.А. Плунгян.– М., 2008. – № 2 (16). – С. 7-20.

7. Слабко, Ю.В. Прагматические характеристики русских и английских диминутивов / Ю.В. Слабко // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина: науч. журн. / Ленинград. гос. ун-т им. А.С. Пушкина. – СПб., 2014. – № 1. – С. 125-132.

8. Федоров, А.В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы): Для институтов и факультетов иностр. языков / А.В. Федоров. Учеб. пособие. – 5-е изд. – СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: ООО «Издательский Дом «ФИЛОЛОГИЯ ТРИ», 2002. – 416 с.

9. Merriam Webster Online Dictionary [Электронный ресурс] // – URL: http://www.merriam—webster.com/ (дата обращения: 19.04.2016).

СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДА РЕЧЕВЫХ
ВЫСКАЗЫВАНИЙ КАК ОСНОВА СОЗДАНИЯ ОБРАЗА ПЕРСОНАЖЕЙ ПРОИЗВЕДЕНИЯ М. БАРБЕРИ «ЭЛЕГАНТНОСТЬ ЕЖИКА»

В.А. Кабунина

Оренбургский государственный университет

Научный руководитель: Л.В. Мосиенко, доктор педагогических наук, доцент

Художественный перевод занимает отдельную нишу в теории перевода. Проблема перевода художественного текста привлекает все большее внимание лингвистов, переводчиков, о чем свидетельствует значительное количество публикаций, появившихся за последние десятилетия. В центре внимания переводчиков – природа и особенности перевода художественного текста, его язык, виды интерпретации.

Особый интерес представляет перевод особенностей, составляющих основу создания образа персонажей. Образ персонажа складывается на основе его действий, слов, отношения к окружающему миру, манеры поведения и портрета, а также речевых высказываний.

Речь в художественном произведении отражает речевую индивидуальность персонажа, особенности языка, находящиеся в тесной связи с образной характеристикой литературного героя. В речи отражаются языковая специфика, особые типы речи персонажей (диалог, монолог, внутренний монолог), и, что особенно важно, индивидуальная речевая характеристика персонажей, определяющаяся следующими факторами: род занятий, образование, территориальная принадлежность, мировоззрение, свойства, черты, качества. Речь людей социально детерминирована, поэтому автор, вводя в текст книжную или разговорную лексику, стилистические приемы описывает своих персонажей с точки зрения их положения в обществе, уровня образования и уровня благосостояния.

Чтобы определить постоянные особенности речи персонажей, нами было проанализировано речевое поведение персонажей произведения М. Барбери «Элегантность ежика». Выбранные фрагменты речи были соотнесены с экстралингвистической информацией, то есть тем, что известно о говорящем из контекста произведения. При интерпретации текста существует взаимная зависимость: с одной стороны, речевое поведение позволяет определить говорящего с точки зрения его социального статуса, уровня образования и т. д., а с другой – эти сведения о персонаже помогают интерпретировать его речевое поведение.

Нами была проанализирована речь главного персонажа произведения М. Барбери «Элегантность ежика» – консьержки по имени Рене.

Героиня, которая была выбрана нами для анализа, Рене Мишель, консьержка дома номер 7, расположенного на Rue de Grenelle. Она вдова, самоучка в литературе и философии, но скрывает это, чтобы не потерять работу и избежать осуждения жителей дома. Она делает вид, что является простой консьержкой, покупая типичные для её профессии продукты питания и включая низкосортное телевидение, но в то же время, в задней комнате, она ест хорошую еду, слушает оперу и читает произведения Льва Толстого и Эдмунда Гуссерля.

Используя метод выборки нами были вычленены следующие лексические стилистические приемы:

- метафоры: «manger la grenouille» при описании политика, незаконно отмывающего деньги, «épêe de chevet» для описания тайной комнаты за коморкой консьержки, где хранятся фильмы и книги, «passer une salade à qn» данное выражение Рене использует, говоря о своих отношениях с котом по кличке Леон, названного в честь Льва Толстого;

- сравнения: «dormir comme un sonneur», «avare соmmе un rat», «petit comme un souris». В основном данный персонаж использует сравнения с животными, что указывает на то, что выросла Рене в сельской местности;

- эпитеты: например, «…petite, laide, grassouillette…» героиня использует для создания своего портрета;

- антономазия: при описании искусствоведа из 8 квартиры Рене не использует имя жильца, а просто называет его «notre figure», проводя ассоциации между его работой и личностью;

- повтор: «…scindé en huit appartements de grand luxe, tous habités, tous gigantesques» для описания квартир элитного дома, где она работает;

- антитеза: «il était gentil, mais si mal» данным выражением героиня показывает свое первое впечатление о новом жильце дома, прибывшем из Японии, для работы в национальном музее;

- градация: «la maison était grande, si ce n'est pour mieux dire immense», данная цитата также была взята из описания места работы Рене.

При переводе речи персонажа перед переводчиком ставится творческая задача – создание индивидуального стиля при помощи средств родного языка. Созданного стиля следует придерживаться на протяжении всего произведения, не «нейтрализуя» речь персонажа. С другой стороны, нельзя насыщать речь персонажа такими особенностями в большей степени, чем в оригинале, создавая тем самым иной эффект, нежели автор создает в оригинале.

Внутренние монологи данного персонажа наполнены устаревшими высокопарными словами, а речь изобилует литературными словами, редко употребляющимися в разговорной речи. Например, описывая произведения Карла Маркса, она использует такую фразу «exhortations à un monde nouveau», что русский переводчик перевел как «россказни о новом мире», но на самом деле слово «exhortation» далеко от эквивалента, выбранного переводчиком, на русский его можно перевести как «проповеди, поучения». Тем самым высокий стиль рассуждений приобрел саркастический оттенок. Еще одним примером упрощения внутренний речи героя может послужить характеристика ее лучшей подруги Мануэлы: «elle n’a pas dépouillée de son élégance», что можно было бы перевести как «ничуть не лишилась своей элегантности», но переводчик, опросторечив данный пассаж «но ничуть от этого не остервенела», нарушил оригинальный стиль речи.

Будучи средством индивидуализации, речь персонажа художественного произведения одновременно является некоторым обобщением черт, типичных для речи людей определенного социального положения, образования, рода занятий и т.д. Речь Рене, представителя низшего класса порой изобилует просторечными, низкими выражениями. Например, в первой главе, обращаясь к сыну жильцов из пятой квартиры, она говорит «Direz bien le bonjour à votre maman», что переводчик и перевел как «передайте привет мамаше».

Речь персонажа наполнена яркими, красочными сравнениями и эпитетами, которые в русском языке приобретают совсем другое коннотативное значение. Например, фраза «je suis veuve, petite, laide, grassouillette, j’ai des oignons aux pieds et, à en croire certains matins auto-incommodants, une haleine de mammouth» нами была переведена: «я вдова, маленького роста, некрасивая, полная, на ногах мозоли, а иногда по утрам дыхание как у мамонта», в профессиональном переводе это предложение звучит следующим образом: «Я вдова, некрасивая, толстая, маленького роста, на ногах у меня торчат косточки, а изо рта разит по утрам, как из помойки, – я это чувствую, когда уж очень сама себе бываю противна». Сравнительный оборот «дыхание как у мамонта» трансформировался в более разговорный вариант «разит как из помойки». Безличная конструкция «à en croire» была переведена с помощью приема добавления как «я это чувствую, когда уж очень сама себе бываю противна». По данному предложению мы можем сделать вывод, что переводчик придерживается вольного стиля перевода, используя приемы добавления и опущения.

Следующим примером добавления может послужить фраза «Lui comme moi ne faisons guère d’efforts pour nous intégrer à la ronde de nos semblables», переведенная профессионалом-переводчиком как «Ни он, ни я – тут мы заодно – ничуть не стремимся влиться в ряды себе подобных». «Тут мы за одно» – добавленная конструкция – стилистический синтаксический повтор, для акцентирования внимания читателя.

Синтаксис тоже играет важную роль, почти все ее предложения сложные. В переводе же они разделены на простые, что нарушает ход мыслей персонажа. В переводе очень много добавлений, которые приписывают главной героине, такое качество как сарказм, в оригинале же совершенно отсутствуют такие вставки как «я это чувствую, когда уж очень сама себе бываю противна», «на тех же небесных скрижалях человеческой глупости».

Таким образом, сталкиваясь с особенностями речевого поведения персонажей, перводчик решает проблемы выбора системы приемов перевода этих особенностей, что требует значительных преобразований текста.

Список использованной литературы

1. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. – 2-е изд., стер. – М : УРСС : Едиториал УРСС, 2004. – 571 с.

2. Бархударов, Л.С. Язык и перевод: (Вопросы общей и частной теории перевода) / Л.С. Бархударов. – М., 1975. – 400 с.

3. Виноградов, B.C. Перевод: Общие и лексические вопросы / В.С. Виноградов. – М., 2004. – 350 с.

4. Гак, В.Г. Языковые преобразования / В.Г. Гак. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. – 768 с.

5. Казакова, Т.А. Художественный перевод. В поисках истины / Т.А. Казакова. – СПб.: Издательство СПбГУ, 2006. – 224 с.

6. Сорокина, И.Г. Речевая характеристика как средство создания художественного образа персонажа и проблема исполнения текста / И.Г. Сорокина // Лингвистические аспекты образности / И.Г. Сорокина. – М.: МГЛУ, 1981. – С.174-191.

7. Фёдоров, А.В. Основы общей теории перевода / А.В. Федоров. – М., 2002. – 320 с.

ИМЕНА СОБСТВЕННЫЕ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ДЖ. РОУЛИНГ «ГАРРИ ПОТТЕР»

И.А. Боссак

Оренбургский государственный университет

Научный руководитель: Л.В. Мосиенко, доктор педагогических наук, доцент

Художественный перевод является одним из самых сложных видов перевода по причине наличия стилистической окраски, заложенной автором с целью передать читателю то или иное впечатление, эмоцию. Проблема самой передачи данной окраски заключается в том, что каждый язык использует свои средства для тех или иных выражений, ситуаций, эмоций. Следовательно, основная сложность для переводчика – не просто перевести ту или иную фразу, обращение к кому-нибудь или название, но выбрать именно тот вариант, который направит читателя на правильный ход мысли, позволит ему увидеть спрятанный автором скрытый смысл.

Одной из сложных задач в художественном переводе является передача имен собственных на языке перевода. Цель данного исследования – провести анализ имен собственных в произведениях Дж. Роулинг «Гарри Поттер».

Прежде всего обратимся к самому понятию «имя собственное», под которым понимают существительное, обозначающее конкретное слово, явление, событие. Именем собственным является название любого индивидуального фактора или события, т.е. к именам собственным относятся топонимы (географические названия), теонимы (названия богов), антропонимы (имена людей, их фамилии, отчества) и прочие [1]. Собственные имена или онимы представляют собой слова, словосочетания или предложения, которые используются в языках мира для выделения, идентификации, индивидуализации ими объектов [2, с.158].

Имена собственные условно делятся на два типа: имена семантически «пустые», ничего не значащие, и имена «обозначающие», заключающие в себе какой-то смысл, посыл, иными словами прозвища, клички, никнеймы, говорящие имена и т.д. В зависимости от типа имени собственного используют два способа перевода на ПЯ. Первый способ – транскрибирование, т.е. перевод звуковой составляющей слова, передача его звуков средствами другого языка, например, английское имя «John» переводится на русский как «Джон», что является ближайшей альтернативой оригинальной транскрипции. Иногда под словом «транскрибирование» подразумевают транслитерацию, что неверно: тогда как первое – это передача звучания слова, второе – это передача его написания, т.е. перевод слова на уровне графем, например, перевод того же имени «John» не как «Джон», а как «Джохн», что, конкретно в этом случае, менее уместно. Оба способа достаточно востребованы, выбор в пользу одного из них позволяет сделать вышеупомянутая стилистика, т.е. переводчик сам решает, какой из двух вариантов наиболее благозвучен или стилистически уместен. Бывают ситуации, когда благоприятными являются оба варианта перевода, например, фамилия главной героини произведения Франсуа Мориака «Thérèse Desqueyroux» была переведена разными переводчиками с помощью двух способов, – «Тереза Декеру» или «Тереза Дескейру». В рассмотренных случаях оба варианта достаточно благозвучны. В качестве примеров неудачного транскрибирования можно привести австрийского «Моцарта», ставшего во французском языке «Мозаром». Примером неудачной транслитерации, в свою очередь, является распространённая в XX веке фамилия «Невтон», ныне заменённая на более уместную «Ньютон» [3].

Второй способ передачи имени собственного – это его непосредственный перевод, а точнее перевод его смысла, если имя собственное им наделено. Например имена таких персонажей серии книг «Гарри Поттер», как «Pius Thickness» или «Alastor Moody» были переведены на русский как «Пий Толстоватый» и «Аластор Грюм». Первое имя, «Толстоватый», является достаточно близким аналогом перевода английского «Tnickness». Следует отметить морфологические изменения, а именно что в английском варианте используется имя существительное, тогда как в русском – прилагательное, дополненное ласкательным суффиксом -ова- для благозвучия, т.е. вместо «Пий Толстый», «Пухлый Пий» или «Толстяк» или «Пузан Пий», что звучит достаточно твёрдо, мы получаем мягкое «Толстоватый», что даёт читателю ощущение незначительности персонажа, его несостоятельности, словно ещё неповзрослевшего ребёнка. Во втором же случае, «Аластор Грюм» (слово «Грюм», которым заменили английское «Moody» не существует в русском языке) достаточно хорошо передаёт окраску персонажа. Слово «moody», используемое в оригинальном имени, переводится на русский как «капризный», «ворчливый». Переводчик решил использовать синоним этих слов, а именно производное из слова «угрюмый», о чём мы можем догадаться благодаря созвучию этих слов. Таким образом переводчик передаёт читателю посыл автора об замкнутости и подозрительности персонажа.

Примером ещё одного перевода имени собственного является имя «Северуса Снегга», в оригинале звучащее как «Severus Snape». По словам самой Роулинг, имя персонажу она дала в честь Септимия Севера, восстановившего вал Адриана в районе английской деревни Снейп, откуда и взята уже фамилия. Тем не менее, имя является говорящим за счёт ассоциации английского читателя со словом «severe», которое можно перевести как «суровый», «серьёзный», что вполне соответствует характеру персонажа. Читатель русской адаптации поймёт эту связь благодаря удачному сочетанию имени «Северус» со словом «север», что, в свою очередь, стереотипно ассоциируется с крутым суровым нравом. Переводчик решил усилить эффект от имени путем замены «Snape» на «Снегг», что созвучно с русским словом «снег». Таким образом, уже у каждого читателя невольно возникает ассоциация с чем-то холодным, отстранённым, замкнутым, что действительно соответствует характеру этого персонажа.

Следующим примером может послужить имя эльфа-домовика дома Блэков. В оригинале его имя пишется как «Kreacher», что является фонетической записью слова «creature», которое в данном контексте можно перевести как «существо» или в более грубой форме с отрицательной окраской «тварь», давая читателю понять никчёмность, потерянность персонажа. Во французской версии перевода имя было заменено «Kréattur», что является такой же фонетической записью того же слова «créature». Переводчик российской версии решил полностью отказаться от слов-эквивалентов слову «creature», то есть от слов «существо», «творение», «тварь» и прочих синонимов или отсылок к ним и использовал имя «Кикимер», что очень созвучно с русским словом «кикимора» и обозначает «злых домовых, пытающихся всячески навредить человеку». Мало того, что уже это достаточно хорошо изображает деятельность персонажа на протяжении всех трёх книг, в которых он появляется, так ещё и на ту же вышеуказанную потерянность персонажа читателя наводит то, что слово «кикимора» иногда применяют к человеку неряшливой наружности или достаточно далёкому от каких-то норм или правил приличия, из чего можно заключить, что посыл автора в конечном результате передан читателю, а значит перевод успешен.

Вместе с тем стоит обратить внимание на те случаи, когда перевод имени неуместен, например, имя главного героя, Гарри Поттера. Слово «potter» с английского переводится как «гончар», но в то же время и используется как фамилия наряду с русским Кузнецовым, из чего мы можем сделать вывод, что русский вариант перевода «Гарри Гончар» является неуместным и, соответственно, не говорящим, хотя содержит смысл. Говорящим именем является имя крёстного Гарри, Сириуса Блэка. Игра слов в этом имени следующая: «Сириус» – это название, встречаемое во многих текстах Греции античного периода. Этим именем греки именовали «звезду, сулящую беды и несчастья». Ровно с такими же предзнаменовениями соотносят и Гримма, являющегося в мире, описанном Роулинг, вестником смерти или горя, в образе огромного чёрного пса. Также нельзя не упомянуть, что сам Сириус был анимагом, а если точнее – имел способность перевоплощаться в животное, а именно в чёрного пса, откуда уже и была взята его фамилия, «black», что переводится с английского как «чёрный». Здесь, так же, как и в случае с Гарри, перевод имени нежелателен, так как имя «Сириус» вызовет ассоциацию со звездой несчастья только у искушённого читателя, тогда как фамилия «Чёрный» будет являться неуместной для русского читателя. В обоих случаях, лишённому надобности перевести имя переводчику ничего не осталось кроме как использовать транскрибирование имени [4].

Исходя из всего сказанного можно сделать вывод, что каждое имя собственное в художественном переводе приобретает специфическую окраску, что вызывает у читателя ту или иную ассоциацию, а следовательно, перед переводчиком стоит задача перевести это самое имя собственное так, чтобы оно звучало благозвучно в языке перевода, но при этом не теряло заложенного в него смысла, посыла. В результате перевод текста остался почти таким же стилистически насыщенным, как и оригинал, а многие отсылки или игра слов иностранного автора с успехом донесены до российского читателя и оценены им.

Список использованной литературы

1. Ковалев, Г.Ф. Направления исследований имен собственных в художественных произведениях / Г.Ф. Ковалев // Материалы по русско-славянскому языкознанию. – Воронеж: Воронеж. гос. ун-т, 2007. – С. 279-282.

2. Ломов, А.М. Имена собственные и языковая игра / А.М. Ломов, А.П. Бабушкин // Вестник ВГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. – 2013. – №2. – С. 158-161.

3. Суперанская, А.В. Общая теория имени собственного / А.В. Суперанская. – М.: Наука, 1973. – 366 с.

4. Флорин, С.П. Непереводимое в переводе / С.П. Флорин, С.И. Влахов. – М.: Р. Валент, 1980. – 343 с.

5. Роулинг, Дж. К. Гарри Поттер и Кубок Огня / под ред. М. Литвиновой. – М.: Росмэн, 2007. – 1667 с.