Сведения об учреждениях для умственно отсталых детей

по РСФСР (на 1 июня 1924 г.)

№ п/п	Город	Число учреждений	Тип учреждения	Число учащихся	Число педагогов	Бюд­жет
	Великий Устюг (Северо-Двинская губ.)		Вспомогатель­ная школа			М*
	Воронеж		Вспомогатель­ная школа			М
	Вятка		Детдом			М
	Гомель		Детдом (дошк.)	?	?	М
	Екатерин­бург		Детдом			М
	Казань		Детдом Вспомогатель­ная школа		?	М М
	Кострома		Вспомогатель­ные школы для девочек/ мальчиков			М
	Кубано-Черноморск		Детдом	?	?	?
	Курск		Детдом	?	?	М
	Ленинград		Вспомогатель­ные школы Детдома Вспомогатель­ные классы		?	Г** —1 М —7
	Москва		Вспомогатель­ные школы Детдома Вспомогатель­ные классы		?	М
	Никольск (Северо-­Двинская губ.)		Вспомогатель­ная школа			М
	Орёл		Детдом			Г
	Пермь		Детдом			М
	Ростов-на-Дону		Детдом	?	?	М
	Самара		Детдом			М
	Саратов		Вспомогатель­ная школа			Г
	Томск		Детдом	?	?	М
	Тула		Детдом Вспомогатель­ная школа		?	М М
	Царицын		Детдом		?	М
	Итого		Школы — 34 Детдома — 25	~ 3442		Г-3 М-55

Даже беглого взгляда достаточно, чтобы понять, что с об­учением умственно отсталых детей дело обстояло наиболее не­благополучно. Училища глухих и слепых собирали и пред­ставляли статистику по канонам, разработанным попечительствами ВУИМ, учреждения для умственно отсталых такого опыта накопить не успели. Отследить круговерть, при которой ученик оказывался то в специальном классе, то во вспомога­тельной школе, то в детском доме или ИТУ, чрезвычайно трудно, а потому и отчётность грешит неточностями и фраг­ментарностью (отсюда и пробелы в таблице 3). Невозможно определить, где речь идёт о классах, где — о школах, а где — о собесовских учреждениях, что отнюдь немаловажно, посколь­ку учебные программы в заведениях Наркомпроса и Глав соцвоса заметно различались. Возможно, часть из 25 детских домов — это вчерашние приюты. Собственно вспомогательные школы большинство городов открывать не торопилось: отсут­ствовала традиция, не было специалистов, но главное, отсут­ствовало государственное финансирование — из 54 учреждений, попавших в официальный отчёт (П. Я. Ефремов сообщает о 65), лишь три получали средства из государственной казны!

Формально РСФСР выглядит предпочтительнее царской России, общее количество учебных мест возросло почти втрое, вспомогательное обучение теперь велось как минимум в 20 городах. Если сравнивать статистические данные за 1915/16 и 1923/24 учебные годы, динамика налицо. Если же сравнить ситуацию РСФСР и довоенной Германии, картина изменится. Как мы помним, в 1910/11 учебном году в Германии за пар­тами во вспомогательных классах и школах сидело 35 тысяч умственно отсталых учеников, в РСФСР в 1923/24 учебном' году — 3,5 тысячи, отставание десятикратное. При этом львиная доля российских детей могла получить соответствующее их возможностям обучение исключительно в Петрограде и Мо­скве. На остальной территории огромной страны правом на образование смогло воспользоваться чуть более тысячи умст­венно отсталых детей.

Увидеть советскую вспомогательную школу «изнутри» нам поможет всё тот же официальный доклад П. Я. Ефремова.

«Сеть детских учреждений.<...> Лучшей формой учреждений для умственно отсталых является вспомогательный детский дом; в нём более полно можно провести педагогическое влияние и соз­дать более совершенные специальные условия, необходимые для умственно отсталого ребёнка. Однако организация детского дома значительно труднее, требует больших материальных затрат, чем организация вспомогательной школы, хотя бы с продлённым днём занятий, и поэтому среди вспомогательных детских учреждений по количеству первое место занимает вспомогательная школа. В одной только Москве из 27 детских учреждений для умственно отста­лых 20—23 вспомогательные школы для приходящих детей. <...> Сеть учреждений для умственно отсталых детей хотя сравни­тельно с дореволюционным временем значительно увеличилась, но далеко ещё недостаточна. Огромный процент умственно отсталых детей ещё находится в обычной школе, обычном детском доме и, отставая, естественно, от товарищей, выбрасывается за борт школы.

Оздоровление нормальной школы требует значительного рас­ширения сети вспомогательных школ, вспомогательных детских до­мов, и чем раньше будет умственно отсталый ребёнок изъят из обыкновенной школы и помещён во вспомогательную школу, тем лучше... <...>

Вспомогательные детские учреждения отсутствуют даже во мно­гих крупных губерниях, и не только на окраинах, но и в центральных районах РСФСР. <...> Нет вспомогательных школ и детских домов во Владимирской, Калужской, Пензенской, Псковской, Ульяновской, Смоленской, Тверской, Тамбовской, Ярославской и некоторых дру­гих губерниях. <...>

Материальная база.Все вспомогательные детские учреждения содержатся на средства ГубОНО, шефов имеют очень немногие. Большинство вспомогательных учреждений, открытых после Ок­тябрьской революции, находятся в помещениях случайных, мало приспособленных для данной цели и часто не отвечающих своему назначению. <...>

Снабжение.Снабжение одеждой, обувью, бельём, можно ска­зать, обычное, недостаточное. Как редкое явление, когда отмечается в этом отношении более или менее благополучное состояние. <...> Учебниками и учебными пособиями детские дома для умственно отсталых снабжены значительно лучше, чем, например, дома для слепых, глухонемых детей, тем не менее, в количественном отно­шении всё же ощущается недостаток, особенно в учебных посо­биях. <...>

Дети.<...> Подавляющий процент дети рабочих и крестьян и очень незначительный процент детей других профессий. <...> Педагоги.Количество педагогов во всех учреждениях — 532 че­ловека. <...>

Педагогическая работа.[Задачи и цели учреждений.] <...> Вспомогательная школа и детский дом должны дать умственно от­сталому ребёнку знания, трудовые навыки и приёмы, пригодные, необходимые в жизни. <...> Без профессионального образования умственно отсталый ребёнок войдёт в жизнь совершенно невоору­жённым, неприспособленным. Дав ребёнку общее образование и не позаботившись о профессиональном, мы не доканчиваем нача­того дела, не даём ребёнку твёрдой опоры в жизни. <...>

Заключение:хотя для умственно отсталых детей сделано ещё далеко не всё, хотя много недостатков в работе самих детских учреждений в большинстве случаев вследствие объективных причин: неприспособленности помещений, недостатка снабжения, нехватки в учебниках и учебных пособиях, педагоги нередко являются совсем неподготовленными к работе с умственно отсталыми детьми, не всё ещё хорошо в методах и содержании педагогической работы с деть­ми, тем не менее за революционный период в работе с умственно отсталыми детьми сделан огромный шаг вперёд в смысле развития сети детских учреждений, в смысле уяснения значения задач и це­лей учреждений для умственно отсталых и в методических вопросах воспитания и образования умственно отсталых.

И нужно надеяться, что с укреплением и улучшением экономи­ческого состояния страны развитие сети вспомогательных учреж­дений, углубление и расширение работы в них пойдёт быстрым темпом вперёд, что наряду с непосредственной пользой для умст­венно отсталых детей оздоровит значительно и школу вообще».

И в этом направлении успехи невелики, единственным ре­зультатом можно считать рост числа вспомогательных школ и учащихся в них, но отсутствие специальных программ, учеб­но-методических пособий, квалифицированных олигофрено-педагогов не позволяет признать количественные показатели убедительным свидетельством подлинного подъёма системы специального образования. Не будем забывать, что вспомога­тельная школа, как указывает документ, работала по учебни­кам общеобразовательной школы I ступени.

Итак, за время, прошедшее с Октябрьской социалистиче­ской революции до осени 1924 г., Советское государство пред­приняло целый ряд позитивных действий в целях организации практики обучения глухих, слепых и умственно отсталых де­тей.

· Провозглашён курс на введение обязательного начально­го обучения. Согласно партийным документам, всеобучем планировалось охватить большую часть детей с недостат­ками физического и умственного развития (март 1919 г.).

· СНК принимает меры по улучшению жизни детского населения страны, учреждён Совет защиты детей (январь 1919 г.).

· Законодательно согласованы функции Наркомпроса и Наркомздрава в деле воспитания и охраны здоровья де­фективных детей (декабрь 1919 г.).

· Правительство пытается сохранить и расширить сеть спе­циальных учебных заведений. С учётом масштабных тер­риториальных потерь и открытием специальных школ в Поволжье, на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке можно считать, что с этой задачей государство отчасти справилось.

Растёт количество вспомогательных школ. По сравнению с 1915/16 учебным годом число умственно отсталых детей, получивших доступ к специальному обучению, увеличилось троекратно.

Вместе с тем ввести всеобуч в полном объёме не удалось, к лету 1924 г. в РСФСР имелось 21 учебное заведение для слепых (около 1100 учащихся), 41 — для глухонемых (2500 уча­щихся) и 57 — для умственно отсталых (около 3400 учащих­ся). Всего насчитывалось чуть более сотни учреждений и око­ло 7000 обучающихся, включая дошкольников и взрослых глухих. Утверждение В. М. Васильевой о «поразительной бы­строте роста» сети специальных учебных заведений весьма да­леко от реальности. На словах всё выглядело гораздо лучше, чем на деле, поскольку всё предшествующее оценивалось с идеологических позиций, т. е. отметалось и фальсифициро­валось. Реально к 1924 г. подавляющее большинство детей с недостатками физического и умственного развития, как и прежде, оставалось за бортом школы. Упразднив все виды бла­готворительности, государство не нашло средств на содержа­ние необходимого количества специальных учебных заведений. Шефы из числа рабочих и крестьян не могли исполнить роль деятельных благотворителей. Филантропические организации, общественные объединения, частные лица, церковь, т. е. все те, кто занимался призрением детей-инвалидов «по зову сердца», оказались исключёнными из дела социального попечения. Пришедшие на их место «по долгу службы» в массе своей не понимали смысла заботы о «телесно и умственно дефективных» в стране, переживающей голод и разруху.

Задачи и цели специального образования определялись каждым учреждением самостоятельно. Наркомпрос РСФСР, ответственный за работу специальных школ, не обеспечил их новыми программами, учебниками, учебно-методической лите­ратурой — «старые» подлежали изъятию как идеологически вредные и классово чуждые, «новые» отсутствовали.

Специальные учебные заведения, как когда-то в царской России, существовали автономно друг от друга. Лучшие шко­лы страны не оказывали влияния на провинциальные заве­дения. Центрами специального обучения оставались Москва и Петроград, здесь находились лучшие школы, концентриро­вались профессиональные кадры, теплилась научная жизнь. За пределами столиц было два-три десятка городов, имевших спе­циальные учебные заведения. Школы всех трёх видов действо­вали лишь в тех 11 городах (Воронеж, Вятка, Екатеринбург, Казань, Кострома, Орёл, Пермь, Ростов-на-Дону, Самара, Са­ратов, Тула), где за дело специального обучения взялись за­долго до Октября, где успела сложиться и пока не прервалась традиция.

Школе для приходящих детей — модели наиболее распро­странённой по всей Европе — РСФСР предпочла детский дом, школу-интернат. Выбор объяснялся, во-первых, экономически­ми трудностями, во-вторых, идеологическими соображениями. Объединение детей всей, а то и нескольких губерний в одном образовательном учреждении в данных исторических условиях казалось рациональным, особенно если речь шла о сиротах и полусиротах. Для детей, имеющих родителей, изъятие из се­мьи вряд ли можно признать идеальным решением, тем более что персонал большинства детдомов не имел специальных зна­ний и не мог оказать квалифицированную помощь ребёнку- инвалиду. Государство же считало объединение воспитанников в одном заведении идеальным для их «перерождения», по­скольку ни родители, ни политически чуждые специалисты не смогли бы обеспечить, по убеждению Наркомпроса, политиче­ски верного воздействия на дефективного ребёнка.

Учителю специальной школы, по официальному мнению, политическая грамотность требовалась в большей мере, чем профессиональная. Так, П. Я. Ефремов признаёт подготовлен­ность педагогов со средним образованием из Тульского детско­го дома для слепых им. Розы Люксембург достаточной именно потому, что те «прослушали губернские курсы политграмоты» [10]. Подавляющее большинство учителей из провинциальных учебных заведений не имели специальных знаний, а то и про­сто высшего образования.) Многие из них искренне хотели по­мочь своим воспитанникам, но не знали, как это сделать, а по­тому основным видом деятельности во многих школах стано­вится общественно полезный и ремесленный труд, рисование, лепка, пение, физкультура.

Меняются принципы комплектования специальных школ, на смену демократической традиции приходит классовый под­ход. По горькой иронии судьбы, прежде всего отказали в по­мощи детям из состоятельных и культурных семей, чьи роди­тели принадлежали к слою российского общества, из которого вышли филантропы, подвижники, устроители дореволюцион­ных специальных заведений.

В Советской России первыми пострадали наиболее дея­тельные филантропы, руководители попечительств и их регио­нальных отделений, организаторы и администраторы крупных училищ. Многие прославленные учёные и практики не захотят бросать родину, оставлять на разорение свои частные специ­альные заведения, большинство из них признает советскую власть и продолжит добросовестно заниматься любимым де­лом, и почти всех к середине 1930-х гг. либо репрессируют, либо вынудят уйти со службы.

Государство предложило специальным учебным заведени­ям копировать единую трудовую школу. Неспособность части детей с недостатками физического и умственного развития осваивать предназначенную для нормально развивающихся детей программу повлечёт за собой признание их «необучае­мыми» и перевод из ведения Наркомпроса в ведомство со­циального обеспечения, что означало потерю права на образо­вание.

Подлинное строительство системы специального образова­ния развернётся в РСФСР после принятия Совнаркомом ре­шения о разработке плана введения всеобщего начального об­учения (август 1923 г.), реализация которого начнётся с сере­дины 1920-х гг. Только тогда дети с недостатками физического и умственного развития действительно окажутся в зоне при­стального государственного внимания. До 1924 г. вопросы спе­циального образования если и решались успешно, то только в Петрограде и Москве.