Современников об отечественной войне 1812 года

Работа с историческими источниками на уроках истории – очень важная методическая проблема. Мы знаем, что в обучении и воспитании подрастающего поколения формирование толерантности, привитие уважения к другим людям, сохранение разнообразия культур являются важными задачами. Работа с письменными источниками рассматривается как одно из эффективных средств реализации данного направления. Работа с воспоминаниями на уроках истории очень интересна для обучающихся, особенно – чтение воспоминаний очевидцев событий. Современник видел событие, может быть, участвовал в нем, рассказал о нем. Его рассказ – это его взгляд на событие. Мы попытались выяснить, что думали о войне 1812 года люди разных сословий. Оказалось, что таких воспоминаний очень мало. Крестьяне и солдаты в основном рассказывали о войне, так как часто не умели писать. Не было традиций написания воспоминаний. В XVIII веке только 250 россиян оставили воспоминания, из них всего один крестьянин^[1].

Известно одно мемуарное произведение солдата 1812 года и две мемуарных записки 1839 года со слов рядового и унтер-офицера, участвовавших в Бородинской битве. «Записки» Памфилия Назарова – редчайшее мемуарное произведение, написанное солдатом 1812 года. Автор совершенно чужд каких-либо исторических или идеологических оценок событий 1812-1814 годов, он слабо осознает важность пережитого. По форме это записки для себя и узкого круга близких, которые он написал в 1836 году по окончанию срока службы^[2]. Воспоминаний дворян, дворянских офицеров больше. Они разные по содержанию, отношению к войне. Их отличие в том, что образованные люди, их написавшие, правильно разобрались в обстановке, меньше переживали по поводу слухов и не поддавались панике.

Большое впечатление на обучающихся производит тот факт, что основным источником информации о войне для большинства россиян в1812 году (как для образованного общества, так и для простолюдинов) были слухи. Большое влияние на тогдашних россиян оказала знаменитая комета 1811 года, на которую стали обращать пристальнейшее внимание с августа. Вот что писал об этом Д.И. Завалишин, проживавший в то время в Твери: «Это было в августе и, следовательно, когда шли в церковь, то было еще очень светло. Но вот к концу всенощной, но ранее еще того времени, как народ расходится, сделалось на паперти у дверей церкви необычное движение. Люди как-то выходили и опять входили и, входя, как-то тяжело вздыхали и начинали усердно молиться. Пришло, наконец, время выходить из церкви, но первые выходившие остановились, и толпа сгустилась так, что нельзя было протиснуться через нее. И вот стоявшие позади, потеряв терпение, стали громко спрашивать: «Да что там такое? Отчего нейдут?» В ответ послышалось: «Звезда». Мало-помалу толпа, однако, рассеялась, так что и мы могли выйти чуть не позади всех и прямо против себя увидели знаменитую комету 1811 года^[3].

На другой день еще до захождения солнца люди стали выходить на улицу и смотреть на то место, где вчера видели восхождение звезды. В сумерки наша площадь была почти вся уже запружена народом, так что не только экипажам проезжать, но и пешком проталкиваться было очень трудно. На месте вчерашнего появления звезды было, однако же, черное облако. При всем том народ не уходил, а упорствовал в ожидании. В других частях неба было ясно и появились уже небольшие звезды. Но вот едва пробило 9 часов, как облако как бы осело под горизонт, и вчерашняя звезда появилась в еще более грозном виде. Как бы по сигналу все сняли шапки и перекрестились. Послышались тяжелые, где подавленные, где громкие вздохи. Долго стояли в молчании. Но вот одна женщина впала в истерику, другие зарыдали, начался говор, затем громкие восклицания: «Верно, прогневался Господь на Россию». «Согрешили непутем, ну вот и дождались» и т. п. Начались сравнения: кто говорил, что хвост кометы это пучок розог, кто уподоблял метле, чтоб вымести всю неправду из России, и т. д. С тех пор народ толпился на улицах каждый вечер, а звезда становилась все грознее и грознее. Начались толки о преставлении света, о том, что Наполеон есть предреченный Антихрист, указанный прямо в апокалипсисе под именем Аполиона»^[^4].

Наиболее подробные записи о реакции простонародья на нашествие оставил москвич А. Рязанцев: после известия об объявлении войны московский люд собрался на площади и стал рассуждать. Прежде всего единодушно было решено, что война – это кара Божия и следует усердно молиться, а один купец высказался, что он давно чуял что-то неладное: и каша у него в горшке неладно варилась, и домовой расшалился, и кот Васька стал недобро глядеть. Стали усиленно распространяться небылицы о французах. Вот одна из них: «Французы, оставя христианскую веру, обратились в идолопоклонство, изобрели себе какого-то бога Умника и раболепно поклоняются ему, что этот чурбан Умник приказал им всем быть равными и свободными, запретил веровать в истинного Бога и не признавать никаких земных властей. Идолопоклонники, послушавшись своего истукана, возмутились, разграбили свои церкви и обратили их в увеселительные заведения, уничтожили гражданские законы и к довершению своих злодейств убили безвинного доброго, законного своего короля». Это описание Французской революции почти дословно совпадает с описанием Ф.В. Ростопчина из упомянутой книги «Мысли вслух на Красном Крыльце...», именно поэтому оно более или менее правдоподобно, здесь мы имеем дело с опосредованным влиянием его произведения, что подтверждает его значимость для формирования общественного мнения. Или: «Французы предались Антихристу, избрали себе в полководцы сына его Апполиона, волшебника, который по течению звезд определяет, предугадывает будущее, знает, когда начать и когда закончить войну, сверх того, имеет жену колдунью, которая заговаривает огнестрельные орудия, противопоставляемые её мужу, отчего французы и выходят победителями»^[^5]. Е.В. Новосильцева записала некоторые народные предания 1812 г. А. Рязанцев вспоминал, что летом 1812 г. от всего услышанного его «юное фантастическое воображение рисовало французов не людьми, а какими-то чудовищами. У них широкая пасть, огромные клыки, кровью налившиеся глаза, медный лоб и железное тело, от которого, как от стены горох, отскакивают пули, а штыки и сабли ломаются, как лучины». В конце августа 1812 г. он ходил посмотреть на прибывшую в Москву группу военнопленных, чтобы убедиться «действительно ли неприятельские солдаты не походят на людей, но на страшных чудовищ?»^[^6]. Смотреть на пленных собралась чуть ли не вся Москва.

В провинцию доходили многократно искаженные и совсем нелепые слухи. Житель смоленской губернии Ф.И. Левицкий вспоминал: «Страшно было в Москве, а еще страшнее было в уездных городах и селах. Чего не рассказывали в народе! Наслушаешься, бывало, этих толков, так ночью не заснешь». Многие жители были уверены, что французы... едят людей! Еще в 1807 году, когда Наполеон в первый раз был объявлен Синодом Антихристом, один пленный русский офицер просил французов, чтобы его подчиненных не ели! Подобные нелепые утверждения основывались на примитивной пропаганде, всячески изображавшей, что во Франции с 1793 г. наступил чуть ли не конец света. Ф.В. Ростопчин в «Мыслях вслух...» утверждал, что французы в период революции жарили людей и ели!^[7]

В интересах эффективной работы с данными историческими документами важно учитывать своеобразие источников и типологию вопросов и заданий к ним. В методике обучения истории есть несколько подходов к классификации документов. К документам личностного характера (мемуары, дневники, письма, свидетельские показания и т.п.) можно поставить следующие вопросы:

–кто автор документа, каково его социальное положение, должность, занятия, причастность к описываемым событиям?

–какому историческому событию или явлению посвящен
документ, что увидел автор, как он относится к происходящему, подтвердите свои рассуждения словами текста и другими деталями

–чем вы объясните именно такое отношение автора к данным событиям, к его участникам?

–в чем совпадают или чем отличаются свидетельства этого человека от других, почему?

–разделяете ли вы отношение автора к описанным фактам,
– доверяете ли его свидетельствам, почему?

–в какой мере этот документ может быть использован в качестве исторического источника?

Если при разработке вопросов и заданий к документам будет учитываться видовое своеобразие последних, то лабораторная работа школьников не замкнется на «выуживании» информации из источника, а станет прообразом серьезного научного исследования, приобщением к творческому труду историка.^[8] О чем, например, может получить представление обучающийся при исследовании указанных выше воспоминаний? Он может составить представление об общественной жизни в России, об уровне развития культуры и образования. Простые люди в XVIII веке мало знали о жизни в других странах, кругозор их был очень узок, они были в большинстве своем не образованными людьми.

Мемуарная литература мало используется в школе при изучении войны 1812 года. Мы попытались привести всего лишь несколько примеров воспоминаний людей разных сословий о войне. Воспоминания показывают, как простой человек воспринимал нашествие Наполеона, войну. Считаем, что эти воспоминания – хороший повод для размышлений о том времени, о судьбах страны и людей. Наши предки, так по-разному воспринявшие нашествие Наполеона, сумели вместе встать на защиту Отечества и победить.

ЛИТЕРАТУРА

1 Агронов Л.И.Восприятие событий Отечественной войны 1812 года

российским простонародьем. Москва, 2006 год. С.3.

Сайт:http://www.museum.ru/1812/Librari/Agronov1/index.html

2 Там же. С.3.

3 Там же. С.8.

4 Там же. С.9.

5 Рязанцев А. Воспоминания очевидца о пребывании французов в Москве в

1812 году. Москва, 1862 год. С.12-13.

6 Там же. С.216.

7 Агронов Л.И.Восприятие событий Отечественной войны 1812 года

российским простонародьем. Москва, 2006 год. С.10.