Святитель Филарет, митрополит Московский
Жизнь, служение и педагогическая деятельность святителя Филарета
Святитель Филарет родился в 1782 году в Коломне в семье преподавателя Коломенской семинарии Михаила Федоровича Дроздова, имеющего в момент рождения сына сан диакона. При крещении ребенку было дано имя Василий в честь святого Василия Великого. Через год диакон Михаил, отец будущего святителя, был рукоположен в сан иерея. Отец Михаил собрал домашнюю библиотеку, в основном состоявшую из книг богословского, философского и исторического содержания. Семейная обстановка, окружавшая Василия Дроздова в младенческие и детские годы, весьма благоприятствовала развитию душевных способностей будущего святителя.
Добрая почва в душе дитя была заложена его дедушкой и бабушкой по материнской линии - священником Никитой Афанасьевичем и Домникой Прокопьевной, под покровом которых и прошли первые годы Василия Дроздова. Бабушка Домника, часто ходившая в Божий храм, приучила и своего внука к церковной молитве. Дедушка Никита в свободное время любил играть на гуслях церковные напевы и научил внука игре на этом инструменте. С детства у будущего святителя зародилась любовь к музыке, дававшая ему душевное упокоение в последующие годы.
Когда наступило время обучаться грамоте, отрок Василий переселился в дом своих родителей. В течение года он обучался грамоте в домашней обстановке, вероятно, под руководством своего отца.
В 1791 году девятилетний Василий был отдан учиться в Коломенскую семинарию. В семинарии он изучал латинскую грамматику, поэзию, риторику, всеобщую историю, философию, философскую и естественную истории. В семинарских ведомостях о нем было написано: "Дарований, прилежания, успехов похвальных". Природные дарования подкреплялись прилежанием и влиянием отца в деле познания школьных наук его сыном. Сам будучи любителем книжной мудрости, он приучил к тому же и сына, воспитал в нем любовь к философскому мышлению, к усидчивости и самоуглублению.
Наряду с умственным развитием шло развитие религиозно-нравственного характера, сообщавшее ему познания в области духовной. Василий упражнялся в церковной молитве, пел на клиросе, читал "Апостол".
Восемь лет он учился в семинарии. В 1799 году школа и епархия были упразднены. Ученики Коломенской семинарии продолжили свое образование в духовных школах Московской епархии. По совету отца молодой Дроздов отправился учиться в Троицкую семинарию.
Лаврская школа стараниями митрополита Платона (Левшина) была поставлена на высоту, с которой не могла сравниться даже Киевская академия. Богословские и исторические науки освобождались от схоластического метода преподавания. Троицкие богословы вносили в свое преподавание нечто самобытное, дополняли и оживляли его новой постановкой богословских вопросов. Знание древних языков - еврейского, греческого и особенно латинского - доведено было в лаврской семинарии до возможного совершенства. Не менее солидно изучались новые языки и русский язык. В нравственном плане митрополит Платон побуждал воспитателей всемерно заботиться о смягчении грубости бурсацких нравов посредством развития в учениках благородных наклонностей, возвышения эстетического образования.
В 1803 году по представлению ректора архимандрита Евграфа митрополит Платон назначил Василия Дроздова учителем греческого и еврейского языков в семинарии, которую он закончил к тому времени. Преподавая языки, молодой учитель для переводов на русский язык избирал творения святителей Григория Богослова и Иоанна Златоустого. Через три года Дроздова перевели на должность учителя поэзии и проповедника. В 1808 году он был определен учителем высшего красноречия и риторики с сохранением преподавания поэзии. В этом же году, получив согласие родителей, Василий был пострижен в монашество с именем Филарет и рукоположен во иеродиаконы.
В 1808 году Святейший Синод предписал направить ряд учителей из Троицкой семинарии в С.-Петербург. Среди них значился иеродиакон Филарет (Дроздов). В следующем году он был определен на философский класс и назначен инспектором семинарии в звании академического бакалавра, а впоследствии на него возложили обязанности ректора Александро-Невского училища с оставлением прежней должности по семинарии. К этому времени он был рукоположен в иеромонахи. В 1810 году иеромонах Филарет был переведен в академию бакалавром с поручением преподавать церковную историю, а в 1811 году был возведен в сан архимандрита. Через год был назначен ректором академии. В должности ректора Филарет разделил учащихся по степени их успеваемости, что дало возможность более справедливо оценивать успехи студентов и побуждать их к прилежанию. Об успеваемости студентов судили уже не по результатам последних испытаний, а на основании успехов всего года. Кроме этого, он нашел нужным разделить учебные предметы по их важности на два разряда. К первому отнес богословие, философию, словесность, церковную историю и греческий язык, ко второму - все прочие предметы и языки. Он исключал из духовной школы доносителей. Ограждал студентов от влияния чуждых православию идей. Не допускал использование на лекциях учебников, не дозволенных духовной цензурой. Уделял особое внимание пополнению академической библиотеки необходимыми ценными книгами.
Обозревая работу духовных школ, архимандрит Филарет особое внимание обращал на то, как методика преподавания помогала воспитанникам правильно усваивать учебные дисциплины. Он пришел к выводу, что на экзаменах в духовных школах оценивалась в основном память учащихся - то, как они заучивали учебный материал, а не собственные мысли студентов. Духовные школы больше развивали память, чем рассудок. Он предложил Комиссии духовных училищ другой порядок испытаний, чтобы выявить подлинные знания и рассудительность воспитанников. В 1814 году архимандрит Филарет был утвержден постоянным членом этой комиссии и включился в работу по преобразованию и совершенствованию духовных училищ. В короткий срок он составил обширный проект о порядке испытания воспитанников первого курса академии, об устройстве второго и последующих курсов, о преподавании в семинариях, о преобразовании Московской академии и Московского учебного округа. В этом же году архимандрит Филарет за классические сочинения и назидательные поучения был удостоен ученой степени доктора богословия. На него полностью легло как теоретическое, так и практическое проведение преобразования духовных школ России.
Священный Синод в 1816 году возложил на архимандрита Филарета руководство по переводу Священного Писания на русский язык. 5 августа 1817 года в Троицком соборе Александро-Невской лавры состоялась хиротония архимандрита Филарета во епископы. В 1819 году он был назначен на Тверскую кафедру с возведением в сан архиепископа и стал членом Синода, а в 1820 году был переведен в Ярославль. В марте 1821 года скончался первенствующий член Синода митрополит Михаил. После перевода Московского митрополита Серафима в Петербург Синод единогласно избрал Филарета на Московскую кафедру. Император Александр утвердил это избрание. В день коронации Николая 1 22 августа 1826 года Филарет был возведен в сан митрополита.
Святитель Филарет много внимания уделял духовным школам. Он обращал внимание буквально на все, его интересовало и нравственное воспитание учащихся, и занятия, и успехи воспитанников, особенно в науках богословских, и самый метод преподавания. Если кто допускал неблаговидные поступки и мало подавал надежды на исправление, таких студентов Филарет повелевал исключать из семинарии. Он любил на экзаменах задавать воспитанникам разные, иногда замысловатые вопросы.
19 ноября 1867 года двенадцать ударов колокола Ивановской колокольни возвестили Москве и России о кончине святителя Филарета.
Суждения митрополита Филарета о воспитании и образовании
Суждения митрополита Филарета о воспитании и образовании содержатся "Отзывах и мнениях" и носят характер философско-религиозный, а также в проповедях и письмах, в которых он излагал свои взгляды популярно. Вот что он говорил о родительском долге: "Общее правило: пекись о детях - не требует долгого учения и многих доводов. Его проповедует природа. Она говорит в сердце родителей в пользу детей; и не удивительно: жизнь родителей чувствует свою отрасль в жизни детей, и естественно хочет, чтобы она росла и цвела. Но, что более удивительно, природа в самих детях говорит за них, и еще прежде, нежели они говорить умеют: вид младенца умягчает и не родительское сердце, и, если он беспомощен, влечет к тому, чтобы оказать ему помощь.
Но там, где глаголет Христос, всего лучше послушать, что Он глаголет. Блюдите, глаголет, да не презрите единого от малых сих: глаголю бо вам, яко Ангелы их на небесех выну видят лице Отца Моего небесного. Сие сказал Он апостолам, когда, призвав отроча, постави е посреде их, и потому, хотя оное изречение в высшем знаменовании, в качестве притчи, относилось к младенцам веры, но оно сказано было не мимо естественных младенцев, из коих один был видимым и непосредственным предметом слова Господня, и особенно не мимо детей христианских, которые суть обыкновенно и младенцы веры по крещению. Посему каждый раз, когда Господь рукою Своего Провидения поставляет пред вами дитя, когда оно родится, или вверяется вашему попечению властью и законом, или приводится в руки ваши нуждою и беспомощностью, вы можете представить себе, что Господь смотрит на оное и говорит вам: блюдите, да не презрите единого от малых сих.
И как сильно подкрепляет Он сию заповедь! Аминь бо глаголю вам, яко Ангелы их выну видят лице Отца Моего небесного. То есть, Ангелы служат хранителями детей, следовательно имеют к ним внимание, заботятся о них, уважают их, как же вам оставлять их без попечения, без внимания, в пренебрежении? Ангелы их на небесах и нисходят для них на землю, вы ли не хотите наклонить вашу земную гордость к их малому возрасту? Ангелы их выну видят лице Отца небесного, и от сего блаженного созерцания обращают взор к пеленам и колыбели и слух к плачу или лепетанию младенца, вам ли покажется или скучным или малым делом попечение о малых сих? И кто же посылает Ангелов к младенцам человеческим? Кто, как не Творец Ангелов и человеков? Подумайте же, небо приходит в движение, чтобы сберечь на земле жизнь или непорочность вашего младенца, а между вами нет ли таких, которые без сострадания слышат вопль младенца на коленях нищеты, которые смотрят на возрастание собственных детей не с большим вниманием, как на траву, растущую в поле? Пожелаем, чтобы не нашлось столь жестокосердных, или столь нерадивых, и не станем более говорить о них.
Держась слова Господня, скажем несколько слов о том, как осмотрительно должно быть внимание к детям и попечение о них. Блюдите, да не презрите единого от малых сих. Остерегайтесь, чтобы такое пренебрежение не прокралось тогда как вы не расположены предаться оному с сознанием. Блюдите, родители и воспитатели, да не презрите единого от малых сих, которых вы родители, которых вы воспитываете. Мать, которая кормит и носит на руках своего младенца, отец, который в минуты отдыха от своих дел так же берет его на руки и учит его первым наименованиям того, что священно и любезно, - блюдите, да не презрите, - они делают прекрасное и важное дело, они наслаждаются сими занятиями, дитя также наслаждается, в то же время любовь и доброта родительская непрестанно сеют в сердце дитяти семена детской любви и доброты и ранним обильным сеянием, приготовляют многоплодную жатву.
Небрегут о детях, если захотят только забавлять их и забавляться ими и особенно тогда, как настанет время более учить их, нежели забавлять их. Такое неосмотрительное обращение с детьми обличает, и совет против этого подает древний мудрец в следующих изречениях: "ласкай чадо, и устрашит тя, играй с ним и опечалит тя. Не смейся с ним, да не поболиши о нем. Накажи сына твоего и делай им (то есть трудись над ним), да не в безстудии его поткнешься" (чтобы не иметь огорчения от непристойных поступков его) (Сир. 30, 9, 10, 13). Премудра и спасительна та родительская любовь, которая стесняет саму себя, несколько удерживает ласку к детям, несколько скупится на утешение им, чтобы сберечь сие в поощрение и награду их послушанию, или успехам в полезном учении. Небрегут о детях, если и учат их более приятному, нежели полезному. Искусства и познания приятные доставляют жизни человеческой, так сказать, приправы и лакомства, а не хлеб и пищу. Не странно ли бы было заботливо собирать к столу как можно более приправы и лакомств, и не заботиться о том, будет ли хлеб и пища?!
Небрегут о детях, если старательно учат их полезному для жизни временной, нежели спасительному для души бессмертной, если тщательнее меблируют их голову набором слов и понятий, нежели возделывают виноград их сердца, исторгая из них дикие травы неправильных склонностей и привычек, насаждая в нем благие чувствования к добродетели, ограждая их от ветров легкомыслия и от бурь страстей. Если при воспитании не довольно помнят и не довольно употребляют в дело столь важное само по себе, столь же благодетельное для всех отраслей познания, начало учения: начало премудрости - страх Господень; разум же благ всем творящим его (то есть хорошие познания хороши для тех, которые употребляют их на хорошие дела), благочестие же в Бога - начало чувства (Притч. 1, 7). Вы обрабатываете в детях будущих граждан, воинов, словесников, письмоводцев, художников, промышленников; хорошо, но блюдите, да не презрите, не пренебрегите того, что еще лучше, - того самого, в обрабатывании чего хотят помочь вам Ангелы их, которые на небесех выну видят лице Отца вашего небесного, не пренебрегите образования в них сынов Церкви, приготовления будущих граждан неба" (2. 190-193. Цитируется по 17.487-491).
Святитель Филарет о школьном образовании
Святитель Филарет говорил и о школьном образовании и воспитании. Приведем его мысли по этому вопросу. «Доброе намерение есть доброе основание доброго дела. Но когда положено хорошее основание, тогда еще не все построено. За добрым намерением должна следовать забота о верном исполнении оного. Забота должна побуждать к размышлению. В наше время важность воспитания для всей последующей жизни понята и признана более, нежели в иные времена. Число училищ, как орудий воспитания, и число учащихся, при покровительстве просвещенного правительства, при соревновании частных лиц со дня на день возрастает. Для соединенного множества воспитываемых соединяются многие наставники; а нередко и к одному воспитываемому призываются многие наставники. Благочестивейший Самодержец прозорливо обращает особенное внимание на воспитание нравственное и, как на основание сего, на воспитание благочестивое. Но все ли довольно верно следуют этому направлению? Воспитание ученое, воспитание деловое и воспитание изящное не слишком ли сильно привлекают к себе заботы некоторых воспитателей и воспитываемых видами наружных преимуществ, выгод, славы, удовольствия? Посему не лишне, думаю, напомнить родителям, воспитателям детей апостольское наставление: воспитывайте в наказании и учении Господни. То есть словом и делом руководствуйте детей к жизни благочестивой и честной по учению Христову.
Отдадим долг уважения знанию и учености. Скажем, если угодно, что люди, обладающие глубокими познаниями о предметах природы человечества и общества человеческого, суть очи народа. Однако как не всякому члену тела надо быть оком, так и не всякому человеку общества надо быть ученым. Но усиленные укоры невежеству и похвалы неопределенно понятому просвещению посеяли в некоторых людях односторонние мысли, что воспитание, достойное своего имени, есть только ученое, что воспитывать - значит преподавать науки, что воспитанным надо почитать того, кто прошел несколько поприщ уроков. Это значит воспитывать более голову, нежели сердце и всего человека. Счастлив воспитываемый, если наставник в учении веры успеет глубже посеять в нем семя духовного учения, нежели другие наставники семена мирских учений, и если духовное семя будет питаемо домашними и церковными упражнениями благочестия под влиянием доброго руководства и примера. Ученика Божественное очистит, утвердит и освятит учения человеческие и сделает их употребительными на пользу частную и общественную, потому что благочестие, как говорит апостол, на все полезно есть, обетование имеюще живота нынешнего и грядущего (1 Тим. 4, 8). Но если благочестие, хотя и говорят о нем постановления, в самой душе воспитываемого не положится в основании мирских учений, то они не будут истинно основательными. Учения не основательные не благоустрояют жизни, а между тем обыкновенно надмевают. Надменный мнимым знанием и образованностью всего чаще ставит себя выше своего состояния. Так происходят люди, которые не мирятся с бедностью, не уживаются с посредственностью, не сохраняют умеренности в изобилии, алчут возвышения, блеска, наслаждений, разочаровываются пресыщением в наслаждениях и почестях, не находя более пищи своим страстям, всегда недовольны, любят перемены, а не постоянство, и, преследуя мечты, расстраивают действительность настоящую и будущую, и свою и своей семьи, иногда и целого общества.
Ученые сами признали, что воспитание ученое не всегда уместно и с пользою прилагается, особенно к состояниям средним и низшим в обществе. Когда отличили от оного и старались отдельно устроить для сих состояний воспитание деловое, то есть приспособленное к делам сих состояний: к земледелию, ремеслам, художествам, промышленности и торговле. Мысль дельная при дельном исполнении. Впрочем, не мое дело рассуждать о сем. Мой долг напомянуть, напомянуть, говорю, потому что думаю, не нужно доказывать, что воспитание деловое только при помощи воспитания благочестивого и нравственного может образовать земледельца, ремесленника, промышленника, торговца, трудолюбивых, честных, способных устроить свое благосостояние и быть исправными членами общества.
Что сказать об изящном воспитании, об образовании детей приятными искусствами? По счастью могу теперь нечто сказать в пользу сей отрасли воспитания по близкому опыту. Здесь мы слышали воспитываемых детей участвующих в церковном пении. Вот приложение приятного искусства к воспитанию, достойное похвалы и поощрения. Упражнение в пении церковном и близких к оному песнопениях духовного и нравственного содержания путем удовольствия ведет к пользе, оно умягчает сердце, но не изнеживает как иные роды пения, возбуждает и питает возвышенные чувствования, а не страсти, занимая невинную душу, не только не уменьшает ее невинности, но и освящает оную. Не скроем желания, не останавливаясь на том, сбыточно ли оно, чтобы сие чистое увеселение из воспитания через привычку перешло в жизнь и чтобы христиане, как и бывало некогда, не только в церкви, но и дома, по наставлению апостола, глаголали к себе в псалмех и пениих и песнех духовных, воспевающе и поюще в сердцах Господеви (Еф. 5,19).
Не того хочет обычай века. Он употребляет приятные искусства в воспитании так, что они, изъяснимся как можно скромно, являются цветами, не приносящими плодов, и с которыми соединено терние, приятно уязвляющее. По сему предмету чувство благочестивое, чистое нравственное чувство и опытное благоразумие тщательно должны быть призываемы на совет о том, в каком виде и в какой мере допустить приятное, чтобы под прикрытием его не прокралось вредное - изнеженность, рассеянность, пристрастие к чувственным удовольствиям.
Мир представляет себе забавы почти такою же потребностью жизни как труд, пища и покой. Он думает жить играя. Нет, братие, жизнь не игра, но дело важное. Земная жизнь дана человеку для того, чтобы из нее рукой свободной воли, силою Божией благодати, выработать вечное блаженство. Кто понял сие дело и занялся им как должно, тот едва ли найдет много времени для игр и забав.
И потому прозорливо и благопопечительно заповедует апостол учить и учиться сему делу как можно ранее от юности, от детства. Воспитывайте в наказании и учении Господни.
Родители и дети, воспитатели и воспитываемые! Помышляйте, и не забывайте, что учения человеческие приготовляют к жизни временной, но и ее не могут сделать счастливою без помощи учения Господня, а учение Господне приготовляет к вечной блаженной жизни, которой и да сподобит Бог всех нас кратким или долгим, но верным и правым путем достигнуть" (3. 164-165. Цитируется по 17. 492-494).
Епископ Феофан, Вышенский Затворник
Происхождение, образование и первые годы служения святителя Феофана
Святитель Феофан, в миру Георгий Васильевич Говоров, родился в 1815 году в Орловской губернии в семье - благочестивого сельского священника, отличавшегося образованностью. Мать святителя была женщиной глубоко религиозной, смиренной и трудолюбивой, имела мягкое и доброе сердце. Книжное обучение Георгия началось в семье. Начальное образование носило церковный характер и вместе с умственным развитием имело нравственное значение. Дитя училось читать по церковным книгам, а храм Божий и богослужение были его основными уроками, благотворно укрепляющими детские силы. Семейное воспитание прочно заложило в душе ребенка истинное зерно будущей жизни великого христианского подвижника. В 1823 году Георгий был отдан на обучение в Ливенское духовное училище и в числе лучших учеников в 1829 году перешел в Орловскую семинарию.
В учебном процессе того времени особое развивающее значение придавалось сочинениям. Успехи в них особенно поощрялись и были мерилом умственного развития. В духовных училищах воспитание носило строго церковный характер. Отсутствовала и привычная в наше время многопредметность. В каждом классе внимание сосредоточивалось на одном главном предмете, а другие считались второстепенными. Главными признавались науки, важнейшие для умственного развития. В низшем классе - словесность (риторика), в среднем - философия и в высшем - богословие. Георгий Говоров с большой охотой интересовался философией, и особенно наукой о человеческом духе - психологией. Психологический анализ духовных явлений занимает в работах святителя важное место и отличается особой глубиной, а основы этого были заложены еще в семинарские годы. Получил он основательные знания и по Священному Писанию. По личному распоряжению епархиального архиерея, заметившего на экзамене способного юношу, Георгий был назначен в Киевскую академию. В академии завершилось умственное образование и определилось направление нравственной жизни молодого человека, уже в эти годы склонного к уединению. В 1841 году студент Георгий Говоров был пострижен в монашество с именем Феофан. Славившийся своими подвигами, иеросхимонах Парфений, благословив молодого инока, дал совет добиваться самого нужного - постоянной молитвы к Богу. По окончании академии иеромонах Феофан был назначен на должность смотрителя Киево-Софийского духовного училища.
Из первых двух десятилетий общественного служения святителя большая часть была посвящена педагогической деятельности. Перерывы в этом служении были связаны с пребыванием в заграничных миссиях Палестины и Константинополя. Он служил во всех типах духовных школ, начиная от низшей и до высшей. Из должности смотрителя училища был назначен в 1842 году инспектором и преподавателем логики и психологии в Новгородскую семинарию, через два года переведен в С.-Петербургскую академию на должность бакалавра нравственного богословия. В 1855 году был назначен ректором Олонецкой семинарии, а в 1857 году занял пост ректора С.-Петербургской академии.
Педагогические воззрения епископа Феофана
В своей воспитательной деятельности святитель являлся истинным христианским педагогом. Христианскую любовь он считал началом воспитательных мер, а храм Божий и богослужение - лучшей средой и средством доброго воспитания. Он верил только в силу любви и придавал значение только нравственным воздействиям. Когда его спрашивали о лучших способах воспитания, он отвечал: "Полюбите детей, и они вас полюбят". "Растворяй строгость власти кротостью, старайся любовью заслужить любовь, истинная доброта не чуждается и строгого слова", - советовал святитель. Он считал, что соответствующим природе человека является только религиозно-нравственное воспитание, а дух церковности - лучшее для этого средство. Этими взглядами епископ Феофан руководствовался и в своей педагогической деятельности. Будучи инспектором семинарии, он неопустительно присутствовал на молитве учеников. В праздничные дни совершал богослужения. Беседовал с воспитанниками об особенностях православной жизни, о сохранении чистоты сердца и ума, о путях достижения Богообщения. Рекомендовал для чтения Священное Писание и творения святых отцов. Чтобы заполнить досуг, привлекал юношей к труду и занятиям живописью. Летом предпринимал с ними длительные прогулки.
Как преподаватель нравственного богословия святитель Феофан вместо сборника правил по поведению составил руководство духовной жизни "Начертание христианского нравоучения", вышедшее в печать под названием "Письма о христианской жизни". Первым из православных богословов дал нравственным явлениям психологическое обоснование. Он фактически создал христианскую психологию, чему способствовали не только его наблюдения над духовным миром и глубина знаний в этой области, но и пережитый внутренний духовный опыт. Епископ Феофан раскрыл все важнейшие вопросы христианской педагогики. Сочинение "Путь ко спасению" есть изложение науки о воспитании. "Воспитание, - пишет святитель, - из всех святых дел, самое святое" (4. 51). Главное дело для учеников, по мысли святителя, есть Богоугождение, а научность - придаточное качество, необходимое только для временной жизни. Всякая преподаваемая христианину наука должна быть пропитана христианскими, православными началами. Воспитатель должен пройти все степени христианского совершенства. Недостатками воспитания, по его мнению, являются: отдаление от Церкви и ее благодатных средств, что приводит к увяданию ростка православной жизни; невнимание к телесным потребностям, что приводит по мере развития тела к развитию страстей, овладевающих и властвующих душой; не направленное к одной цели развитие всех сил души, связанное с непониманием и невидением этой цели и путей ее достижения, что приводит к заботе только об образовании; совершенное забвение духа, отсутствие страха Божия, молитвы, пренебрежение голосом совести. Чтобы улучшить христианское воспитание, необходимо: понять и усвоить начала истинного христианского воспитания и прежде всего использовать их в семье, поскольку домашнее воспитание есть основа всему последующему; внести христианские элементы в школьное воспитание, во все школьные годы содержать воспитываемого под благотворным влиянием Церкви, которая спасительно действует на духовный рост; необходимо воспитывать воспитателей. Церковность и благочестие родителей - лучшее воспитательное средство. Священные предметы, окружающие колыбель младенца, и пример жизни благочестивых родителей созидают душеспасительную атмосферу. Церковные таинства и церковность пробуждают и хранят благодатную жизнь младенца. Частое причащение святых Христовых Тайн освящает и умиротворяет ребенка, делает его недоступным для темных сил. Заметил святитель и особый путь общения душ ребенка и родителей через сердце, когда один дух влияет на другой. Внешним проводником такого влияния является взор. Это точка встречи одной души с другой.
С возрастом надлежит развивать все силы души: ум, волю и сердце - и научиться следить за их развитием. Ум наполняется здравыми рассуждениями и понятиями, различением добра и зла. Это достигается посредством разговоров и вопросов. Волю укрепляют через послушание, через отсечение своеволия, через приучение ребенка делать добро, используя любоподражательность ребенка.
К высшим способностям человека епископ Феофан относит страх Божий, совесть и молитву, именно они обнаруживают его дух. Страх Божий рождает молитву и освежает совесть. Все это обращено к иному, невидимому миру. Чем раньше пробудятся страх Божий и молитва, тем прочнее будет благочестие в последующие годы. Особого руководства требует совесть. Здравые понятия, добрый пример родителей, обучение добрым делам и молитва дают достаточные основания для последующей благочестивой деятельности. Но, главное, в детях должно образоваться совестливое и сознательное настроение. Воля родителей для детей есть закон совести и Божий. Поэтому у родителей должно хватать благоразумия не ставить детей в такие условия, чтобы они преступали их волю. А если это случится, расположить их к раскаиванию.
Но не только душевные и духовные силы ребенка требуют развития и внимания, святитель Феофан говорит и о жизни человеческого тела: питании, движении, чувствительности или деятельности нервов. Он дает советы, способствующие образованию добрых привычек. В питании детей следует приучать к умеренности, в движении - к трудам, живости и степенности, в отношении чувствительности - к безбоязненному перенесению перемен температуры, боли, ушибов и так далее. Тело рассматривается как орудие духа. Поэтому его надо развивать так, чтобы оно содействовало и помогало, а не препятствовало развитию нашей духовной деятельности. Все, что возбуждает чувственность и питает страсти, должно быть устранено из детской жизни.
Воспитание юноши должно носить, как и в детстве, религиозно-нравственный характер. Иначе будет разорено созданное ранее. Епископ Феофан дает подробную характеристику юношеского возраста, рассматривая его как неровный, волнистый период человеческой жизни, изобилующий опасностями, как возраст, более других затрудненный для воспитательного воздействия. Юности свойственны жажда впечатлений, склонность к общению, желание всех критиковать и другие качества, порождающие неуравновешенность и возможность увлечь юношу за рамки дозволенного. Жажда впечатлений ведет к намерению испытать в своей жизни опыт других. Чтобы удовлетворить эту жажду, юноша много и без разбора читает, что приводит к развитию склонности к легкому, поверхностному и беспорядочному чтению. Самый верх опасности для юноши - обращение с другим полом. Следует опасаться состояния чрезмерной рассудочности, которая на все налагает тень сомнения и отвергает не совпадающее с мерой его понимания. По этой причине он часто отсекает от сердца настроение веры и Церкви и остается один. Ища замены оставленному, обращается к теориям, не соотносимым с откровенною истиной, и изгоняет из своего ума все истины веры. Набирается туманных идей, большей частью противных даже здравому смыслу. Опасна для жизни души и светскость. Она может представлять нечто полезное, но ее преобладание в юноше пагубно. Светская жизнь - жизнь по впечатлениям чувств, жизнь внешняя, связанная с делом или мечтою. На внутреннюю жизнь не обращается внимание, юноши даже раздражаются от разговоров о ней. Истинные христиане для них мистики, запутавшиеся в своих понятиях, или лицемеры.
Не входя в подробное рассмотрение воспитательных мер и правил, епископ Феофан рекомендует как самое надежное руководство строго выдержанную дисциплину и авторитет воспитателя. Успех и влияние воспитательных мер в юношеском возрасте в значительной степени определяются характером первоначального семейного воспитания. Каким человек выходит из юношеского возраста, чаще всего зависит от того, каким он вступает в него.
П.А. Смирнов отмечает, что наряду с учением о домашнем и семейном воспитании мы находим в сочинениях епископа Феофана немало указаний по постановке школьного образования, и в этом отношении он является педагогом-новатором, далеко опередившим свое время. Известно, что идея воспитывающего обучения стала популярной в педагогике лишь в последние годы XX столетия. Суть воспитывающего обучения сводится к стремлению давать в школе не только знания, не только развивать и обогащать ум, но и развивать все душевные способности ученика, нравственно воспитывать и облагораживать его. Эта идея впервые была высказана представителями педагогического мира во второй половине прошлого столетия. Между тем святитель Феофан еще в сороковых годах XIX века, будучи профессором столичной духовной академии, настойчиво проводил ту же мысль в своих лекциях. Вся его педагогическая система коренится именно в идее нравственно воспитывающего обучения. Он признает плодотворным только то образование, которое развивает не один ум, но главным образом облагораживает сердце. По его глубокому убеждению, всякая здоровая русская школа, к какому бы типу она ни принадлежала и какие бы науки в ней ни преподавались, должна неизменно иметь в своей основе начала религии и нравственности. Это не значит, что все науки должны преподаваться с религиозной точки зрения, святитель желал' только отметить, что наряду, а еще лучше прежде сообщения юноше каких-либо научных знаний, необходимо дать ему здравые понятия о важнейших христианских истинах -о Боге, мире, человеке и пр. Сначала нужно прочно напечатлеть в сознании и сердце основные нравственные истины, а уже затем на подобном крепком фундаменте строить всю систему научного образования. По мере углубления научного образования нравственные идеи должны иметь значение высших руководительных начал. Говоря о том, что может сделать школа для духовного блага своего питомца, епископ Феофан останавливается на двух основных моментах: на просвещении ума и воспитании сердца - этого истинного центра духовной жизни. (8. 45-47)
«Путь ко спасению» как осмысление собственной жизни в затворе
В 1859 году ректор С.-Петербургской академии архимандрит Феофан в Александро-Невской лавре был посвящен в сан епископа. Четыре года посвятил служению в Тамбове и три - во Владимире. Желая оставить мир, епископ Феофан в 1866 году был по его просьбе уволен Священным Синодом от управления Владимирской епархией с правом поселения в Тамбовской Вышенской пустыни в качестве ее настоятеля.
Вышенская пустынь была расположена в уединенном месте при слиянии двух рек - Цны и Выши. Иноки пустыни отличались подвижнической, истинно монашеской жизнью. Среди них и провел двадцать восемь лет святитель Феофан, из которых в течение шести посещал церковные службы в монастырских храмах, принимал посетителей, а последние двадцать два года совершенно уединился, общаясь с внешним миром только письменно. В письмах святитель объясняет причины своего затворничества. Он искал затвора, чтобы беспрепятственно предаться духовно-литературным трудам на пользу Церкви, служить Церкви, только другим способом. Но была и иная причина - его стремление с юношеских лет к уединенному и молитвенному общению с Богом.
Жизнь в затворе яснее всего отразилась в труде епископа Феофана "Путь ко спасению". В книге изображен идеал истинно христианской жизни и путь, ведущий к его достижению. Несомненно, что этот путь был проделан самим автором, что изложенное им в книге есть результат его жизненного подвига. Высшая и последняя цель человеческой жизни, по мысли святителя, есть общение с Богом. Путь к ней - вера с хождением по заповедям Господним. Христианин под руководством Церкви спасается благодатью Святого Духа, дарованною ему искупительными заслугами Богочеловека. Для первоначального стяжания и постепенного развития и возгревания благодатного дара он нравственно обязан пройти жизненный подвиг совершения добрых дел и внутреннего очищения своего сердца от порочных мыслей и желаний, через упорную борьбу со "страстьми и похотьми", пока не достигнет "мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова". Длинен и тернист этот путь. Решившийся вступить на него проходит три ступени, переживает три важнейших момента, которые святитель изложил в своем труде: 1) как начинается в нас христианская жизнь; 2) как совершенствуется, зреет и крепнет; 3) какою она является в полном своем совершенстве. Каждую из этих ступеней в соответствии с характером присущих ей подвигов можно назвать: первую - обращением к Богу, вторую -очищением и третью - освящением. На первой человек обращается от тьмы греха к свету христианской истины и добродетели. На второй очищает свое сердце от всех внутренних нечистот, чтобы подготовиться и принять грядущего к нему Господа. На третьей - Сам Господь приходит, вселяется в сердце и обитает с ним. Последнее состояние блаженного Богообщения и есть цель всех стремлений и венец трудов подвизающегося в спасении.
Христианская жизнь начинается с момента духовного рождения в таинстве крещения, развивается и укрепляется через доброе воспитание в христианской семье под влиянием Церкви и церковности. Правильное начальное воспитание имеет важное нравственное значение. Им в значительной степени определяется, а нередко от него зависит вся дальнейшая судьба человека. Жизненные наблюдения показывают, что в редких, исключительных случаях люди сохраняют благодать крещения на всю жизнь. Большая часть совершенно забывает о ней и живет в состоянии греха. Жизнь грешника подобна духовному сну и характеризуется всестороннею многопопечительностью о мирских интересах и житейских делах, но полным равнодушием и нерадением о духовной жизни. Случаи пробуждения от этого духовного сна очень редки и бывают только под воздействием благодати Божией, которая является или в чрезвычайных, чудесных знамениях и внезапно потрясает человека, как, например, апостола Павла или Марию Египетскую, или же стяжается и возгревается постепенно и медленно, путем обычной благочестивой христианской жизни. В обыкновенном порядке обращений дар возбудительной благодати впервые обнаруживается в виде одной доброй мысли переменить жизнь и стать лучше в своих делах и внутренних расположениях. Большей частью эта мысль становится неисполненной, и человек отлагает ее. Отлагательство - общий недуг и первая причина неисправности жизни. Всякий говорит "еще успею" и остается в старых порядках привычной недоброй жизни. Никогда не следует пропускать этого важного момента и без всякого промедления следует положить начало новой жизни. Помогающие тому средства - внутреннее сосредоточение и уединение, молитва, чтение слова Божьего, пост, труд, милостыня и другие обычные упражнения богоугодной жизни. (8. 107-109) Крайне тяжела эта борьба, непосильна она была бы для слабого человека, если бы благодать Божия не приходила на помощь. Но и сам подвизающийся не должен предаваться беспечности, а обязан понести продолжительный, упорный труд самоисправления. Для обеспечения лучшего, прочного успеха в борьбе прежде всего необходимо открыть источники и назвать главных производителей греха, которые по тщательном исследовании неизбежно окажутся следующие у всех наблюдающих явления нашего внутреннего мира: 1. Самосожаление, по которому мы обходимся с собой, как сердобольная и чувствительная мать с балованным и изнеженным ребенком. Мы никак не хотим отказать себе в чем-нибудь, даже в мелочах. Будущая добродетельная жизнь нам представляется слишком тяжелым трудом, наполненной скорбями и лишениями; 2. Чувственность, выражающаяся в сильной привязанности к материальным предметам и удовольствиям, в отсутствии интереса ко всему духовному, невидимому. Для чувственного новая жизнь, отрешенная от пристрастия ко всему вещественному, есть не что иное как сухой, отвлеченный и безжизненный подвиг; 3. Человекоугодие, по которому христианин слишком дорожит своими установившимися отношениями к окружающим, придает слишком важное значение тому, что подумают и скажут о нем другие. Подобная слабость иногда настолько порабощает человека, что у него недостает мужества даже и в тех случаях, когда приходится покривить душой для спасения своих отношений к миру; 4. Излишняя привязанность к настоящей земной жизни также занимает видное место в ряду производителей греха. Под влиянием такого настроения мы живем и действуем так, как будто человеческое существование кончается на этом свете, а о загробном мире не возникают даже мысли. Как только человек устремится на путь новой жизни, все склонности и привязанности греховной природы начинают восставать против новых порядков так, что это возмущение доходит до глубины души и колеблет основание нашего внутреннего мира. Но не следует смущаться и падать духом, а следует без промедления энергично действовать. Призвав в усердной молитве благодатную Божию помощь, прежде всего нужно особым усилием воли мысленно изгнать из своей души все названные производители греха. Далее надо ясно определить все их нравственное безобразие и весь вред и опасность для новой жизни. А с другой стороны, следует уяснить красоту и сладость будущей праведной жизни. Необходимо путем настойчивой и неустанной внутренней работы привести сердце в такое состояние, чтобы оно в своем стремлении и желании нового, лучшего дошло до последних пределов, что ясно обозначится проявлением в нем противочувствий прежним греховным побуждениям, появлением расположений, совершенно противоположных требованиям греха. Нужно усиленно работать над собой до тех пор, пока не появится вместо самосожаления полная безжалостность к себе, вплоть до жажды страданий, вместо человекоугодия - обречение себя на все неправды и поношения людские, взамен пристрастия к материи - отвращение к ней и желание одного духовного, чистого, наконец, вместо привязанности ко всему земному - чувство странничества на земле и стремление к небесному отечеству. С образованием подобных противочувствий уже можно считать совершившимся фактом перелом воли, вследствие которого все в нас должно принять новый строй и порядок. Окончательный успех и полная победа зависят от усиленного стремления довести дело до конца во что бы то ни стало, до изгнания всяких следов врага. Иначе коварный искуситель, притаившийся в каком-либо сокровенном уголке нашего внутреннего мира, например, в виде обольстительной мысли о том, что нет нужды спешить делом, можно еще день подождать и тогда начать новую жизнь, способен разорить и уничтожить все плоды напряженных трудов предшествующего подвига и заставить работать снова. (8. 114-117)
Вступивший на путь новой жизни прежде всего должен устроить свою внешнюю обстановку по ее духу и начать подвиги добродетели. Все относящееся, к новому порядку можно назвать удалением от мира, но это не означает, что человек бегает от общества, главное - оставить нравы, привычки и требования, противоположные духу Христову. Оставить мир - не что иное как очистить свою жизнь, устранить из нее все страстное, заменить чистым, не мешающим развитию духовных начал. Доброделание начинается с внешних подвигов и заканчивается внутренним очищением сердца. Необходимые благочестивые упражнения можно найти в житии христианских подвижников. Пост, труд, бдение, уединение, молитва с чтением слова Божия и святых отцов, говение с исповедью и причащением, дела милости телесной и духовной - все это в целом или в частях можно встретить почти в каждом житии. Во всех подобных добродетелях подвизающийся упражнялся и на предыдущих ступенях своего духовного совершенствования, но на этой ступени они получают высший и совершенный вид, имеют характер подвига. Молитва нередко является непрестанной, в виде постоянного предстояния и хождения пред лицом Божиим, пост простирается до совершенного неядения в течение продолжительного времени, говение с исповедью и причащением - до степени непрерывного, ежедневного. Святитель Феофан подробно указывает предметы и содержание подвигов как для тела, так и для души, а также отдельно для ума, сердца и воли и не менее подробно излагает правила к их жизненному применению. (8. 133-134)
Результатом усиленных духовных трудов подвижник удостаивается высшей возможной для человека на земле награды - ощущения близости Божества и сладости богоугодной жизни. И тогда он вступает на истинный путь восхождения к живому Богообщению. Последний, решительный шаг в этом направлении, самое преддверие его есть отложение всякого житейского попечения о себе и мире и совершенное предание воле Божией. Тогда благодать Божия освящает все существо человека и Господь вселяется в него, начинается живое и действительное Богообщение, при полном слиянии Божественных и человеческих начал жизни.
Последние годы жизни епископа Феофана
Путь нравственного совершенствования, изображенный в творении святителя, был пройден им в действительности. Порядок обыденной жизни епископа Феофана в затворе был очень прост, но соблюдался строго. Вставал святитель очень рано. Совершив келейное правило, он шел в свою домовую церковь и там служил утреню и литургию, усердно молясь Богу о всех живых и умерших христианах. В сумочке, висевшей возле жертвенника, найдено было по смерти епископа Феофана много записок о здравии и упокоении, которые святитель читал на церковной службе.
По окончании богослужения святитель Феофан возвращался из храма в свою келию и здесь долго предавался богомыслию и умным сердечным возношениям. Умиление, которого он сподобился в церкви, не вдруг проходило и заставляло погружаться в тайны спасения и Божественного о нас смотрения.
После спасительных размышлений святитель, подкрепив себя утренним чаем, писал свои творения. За этими трудами проходило все время до обеда, то есть до двух часов дня. За обедом в постные дни подавалась пища согласно церковному уставу, а в прочие дни последних лет жизни епископ Феофан вкушал по одному яйцу и стакану молока.
После обеда, несколько отдохнув, сидя на стуле, по обычаю древних восточных старцев епископ Феофан занимался рукоделием. В четыре часа он пил чай, а потом совершал вечернее богослужение в своей церкви и готовился к совершению литургии на следующий день. Свободное вечернее время святитель употреблял на чтение книг и журналов, обдумывание материалов для своих творений и на умно-сердечную молитву. Совершив затем келейное правило, он отходил ко сну.
Главным занятием подвижника была молитва. Ей святитель посвящал весь день и нередко ночь. Он постоянно предавался богомыслию и усердно призывал к нему других. Непрестанное богомыслие святитель Феофан возгревал в себе чтением книг духовного содержания. Он обладал обширной библиотекой, которую постоянно восполнял, выписывая русские и иностранные книги, на что употреблял большую часть своей пенсии.
В богослужении и молитве, в подвигах телесных и духовных проходила большая часть затворнической жизни святителя. (10.38-39) Весьма разнообразно литературное наследие Вышенского затворника. Сам перечень этих творений (перечень приведен в статье иеромонаха Георгия Тертышникова "Богословское наследие епископа Феофана" (9. 202-222) вызывает чувство благоговения перед великим трудолюбием, перед большой нравственной силой и духовной опытностью святителя-затворника. По своему содержанию сочинения епископа Феофана распадаются на три отдела: нравоучительный, истолковательный и переводный. Особенно большую ценность для богословской науки представляют многочисленные труды по христианской нравственности. Характеризуя значение трудов святителя, протоиерей Георгий Флоровский писал: "Феофан не строил системы, ни догматической, ни нравоучительной. Он хотел только очертить образ христианской жизни, показать направление духовного пути. И в этом его несравненное историческое значение" (18.400).
Святитель Феофан скончался семидесятидевятилетним старцем, не дожив четырех дней до своего восьмидесятилетия. Случилось это в 1894 году.