Специальная школа после Великой Отечественной войны

Директивы Наркомпроса, напрямую не касавшиеся учеб­ных заведений для детей с недостатками физического и умст­венного развития, обеспечили сохранение сети на довоенном уровне. Уже к концу 1943 г. удалось восстановить 24 школы для детей с нарушением слуха. «Организационные меры, улуч­шение учебно-воспитательной работы, введение выпускных экзаменов, специальных классов для отставших, забота об обе­спечении школ учительскими квалифицированными кадрами привели к быстрому возрождению школьного дела в освобождённых районах. В результате к 1 января 1944 г. в освобождён­ных районах возобновили работу 23 805 школ, в которые было принято 2,8 млн учащихся. Когда вся территория была освобождена от оккупантов, в 35 тыс. школ занималось уже 4,8 млн детей».

Наиболее активно работа по восстановлению сети специ­альных учебных заведений велась в Украинской ССР. Оценить масштаб деятельности позволяет постановление СНК Украин­ской ССР от 28 августа 1944 г. № 1087 «Об улучшении рабо­ты по обслуживанию слепых и глухонемых».

«Совет Народных Комиссаров УССР постановляет:

1. Обязать Наркомпрос УССР:

а) возобновить сеть специальных школ слепых и глухонемых, охватив этими школами в 1944/45 учебном году всех слепых и глу­хонемых детей начиная с 7-летнего возраста;

б) возобновить при областных, республиканских и центральных городских библиотеках отделы по обслуживанию слепых, создав при клубах слепых передвижные библиотеки и их филиалы.

2. Управлению в делах полиграфии и издательств при СНК УССР возобновить в г. Харькове цех типографии им. М. В. Фрунзе для пе­чатания для слепых учебников, литературы, плакатов и других шрифтом Брайля.

3. Поручить Госплану при СНК УССР предусмотреть в плане рас­пределения материальных фондов на IV квартал 1944 г. выделение

Наркомату просвещения УССР перфокарточной бумаги 2 т, картона 3 т, листового цинка для матриц 800 кг.

4. <…> Увеличить с 1 августа 1944 г. В высших учебных за­ведениях и техникумах за счёт общих стипендиальных фондов со­ответствующих ведомств размер стипендий слепым, которые учатся, на 50% в сравнении против общеустановленных норм стипендий.

5. Обязать Наркомторговли УССР, Укоопсоюз и Наркомсобес УССР принять к неуклонному руководству распоряжение СНК СССР… о распространении на учащихся учебно-производственных предпри­ятий обществ слепых и глухонемых распоряжения СНК от 19 сен­тября 1943 г. № 18129-р «Об улучшении питания учащихся ремесленных, железнодорожных училищ и школ фабрично-заводского обучения».

6. Обязать Наркомфинансов УССР и исполкомы областных Со­ветов депутатов трудящихся... распространить на преподавателей, директоров и заместителей директоров по учебной части учебно­производственных предприятий обществ слепых и глухонемых по­становление Совнаркома СССР от 19 октября 1943 г. № 1145 «О повышении зарплаты преподавателям, директорам и заместителям директоров по учебной части техникумов, средних, медицинских и правовых школ, художественных, музыкальных, театральных и хо­реографических училищ и рабфаков»

В условиях военного времени специальной школе при­шлось решать те же задачи, что и школе общеобразовательной: усиливается роль физической и агротехнической подготовки учащихся к труду и обороне, патриотического воспитания. «В октябре 1942 г. Совнарком СССР принял постановление о военно-физической подготовке учащихся массовых школ. Это постановление было распространено и на вспомогатель­ные школы. В 3—4 классах этих школ была введена военно­-физкультурная подготовка с целью военно-патриотического и физического воспитания учащихся. Учащиеся седьмых клас­сов изучали элементы начальной военной подготовки, которые включали занятия по строевой, огневой и военно-химической подготовке».

При такой расстановке акцентов требования к претенден­там на поступление в специальное учебное заведение не могли не ужесточиться.

Политические реалии конца 1940-х — начала 1950-х гг., бди­тельное высматривание в окружающих инакости (идеологи­ческой, религиозной, национальной и пр.) исключают независимость специальной школы в выборе образовательного маршрута для своих подопечных. Официальное требование следовать единой государственной программе загоняет специ­альную школу в прокрустово ложе. Попытаемся понять, что заставляло Наркомпрос действовать вопреки канонам дефектологической науки. На наш взгляд, основных причин две. Во-первых, советская специальная школа изначально была со­риентирована на возможно точное дублирование установок единой трудовой школы. Во-вторых, сеть специальных учреждений не росла, на ранее оккупированных территориях она даже сократилась, тогда как число детей и подростков, на про­тяжении нескольких лет остававшихся вне школьного обучения, а также тех, кто утратил слух или зрение в результате минно-взрывных ранений, многократно увеличилось. Отсут­ствие закона о специальном образовании позволило заказчи­ку — государству — использовать имеющуюся сеть по своему усмотрению. Явной заслугой государства можно признать то, что оно проявило заботу о детях — инвалидах войны, детях- сиротах, о неграмотных переростках, именно они с середины 1940-х гг. составят подавляющее большинство среди учащихся школ для глухих, слепых и умственно отсталых детей. Но, заботясь об одних, лишили права на образование других, тех, кто с рождения или раннего возраста имел нарушения физи­ческого и умственного развития и по понятным причинам в семилетнем возрасте оказывался неспособным учиться по программе массовой школы. Так война исподволь привела к изменению состава учащихся. Этот вопрос никогда не при­влекал внимания исследователей, научные публикации отсут­ствуют, но и по отдельным разрозненным фактам можно до­статочно ясно представить, как решались вопросы комплекто­вания с середины 1940-х гг.

Родители не могли влиять на решение отборочных комис­сий, отстаивать право своего ребёнка на образование. Государ­ство диктатуры пролетариата не снисходило до признания за населением гражданских прав и свобод. Так, 1944 г. войдёт в историю СССР как год массовых депортаций чеченцев, ингу­шей, балкарцев, крымских татар, турок-месхетинцев. Из западноевропейской истории формирования отношения к детям-инвалидам мы знаем, что официальное преследование людей по национальному, религиозному, идеологическому признакам как инаких, как «опасных» для государства и общества в обяза­тельном порядке исподволь отражается на судьбах детей с недостатками физического и умственного развития. В глазах го­сударства, крайне заинтересованного в возрождении полно­ценного человеческого ресурса, «инвалиды с детства» выглядят досадной ошибкой природы. Допускаем, что стратеги совет­ской идеологии не предполагали тратить бюджетные средства на детей, которые в трудоспособном возрасте пополнят ряды иждивенцев. Словно во времена правления Петра I правитель­ство пытается регулировать процесс деторождения, в 1944 г. принято новое законодательство о семье: развод ещё более затрудняется, восстанавливается понятие «незаконнорождён­ный», увеличиваются пособия на семью, вводится налог на бездетность. В 1947 г. запретят браки между советскими граж­данами и иностранцами.

Всеобщая декларация прав человека(принята резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 г.)

Статья 1

Все люди рождаются свободными и равными в своём достоин­стве и правах. <...>

Статья 2

Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми сво­бодами, провозглашёнными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения. <...>

Статья 26

1. Каждый человек имеет право на образование. Образование должно быть бесплатным по меньшей мере в том, что касается на­чального и общего образования. Начальное образование должно быть обязательным. Техническое и профессиональное образование должно быть общедоступным, и высшее образование должно быть одинаково доступным для всех на основе способностей каждого. <...>

3.Родители имеют право приоритета в выборе вида образова­ния для своих малолетних детей».

На восстановление, новое строительство и содержание спе­циальных школ-интернатов требовались немалые средства. В СССР их единственным источником оставался государ­ственный бюджет, денег в котором перманентно не хватало. Государство содержало огромную пенитенциарную систему, за­метим, с 1930-х гг. в спецучреждениях НКВД находилось не­мало несовершеннолетних. Только «в период с 1937 по 1938 г. в качестве «членов семей изменников Родине» 25 тысяч детей были помещены в детприёмники НКВД». Недоставало средств на содержание инвалидов войны, счёт которым шёл на сотни тысяч человек. Усугубили положение пришедшиеся на 1946 г. спад промышленного производства и катастрофически низкий урожай зерновых из-за засухи. Стоит ли удивляться, что в сложившейся политической и экономической ситуации система специального образования, не вызывавшая интересами у правительства, ни у населения страны, переживала пору стагнации.

Статистика роста числа школ для детей с нарушением слу­ха, наиболее развитого сектора отечественной системы специ­ального образования, позволяет оценить общую ситуацию развития сети за послевоенное десятилетие. По данным А. Г. Ба­совой, если «к 1941 г. в стране насчитывалась 271 школа с 31 428 учащимися, то к 1 сентября 1945 г. было всего лишь 153 школы, в которых обучалось 11 700 учащихся. <...> За годы первой послевоенной пятилетки (1946—1950) сеть массо­вых школ была не только восстановлена, но и расширена. Что касается школ для глухих, то их восстановление шло значи­тельно медленнее, чем массовых. В первые послевоенные годы главным образом восстанавливались и открывались новые на­чальные школы. Начиная с 1951 г. росла сеть и семилетних школ. К 1962 г. было уже 145 четырёхлетних школ и 97 семи­летних». Проведя элементарные расчёты, убеждаем­ся: и через 17 послевоенных лет СССР не вышел на показа­тели 1941г. (242 школы против 271).

В 1952 г. издательство АПН РСФСР двадцатипятитысяч­ным тиражом выпустило монографию академика Е. Н. Медын­ского «Народное образование в СССР». Свою задачу автор труда, долгое время служившего официальным справочником, сформулировал следующим образом: «Показать на фактиче­ском материале огромные достижения Советского Союза в об­ласти просвещения, немыслимые ни в какой капиталистиче­ской стране, показать самые передовые принципы организации народного образования в СССР, показать неустанную заботу Коммунистической партии и советского правительства о про­свещении всех народов СССР». В главе «Воспитание и обучение слепых, глухонемых и умственно отсталых детей» представлена официальная позиция заказчика системы специ­ального образования — государства. «Создана сеть специаль­ных школ и других учреждений для детей с физическими не­достатками и умственно отсталых, где они обучаются грамоте, получают общеобразовательные знания в объёме начальной и семилетней школы и получают трудовую подготовку. Эти школы осуществляют всеобщее обязательное обучение детей с психофизическими недостатками, готовят из них полезных граждан Советского Союза, овладевающих той или другой трудовой специальностью». Вне сомнения, руковод­ство АПН РСФСР однозначно понимало и полностью разде­ляло государственную точку зрения на задачи специальной школы, которой полагалось давать учащимся «общеобразова­тельные знания в объёме начальной и семилетней школы и трудовую подготовку». Из этого следует, что дети с недостат­ками физического и умственного развития, из коих крайне за­труднительно или невозможно вырастить «полезных граждан Советского Союза, овладевающих той или другой трудовой специальностью», по умолчанию не обладали правом на об­разование.

Продолжим цитировать «Народное образование в СССР». «В настоящее время, — сообщает Е. Н. Медынский, — только в РСФСР имеется около 300 специальных школ для слепых и глухонемых детей и вспомогательных школ для умственно отсталых. В каждой союзной республике также имеется доста­точная сеть специальных школ». Признать правоту автора крайне сложно, например, в Молдавской ССР на тот момент существовало одно-единственное специальное учебное заведение — открытая осенью 1950 г. в селе Чинишеуцы шко- ла-интернат для глухих детей. До той поры молдавских детей отправляли учиться в Одесскую область, в специальные шко­лы городов Черновцы и Болград. Новая школа была рас­считана на 100 человек, однако к 1 января 1951 г. её списоч­ный состав включал всего 17 учащихся, к концу учебного года удалось собрать 38 человек. У организаторов возникли боль­шие сложности с комплектованием, в одном классе рядом с семилетками учились подростки 14—16 лет. Зная, что «из 12 членов педагогического коллектива только двое закончили харьковские курсы сурдопедагогов», не станем оце­нивать эффективность обучения. В ноябре 1952 г. в городе Дубоссары на базе расформированного детского дома создадут первую в республике вспомогательную школу на 80 человек. Заметим, на момент написания Е. Н. Медынским монографии учебного заведения не существовало, впрочем, так же как и школы-интерната для слепых и слабовидящих детей, учреждённой в городе Бельцы в ноябре 1953 г. Комплектование и этой школы шло с большим трудом, поначалу удалось набрать всего 36 разновозрастных учащихся. Как и в случае обучения детей с нарушением слуха, в одном классе оказались и семи­летки и подростки, а педагоги не знали азов дефектологии. Источники советской поры объясняют проблемы комплекто­вания несознательностью родителей. «Трудность в охвате ано­мальных детей специальным обучением заключалась в том, что многие родители не верили в возможность их обучения. Это неверие усугублялось влиянием религиозных предрассуд­ков. Нужны были разъяснительные и организационные меры, способствующие привлечению учащихся в специальные шко­лы».

Практика специального обучения в Киргизской ССР фор­мировалась столь же неторопливо. На момент выхода упомя­нутой монографии республика довольствовалась двумя учеб­ными заведениями: школой для детей с нарушением слуха, чья история началась с 1934 г., и открытой в 1939 г. школой-интернатом для слепых детей, которая долгое время не располагала методической литературой и учебниками, напечатанными брайлевским шрифтом. Необходимые учебники и наглядные пособия школа начнёт получать из Москвы с 1948 г. Что ка­сается обучения умственно отсталых детей, то первый опыт приходится на 1953 г., именно тогда при одной из начальных школ города Фрунзе — столицы Киргизии — будет организо­ван класс для умственно отсталых детей. В 1955 г. учебное за­ведение преобразуют во вспомогательную школу с семилетним обучением, и только тогда дети получат необходимые учебни­ки, а педагоги — методическую литературу.

Пожалуй, монография Е. Н. Медынского — первый офици­альный источник, содержащий упоминание о существовании в стране логопедической службы: «Для исправления недостат­ков речи детей имеются при некоторых массовых школах логопедические пункты (в РСФСР — более 150), где работают квалифицированные логопеды».

Доказательств неустанной заботы Коммунистической пар­тии и советского правительства о детях с недостатками физи­ческого и умственного развития пропагандисту явно не хвата­ло, а потому половина анализируемой нами главки посвящена истории О. И. Скороходовой. Уникальный (штучный) пример предлагается читателю как «яркое доказательство больших достижений советской педагогики, советской системы воспи­тания». Через полторы сотни лет существования отечественной специальной школы, из коих последние 35 лет всю полноту ответственности за её развитие по собственному почину несло государство, рассказ об успехах одного человека, сколь бы впечатляющими они ни были, представляется недостаточным. Фантастический результат воспитания и образова­ния Ольги Ивановны Скороходовой стал возможен благодаря педагогическому гению Ивана Афанасьевича Соколянского и таланту его ученицы. Но вопросы, на которые мы ищем от­вет, лежат в иной плоскости. Почему реализация права ребён­ка с ограниченными возможностями здоровья на образование зависит от места его проживания, от воли администраторов разного уровня? Почему специальные учреждения, как прави­ло, размещаются в зданиях, не приспособленных для детей-ин­валидов? Почему профессиональная квалификация педагогов специальных школ остается вопиюще низкой? Почему отсутствуют учебники, адресованные детям с особыми образователь­ными потребностями? Картина, отражающая состояние систе­мы специального образования к началу 1950-х гг., абсолютно безрадостна, тем удивительнее выглядят на её фоне достиже­ния отечественной дефектологической науки.