Постижение души сознательной. язык мыслей.

... Рассмотрим один момент из истории духовного развития

Англии. В начале 14 века англичане, стремившиеся к образованности, говорили на французском языке. Наука пользовалась латынью. Английский же язык состоял из диалектов, которые не находили дороги в народное образование.

Образование того времени можно изучить, например, по известной книге, появившейся в 1364 году: " Polychronicon" Гайдена (Higden). Она была написана по латыни.

Но пока писалась эта книга, в Англии, как в разное время и в других странах Европы, стали возникать школы с обучением на родном языке народа. И так во второй половине 14 века в Англии совершился этот исключительно важный переход от латыни как интернационального языка к местным языкам.

Так, уже в 1385 году упомянутая книга Гайдена была переведена на английский язык, что и может явиться признаком перехода английского языка того времени с уровня диалектов на положение соедства взаимного общения, обучения и воспитания для единого народа.

Это был важный переход, который, как мы видели, может быть весьма точно указан во времени, и может быть в антропософском мышлении обозначен как переход от души рассудочной к душе сознательной, т. е. от состояния, когда человек больше ощущает себя как элемента, члена всего мира, к состоянию, когда он должен осознать свою свободу, внутреннюю способность решать, внутреннюю активность. Так наступил всемирно-исторический процесс, внутри которого мы еще находимся.

Но до указанного перехода существовал единый международный язык - латинский, служивший средством взаимопонимания во всем мире и соответствовавший духу эпохи души рассудочной /с ее по преимуществу догматическими знаниями/.

В настоящую эпоху нам нужно другое всемирное средство духовного общения - не на уроке языка, а исходящее непосредственно из души. Это и является задачей антропософии в настоящее время.

Язык для связи между людьми нуждается в посредства воздушной, чувственной среды. Если же мы умеем понимать друг друга через более глубокие элементы души, через мысли, несущие с собой чувство и сердечную теплоту, то мы находим средство общения помимо языка. Но для этого международного средства взаимного понимания нужно иметь сердце. И мы должны найти дорогу к человеческому духу помимо языка.

Таким образом для Антропософии возникает еще задача: найти, так сказать, непосредственный язык мыслей.

Этот язык будет функционировать, образно говоря, в чистом элементе света, идущего от души к душе, от сердца к сердцу. В таком средстве общения и нуждается современная цивилизация. Оно будет применяться не только для вопросов высших порядков, но и для повседневной жизни.

Итак, средством интернационального взаимопонимания некогда была латынь, а теперь - общечеловеческие идеи, с помощью которых человек человека может найти по всей земле.

Во внешней практике уже создано как бы внешнее мировое тело в виде мирового хозяйства. Но это тело не имеет еще души и духа. Этим должна стать для него Антропософия. Она не пренебрегает занятием наипрактичнейшими отраслями жизни, что только и может служить действительному продвижению действительно дальнейшего развития человечества.

В частности, педагогику Вальдорфской школы я хотел представить как то, что соответствует глубочайшим потребностям человечества в наше время. То, что вы несли навстречу этому свое понимание, я сохраню в своей душе и сердце как прекрасную память об этом курсе.

***

ПРИЛОЖЕНИЯ /Ответы на вопросы и другие/

1. О греческом воспитании

Краткие указания о том, что у греков не существовало в отдельности воспитания тела и воспитания души. Такова вообще вся греческая культура и греческие представления.

Как надо читать Платона и Аристотеля? Они оперируют не абстрактными понятиями, а конкретными, являющимися единством телесного, душевного и духовного. У греков душевное прививалось в телесном откровении.

2. О воспитании маленьких детей, о детсадах и о школьных законах

Воспитание детей дошкольного возраста - задача несравненно более трудная, чем для школьного возраста. И вообще, чем ниже возраст, тем воспитание труднее. Обстоятельства сложились так, что Вальдорфскую школу мы организовали в 1919 году сразу в составе 8 классов /до 14-летнего возраста/ и с тех пор, в течение 4 лет, мы ежегодно добавляем по классу, так что теперь у нас 12 классов и учащиеся - до 17-18 лет. В старшие классы включается уже подготовка в высшую школу. Но руководство первыми четырьмя классами значительно труднее, чем последними четырьмя.

Устройство же какого-либо подобия школы для дошкольников -это задача огромной педагогической трудности. Дело в том, что в этом направлении мы можем создать только нечто неорганическое, своего рода суррогат. Ибо по существу воспитание детей до 6-7 лет целиком принадлежит родительскому дому. И вся эта проблема становится уже не только педагогической, но и социальной, - социального положения родителей и т. д.

Здесь возникает вопрос о детях с так называемыми дурными качествами. Таких детей приходится принимать в школу и там применять к ним методику, основанную на истинном познании человека. Вы должны только помнить, что так называемые дурные свойства детей, скажем, до семи лет не всегда являются дурними в абсолютном смысле. Некоторые способности в более позднем возрасте, доходящие до гениальности, иногда оказываются связанными с так называемыми дурными качествами, имевшими место в 2, 3, 4 года. Такое качество - из самых худших, как жестокость, которую можно наблюдать у детей, поступающих в школу, можно при надлежащем педагогическом старании направить в ту или иную сторону, даже в побуждении к наилучшим стремлениям. Можно так называемые дурные свойства переделать в определенно направленную энергию и т. д.

/Некоторые данные об официальном положении Вальдорфской школы/.

3. О выставке художественных и художественно-производственных работ учеников Вальдорфской школы.

Обучение детей письму и чтению должно исходить из художественного элемента. Но при этом необходимо преодолеть целую пропасть. Дело в том, что современные буквы, литеры, которые наносятся на бумагу и служат для чтения и письма, не имеют никакого изначального, естественного отношения к человеку. Изобразительный шрифт древних народов исходит из имагинаций, из образного возрения. Клинописный шрифт исходил из волевых импульсов человеческих органов движения. В настоящее же время шрифт стал чисто условным и образовалась пропасть между тем, что человек фиксирует на бумаге, когда пишет, и что он при этом переживает. Эту пропасть мы должны снова преодолеть для наших детей. Ибо ребенок не видит никакой связи между тем, что он переживает, и тем, что он наносит на бумагу в виде А, В и т. д. Он не понимает таинственного смысла этих знаков, и учение становится для него скучным и несимпатичным.

Все это может быть преодолено, если письмо выводится из живописи - из рисовательной живописи, из живописного рисования. Ведь именно живописное - это то, что ребенок может пережить в душе.

Опыт показывает, что ребенку можно доставить переживание формы, но пробуждает его душу переживание красок. Поэтому с самыми маленькими детьми не нужно бояться начинать с того, чтобы творить формы из красок.

Ребенок начинает удивительно быстро разбираться в красках, в их взаимных расположениях и гармонизации, которые он извлекает из своей души. Это видно на выставке. Подвести к этому ребенка легко. Берем окрашенную часть плоскости, рядом с ней другие, гармонирующие с ней краски. Так что сначала имеем только переживание красок на бумаге, например: желтого возле красного, возле фиолетового. При переживании красок возникают сами по себе формы, фигуры. Затем меняют комбинацию красок. Вместо желтой берем синюю, и ребенок должен изменить и подобрать остальные краски, которые гармонировали бы с синей, как прежние с желтой. Это очень сильно захватывает переживания ребенка, внутренно оживляет его, связывает его с миром. Некоторые учителя связывают все человеческое существо ребенка с тем, что нанесено на бумагу.

В Вальдорфской школе имеется, с одной стороны, определенная педагогика, а с другой - максимально свободное преподавание. Даже в параллельных классах разные учителя преподают по-разному.

Вот один учитель устраивает с детьми хоровод. Двигаясь определенным образом, дети целиком включаются в некую пространственную форму. Они сами создают эту пространственную форму, но видят, что и другие дети - участники также включены в такую же форму. После некоторого движения детей их сажают и они наносят эту пространственную форму на бумагу либо как простую форму, либо в красках.

Здесь ребенок пережил пространственную форму весь целиком со своими конечностями. Затем это целое переходит через его пальцы в рисунке на бумагу. Он занимался этим делом весь: духом, душой и телом, а не учился абстрактно, что и как рисовать.

Дальше из этих рисовально-живописных форм можно выводить буквы. /См. 9 лекцию/.

/Подробности художественно-пластического воспитания.. Изготовление детьми игрушек, животных, птиц и, наконец, полезных предметов обихода. См. лекции 6 и 13/.

Если мы умеем вести воспитание и обучение так, что раскрываем заложенные в человеке задатки, то ребенок будет всю жизнь оглядываться на свое школьное обучение. И самое прекрасное переживание в жизни - это вспоминать школу как потерянный рай. И этого нужно достигать. А достигнуть этого можно только, вводя детей в область искусства, особенно в возрасте 7-14 лет. Нет нужды делать из детей всякого рода дилетантов в искусстве, но всегда возможно тот художественный элемент, который прививается детям, перевести в то, что должно служить основой жизни. Так в нашей школе художественный элемент сделан движущим импульсом всего обучения, особенно у младших детей.

4. О судьбе обучения древним языкам

Были высказаны опасения, не будет ли утеряна греческая культура для нашего времени при отсутствии обучения древним языкам /как в Вальдорфской школе/. Фактически в Вальдорфской школе древние языки не обязательны, но преподаются всем желающим, например, для сдачи экзаменов за гимназический курс и т. п.

Но мы считаем, что в гимназиях преподавание древних языков проводится за счет снижения знакомства учащихся с современной живой цивилизацией и ее потребностями, и только по этой причине в Вальдорфской школе отсутствует /обязательное/ обучение этим языкам.

Между тем имеются, вообще, веские основания для изучения древних культур, особенно греческой:

Во-первых, они в известном возрасте вырывают учащихся в какой-то мере из захвата их материализмом нашей эпохи. Правда, и из гимназий выходят в значительной части материалисты, но данное основание все же является важным.

Во-вторых, в греческой /меньше - в римской/ культуре содержалась живая духовность, которую нужно в той или иной мере заимствовать для нашей современной цивилизации, давно уже не приносящей нового душевного содержания. Хотя она и достигла огромных успехов в деле покорения внешних сил природы, но мы еще и поныне живем /в большей мере, чем мы это думаем/ понятиями и душевными связями, заимствованными из Греции. И теряя связь с греческой культурой, мы теряем понимание многого в своей душе. Говоря о средней Европе, нужно помнить, что Гёте не мог выдержать восприятия одной лишь европейской культуры 18 века и болел тоской по античной культуре, по оживлению в себе греческого духа.

Но в то же время из подлинного познания человека следует, что нам также необходимо вводить нашу молодежь в непосредственные нужды современности и что ради гимназического воспитания нам нельзя упускать ознакомления ее с практической жизнью, как уже было сказано об этом в лекциях.

И ж считаю, что нужен строгий отбор людей, которые будут изучать греческую культуру и будут способны действительно постигнуть эту культуру, а не только изучить греческий язык, как это делается в гимназиях. Только они смогут воскресить для нас греческую культуру в новой форме, исходя из новой жизни /между тем, как теперь мы не можем даже по-настоящему перевести Эсхила на немецкий язык/. И тогда греко-латинская культура не будет потеряна для нашей цивилизации. Наиболее способным к этому учащимся мы советуем самим заняться глубоко этой древней культурой. И так она будет сохранена в своей глубине, как сохраняются другие исторические ценности, в том числе само живое христианство. Этот способ сохранения исторических ценностей является также наиболее экономичным.

5. Вступительное слово к эвритмической постановке.

Эвритмия становится искусством, выразительными средствами которого являются образные формы движения человеческого организма в себе и в пространстве, а также движущиеся группы людей. Но дело заключается здесь не в мимических жестах и не в танцевальных движениях, а в действительной видимой речи и в видимом пении.

При речи и пении человеческие органы формируют воздушный поток определенным образом. Если же мы будем с духовно живым воззрением изучать образование звуков, гласных, согласных, строению предложений, стихов и т. д., мы сможем образовать себе определенные представления о том, какие пластические формы возникают при том или ином определенном речевом и песенном раскрытии (Offeubarung). Эти же представления поддаются изображению при помощи человеческого организма, особенно через наиболее выразительные органы - руки, кисти. Тем самым создается возможность сделать видимым то, что при пении или речи слышимо.

Движения остальных органов играют лишь вспомогательную роль, подобно тому как в обычной речи вспомогательную роль играют мимика и жесты. Можно хорошо уяснить себе различие между эвритмией и танцами, если наблюдать эвритмическое сопровождение музыкального произведения: то, что при этом появляется как танец, является второстепенным; главное же -видимое пение, возникающее в руках и кистях.

В движениях эвритмии нет ни одной произвольной формы. В каждый данный момент каждому музыкальному или стихотворному элементу соответствует определенная форма движения, как в пении - определенный тон, в речи - определенный звук. И человек связан в эвритмии языком движений, как в пении - тоном или в речи - ее звуками. Но в то же время он так же свободен, в художественном формировании эвритмических движений, как и при формировании речи и пения.

Таким образом можно эвритмически представлять исполняемое музыкальное произведение как видимое пение, или декламируемое стихотворение - как видимую речь. И так как речь и музыка исходят от всего человека в целом, то их содержание является полностью наглядным только тогда, когда к слышимому присоединяется зрительное раскрытие /откровение/. Ибо собственно все песенное и речевое приводят в движение всего человека; в обычной речи это двигательное побуждение лишь сдерживается и локализируется в органах речи и пения. Эвритмия же раскрывает эту скрытую двигательную способность. Эвритмия дает к инструментальному исполнению или к декламации своего рода оркестровое взаимодействие слышимого и видимого.

При этом эвритмия не может отображать прозаическую речь, а только художественную речь, стихи, которые возникают как имагинативное или музыкальное формообразование речи. Прозаическое содержание стихотворения не есть искусство, а только материал, вещество, при помощи которого должна открываться образность речи, а также такт, ритм, стихосложение и т. д. Всякая поэтическая речь уже есть скрытая эвритмия. Чтец, декламатор должны при помощи живописного, пластического или музыкального в языке извлечь из стиха то, что поэт вложил в него. Этот вид искусства чтения или декламации разработала в течение ряда лет фрау д-р Штайнер. Только такое искусство речи может выступать вместе с эвритмией, ибо только такой чтец в звуковых образах и пластике даст для уха то, что эвритмия для глаза.

Эвритмия пригодна не для понимания через интеллект, а для непосредственного восприятия. Эвритмист должен учить видимую речь форму за формой, как учатся говорить. Hb воздействие эвритмии, сопровождаемой музыкой или речью, такое, как от ощущения при непосредственном созерцании. Она является естественным, стихийным откровением человеческого существа, между тем как речь всегда содержит нечто условное.

Эвритмия возникла в настоящее время так, как возникли все искусства в другие эпохи. Они появлялись, когда душевные переживания доводились до чувственного откровения путем овладения соответствующими художественными средствами выражения. Эвритмия же возникает благодаря тому, что научились превращать в инструмент искусства наиболее благородное художественное средство - самый человеческий организм, этот микрокосм. Она пользуется всем человеком как выразительным средством. Поэтому она таит в себе неограниченные возможности развития. Раскрывая же микрокосм - человека, она должна быть способна художественно представить и мировые тайны.

Но в настоящее время эвритмия находится еще в начале своего развития.

* "Тряпичный паяц пробуждает гения... "/ Из другой работы Доктора. Дальше по смыслу: а фабричная кукла убивает его.

* Здесь Доктор показал куклу, вырезанную Вальдорфскими школьниками.