Византийский гуманизм XIV – XV веков

Средоточием византийской гуманистической культуры была столица империи – Константинополь. Этот город был своеобразным культурным пространством, в котором с конца XIII – начала XIV веков концентрировались все лучшие научные силы провинции. Деятельность многих византийских ученых того времени – Феодора Метохита, Никифора Григоры, Никифора Хумна, Георгия Гемиста Плифона и др. – носила гуманистический характер. Это были интеллектуалы, упражняющиеся в ораторском искусстве. Занятые «литературными играми», они соревновались друг с другом в изяществе слога и оставили после себя письма и философские трактаты. Однако, их основное наследие – эпистолография.

Образом жизни, страстью к научному познанию, интересом к античному духовному наследию и любовью к книге византийские мыслители продемонстрировали свое родство с итальянскими гуманистами. Их мировоззрению в целом был присущ тот уникальный комплекс идей, который соответствует гуманистическому мировоззрению. Они стремились к моральному «перевооружению» своих современников, к удовлетворению нужд индивидуума в его поисках объективного знания и личного счастья, к установлению прочных основ государства и гражданских добродетелей. Они были основателями как литературных салонов, так и монастырей. Однако для большинства византийских гуманистов, также как и итальянских, было характерно критическое отношение к христианской церкви и религии в целом. Оставаясь в лоне церкви и не выработав последовательной антиклерикальной позиции, они начали свободно размышлять о высочайших предметах и тем самым посягнули на святая святых теологии, вторглись в ее традиционную область.

Утрата Церковью монополии на священные сюжеты является одним из самых существенных признаков секуляризации культуры. В Византии особенно яркой фигурой в этом отношении был Плифоний. В своем трактате «Закон» он утверждает, что души людей родственны богам и ниспосылаются на землю исключительно ради одной цели – гармонии во Вселенной. Целью жизни является прекрасное, свойственное богам и людям одновременно.

Византийский гуманизм вырабатывал свою концепцию личности, близкую к традициям западноевропейского Возрождения: человек в ней рассматривался как творческое создание, вместилище и носитель разума. Счастье как цель человеческой жизни; человечность, человечество и человек стали основными объектами научных, философских и литературных интересов византийских гуманистов. Гуманистическая концепция человека – человека-гражданина, играющего активную роль в жизни государства, – это новый идеал человека просвещенного и всесторонне образованного, наделенного цивилизующей силой. Об этом говорит Никифор Григора устами своих литературных героев.

Гуманистический культ добродетели как активного блага, направленного на пользу человека и общества, стремление сформировать основные принципы гуманистической этики особенно характерны для Плифона. По его мнению, роль человека в мире уникальна: он призван служить промежуточным звеном между смертной и бессмертной частями мироздания. Эта установка является эквивалентом концепции человека как «скрепы мира» у Марсилио Фиччино, Пико делла Мирандола, Пьетро Помпонацци и др. Плифон не разделяет христианских догм о греховности человеческой природы. Он отвергает положение о том, что совершенствование высших свойств человека требует жертв со стороны его низших свойств. Добродетель определяется Плифоном как состояние, по которому мы «хороши». В русле византийской культуры, мистичной по духу, Плифон утверждает, что мы «хорошие» не в силу каких-то свойств, внутренне нам присущих, а в силу причастности к божеству, в подражании ему. Однако главным в учении о добродетелях Плифона является отношение человека к телесным инстинктам. Ключевая добродетель человека – контроль над импульсами тела. Эта добродетель призвана обеспечить наилучшие условия для деятельности разума, для научного и философского осмысления действительности, тогда как цель человеческой жизни есть постижение природы вещей.

Совершенства человек может достичь лишь в науке, а не в экстазе или мистике. Плифон не раз подчеркивает то громадное превосходство, которое имеет ученый человек над неученым. Первый рассматривает любую вещь, исходя из своего собственного разума, а второй – руководствуется догмой. Среди различных видов добродетелей, по Плифону, мужество составляет первую ступень нравственного совершенствования человека. Мужество, равно как и смирение, делает человека скромным и сдержанным. Мужественный человек – это человек, знающий себе цену и не заботящийся о мнении толпы. Следующими ступенями нравственного совершенствования человека являются щедрость и кротость. Это щедрость человека, свободного в средствах, способного пожертвовать частью своего состояния высшим потребностям духа и, в первую очередь, любви к прекрасному. Кротость, мягкость проявляется в отношении к другим людям. Она помогает переносить неприятности от близких, неизбежные в общении, в том числе смиряться с различием взглядов и убеждений.

Тема судьбы, фаталистическая идея ненадежности и хрупкости человеческого существования и слабости человеческой воли проникла в византийскую историографию в XV веке. Эта тема особенно сильно прозвучала в творчестве Феодора Метохита. Согласно мыслителю, жизнь – это всемирный театр, в котором царствует коварная и жестокая богиня Судьбы – Тиха. Действуя в силу своей внутренней необходимости, для человека она олицетворяет слепую случайность. Лучшее, что могут сделать люди, – это быть готовыми к смене любой жизненной роли, предугадать которую невозможно. Эти идеи Метохита нашли отклик в среде византийских интеллектуалов. Ими предпринимались первые попытки осмыслить трагические особенности человеческого бытия за рамками религиозной парадигмы, не прибегая к христианской идее греховности. Там, где раньше видели вину человека, увидели его беду.

Интеллектуальная общность между византийскими и европейскими гуманистически настроенными мыслителями и византийскими обусловлена общим источником, из которого они проистекали. Им была греко-римская философия с ее идеалом целостного и завершенного человека, способного ощутить радость бытия.