Определения басни и её характерные черты

На основе изучения взглядов различных учёных, публицистов и баснописцев: А. Д. Кантемира (1708-1744), М. В. Ломоносова (1711-1765), Лессинга(1729-1781), Г. Р. Державина (1743-1816), И. А. Крылова (1769-1844), А. Е. Измайлов (1779 - 1831), В. А. Жуковского (1783 - 1852),

В. Г. Белинского (1811-1848), А. А. Потебни (1835-1891), Демьяна Бедного (1883-1945), Л. С. Выготского (1896 - 1934), А. С. Бушмина (1910 - 1983),

С. В. Михалкова (1913-2009), П. А. Гринцера (1928-2009) М. Л. Гаспарова (1935-2005), Е. Т. Гайдара (1956-2009) - мы пришли к выводу, что басня – это малый повествовательный (эпический) жанр, в котором в основном используются приёмы олицетворения, аллегории, диалог и образный параллелизм. Как правило, басня – это короткий рассказ в стихах или прозе, в котором аллегорически изображаются человеческие поступки и социальные отношения, высмеиваются пороки людей. Часто басня носит оттенок комедийности (сатира), однако помимо него существует так же морализаторская (философская) и дидактическая составляющие. В начале басни бывает вступление, подготавливающее читателя к дальнейшему изложению; в конце – краткое резюме, раскрывающее замысел басни (мораль). Персонажами басни могут быть как одушевлённые (животные, птицы, рыбы, насекомые, растения, реже – люди), так и не одушевлённые предметы (предметы быта). В основе структуры басни лежит развёрнутое сравнение. [ 2; 71]

В XIX веке основное расхождение во взглядах на басню наблюдается в статьях В. А. Жуковского «О басне и баснях Крылова» и В. Г. Белинского «Басни Ивана Крылова» . Мнения литературоведов различаются как в оценке творчества И. А. Крылова, так и в определении самого басенного жанра и истории происхождения басни. [14 ; 402.]

В.А. Жуковский в статье «О басне и баснях Крылова» рассматривает вопрос происхождения басни так: «Что же касается до изобретения, то басня, кажется нам, принадлежит не одному народу в особенности, а всем вообще, равно как и все другие роды поэзии. Вероятно, что прежде она была собственностью не стихотворца, а оратора и философа. И оратор и философ, рассуждая о предметах политики и нравственности, употребляли для большей ясности сравнения и примеры, заимствованные из общежития или природы. В истории басни можно заметить три главные эпохи: первая, когда она была не иное что, как простой риторический способ, пример, сравнение; вторая, когда получила бытие отдельное и сделалась одним из действительнейших способов предложения моральной истины для оратора или философа нравственного, — таковы басни, известные нам под именем Эзоповых, Федровы и в наше время Лессинговы; третья, когда из области красноречия перешла она в область поэзии, то есть получила ту форму, которой обязана в наше время Лафонтену и его подражателям, а в древности Горацию.» [ 14 ; 412. ]

В отличие от него, В. Г. Белинский в статье «О баснях Ивана Крылова» пишет, что басня произошла из поговорки и даёт следующий прогноз развитию жанра: « Самые поговорки и пословицы народные, в этом смысле, суть поэзия или, лучше сказать,— начало, первый исходный пункт поэзии; а басня, в отношении к поговоркам и пословицам, есть высший род, высшая поэзия, или поэзия народных поговорок и пословиц, дошедшая до крайнего своего развития, дальше которого она идти не может.» [ 2; 71.]

Сравнивая басни Крылова и Лафонтена, оба автора дают разные оценки их творчеству. В. А. Жуковский пишет следующие строки на эту тему: «Крылов, напротив, занял у Лафонтена (в большей части басен своих) и вымысел и рассказ: следственно, может иметь право на имя автора оригинального по одному только искусству присваивать себе чужие мысли, чужие чувства и чужой гений. Не опасаясь никакого возражения, мы позволяем себе утверждать решительно, что подражатель-стихотворец может быть автором оригинальным, хотя бы он не написал и ничего собственного. Переводчик в прозе есть раб; переводчик в стихах — соперник.»

А В. Г. Белинский, сопоставляя всё тех же баснописцев, считает следующее: «Во времена псевдоклассицизма басню почитали одним из важнейших родов поэзии и Лафонтена ставили ничуть не ниже Гомера. Но басни Крылова, кроме поэзии, имеют еще другое достоинство, которое, вместе с первым, заставляет забыть, что они — басни, и делает его великим русским поэтом: мы говорим о народности его басен Хотя он и брал содержание некоторых своих басен из Лафонтена, но переводчиком его назвать нельзя: его исключительно русская натура все перерабатывала в русские формы и все проводила через русский дух.»

В. А. Жуковский в своей статье «О баснях и о баснях Крылова» определяет цель басни так: «Цель сего рассказа — впечатление в уме какой-нибудь нравственной истины, заимствуемой из общежития и, следовательно, более или менее полезной».

Автор статьи считает главным предметом действия басни – человеческую душу, чувства: «Отвлеченная истина, предлагаемая простым и вообще для редких приятным языком философа-моралиста, действуя на одни способности умственные, оставляет в душе человеческой один только легкий и слишком скоро исчезающий след. Та же самая истина, представленная в Действии и, следовательно, пробуждающая в нас и чувство и воображение, принимает в глазах наших образ вещественный, запечатлевается в рассудке сильнее и должна сохраниться в нем долее.» [ 3 ]

Однако В. Г. Белинский в своей статье «Басни Ивана Крылова» высказывает совершенно противоположенную точку зрения: «Басня есть поэзия рассудка». Приводя в пример басни И.А.Крылова, критик пишет: «А между тем во всем явное преобладание рассудка и практического ума, которого поэзия в том и состоит, чтобы рассыпаться лучами остроумия, сверкать фейерверочным огнем шутки и насмешки» [ 11 ; 79 ]

И в XX веке литературоведы изучают жанр басни, потому что в это время начинается «дробление» басенного жанра. Учёные ищут в старинном жанре новые, неизвестные ранее составляющие, появляются новые классификации. Так, например, литературовед Гаспаров в своей статье «Античная басня» приводит своё пояснение того, что такое литературная басня: «Это художественные поэтические обработки традиционных фольклорных сюжетов. Римский поэт I в. н.э. Федр и греческий поэт II в. н.э. Бабрий - два классика античной литературной басни. Собственно, к их именам сводится вся история басни как самостоятельного литературного жанра. Настоящее издание освещает историю становления жанра басни; жизнь и сочинения античных баснописцев; язык, стих, стиль; образы и мотивы, традиции и тенденции жанра, его эмоциональное и идейное содержание; рассказывает о традиции позднеантичной и средневековой басни »

А литературовед Крючков в своей статье «О критике басен Выготского» определяет различия между басней поэтической и прозаической, о которых в своих статьях упоминали вышеуказанные критики. Крючков пишет: «Прежде всего, ученый точно определяет предмет своего исследования – басню поэтическую в отличие от басни прозаической и утверждает: «исторические пути развития басни раскололись надвое». Басня поэтическая создана по законам поэзии, прозаическая – по законам логики, риторики.»

Современные журналисты и учёные не забывают про жанр басни, хотя и считают его устаревшим, как, например, журналистка Яна Доля в газете «Честное слово» : «Жанр басни кажется сегодня настолько устаревшим, что даже в методических пособиях для учителей дают советы, как не отпугнуть баснями ребенка в школе. Перемена ценностей в обществе, естественно, отразилась и на восприятии морали со страниц книг. Пороки, высмеиваемые когда-то дедушкой Крыловым, современной молодежью возводятся в ранг добродетели. Единственным неоспоримым достоинством басни был и остается ее особый поэтический мир» Подчёркивая в своей статье, что жанр басни «закостенел», журналистка, тем не менее приводит несколько примеров современных басен, получивших своё очаговое развитие на просторах России. Однако после приведения некоторых таких «побасенок» журналистка отмечает, что не все из найденных ею современных басен пристойны, многие отличаются отсутствием логики и некорректностью.

1.2. История развития жанра басни.

Прежде, чем стать самостоятельным жанром, басня прошла стадии притчи или поучительного примера, а потом фольклорную стадию.

В своей статье «Басни Эзопа» М. Л. Гаспаров подробно рассматривает период отделения басни в самостоятельный жанр:

«Когда первобытный человек впервые почувствовал себя человеком, он оглянулся вокруг себя и впервые задумался о мире и о себе. Изначально у него было два вопроса: теоретический и практический. Теоретический вопрос состоял в том, как устроен мир. И ответом на него стал миф. Практический вопрос состоял в том, как человек должен вести себя в этом мире. И ответом на него стали басня, пословицы, поговорки, поучительные сентенции. Она была (наряду с мифом) одной из древнейших форм мышления и одним из древнейших жанров словесного искусства. Зачатком басни являлся пример - простейшая форма аргументации в обычной жизни. Примеры делились на условные и действительные. Из первых впоследствии развивалась парабола.

С развитием человеческого сознания развивается и способность мышления к обобщению. То есть от умозаключений "от частного к частному" человек переходит к умозаключениям на уровне "от частного к общему", а от него - и к "от общего к частному". Появление типического в индивидуальном и превращает пример из явления бытовой речи в явление художественной речи. Пример становится басней.» [ 10 ]

Подробно историю басни в период древнегреческой и древнеиндийской литературы рассматривает филолог П.А. Гринцер в своей статье «К вопросу о соотношении древнегреческих и древнеиндийских басен» . Гринцер отмечает в своей работе таких авторов, как Софокл, Гесиод, Геродот, Эсхил, Аристофан, Протагор, Диоген, Ксенофонт и Платон. Все эти философы и ораторы, используя басню, как пример, доказательство истины, переводят басенный жанр в литературу учебную и литературу популярную, главными функциями которой являются донесение истин и поучений до детей и низовой публики, то есть жанр басни получает дидактическую функцию. Басня переходит на данном этапе из устной в литературную, появляются первые басенные сборники для нужд преподавания. Начинают переиздаваться Эзоповские сборники. Отличным примером таких кратких прозаических басен является Эзоповская басня «Черепаха и орёл» . [ 10 ]

Черепаха попросила орла научить ее летать. И хотя он убеждал ее, что это не соответствует ее природе, она еще больше настаивала на своей просьбе. И вот он взял ее в когти, поднял вверх, а затем отпустил. И черепаха, упав на камни, разбилась.

Басня показывает, что многие из тех, кто спорит и не слушается более мудрых, вредят самим себе.

Фабула этой басни проста и понятна, в конце басни есть чёткая мораль, наставляющая читателя прислушиваться к мудрым советам. На примере подобной басни древнегреческие ораторы доказывали истину, которая впоследствии стала неразрывно связанной составляющей басни – моралью.

Вскоре, как повествует автор, басни перестали быть уделом только школ, перейдя в разряд «народного достояния».

На рубеже нашей эры начинается период становления литературной басни. В литературе Римской империи наметились два противоположные направления в развитии басенного жанра: плебейское, моралистическое направление Федра (басня-сатира) и аристократическое, эстетское направление Бабрия (басня-сказка). Так басенный жанр приобретает сатирические функции.

В Средние Века басни подвергались многочисленным редакциям, басни приобретают обширное религиозное содержание, особенно усиливается морализаторская басенная функция.

В эпоху Возрождения распространяющееся знание греческого языка открыло европейскому читателю доступ к первоисточнику — к греческим басням Эзопа. С 1479 г., когда итальянский гуманист Аккурсий выпустил первое печатное издание басен Эзопа, начинается развитие новоевропейской басни.

Таким образом, в Европе басенный жанр формируется из примера, проходя фольклорную стадию. Затем басня становится литературной, приобретая морализаторские, дидактические и сатирические функции. В итоге истории басни на западе, она становится новоевропейской.

Как утверждают авторы, редакторы и рецензенты четвёртого тома «Литературы конца XIX- начала XX» , всех баснописцев 18–19 вв. затмил И.А.Крылов (1768–1844). Басни Крылова написаны ярким и метким народным языком, пленяют своей образностью и неожиданностью. Несмотря на то, что Крылов переводил Эзопа и Лафонтена, большая часть его произведений совершенно оригинальна. Образы крыловских басен оказались настолько популярны, что многие из них давно уже превратились в нарицательные понятия. Некоторые из его басен были написаны по тому или иному поводу, связаны с конкретным политическим или общественным событием, однако давно уже вышли за рамки произведений «на злобу дня». [ 1 ; 205 ]

В XIX веке басня была не только жива, но и очень востребована.

Стоит отметить человека, внёсшего наибольший вклад в развитее литературы XX века, в том числе и басенной - Сергея Владимировича Михалкова - литератора, писателя, поэта, баснописца, драматурга, военного корреспондента во время Великой Отечественной войны. За свою жизнь поэт написал более 200 басен.

Определив на основе рассмотренных в ходе работы статей критиков, что такое басня как жанр, а также, откуда произошла басня и какое развитие получила как в мире, так и конкретно в Украине, можно сделать следующие выводы:

1) В своём развитии басня проходила следующие стадии:

Поучительный пример (притча), фольклорная стадия (устная басня), литературная басня (дидактическая для детей и популярная для необразованных граждан), далее она разделялась на плебейскую (басня-сатира) и аристократическую (басня-сказка), с течением времени она побывала как новоевропейской, так и животной.

2) Начиная со времени появления жанра басни в Украине и вплоть до сегодняшнего дня, мнения критиков относительно происхождения этого жанра и его особенностей неоднозначны. Литературоведы соглашаются друг с другом лишь в отношении общих и базисных басенных характеристик. А различные мнения о делении басни и её основных функциях существуют и по сей день.