Педагогическая теория п. ф. каптерева
Петр Федорович Каптерев (1849—1922), окончив Московскую духовную академию, не остался в духовном звании, а перешел на светскую службу. Он преподавал психологию и педагогику в средних и высших учебных заведениях Петербурга и весьма активно участвовал в работе Петербургского комитета грамотности и различных педагогических обществах. П. Ф. Каптерев был одним из организаторов I съезда по семейному воспитанию и I Всероссийского съезда по педагогической психологии (1906). Как представитель буржуазно-либеральной педагогики, он не сразу понял историческое значение Великой Октябрьской социалистической революции, но постепенно оценил коренные преобразования в области народного просвещения. Работал учителем советской школы в г. Острогожске Воронежской области, где создал педагогические курсы по подготовке учителей, затем стал профессором педагогики Воронежского университета.
П. Ф. Каптерев — автор работ по теории и истории педагогики: “Дидактические очерки”, “Педагогический процесс”, “История русской педагогики”. Его заслугой является попытка создать психологически обоснованную дидактику. Он разрабатывал такие дидактические проблемы, как цель и задачи обучения, выбор предметов учебного курса и их распределение,. методы обучения и др. Каптерев выступал с требованием создания единой школьной системы, доступной для всех слоев народа; первым шагом к этому он считал преобразование начальной школы в 6-летнюю и уравнение ее курса с курсом городских училищ.
Большим недостатком теории Каптерева было утверждение автономности педагогики и школы, независимости их от политики. Выступая против действий царизма, направленных на превращение школы в орудие царской политики, он пришел к неправильной мысли об аполитичности педагогики и отрицал необходимость связи школы с политической борьбой за новый общественный строй.
Ценным вкладом в развитие педагогики семейного воспитания были работы Каптерева “Задачи и основы семейного воспитания”, “О природе детей”, “О детских играх и развлечениях”, а также “Энциклопедия семейного воспитания и обучения”, редактором которой он был с 1898 г.
В этих трудах П. Ф. Каптерев дал историю, семейного воспитания в России, выделив его отрицательные и положительные черты, в частности он указывал, что в семьях трудящихся огромное внимание уделяется воспитанию у детей патриотизма, трудолюбия, нравственных качеств. Как одну из отрицательных черт он называл приверженность к телесным наказаниям, которые категорически отрицал.
По мнению Каптерева, в период промышленного развития, когда в общественное производство вовлекается женщина, а от работников требуется грамотность и знание, семейное воспитание детей с раннего возраста следует сочетать с общественным воспитанием в детских садах и школах.
Через все труды Каптерева проходит идея народности воспитания, разработанная К. Д. Ушинским. Исходя из этой идеи, Каптерев стремился активно содействовать развитию отечественной теории дошкольного воспитания, отвечающей потребностям России и основанной на учете практики лучших детских садов и на данных детской психологии. Он опровергал мнение о том, что Фребель будто бы являлся основоположником дошкольного воспитания, и доказывал, что над развитием дошкольных учреждений, предшествовавших детскому саду, работали не только немцы, но и другие народы, в частности русские люди. Теории детского сада надо разрабатывать, считал Каптерев, применительно к национальным потребностям народов, в особенности отдельных государств.
Детский сад Каптерев считал первой ступенью в системе общественного воспитания детей. “Детский сад следует признать необходимым воспитательным учреждением в ряду других... Детский сад заключает в себе элементы семьи л школы”.
П. Ф. Каптерев впервые в истории русской дошкольной педагогики сделал попытку определить, как должна усложняться воспитательная работа в детском саду в связи с возрастными особенностями детей.
Главным предметом занятий детей, посещающих детский сад первый год, должны быть общие игры и, как отдых от них, рассказы и другие простейшие упражнения, считал он. Эти дети очень подвижны; они еще не способны долго слушать рассказы и сидя заниматься ручными работами. Поэтому в первый год необходимо предоставить им полную свободу для совместной игры, позаботиться о том, чтобы они не чувствовали резкого перехода от семьи к детскому саду. Очень важна соответствующая обстановка, внимательное отношение воспитательниц к детям, снабжение их игрушками: “Так как дома ребенок обыкновенно играет игрушками, то те же игрушки он должен встретить и в детском саду — куколок, зверьков, лошадок, барабан, солдатиков и др.”.
Во второй год посещения детского сада дети становятся более развитыми, самостоятельными, пытливыми, утверждал Каптерев, они останавливают свое внимание на различных предметах и явлениях окружающей среды, обнаруживают большое стремление к самостоятельной деятельности. Игры детей во второй год пребывания их в детском саду занимают видное место. Учитывая эти особенности детей, следует организовать работу так, чтобы игры, рассказы и ручные занятия занимали одинаковое время в детском саду. В этом возрасте дети особенно любознательны, проявляют большой интерес к явлениям природы, событиям окружающей жизни. Теперь одних рассказов воспитательниц недостаточно. Надо снабдить каждый детский сад предметами, способными поддерживать любознательность и внимание детей, пробуждать их пытливость, давать хороший материал для бесед с ними (чучела животных, засушенные растения, картины, изображающие животных, растения, ремесла, разные производства, а также другие наглядные пособия).
В противовес существовавшей практике проведения дидактических игр и систематизированных занятий с детьми по строго установленному плану и расписаниям Каптерев выдвинул принцип свободной постановки воспитательно-образовательной работы детского сада — без строго установленных программ и расписаний.
Характеризуя занятия и игры в последний год пребывания детей в детском саду, Каптерев подчеркивал, что они должны усложняться: “Во вторую половину третьего года полезно поставить занятия так, чтобы они служили переходом от детского сада к школе, иначе этот переход будет очень труден для детей”. Имея в виду подготовку детей к школьным занятиям, Каптерев считал, что во второй половине третьего года пребывания детей в детском саду следует сделать одно занятие в день обязательным для всех детей. Оно, однако, не должно быть по своему характеру школьным.
П. Ф. Каптерев указывал на важную роль детского коллектива в воспитании чувства товарищества у детей. Он рекомендовал воспитательнице при подготовке к занятиям учитывать интересы всего детского коллектива и индивидуальные особенности детей группы. Он правильно указывал, что “жизнь в обществе товарищей — серьезная наука, чрезвычайно богатый источник возбуждения и развития детей”.
В педагогическом наследии П. Ф. Каптерева нашла отражение его разнообразная педагогическая деятельность. Он был педагогом большой эрудиции, умелым популяризатором достижений педагогики. В его многочисленных трудах педагоги находили много полезных в методическом отношении советов.
МЕЛКОБУРЖУАЗНАЯ ТЕОРИЯ “СВОБОДНОГО ВОСПИТАНИЯ”
После революции 1905—1907 гг. широкое распространение получила среди педагогов теория “свободного воспитания”, идеи которой наиболее ярко выразил Константин Николаевич Вентцель (1857—1947). Его сочинения “Освобождение ребенка”, “Новые пути воспитания и образования детей”, “Этика и педагогика творческой личности насыщены острой критикой старой школы, свидетельствуют о большой любви к детям, стремлении развить их творчество исканием новых путей воспитания. В этом положительное значение выступлений К. Н. Вент-целя в тот период.
Но, критикуя старую школу, возмущаясь школьной политикой самодержавия, Вентцель, как и другие сторонники теории “свободного воспитания”, не мог, однако, противопоставить ей положительный идеал новой школы.
Идеи “свободного воспитания в целом явились отражением в педагогике тех упадочнических и нередко религиозных настроений, которые после поражения революции 1905 г. были характерны для некоторой части мелкобуржуазной интеллигенции, отшатнувшейся от революционной борьбы и проповедовавшей идеи примирения классов. Например, Вентцель говорил, что следует создать новую религию, добиться гармонической жизни, но не революционным, а мирным путем. Большую роль он отводил новым школам, в которых “в единении будут воспитываться дети капиталистов и пролетариев, сановников и швейцаров. Благодаря этому будто бы прекратится борьба и наступит сотрудничество классов.
Вентцель взамен старой школы предлагал создать “дома свободного ребенка”, где бы не было учебного плана, программ, классно-урочной системы. Эти “дома могли бы посещать, дети от 3 до 13 лет, они могли бы в зависимости от возраста и своих интересов свободно объединяться в подвижные группы, чтобы поиграть, порезвиться, заняться каким-либо производительным трудом, побеседовать со взрослыми и таким путем приобрести некоторые знания и навыки. Систематического учения здесь не предполагалось, центром занятий должны быть мастерские. Вместо постоянных учителей заниматься с детьми должны родители. Дети и родители составят своеобразную общину.
Протестуя против старой школы, Вентцель, таким образом, отрицал вообще необходимость школы как центра организованного воспитания детей. Он искренне стремился развить творчество и инициативу воспитанников, но при этом идеализировал детей, переоценивал их опыт.
Теория “свободного воспитания”, благодаря тому что в ней содержался протест против реакционной школьной политики царизма, сыграла некоторую положительную роль, но принципиально неверным в этой теории было: проповедь сотрудничества классов, отрицание необходимости революционной борьбы за новый общественный строй, крайняя идеализация детей и отрицание права взрослых руководить их воспитанием, обеспечивая осуществление идейно-политических целей и задач. Единомышленники Вентцеля не связывали реформы воспитания и строительство “свободной школы с коренным преобразованием общественного строя в России, с победой рабочего класса.
К. Н. Вентцель считал, что “дома свободного ребенка могут облегчить переход от старого социального строя, капиталистического хозяйства и наемного труда к новому социальному строю на основе свободного труда, при котором никто не будет эксплуатировать другого. “Дома свободного ребенка”, по мнению Вентцеля, “могли бы содействовать более мирному, менее кровавому и менее насильственному разрешению социального вопроса”.
Эти высказывания показывают всю утопичность и реакционность социальных взглядов Вентцеля, отрицавшего политическую борьбу как средство изменения общественных отношении. Вентцель и его единомышленники обнаружили полное непонимание путей преобразования общественного строя, причин эксплуатации человека человеком, причин неудовлетворительности системы школьного образования и семейного воспитания в России.
В период столыпинской реакции, когда усилились религиозно-мистические искания, попытки “обновить религию, К. Н. Вентцель выступил в защиту религиозного воспитания детей, за создание “свободной детской религии”, за применение утонченных методов и приемов религиозного воспитания детей начиная с дошкольного возраста.
Он идеализировал природу ребенка, считал ее совершенной,. самопроизвольно развивающейся — без вмешательства взрослых, без руководящей роли воспитателя. Вентцель считал, что путь “саморазвития, самовоспитания и самообучения является верховной целью воспитания”. Он превозносил личный, индивидуальный опыт детей и недооценивал систему знаний учащихся, систематическое их обучение. По его мнению, дети должны приобретать знания индивидуально-исследовательским методом. “Каждый ребенок предполагает свою особую систему воспитания; сколько существует детей, столько и систем воспитания”.
Содержание воспитательной работы в “доме свободного ребенка должно было строиться на принципе удовлетворения индивидуальных текущих интересов и запросов детей. Вентцель считал, что каждый ребенок имеет свою субъективную программу образования и выбирает из сокровищницы знаний те, которые ему нужны для жизни. “И размер всего этого,— писал Вентцель,— будет определяться как природными дарованиями, так и наклонностями, вкусами и интересами каждого ребенка”. Он ратовал за крайнюю индивидуализацию обучения.
К. Н. Вентцель и, его сторонники стремились осуществить свою теорию “свободного воспитания на практике. Опыт “дома свободного ребенка”, существовавшего в Москве с 1906 по 1909 г., показал всю несостоятельность этой теории. Постепенно проявилась организующая роль назначенной уже на втором году заведующей этим учреждением, а вместо временных учителей пришлось пригласить постоянных штатных педагогов, воспитательная роль которых все усиливалась. Стихийность и самотек в организации жизни детей, в содержании и методах работы постепенно заменялись планированием и учетом воспитательно-образовательной работы, составлением планов учебных занятий и расписаний и т. п. Вместо свободной группировки детей по их интересам постепенно в “доме возникала устойчивая организация классных групп и возрастало организующее значение классных учителей. От анархического принципа безграничной свободы детей пришлось отказаться, как и от не осуществленного на практике требования подчинить все умственные занятия общественно-производительному труду детей.
Родители, недовольные результатами воспитательно-образовательной работы “дома свободного ребенка”, переводили своих детей в обычные школы Москвы. Однако неудачный опыт работы этого “дома Вентцель объяснял по-своему. Он считал, что дети, явившись из семьи “несвободного ребенка”, не были подготовлены к новой организации.
В своей книге “Теория свободного воспитания и идеальный детский сад К. Н. Вентцель разработал основы “свободного воспитания детей дошкольного возраста. Он предлагал создать наряду с “домом свободного ребенка дошкольное учреждение, названное им “идеальный детский сад”.
Этот детский сад, по его мнению, тоже педагогическая община, в которой воспитатель и дети — “две равноправные единицы”. Он должен быть, по замыслу Вентцеля, “маленькой хозяйственной единицей, трудовой ассоциацией, в строительстве и жизни которой дети принимают самое активное участие (труд по самообслуживанию, изготовление пособий и игрушек, уход за растениями, животными, сельскохозяйственный труд и т. п.). Детский сад должен “стать местом счастья, радости и свободы”, местом удовлетворения всех общественных, научных, эстетических, нравственных и прочих запросов ребенка, “местом цельной и гармонической жизни ребенка”. Здесь, как и в “доме свободного ребенка”, не должно быть программ, планов, расписания, а следует проводить план жизни самих детей, т. е. эпизодические занятия по замыслу и свободному выбору детей. И воспитатель детского сада, и дети — все должны быть творцами; в занятиях воспитателя с детьми должна преобладать педагогическая импровизация творчество, без всякой предварительной подготовки.
В “идеальном детском саду воспитатели должны смотреть на ребенка как на “маленького художника, которому надо только помогать совершенствоваться и находить самостоятельно все более и более лучшие формы для воплощения красоты Из пластических искусств дети в детском саду Вентцеля должны были рисовать, заниматься скульптурой (лепкой, формовкой из гипса), аппликацией, металлопластикой. На этих занятиях им следовало предоставлять свободный выбор тем для работ, по возможности широкий и разнообразный. Игры в детском саду, считал Вентцель, тоже должны быт;, творческими, свободными будучи “методом освобождения творческих сил”, они изобретаются самими детьми.
В “идеальном детском саду должен был быть совершенно свободный порядок. Правила предполагалось составлять совместными усилиями детей и воспитателей. Девизом этого детского сада было: “Минимум регламентации, максимум свободы”. Воспитательницам следовало время от времени предоставлять детей самим себе и “как бы совершенно устраняться”.
Сторонники теории “свободного воспитания объединились в 1908 г. в Московский кружок совместного воспитания и образования детей и развили активную деятельность среди педагогов и родителей по ее пропаганде. Председателем кружка был избран К. Н. Вентцель. В 1910 г. кружок открыл при клубе работниц в Москве народный детский сад для детей городской бедноты.
Практика работы этого детского сада, строившаяся вначале на основе теории “свободного воспитания”, из года в год изменялась и все более удалялась от установок этой неверной теории свободного воспитания.
Хотя методика воспитательной работы в этом народном детском саду основывалась на теории “свободного воспитания”, все же у работавших там воспитателей были некоторые достижения в организации и проведении прогулок-экскурсий с детьми (ближние и дальние), детского конструктивного труда с использованием бросового материала, в организации уголка природы, библиотеки и др. Ценным начинанием было и проведение с родителями бесед о здоровье и воспитании детей. Раз в неделю устраивали вечерние собрания детей, перешедших в школу; на них дети занимались рисованием, ручным трудом, пели, играли. Школьники помогали воспитательницам в организации жизни детского сада; особенно при выездах в колонию.
После Великой Октябрьской социалистической революции этот народный детский сад с тем же педагогическим персоналом перешел в ведение Московского городского отдела народного образования. Сотрудники его в первые годы Советской власти не могли до конца освободиться от антинаучных установок теории “свободного воспитания и пропагандировали ее среди дошкольных работников.
Идея “свободного воспитания осуществлялась также посредством организации так называемых “творческих детских садов”, имевших целью “создание из ребенка активной творческой личности”. Такой детский сад в 1913 г. был открыт в помещении Московского учительского дома.
Большевистская печать подвергла острой критике школы, созданные на основе теории “свободного воспитания”, указала, что у учащихся этих школ развивался. крайний индивидуализм, поверхностность суждений и отсутствие принципов. “Не в таких школах найдет удовлетворение юношество и не такие школы могут подготовить истинных граждан (Звезда, 1911, № 15, с. 31).
Глава 18