Резонансы, которые свойственны данному голосу, появляется красивый тон

Голос, правильно образованный в глубине горла, имеет тембристый,

блестящий характер, и именно тогда он кажется головным или, как говорят,в

«маске». Если голос правильно сформирован, так, как я сказал выше, он имеет и

грудной, и головной резонанс.

Когда я просыпаюсь, голос еще продолжает спать, и при попытке

петь он имеет совсем необычный тембр и не отвечает мне. Он какой-то

смешной. И только позднее, по мере того как просыпаются мышцы, и

голос начинает пробуждаться, резонировать. Только когда проснутся все

мышцы тела, груди, лица и т.п., голос становится обычным, каким яего

знаю в пении на сцене. Для образования хорошо резонирующего звука

Нужна работа всех мышц, участвующих в голосообразовании, необходима

Работа всего организма певца.

— В Вашем ответе на вопрос о резонаторах проскользнула мысль,

что основой резонирующего певческого звука является горло — голосовые

связки, то есть их работа. А Вы сами, когда поете, ощущаете ли горло,

голосовые связки или ищете других ощущений ?

— Когда я хорошо пою, их не чувствую. Я чувствую только, что

горло, гортань у меня суживаются, сжимаются при пении, Ну, а связ

ки — я их не чувствую, таково мое впечатление. Конечно, от того, как я

сформирую звук в глубине горла, и будет зависеть звучание голоса.

Я ощущаю, что при этом мое горло сжимается. Может быть, это и есть

голосовые связки, но я этого не знаю.Когда я пою, то интересуюсь, преж

де всего, тем, что при этом получается в звуковом отношении. Меня ин-

тересуют выход, звук.А внутренние ощущения певцов чрезвычайно раз-

личны. Ведь каждый чувствует по-своему, и потому даже большие мастера

вокала зачастую не понимают друг друга.Думаю, что такой индивидуа-

лизм ощущений связан с особенностями строения голосового аппарата

различных певцов.

Вот, например, прекрасные певцы Ди Стефано и Монако, с кото-

рыми я много пел в нашем театре. Ведь они поют в различных манерах,

можно даже сказать — в противоположных. И когда мне приходилось

слышать их мнение друг о друге, было ясно, что в смысле вокальной тех-

ники они совершенно не понимают один другого. Методы пения этих

певцов различны, но оба они знаменитые тенора.

Естественно, что такой индивидуализм рождает большие трудно-

сти при обучении пению, и надо строго придерживаться одной манеры,

одного педагога.Легко себе представить, что получится, если сегодня

пойти на урок к одному педагогу, а завтра — к другому! Кстати, для того,

чтобы преподавать, совершенно не обязательно самому быть певцом.Мно-

гие знаменитые маэстро никогда не были певцами. С другой стороны,

такой певец, как Карузо, которого мы считаем совершенным, образцо-

вым, не мог научить другого певца своему искусству.

— Как, по Вашему ощущению, сохраняется ли позиция языка

одинаковой в пении и в речи, или пение требует изменения привычных

артикуляционных речевых укладов ?

— Для меня положение языка в речи и пении — различно. Ядаже

замечаю, что в пении у меня поднимается вверх кончик языка.Надо при

знаться, это меня несколько смущает. Впрочем, я себя не считаю пев

цом без недостатков, мне всегда кажется, что у меня много дефектов,

хотя товарищи одобряют, как я пою. Но когда в пении я укладываю язык

глубже, то и пою лучше.

Б р у с к а н т и н и . А это связано с понижением позиции гортани

в пении?..

Да-да, гортань при этом занимает более низкое положение. Ты пом-

нишь, Сесто (Брускантини. — Л.Д.), как пел Титта Руффо? В процессе

пения у него то и дело поднимался язык! По-моему, и я бы посоветовал

это всем певцам, которые учатся: надо делать специальные упражнения

для языка, чтобы научить его держаться низко. И это, безусловно, связа-

но с понижением гортани.Понижение гортани ведет к увеличению раз-

меров глотки, к расширению горла. Когда язык лежит глубоко, низко, у

меня ощущение широкой глотки, и звук получается лучшего качества.Мне

не всегда это удается, но когда я пою хорошо, то знаю, что язык у меня

лежит глубоко, низко. Что касается мягкого нёба, то я его не очень хоро-

шо контролирую. Как мне кажется, до переходных нот оно у меня мяг-

кое, свободное, при ходе выше оно напрягается, поднимается. Сокра-

щаясь, оно образует купол...

Брускантини. Значит, ты его все же можешь проконтролировать!

— Как Вы формируете верхний, «прикрытый» отрезок диапазона

голоса?

— Для меня оформление верхнего участка диапазона голоса и

формирование вообще прикрытых звуков никогда не было проблемой.

Голос легко прикрывался сам на всем диапазоне.

Брускантини. Я хорошо помню, что когда он начинал петь

в театре, уже было ясно: для него нет проблемы переходных нот.Весь

голос звучал ровно как в верхнем, так и в нижнем участках диапазона.

Между тем как для меня это до сих пор вопрос, о котором я должен

думать!

П а н е р а и . И теперь, после стольких лет певческой карьеры, те

звуки, о которых обычно думают баритоны, то есть ноты: ми —фа — фа-

диез — соль первой октавы, для меня не являются предметом заботы. Этой