Рудольф Штайнер — первый открыто действовавший посвящённый
Из сказанного вытекает следующий вопрос, который также затрагивает Петер Зельг: Каково сегодня наше отношение к Рудольфу Штайнеру? Как можем мы правильно заботиться об этом отношении и, прежде всего, так его укрепить, чтобы оно стало непоколебимой основой для нашей деятельности внутри и вне Антропософского общества?
Здесь я хотел бы сослаться на нечто личное. Когда я больше тридцати лет назад встретил Антропософию, для меня не стояло на переднем плане то, что Рудольф Штайнер привнёс как грандиозные, новаторские идеи в различные области жизни, например, в педагогику, искусство, медицину и сельское хозяйство. Так как это «только» ставит его в один ряд со многими другими значительными индивидуальностями ХІХ и ХХ веков. Конечно, я принял к сведению его достижения с величайшим удивлением и высочайшим одобрением, но это не было тем, что действительно привело меня к Рудольфу Штайнеру. Решающим для меня было то, что впервые в мировой истории в Рудольфе Штайнере открыто действовал среди людей посвящённый такого ранга, именно такой, который основал своё посвящение на самых современных силах нашего времени, то есть, который мог исследовать и описать духовный мир с такой же ясностью и точностью, как учёный описывает природу.
В то же время для меня тотчас же стало совершенно ясно, что Рудольф Штайнер как посвящённый никак не вписывается в сегодняшнюю цивилизацию, ибо в ней не существует категории посвящённого. Наша цивилизация знает учёного, художника, медика, исследователя, первооткрывателя — посвящённого же для неё не существует и всё ещё не может существовать в открытой жизни.
Единственный путь, который может привести нас сегодня к Рудольфу Штайнеру — это его непосредственное ученичество. Это означает, что нужно серьёзно постараться стать его духовным учеником на пути, которым он прошёл до нас, и который он нам точно описал. При этом нас должно постоянно сопровождать сознание того, что по этому пути мы следуем за Рудольфом Штайнером, именно с целью вступить однажды в тот духовный мир, где становится возможным свободное сотрудничество с ним.
Путь почитания
Как начинается антропософское ученичество, которое ведёт к этой цели современного посвящения? Каковы его основные условия? Рудольф Штайнер описывает их в самом начале первой главы своей главной книги для ученика «Как достигнуть познания высших миров?» уже с самых первых страниц он говорит об «основном настроении», которое имеет решительное значение для всего описанного далее пути посвящения, и которое он обозначает как «путь почитания». Эта способность при сегодняшнем посвящении должна всячески упражняться, в частности, в следующем: «Если, встречаясь с человеком, я осуждаю его слабости, то этим я похищаю у себя высшую силу познания; но если я стараюсь любовно углубиться в его достоинства, я накапливаю эту силу»3. И этот закон действует на всех уровнях, неизменно. Поэтому Рудольф Штайнер делает на этом такое сильное ударение и в то же время указывает на то, что именно этого качества больше всего недостаёт сегодняшней цивилизации, поэтому она столь отделена от высшего развития.4
Само собой разумеется, что в определённых жизненных ситуациях необходимо также упражняться в критике, — но в том случае, когда человек это делает, или думает, что он должен это сделать, из-за этого он лишается совершенно объективных сил познания. В связи с этим Рудольф Штайнер однажды так ответил на вопрос по поводу того, как обстоит дело с людьми, для которых критика стала профессией: «У них самая неблагоприятная карма для духовного развития […]»5
Центральное значение душевной способности к почитанию происходит, именно в нашу эпоху, из того факта, что наиважнейшей воспитательницей души сознательной является сила благоговения.6 В этом смысле можно в качестве упражнения для души сознательной как-нибудь попытаться применить вышеописанное правило к самому Рудольфу Штайнеру и «с любовью углубиться в его достоинства». Когда это действительно делаешь, даже близко не приходит в голову искать у него предполагаемые ошибки. Тогда становится неважным чисто теоретический вопрос о том, что у Рудольфа Штайнера где-нибудь могут содержаться ошибки.
Это, конечно, не означает, что в различных местах трудов Рудольфа Штайнера у его ученика не возникают вопросы, на которые он не может немедленно найти ответ или тотчас же в них разобраться. Но тогда далее происходит так, что, может быть, спустя годы, именно эти труднопонимаемые или кажущиеся противоречивыми места открываются как исходные пункты доселе немыслимых перспектив и горизонтов познания. Нужно лишь подождать со слишком быстрыми или не созревшими суждениями и иметь терпение жить дальше с неразрешённым вопросом.
На этом пути со временем достигается первая ступень приближения к Рудольфу Штайнеру, именно благодаря изучению его трудов. Он сам пишет в связи с этим: «Книгу, подобную этой следует рассматривать как разговор, который автор ведёт со своим читателем».7 Это переживание может стать ещё сильнее при изучении его докладов. И если ты всего лишь раз пережил, насколько реальным может быть такой разговор с духовным учителем, то все дискуссии по поводу «непонятности» содержания Антропософии, «сложности» языка Рудольфа Штайнера, тем более о сомнительных местах учения как таковых, становятся абсолютно ничтожными. Однако, без изучения, долгого изучения, едва ли можно встретить Рудольфа Штайнера на пути ученичества. Потому что изучение создаёт в Антропософии основу для всего последующего пути ученичества, на котором этот начатый в изучении разговор с учителем, через медитативные упражнения может привести к духовной встрече с ним.