Второй спектакль «Доходное место»

ДИАЛОГИ С КОЛЛЕГАМИ

Все педагогические вопросы — от сравнительно простых до самых сложных — как, я думаю, уже понятно из всего вышесказанного, обду-мываются, обсуждаются и по возможности решаются вместе — еди­ной педагогической командой. Это правильно и по существу (вопросы эти по своей природе комплексные), и методически, и тактически. Ин­дивидуальность ученика (а в ее ощущении — весь фокус педагогики) предстает в свете наблюдений разных педагогов. Ученики находятся под объемным воздействием разных специалистов, это значит, что они слышат корневые профессиональные истины, по-разному сфор­мулированными. Что художественно эффективно. Общение педагогов между собой постоянно. Мы говорим друг с дру­гом и дискутируем не только на уроках, зачетах и экзаменах, но и не­прерывно — утром, днем и вечером, очно, письменно, по телефону и т. д.

Я с удовольствием привожу здесь некоторые (лишь некоторые) из на­ших многочисленных диалогов. Мои дорогие собеседники — это: Юрий Харитонович Васильков, профессор кафедры пластического воспитания нашей академии, лауреат Национальной премии Латвии; Валерий Николаевич Галендеев, заведующий кафедрой сценической речи, профессор, доктор искусствоведения, заслуженный деятель ис­кусств России, лауреат Государственной премии и премии им. Ста­ниславского; Лариса Вячеславовна Грачева, заведующая лаборато­рией психофизиологии актерского творчества, профессор, доктор искусствоведения.

Диалоги с коллегами 227

РАЗГОВОРЫ

С Ю. X. ВАСИЛЬКОВЫМ

РАЗГОВОР ПЕРВЫЙ

В.Ф. Три года назад я пригласил вас, Юрий Харитоиович, пре­подавать танец, — тогда мы еще не говорили «пластическое воспи­тание», на наш курс. Сейчас я не жалею об этом и рад нашему со­трудничеству. Но я хотел бы послушать на этот счет и вас самого. Нет ли у вас разочарования, что вы этим делом занялись? Наско­лько для вас дело оказалось новым? Какие возникли проблемы, ка­кие были открытия?

Ю.В. Разочарования нет, прежде всего, потому, что я продол­жаю заниматься любимым делом — танцем. До прихода на курс я десять лет преподавал в Вагановке характерный танец. Но пробле­мы, конечно, возникали. Встали вопросы: как преподавать, какие требования предъявлять студентам, что такое предмет танца в дра­матической школе — профессиональная ли это дисциплина или просто ознакомление с элементами танца...

В.Ф. В балетную школу наших студентов не приняли бы...

Ю.В. Конечно, нет, по не в этом дело. Мне приходилось препо­давать в частных балетных классах, куда порой приходят люди за­ниматься по непонятным для профессионалов причинам. То ли из большой любви к балету, то ли, как у нас говорят, «для пищеваре­ния»... Но условия частной школы не позволяют относиться к ним снисходительно, и приходилось, что называется, «угождать». Но в итоге они подтягивались, исправлялись походки, получались ка­кие-то результаты в физическом и психологическом плане. Иногда это были некрасивые и, вероятно, закомплексованные люди. Но, если после наших занятий они могли почувствовать себя уверен­ней, мне это доставляло радость.

В.Ф. Они получают удовольствие...

Ю.В. Да, и даже чувствовали себя свободно. Будь он худой или толстый, маленький или высокий, но если он свободно себя чувст­вует, свободен в выборе движений, то мне всегда это приятно. На мой взгляд, танец — это, прежде всего, ощущение свободы.

В.Ф. Конечно.

Ю.В. Я представлял себе, с чем я могу столкнуться на курсе в драматической школе. Проблема состояла в том, чтобы выбрать меру: в какой степени профессиональные навыки, например, балет­ный станок, можно применить здесь и каковы профессиональные критерии. Меня не смущало это и потому, что мы знаем, танец в свое время преподавался в гимназиях, кадетских корпусах...