Глава VIII. Краткий исторический очерк постановлений о внебрачных детях до издания действующих западноевропейских кодексов 6 страница

По новому Швейцарскому уложению дети от брака, признанного недействительным, считаются законными, даже если бы их родители были недобросовестными (ст. 133).

Обращаемся к нашему законодательству.

Последствия расторжения незаконного брака по русским законам, говорит Неволин, не могли быть другие, как те же, что и по греческим законам, т. е. лица, состоявшие в нем, не приобретали посредством его никаких прав, возникающих из законного брака. Исключение, постановленное греко-римскими законами в пользу лиц, вступивших в незаконный брак неумышленно, по извинительной ошибке, не находится в источниках греческого законодательства, действовавших в России. По этой причине и вообще по недостатку известий нельзя сказать, было ли у нас в древние времена оказываемо какое-нибудь снисхождение лицам этого рода (История Росс. гражд. зак. Полн. собр. соч. Т. III. С. 231, 239 и 240). Таким образом, Неволин полагает, что в прежнее время дети от таких браков признавались незаконными. Действительно, по Уложению дети от четвертой жены считались незаконными. Однако же бывали и отклонения от правила о причислении к незаконнорожденным детей, происшедших от недействительных браков, в отдельных случаях; так, например, дети двоеженцев допускались к наследству после отца (дело Лазарева - 1763 г. П. С. З. 11893 и дело Апухтина - 1788 г. П. С. З. 16627).

В 1836 г. было постановлено в виде общего правила: участь детей невинного мужа или невинной жены, обманом вовлеченных в противозаконный брак, может быть передаваема, по усмотрению обстоятельств дела, Монаршему милосердию. Впоследствии это правило было распространено и на случай вовлечения в брак насилием.

Законом 12 марта 1891 г. такое право ходатайства предоставлено суду относительно детей, происшедших вообще от недействительных браков, совершенных с запискою в метрические книги: причем и независимо от этого ходатайства на родителей возложена обязанность давать пропитание и воспитание таким детям (т. Х, ч. I, ст. 133 и 172).

Проектировав улучшение участи внебрачных детей, Редакционная комиссия по составлению Гражданского уложения находила, что было бы несправедливо оставить in status quo детей, родившихся от недействительного брака. Они происходят от брака, повенчанного по чиноположению церкви и записанного в метрические книги и признававшегося законным во время рождения или зачатия детей. Самая недействительность брака, совершенного законным порядком, может быть установлена только по решению суда, так что как супруги, так и дети до постановления суда о недействительности брака пользуются всеми правами, вытекающими из законного брака. Все это указывает на разницу в положении их и внебрачных детей, и все это побудило комиссию проектировать приравнение детей, происшедших от недействительных браков, к законным (Объясн. Т. I. С. 554 и сл.). Проект стал законом, к рассмотрению которого и перейдем.

Наш закон дарует права законнорожденности детям, происшедшим от всех недействительных браков, каков бы род этой недействительности ни был, и притом независимо от добросовестности или недобросовестности родителей, проявленной ими при заключении брака. В этом случае, следовательно, наш закон пошел дальше большинства западноевропейских законодательств, придающих важное значение добросовестности или отсутствию ее при решении вопроса о законнорожденности или незаконнорожденности детей.

Но для того, чтобы можно было говорить о недействительности брака, необходимо чтобы брак был совершен, чтобы супруги были повенчаны, чтобы был исполнен церковный обряд, как то требуется по нашему закону. Поэтому русские подданные, заключившие гражданским порядком брак за границей, должны быть признаны живущими вне брака, и, следовательно, дети, происшедшие от такого брака - считаются внебрачными.

Так как законная форма как бы покрывает, следовательно, незаконность содержания независимо от наличности убеждения у вступающих в брак о законности его, то отсюда возможны и такие результаты. Вне брака живущим лицам, законный брак для которых невозможен (что им вполне известно, потому, например, что кто-нибудь из них уже обязан другим браком), удается отыскать священника, который соглашается их повенчать. Они венчаются у него единственно для того, чтобы дитя их, рождение которого ожидается в близком будущем, не было незаконным, и таким образом обходится закон о внебрачных детях; хотя, конечно, двоебрачник понесет положенное наказание.

Закон говорит: дети от брака, признанного недействительным, сохраняют права детей законных (1311). Вполне ли, - и с приобретением прав детей законных детей налагаются ли на них и обязанности этих детей? Из категорического предписания закона о сохранении прав законных детей надо заключить, что все права за ними сохраняются. Поэтому дети приобретают право на фамильное имя родителей (отца), права состояния, следуют месту жительства родителей, их религии.

Что касается прав и обязанностей детей, вытекающих из родительской власти над ними, то вопрос этот находится в зависимости от того, кому из родителей будет предоставлена эта власть. Дело в том, что недействительный брак не образует семьи. Напротив, лица, которых брак надлежащим духовным судом будет признан незаконным и недействительным, немедленно, по сношению епархиального начальства с местным гражданским, разлучаются от дальнейшего сожительства (ст. 38), и, таким образом, естественно, возникает вопрос, при ком же из родителей должны быть дети?

Новый закон дает по этому поводу такие правила. Прежде всего это предоставляется урегулировать самим родителям. Если соглашения об этом не последует, а со стороны одного из родителей вступление в брак было недобросовестным, то другой имеет право требовать оставления у него всех детей. Но если соглашение не состоялось и притом оба родителя действовали недобросовестно или оба добросовестно, вступая в брак, или благо детей потребует отступления от преподанных (сейчас указанных) законом правил, то опекунское установление определяет, у кого из родителей должны оставаться несовершеннолетние дети (ст. 1311). Тогда и родительская власть принадлежит тому родителю, у которого они оставлены (1313). Следовательно, этот родитель представительствует за детей (ст. 175), он имеет право требовать детей к себе от других (ст. 164, 172, 173, 178), принимать по отношению к ним дисциплинарные меры (ст. 165), разрешать или не разрешать вступление в брак (ст. 6), но вместе с тем он обязан давать несовершеннолетним детям пропитание и воспитание (ст. 172).

Но и при неимении родительской власти родителем, которому не отданы дети, он не лишается права свидания с последними. И здесь относительно времени и способа осуществления этого права предоставляется прежде всего родителям согласиться, а если соглашения не последует, то этот вопрос решается местным мировым либо городским судьей или земским начальником (1314). Имеет ли право судья или земский начальник отказывать родителю в праве свидания - едва ли: он определяет только время и способ свидания, а не решает, быть ему или не быть. Равно такой родитель не освобождается от обязанности участвовать в издержках на содержании и тех детей, которые оставлены у другого родителя (1315).

Каковы наследственные права детей от недействительных браков? После родителей такие дети, несомненно, наследуют как законные дети и наряду с ними (1311). Но едва ли им предоставляется право законного наследования и после родственников, так как к роду причисляются те только члены его, которые рождены в законном браке (ст. 1113).

Наша история по отдельным случаям приравнения детей от недействительных браков к законным не знает примеров предоставления таким детям наследственных прав после родственников. Напротив, когда возник вопрос о наследовании детей Бахтеяровой, прижитых ею с двоеженцем Апухтиным в дедовском его имении, оставшемся после брата Апухтина, то Высочайше было разъяснено, что в 1788 г. (когда состоялось Высочайшее повеление: рожденных от Бахтеяровой детей допустить к наследству, званию и достоинству наравне с прочими детьми Апухтина) имелось в виду допустить второбрачных детей к наследству после их отца, но они не властны простирать далее фамильное право наследия и на остающиеся после отцовских родственников имения, и Верховная власть не соизволяет дать это право в обиду других законнорожденных родственников отца (Именные указы 16 февраля 1788 г. I П. С. З. N 16627 и 6 марта 1800 г. N 19310. См. Объясн. Т. I. С. 552, 553).

Родительская власть над детьми от недействительных браков может перейти от того родителя, которому она предоставлена, к другому - в случае смерти, лишения родительской власти (что наступает вследствие лишения всех прав состояния, если дети за родителем не последуют в место ссылки) или невозможности осуществления им этой власти (например, вследствие объявления сумасшедшим). Впрочем, опекунское управление, если признает нужным для блага детей, может, не передавая родительской власти другому родителю, назначить малолетнему опекуна (ст. 1316).

В. Об отношениях между родителями и детьми внебрачными

Глава VIII

_ 18. Понятие о внебрачных детях

Внебрачными детьми, как самое слово показывает, признаются дети, прижитые вне брака. Следовательно, к ним принадлежат:

1) рожденные незамужней (Зак. гр., ст. 132, п. I),

2) происшедшие от прелюбодеяния (п. 2).

Однако же одной доказанности факта прелюбодеяния и даже расторжения брака на этом основании еще недостаточно для признания ребенка, родившегося после совершения этого факта, незаконным, если только в то время, к которому нужно отнести зачатие ребенка, мать его продолжала сожительствовать с мужем. Так, наши гражданские законы говорят: дети, рожденные от брака, расторгнутого по причине прелюбодеяния матери, признаются, однако же, законными, если рождение их прежде расторжения сего брака не было сокрыто от мужа и если нет других доказательств их незаконности (ст. 135).

В этом случае наш закон совпадает с французским (и итальянским) законодательством, тоже требующим совмещения трех причин для признания незаконнорожденности дитяти и наличности обстоятельств, доказывающих, что муж не отец дитяти.

Почему закон требует наличности этих трех условий - понятно: ни прелюбодеяние само по себе, ни утайка не доказывают, что ребенок не принадлежит мужу, так как жена (как уже было упомянуто) может, находясь в связи с другим, продолжать в то же время и сожительство с мужем, и так как утайка может быть вызвана побочными обстоятельствами (например, желанием предотвратить скандал вследствие неосновательного подозрения в неверности жены), а не фактом действительной непринадлежности дитяти мужу. Не то, если оба эти обстоятельства действуют совместно и подкрепляются, сверх того, третьими - невозможностью отцовства и по другим причинам, тогда незаконность дитяти, родившегося при указанных обстоятельствах, не может подлежать сомнению.

В частности - прелюбодеяние должно соответствовать эпохе зачатия родившегося ребенка, а утайка должна быть сокрытием рождения ребенка, а не одной лишь беременности (так понимает это наш закон, а равно французский и итальянский - вышепривед. ст.). Что касается третьего условия, которое наш Х том называет "другими доказательствами незаконности" (ст. 135), то они могут заключаться как в физических причинах - болезнь мужа, старость, долговременное отсутствие, так и моральных - ссора супругов и тому подобных фактах, выбор и оценку которых законодатель передает в руки суда.

Зачатый и родившийся во время брачной жизни супругов ребенок может быть признан незаконным, если муж докажет, что в период, соответствующий зачатию ребенка, ему было физически невозможно сожительствовать со своей женой (l'impossibilitй physique).

Сюда должна быть отнесена прежде всего "разлука с женою", как выражается наш закон (Уст. гр. суд., ст. 1348, ст. 463 - par cause d'йloignement - по определению Французского кодекса, ст. 312). Само собою разумеется, что в этом случае не имеет значения расстояние, разделяющее супругов, а вообще физическая невозможность сожития. Если супруги живут в одном и том же доме, но лишены возможности видеться друг с другом, то они считаются "в разлуке", например, если оба супруга находятся в заключении в здании одной и той же тюрьмы. Но если муж живет в одной части света, а жена в другой, но тем не менее для них была возможность хоть кратковременного свидания, то они не считаются находящимися "в разлуке" в смысле закона. Вообще - дело суда решить вопрос о возможности встречи супругов, хотя бы и удаленных.

Физическая возможность сожития бывает еще результатом случая (par l'effet de quelque accident - Code Civ., ст. 312; Итал., ст. 162) - какого-нибудь наружного страдания мужа: раны, повреждения на теле или произведенной операции, лишающей возможности сожительства с женой.

Эту причину оспаривания законнорожденности дитяти считают основательной и усматривают в Общегерманском и Прусском уложениях комментаторы их, как об этом было уже сказано.

Французские и бельгийские ученые-цивилисты не согласны между собой, следует ли отнести к этой причине и неспособность, происшедшую от болезни, истощения сил или старости. Проф. Демоломб полагает, что болезнь внутренняя может быть таким же наглядным доказательством неспособности мужа (impotentia), как и внешнее повреждение (Cours de Code Napolйon. Т. V. Р. 36, 37). Проф. Лоран, основываясь на истории кодификации, приходит к заключению, что редакторы имели в виду только неспособность от наружного повреждения*(47).

Но что касается природной неспособности к брачному сожитию мужа, то законодательства французское (ст. 313) и итальянское (ст. 164) отвергают возможность оспаривания мужем законнорожденности дитяти по этой причине*(48).

Мотивы такого постановления закона заключаются в мысли, что муж, обманувший жену, должен поплатиться за свою вину тем, что он принуждается нести обязанности отца, не будучи в действительности таковым. "Как понять, - говорил трибун Дювейрье, - бесстыдный цинизм человека, который мог бы выставлять свою срамоту и свой позор, чтобы обесчестить свою подругу и свою жертву"*(49).

К этому присоединяют еще процессуальные причины: трудность доказывать наличность неспособности, не говоря уже о том соблазне, который могут породить подобные процессы*(50).

Конечно, возможна и вина на стороне мужа - если он знал о своей неспособности, но может вины и не быть, если она ему была неизвестна.

Что касается процессуальных трудностей, то они не непреодолимы: экспертизе помогает срок испытания, и только после истечения его юридически констатируется неспособность.

Наш закон держится как раз противоположного воззрения. У нас дети, рожденные при существовании брака, расторгнутого по совершенной, надлежащим образом доказанной неспособности мужа к брачному сожитию (если такая неспособность природная или началась до вступления в брак), признаются незаконными (ст. 134, 48, 49).

3) Внебрачными детьми признаются родившиеся хотя и во браке, но ранее самого кратчайшего срока беременности (по нашему закону - 180 дней), если муж отрицает их законнорожденность, т. е. не признает своими (Зак. гражд., ст. 119, 125, 132; Фр., ст. 314; Итал., ст. 161; Сакс., _ 1776; Австр., _ 156; Пр., II, 2, _ 1, Общегерм., _ 1591).

4) К внебрачным детям причисляются рожденные по смерти мужа матери или по расторжении брака разводом, или же после признания брака недействительным, когда со дня этих событий протекло более 306 дней, т. е. истекает самый продолжительный срок беременности, принятый нашим законодательством (ст. 132 п. 3).

Но общегерманское и австрийское законодательства находят возможным, как указано было выше, допустить исключение из этого правила. Наш закон твердо держится установленного им предположения (презумпции) зачатия и никаких отклонений от данного им правила не допускает.

Глава VIII. Краткий исторический очерк постановлений о внебрачных детях до издания действующих западноевропейских кодексов

_ 19. 1. Греция

_ 20. 2. Рим

_ 21. 3. Каноническое право

_ 22. 4. Законы варваров и древнегерманское право

_ 23. 5. Французское обычное право

II. Положение внебрачных детей по действующим западноевропейским

гражданским кодексам

_ 24. Предварительные замечания

Хотя с тех пор, как существует брак, существует и понятие о внебрачном рождении и проводится в юридическом быту различие между законными и внебрачными детьми, однако же в Древнее время, когда половые связи не имели прочности и постоянства, когда существовало многобрачие, когда заключение брака не подчинялось определенному порядку, а расторжимость его была легкая, частая и слабо регулировалась, различия между законными и незаконными детьми или совсем не существовало, или же оно было незначительное.

Такое явление мы наблюдаем у древних восточных народов (у египтян, китайцев, персов и евреев)*(51).

Наоборот, когда полигамия сменяется моногамией, заключение браков упорядочивается и они делаются устойчивее; когда слагается прочная семья, когда в основу ее кладутся патриархальные начала, тогда устанавливается, в той или другой мере, и различие между брачными и внебрачными детьми.

_ 19. 1. Греция

В древнем аттическом праве положение незаконных детей не было благоприятно, и этим они обязаны были религиозным идеям, под влиянием которых созданы были юридические нормы, касавшиеся этих детей. Только брак и усыновление признавались источниками семьи. Дети внебрачные и не усыновленные были чужды семье и домашнему культу. Мало того, они -оскорбление религии и пятно для семьи, а следовательно, и для государства как совокупности семей.

Впрочем, в древнейшее, героическое время положение незаконнорожденного было далеко не так печально, как впоследствии: незаконное рождение не считалось бесчестным; незаконные дети были признаваемы семьей и имели право на наследство после своего отца при отсутствии законных детей и даже на небольшую долю и при наличии последних. Только с запрещением конкубината законами Солона начался неблагоприятный поворот в судьбе незаконных детей. Они были исключены из числа родственников отца, из состава фратрии, из участия в домашнем культе и лишены наследственных прав после своего родителя (по мнению некоторых - при наличности законных детей, а по мнению проф. Боше (Beauchet), автора капитального сочинения по истории права Афинской республики, - безусловно). Путем завещания отец мог им передать только незначительную сумму (1.000 или 500 драхм), впрочем, больше в виде алиментов, чем отказа, - запрещение, которое обходили путем непосредственного, прижизненного вручения дара дитяти. Но родители должны были давать содержание незаконным детям, а последние, в свою очередь, связаны были алиментарной обязанностью по отношению к своей матери.

Незаконные дети обязаны были оказывать сыновнее почтение своим родителям, хотя и не состояли под властью последних, ибо для этого требовалась общность домашнего культа, на что незаконные дети права не имели. Кажется, над ними назначалась взамен родительской власти законная опека.

Незаконнорожденность связана была не только с рождением вне брака, но и с рождением от иностранки. Впрочем, как полагает Боше, незаконные дети от граждан лишены были гражданских прав, но не политических - мнение, оспариваемое другими учеными.

Разыскание родителей было дозволено: матери, - бесспорно, отца - под сомнением.

Сомнительно также, существовало ли узаконение. Боше не допускает существования его, но указывает на обход этого запрета, что касается детей от иностранок, - посредством натурализации незаконных детей и усыновления потом своим отцом, хотя и сомневается в законности этой процедуры.

Положение незаконных детей в Спарте, по-видимому, было такое же, как и в Афинах: они исключены были из семьи, из участия в домашнем культе и в правах наследования*(52).

_ 20. 2. Рим

О положении незаконных детей в древнейшую эпоху римской истории мы не имеем никаких положительных данных. Впоследствии различались следующие виды этих детей: vulgo concepti, т. е. такие, "которые не могут назвать отца, или хотя и могут, но такого, какого им иметь не дозволяется" (I. 23. D. 1, 5), иначе, происшедшие от женщин распутных, торгующих собой (I. 41, 43. D. 23, 2); spurii, происшедшие от женщин непрофессионально развратных*(53). Позже стали различать adulterini, происшедшие от прелюбодеяния, и incestuose, происшедшие от кровосмешения. В источниках и эти виды детей называются spurii (Gaii 1, 64; Ulp. 5, 7). Но в особенности выделялись из числа внебрачных детей так называемые естественные дети - liberi naturales - дети, происшедшие от конкубин (tit. С. 5, 27. 1. 3. С. 5, 35).

Когда сложилась агнатическая семья, в ней не оказалось места для незаконных детей, так как в эту семью можно было войти только через законный брак. Незаконные дети не имели отца (_ 4 Inst. III, 6. 1, 19 D. 1, 5) и, таким образом, не попадали под отеческую власть - источник их семейных прав и обязанностей. Но "по закону природы" они зачислялись за матерью*(54), и она обязана была давать им пропитание*(55).

Незаконных детей в Римском государстве было немало; не говорим о детях рабов (которые рассматривались как приплод от рабыни), их было немало от связей свободных с рабынями и вольноотпущенными. Можно думать, что закон вначале не отличался, так сказать, принципиальною строгостью по отношению к незаконным детям. По крайней мере, источники показывают, что в некоторых случаях, когда речь шла вообще о детях, в завещательных распоряжениях разумелись и внебрачные дети (1. 17, _ 4. D. 36, 1).

Далее не видно, чтобы они пользовались общественным презрением. Напротив, незаконность происхождения не препятствовала занятию высоких общественных должностей (1. 3. _ 2. D. 50, 2).

Существенное ограничение в правах испытывали незаконные дети в области наследования, так как в древнейшем римском праве оно было построено на агнатической связи, а не на кровном родстве. Но известно, что впоследствии, мало-помалу, родство по крови стало служить источником наследственных прав. Тогда и незаконные дети получили эти право по отношению к своим матерям. По преторскому эдикту эти дети и мать наследовали друг другу в третьем классе (Unde cognati, 1. 1, __ 1, 2, 1. 4, 1. 8 D. 38, 8). По Sc. Orphitianum (изданному Марком Аврелием) дети призываются к наследованию предпочтительно перед всеми агнатами, причем сделано специальное упоминание о допущении к наследованию и незаконных (Inst. de Sc. Orphit. III, 4). Еще раньше, по Sc. Rerrullianum, были расширены наследственные права матери после детей: она наследовала им, если после них не осталось ни детей, ни отца, ни единокровных братьев. С сестрами она наследовала совместно (Inst. de Sc. Tertull. III, 3).

Что касается незаконного отца, так как de jure незаконные дети его не имели, то и наследовать после него не могли. Исключение было сделано только относительно детей от конкубины.

Под конец республики нравы римлян расшатались. Внебрачные связи стали заурядными. В особенности немало было таких связей между свободнорожденными и вольноотпущенными. Ко времени Августа конкубинат так укоренился, что пришлось его регулировать законом, полупризнав его юридическую силу, и вместе с тем настояла надобность определить положение детей, происходящих от этой полулегальной связи. За этими детьми укрепилось название детей "естественных", и таким образом наряду с spurii и vulgo quaesitit появились liberi naturales.

Все внимание законодателей в вопросе о незаконных детях было сосредоточено на этих последних, и их юридическое положение отразилось даже на правах внебрачных детей и в Новом мире, с рецепцией римского права.

В чем же заключалась особенность их юридического положения?

Во-первых, дети от конкубины имели право на алименты от обоих родителей (Nov. 89, c. 12, __ 4, 6 и с. 13).

Во-вторых, им предоставлены были определенные наследственные права, а именно: после своего отца, оставившего кроме них и законное потомство, они получали вместе с матерью 1/12 отцовского имущества; мать же их, без них, т. е. при неимении детей (и при неимении законной супруги) - 1/24 (Nov. 89, c. 12). При неоставлении отцом законного потомства, а равно и законной жены незаконные дети получают 1/6 часть наследства с правом матери их, если она осталась, на долю, равную детской (Nov. 18, c. 5, Nom. 89, c. 12). Такое же право наследования имел и отец относительно детского имущества (Nov. 89, c. 13).

Благодеяние закона по отношению к детям конкубины пошло еще дальше: для них созданы были способы выхода из состояния незаконности посредством так называемого узаконения, а именно: через последующий брак их родителей. Впервые этот способ узаконения стал применяться при Константине (1. 4. С. 5, 27), а с Юстиниана он сделался постоянным способом узаконения (Nov. 89, c. 8 pr.).

Сверх того, естественные дети узаконивались посредством записи в члены курии или муниципального совета (Nov. 89 c. 2) и через рескрипт государя - на тот случай, когда узаконение через последующий брак было невозможно (Nov. 74, c. 2, Nov. 89, c. 8, 10).

_ 21. 3. Каноническое право

Каноническое право продолжает гуманную деятельность римского права по отношению к внебрачным детям. Исходная мысль первого была: внебрачное дитя, как не происшедшее от законного брака - этого единственного источника семьи - семейными правами не может пользоваться; но средства к жизни должны быть ему даны его родителями, как и родившемуся в браке.

Все незаконные дети, в том числе и происшедшие от преступной связи - прелюбодеяния, кровосмешения - имели право требовать содержания не только от родителей, но и от наследников последних. Но, наделяя внебрачных детей некоторыми гражданскими правами, церковь считала из запятнанными для получения священнического сана и допущения к церковным должностям. Замечательно, что внебрачнорожденным было воспрещено приобретение степени доктора богословия.

Каноническое право сохранило два способа узаконения от римского права - через последующий брак для детей, родившихся от родителей, могших заключить такой брак, и через рескрипт для родившихся от преступных связей. Но при этом, что касается первого вида узаконения, замечается разница в воззрениях римского и канонического права. Римское право, по юридической фикции, переносило действие узаконения с момента брака к моменту рождения дитяти; каноническое право видело в узаконении обнародование уже существующего раньше тайного брака (matrimonium clandestinum). Отсюда требование, чтобы родители способны были ко вступлению в брак уже в момент зачатия узаконяемого.

_ 22. 4. Законы варваров и древнегерманское право

Благодетельное влияние римского права на положение внебрачных детей встретило на своем пути жестокие законы варваров и несочувственное к ним обычное право германцев. Законы эти усвоили себе взгляд на брак неравный как на незаконный и потому потомство от таких браков считали незаконным, преследовали его и лишали прав.

В особенности жестоко было средневековое обычное право германцев. Незаконнорожденный рассматривался как человек безродный: он не принадлежал ни к семье отца, ни к семье матери и поэтому не имел и наследственного права после них. Он не пользовался и опекой семейной, был вне mundium. Если он умирал без законного потомства, то имущество его доставалось монарху. Сборники германского обычного права - так называемые Зерцала Саксонское и Швабское, говоря о незаконных детях, называют их rechtlos - бесправными.

Если родители внебрачного дитяти были неодинакового происхождения, то оно следовало положению родителя низшего происхождения. En formariage le pire emporte le bien. Das Kind tritt zur дrgerey Hand. Но они были не только бесправны, но и запятнаны своим рождением: они не могли быть судьями, шеффенами, свидетелями, а также им не дозволялось присягать и драться на судебном поединке.

Проникновение в Германию римского права было лучом, освещавшим темную судьбу внебрачных детей; к сожалению, луч этот не всюду проникал. Где применялись начала римского права, там дети эти получали алиментарные права, права наследования после матери, а по некоторым статутарным правам - и после родственников материнских. Некоторые статуты давали также вне брака рожденным наследственные права римских liberorum naturalium.

Положение незаконных детей было тем тягостнее, что древнегерманское право несочувственно относилось к узаконению их через последующий брак. Раньше всего мы находим следы узаконения у одного немецкого народа - лангобардов. Впоследствии замечается неодинаковое отношение к этому институту сборников обычного права северной и южной Германии. Первый (Саксонское Зерцало) отказывает в правах узаконения; напротив, второй (Швабское Зерцало) приравнивал узаконенных к законнорожденным.

Вообще по отношению к узаконению у германцев замечается два течения: течение национальное, немецкое, враждебно относившееся к узаконению, и течение римского и канонического права, благоприятствовавшее ему.

_ 23. 5. Французское обычное право

Древнегерманский взгляд на вне брака рожденного как на человека, чуждого семье, вначале имел силу и во французском обычном праве. Господствующим воззрением было правило: внебрачные дети не наследуют своим родителям, но зато во Франции рано усвоен был взгляд канонического права об алиментарной обязанности родителей по отношению к своим незаконным детям (и притом всех видов), а отсюда и право розыска отца.

Но и здесь внебрачные дети считались людьми морально униженными, а потому они не могли быть избираемы в мэры и другие почетные должности, даже свидетельство на суде им не дозволялось. Узаконение через последующий брак на началах канонического права, т. е. ex soluto et soluta (т. е. для детей от холостого и незамужней), имело полную силу; узаконение через рескрипт могло дать наследственные права узаконенным при согласии на это родителей и законных родственников.