Психологический, психолингвистический и лингвистический аспекты ошибки в русскоязычной речи

На материале ошибок возможно проведение самых различных исследований: лингвисты традиционно используют ошибки для целей сопоставительного языкознания, психологи – для развития теории речевой деятельности в целом, методисты и психолингвисты занимаются решением проблем, связанных с содержанием процесса обучения и деятельности учащихся при изучении иностранного языка, в общем, и русского языка как иностранного, в частности.

Подход к феномену ошибки с точки зрения психологии и психолингвистики позволяет разделить процесс речепроизвод­ства на три этапа: 1) мотивационно-побудительный; 2) аналитико-синтетический; 3) исполнительный [138:141].

Особое значение придается второму этапу формирования высказывания, потому что именно здесь происходит построение конструкции и наполнение её лексемами, сопровождаемое «сменой старых правил на новые».При этом необходимо подчеркнуть: от способов и путей «формирования» высказывания зависит его правильность. И на исполнительном этапе – этапе звучащейречи, этапе внешней реализации – вследствие отрицательного влияния родного или первого иностранно­го языка могут возникнуть различные отклонения от нормы изучаемого русского языка, порождающие разноуровневые ошибки. В свете этого актуализируется знание психологических закономерностей, влияющих на формирование речевых навыков в изучаемом русском языке, способных предупредить и нейтрализовать появление ошибок.

В психолингвистике выделяются навык-перенос, навык-коррекция и навык-заново.

Как и в методике, в психологии навык представляет собой способ выполнения действий, ставший в результате упражнений автоматизированным. Несколько иную трактовку это понятие получает с точки зрения физиологии, где навык озна­чает образование и функционирование в коре больших полушарий устойчивой системы временных нервных связей, называемых динамическим стереотипом.

Речевым (или языковым) навыкам присущи такие свойства, как автоматизированность (автоматизм, устойчивость – готовность к столкновению с другими навыками), подвижность (мобильность или изменчивость), гибкость (способность включаться в новые ситуации), диапазон и относительная сложность. Формирование навыков происходит исключительно сознательным путем, иначе они могут не приобрести требуемых свойств. Осознание прослеживает правильность выполнения автоматизированного действия, осуществляет контроль за реализацией сформированных навыков.

Психологи К.К. Платонов и Г.Г. Голубев разработали схему поэтапного формирования навыков, приемлемую в практике обучения русскому языку как неродному. Эта схема позволяет определить, накаком этапе формирования навыка надо ожидать трудностей, в какой момент появляютсяошибки.

Итак, первый этап формированиянавыка характеризуется осмыслением. Обучаемый отчётливо понимает цель, но имеет неясное представление о способах ее достижения. Выполняя конкретные операции, он допускает грубые ошибки.

Ко второму этапу относится сознательное, но недостаточно умелое выполнение операций (действий).Его характерной особенностьюявляется интенсивнаяконцентрация произвольноговнимания, требующего заметных волевых усилий. Здесь еще не­возможно использовать механизмы положительного переноса.

Третий этап – этап автоматизациинавыка (операций) – характеризуется ослаблением произвольного внимания. На этом уровне появляется возможность положительного переноса в процессе научения. Например,при формировании навыка спряженияглагола читать внутриязыковой положительный перенос на другиеглаголы этой модели (отвечать, спрашивать, отдыхать)возможен только на третьем этапеосвоения в целомнавыка спряжения глагола-модели. Это относится и к процессу формирования навыковоформления падежных форм существительных, прилагательныхи т.д. Сначалаобучаемый овладевает правильным оформлениеммоделей, а потом осуществляет положительный перенос.

Четвёртый этап – этап высокоавтоматизированного навыка.Осуществление речевого действия на изучаемом русском языке подвергается контролю созна­ния, ошибки исправляются как с помощью самоконтроля, так и указанием со стороны преподавателя.

Пятый этап именуется этапом деавтоматизации навыкаи заслуживает особого вниманиявпроцессе научения русскому языку как неродному. Из психолингвистики известно, что для сохранения навыка им следует систематически пользоваться, в противном случае наступает деавтоматизация,то есть утрачивается быстрота, лёгкость, плавность и дру­гие качества, характерные для автоматизированныхдействий.В практике обу­чения русскому языку как неродному деавтоматизации особенно подвергаются сенсорные навыки, навыки восприятия ипонимания при слушании, т.е. больше всего страдают навыки аудирования. Но и остальные виды речевой деятельности претерпевают негативное влияние деавтоматизации. Говорение сопровождается напряжённостью, замедленной, заторможенной реакцией, затруднениями в постановке вопроса. В процессе чтения уменьшается объем понимания, снижается темп чтения вслух и про себя. В письменной речи появляются «старые» ошибки, обусловленные сильным действием механизмов внутриязыковой и межъязыковой лекси­ческой и грамматической интерференции.

Шестой этап сопровождается формированием вторичной автоматизации, при этом восстанавливаютсяособенности, присущие четвертому этапу – этапу высокоавтоматизированного навыка.

Проанализируем так называемую кривуюформирования навыка. Навык в своём становлениипроходит период подъёмав начале формирования, после этого следует некоторая задержка (плато) и вновь подъем, при этом регулярно его развитие перемежается периодами спада.Неравномерность формированиянавыка – психологи­ческая закономерность. Целенаправленные наблюдения за становлением навыков при обучении русскому языку как иностранному позволяют педагогам подтвердить тезис психолингвистов: сформировать навык-заново легче, чем преодолеть интерферирующее влияние родного илипервого иностранного языка: ошибки, источником которых являются механизмы межъязыковой интерференции,имеют место даже в периоды подъёма формирования навыка.

Периоды временныхухудшений характерны для развития всех навыков.В практике обучениярусскому языку как иностранному это психологическое явление наблюдается у всех без исключения обучаемых. Многие преподаватели-практики отмечают подъем при изучении предложного падежа существительных и прилагательных единственного числа. После того, как вводится новая грамматическая тема – винительный падеж существительных единственного числа – примерно на третий день после начала работы наблюдается непродолжительный спад, он прослеживается у всех учащихся в течение недели. Показателем спада является вытеснение форм предложного падежа формой винительного падежа. Причем интерферирующее влияние формы винительного падежа на формы предложного падежа наблюдается даже у тех учащихся, которые совсем не допускали ошибок в период подъема. В дальнейшем навыки оформления и использования развиваются последовательно, в соответствии со схемой. Данный пример позволяет сделать выводы о том, что навык в самой начальной стадии своегоформирования вытесняет из языкового сознания обучаемого уже сформированный. Объяснение этому явлению дается в психологии.

По Л.Л. Ухтомскому, возбуждение распределяется в коре больших полушарий неравномерно и может создавать в ней очаги оптимального возбуждения, которые приобретают доминирующий характер [121:38]. В психологии известен закон индук­ции нервных процессов, отмечающий, что процессы возбуждения, возни­кающие в одной области коры головного мозга,вызывают торможение в соседних об­ластях. Согласно наблюдениям, торможение в динамических стереотипах уже сформированных навыков продолжается не больше двух дней, и в дальнейшем навыки развиваются равномерно, не мешая друг другу.

Хочется обратить внимание на необходимость постоянной поддержки сформированных динамических стереотипов в языковом сознании обучаемых. Успешной реализации этой задачи помогает правильная организацияповторения, отличающегося осознанностью и активностью. Поэтому повторение необходимо организовать так, чтобы каждый раз оно проводилосьна новом уровне осознания и в новых связях.

Согласно психологиипо мере включениямеханизма запоминания при формировании нового навыка вступает в силу противоборствующее действие механизмов забывания. Конкуренция, сопровождающая этот процесс, отличается постоянством. Особенно активнымеханизмы забывания в первые десять-двадцатьминут и впервые два-три дня нача­ла формирования нового навыка. Учитывая эту психологическую закономерность, необ­ходимо постоянно поддерживатьнапряжение в новых ассоциативных связях,стремясь максимально моби­лизовать их. Во избежание ошибок целесообразно включатьусвоенный материал в последующую речевуюдеятельность обучаемых, имея в ви­ду, что концентрированное повторениевсегда дает значительно меньший эффект, в то время как при распределении повторений по времени запоминание оказывается более продуктивным и результативным.

Появление ошибок при формировании навыковнаходится в зависимости от многихобъективных и субъективных факторов(метод и приемыобучения, расписание и количество часов, использование средств наглядности, физическое состояние обучаемого, усталость, утомление, болезнь, эмоциональный фон и т.д.). Нередко именно утомление вызывает деавтоматизацию и, соответственно, в процессе обучения наблюдается ухудшение формируемых навыков и появление большого количества ошибок во всех видах речевой деятельности.

Подчас имеет место формальное отношение к ошибкам, когда они просто констатируются, не ведётся последовательной индивидуальной работы с ошиб­ками, сопровождаемой обобщением типичных среди них, при объяснении и формировании навыка не обращается внимания на потенциальные зоны ошибок.

В психологических закономерностях появления ошибок имеет значение и фактор времени при формировании навыков. Навыки, не ставшие долговременными, являются источником ошибок в русской речи иностранцев.

Системный подход к русской речи иностранцев доказывает преобладание на всех этапах обучения ошибок, вызываемых механизмами внутриязыковой и межъязыковой грамматиче­ской интерференции, их взаимодействием и взаимосвязью:

– недодифференциация, то есть несоблюдение дифференциального признака в изучаемом языке ввиду его отсутствия в родном языке, например: неправильное употребление формы притяжательного местоимения «свой», неразличение глаголов движения по способу действия и т.д.;

– сверхдифференциация, то есть перенос дифференциального признака из родного языка или первого иностранного в изучаемый при отсутствии этого признака в нем, например: перенос инфинитивных конструкций из французского языка в русский и вследствие этого появление ошибок типа – Я слышу женщину петьпесню;

– реинтерпретациядифференциальных признаков, то есть замена дифференциального признака иностранного языка дифференциальным признаком родного или первого иностранного языка, например: употребление глагольного управления – помогать егоили неправильное употребление рода, числа – моя часы, мои одежды [138:150].

Интерференционные сдвиги наблюдаются и на парадигматической, и на синтаг­матической осях. Наиболее подверженными влиянию интерференции оказываются синтакси­ческие конструкции, выражающие акт мысли, восприятия, речи, желание, волю, поиск информации, а также конструкции, выражающие причинные, целевые, временные отношения, то есть конструкции, которые имеют большую коммуникативную нагрузку.

По мере изучения русского языка уже через полтора-два месяца на начальном этапе появляются ошибки, связанные с внутриязыковой интерференцией на лекси­ческом и грамматическом уровне, в основе механизмов которой (интерференции) лежат ошибочные ассоциативные связи в пределах изучаемого языка. Сила и характер внутриязыковой интерференции тесно связаны со степенью доминант­ного навыка до начала интерференции. Чем слабее доминантный навык, тем в большей мере действуют механизмы внутриязыковой интерференции.

Выделяется несколько типов внутриязыковой интерференции в зависимости от действия различных психологических механизмов: парафазия, образование по ложной аналогии и контаминация.

Сущность парафазии заключается в ошибочном употреблении в речи одного слова вместо другого на основе их подобия. Для русской речи иностранных учащихся характерна парафазия трёх видов: формальная, формально-содержательная, содержательная.

Типовые примеры:

1) Отец спросил Степанова объяснить ему, как он понял, что его сын был бо­лен. (начальный этап)

Я попросилеё, что она хочет. (основной этап)

2) В интервью он наметил, что предстоящие выборы будут частью борьбы за демокра­тию. (продвинутый этап)

3) Правительство обращает особое внимание тому, чтобы увеличить государственный сектор в экономике.

Автор уделяет внимание на то, что в российских университетах учится много иностранцев. (продвинутый этап)

Внутриязыковая грамматическая интерференция по ложной аналогии (внешняя, внутренняя аналогия; уподобление главенствующей форме) более всего наблюдается на уровне парадигматической интерференции. Например, уподобление исключительной формы регулярной – росл; спасл; ошибился; уподобление главенствующей форме при образовании сравнительной степени прилагательных и наречий: крепчее, хужее; обра­зование форм множественного числа существительных: с детями, уподобление спряжения глаголов: принадлежает, кричает, молчаешь и т.д. Механизмы внутриязыко­вой интерференции подобного вида действуют, как правило, на начальном этапе обучения, сохраняются на среднем и продвинутом этапах.

Значительное количество ошибок в речи иностранцев, овладевающих русским языком, прихо­дится на контаминацию. По определению А.М. Пешковского, контаминация – это «смешение двух языковых образов в один смешанный». Контаминация относится к устойчивому типу внутриязыковой интерференции, суть которой состоит в том, что близкие по смыслу слова (часто имеющие звуковое сходство) и конструкции сливаются в одно смешанное слово или форму.

Типичный пример:

Благодарен кому? + благодарить кого? = Я благодарен российского

за что? за что? народа, преподавателей и

профессоров за то, что я

имел возможность полу-

чить специальность.

Ошибки, имеющие источником механизмы внутриязыковой интерференции, занимают второе место сравнительно с грамматической межъязыковой интерференцией на продвинутом этапе обучения иностранцев русскому языку. Механизмы внутриязыковой интерференции отличаются универсальностью: они не зависят от конкретного языка. Ошибки на основе неправильных ассоциативных связей, возникающие на базе изучаемого языка, одинаковы для представителей разных национальностей.

Ошибка в психолингвистике.К числу психолингвистических аспектов проблемы ошибок можно отнести следующие:

– механизм порождения высказывания и ошибки;

– коррекцию как способ формирования иноязычной речевой деятельности на неродном языке;

– ошибки как показатель прогресса в овладении неродным языком;

– различие и сходство ошибок при усвоении родного языка и овладении неродным языком.

Механизм порождения высказывания и ошибки.В психолингвистике мышление описывается в моделях порождения речевого высказывания, при этом внимание сосредоточено на речевом оформлении мысли. Известно несколько моделей (схем) порождения высказывания, но особое значение приобрела схема Миллера – Галантера – Прибрама, построенная на основе бихевиористского понимания речи как навыка. По мнению авторов, безошибочное высказывание является речевым навыком, который вырабатывается в процессе длительной практики. Навык управляем «моторным планом», хотя существует и «грамматический план», выстраиваемый в соответствии с грамматическими правилами. Основной план можно соотнести с намерением. Итак, схема (модель) речевого высказываниясостоит изнамерения, грамматики и моторики.

В отечественной науке эта проблема рассматривается по-иному. В ее основе труды Л.С. Выготского, который подчеркивал, что процесс порождения высказывания есть не просто «одевание» мысли в слово, но совершение мысли в слове. Развивая и дополняя эту основополагающую мысль, исследователи усиливали и детализировали звенья обозначенной Выготским цепи, состоящей из мотива – мысли – внутреннего слова (смысла) – значения внешнего слова – слова.

А.Р. Лурия (1975) придерживался такой модели: мотив – основная мысль высказывания – семантическая запись – глубинные синтаксические структуры – поверхностные синтаксические структуры – развертка: морфологическая, фонологическая, фонетическая.

Однако необходимо отметить общий характер отдельных фаз названных моделей и их однонаправленное движение – от замысла / намерения к внешней реализации через внутреннее программирование, отбор лексико-грамматических форм, внутреннее оперирование к внешней речи или фонации.

Коррекция ошибок как один из способов оптимизации / интенсификации процесса обучения / научения иноязычной речевой деятельности.В методической науке коррекция расценивается, во-первых, как коррекция речевых умений, во-вторых, как коррекция знаний, способных обеспечить правильность выработки необходимых речевых умений.

Ошибки как показатель прогресса в овладении неродным языком. Представляет несомненный интерес позиция американского ученого С.П. Кордера, разработавшего теорию «характерного диалекта».

Проанализировав ошибки, допущенные учащимися в однородной по составу группе (возраст, образование, цель обучения, знание других иностранных языков), С.П. Кордер пришел к следующему выводу: каждый отдельный член группы владеет своеобразным переходным ученическим языком, изменяющимся по мере овладения иностранным языком. В связи с этим все ошибки ученика вне зависимости от причины их появления будут свидетельством прогресса, изменения «характерного диалекта» и приближения его к нормам изучаемого языка. В итоге ошибки должны исчезнуть вообще.

Изучение языка С.П. Кордер рассматривает как творческий процесс. По его мнению, учащийся все время должен продуцировать новые для него формы, выстраивать гипотезы о языке и проверять их правильность в ходе коммуникации так, как это делает ребенок, усваивая родной язык. С учетом этого большинство ошибок в однородной группе учащихся будут одинаковыми, а различия обусловливаются индивидуальными качествами каждого учащегося, как то: способностью к умственной деятельности, знанием других иностранных языков и др.

Различия и сходство ошибок при усвоении родного языка и овладении неродным языком.Л.С. Выготский писал, что ребенок усваивает в школе иностранный язык совершенно в ином плане, чем родной. Можно сказать, что усвоение иностранного языка идет путем прямо противоположным тому, которым идет развитие первого языка. Ребенок никогда не начинает усвоение родного языка с азбуки, чтения и письма, сознательного построения фразы, с словесного определения значения слова, с изучения грамматики, но все это обычно стоит в начале усвоения иностранного языка. Ребенок усваивает родной язык несознательно и ненамеренно, а иностранный – начиная с сознательности и намеренности. Поэтому можно сказать, что развитие родного языка идет снизу вверх, в то время как развитие иностранного языка идет сверху вниз. В первом случае раньше возникают элементарные, низшие свойства речи, и только позже развиваются и сложные формы, связанные с освоением фонетической структуры языка. Во втором случае раньше развиваются высшие, сложные свойства речи, связанные с осознанием и намеренностью, и только позже возникают более элементарные свойства, связанные со спонтанным, свободным пользованием чужой речью.

Между этими противоположно направленными путями развития существует обоюдная взаимная зависимость. Такое сознательное и намеренное усвоение неродного языка совершенно очевидно опирается на известный уровень развития родного языка. Ребенок усваивает неродной язык, обладая уже системой значений в родном языке и перенося ее в сферу другого языка. Но и обратно – усвоение неродного языка позволяет ребенку понять родной язык как частный случай языковой системы, следовательно дает ему возможность обобщить явления родного языка, а это значит осознать свои собственные речевые операции и овладеть ими.