Лекция 1. Горе и утрата как психосоциальная проблема.

Страдания вследствие разного рода утрат, потерь— один из часто встречающихся поводов обращения к психологам и психоте­рапевтам. Смерть близких людей, особенно внезапная, насильствен­ная смерть или самоубийство; утрата отношений с любимым, потеря любимого человека в результате разлуки, развода или заключения в тюрьму; утрата предполагаемого объекта любви, например рож­дение мертвого или неполноценного ребенка; потеря, связанная с за­болеванием, травмой или ранением, например ампутация, мастэкто-мия; утрата объекта или лишение положения, которые имели эмо­циональную значимость (потеря ценной собственности, лишение выгодной работы или положения в обществе); утрата привычной среды обитания, привычного образа жизни — все эти события глу­боко затрагивают эмоциональный мир человека, требуя много вре­мени для полного осознания изменений системы межличностных отношений и адаптации к этим изменениям, для создания новых личностных смыслов и навыков социального поведения.

Так бывает со всеми потерями: утрачивается понимание того, кто мы. Необходимость жить пугает и причиняет боль. Люди недооце­нивают настоящую физическую боль от горя.

Существуют различные классификации реакции горя и скорби на тяжелую утрату. Главным при оценке состояния является не столько то, чем вызвана реакция горя, сколько степень значимости этой утра­ты для данного субъекта (для одного гибель собаки трагедия, кото­рая может даже стать причиной суицидальной попытки, а для друго­го горе, но поправимое: можно завести другую). При реакции горя некоторые начинают злоупотреблять алкоголем, другие заниматься деятельностью, представляющей повышенную опасность для жизни.

В некоторых случаях личностные особенности человека, исто­рия его эмоционального развития по каким-либо причинам затруд­няют продуктивное переживание утраты. Человек живет с «неза­живающей раной». Иногда это горе очевидно, иногда человек «спо­коен» , но последствия утраты проявляются в самых разных нару­шениях жизнедеятельности. Например: недавно еще энергичная женщина впадает в апатию и не способна решить самые простые житейские в опросы; распад семьи через несколько лет оборачивается болезнью, непережитое горе смерти новорожденного ребенка мешает сексуальной гармонии с любимым человеком.

Осложнения тяжелой утраты наступают в результате нарушений В процессе переживания горя, в процессе оплакивания; отсутствия или замедления реакции горя; чрезмерной реакции горя; длительной реакции горя; повышенной восприимчивости к побочным воздействи­ям; развившегося соматического заболевания; психического расстройства; тревожного расстройства; расстройства, вызванного злоупотреблением психоактивными веществами; депрессивного расстройства.

Работа горя.

Чаще всего горе постигает человека, понесшего утрату: смерть близкого человека, сообщение о несчастье и т.п. После тяжелой ут-раты человеческому разуму приходится выполнять огромную работу по применению своего сознания с новой реальностью.

Почти каждому человеку приходится терять своих близких. Каждый человек неповторим и уникален, и в момент утраты прихо­дит чувство отъединения от всех остальных, чувство гнетущего оди­ночества. Никто, кроме близких, не в состоянии понять, как много значит для них ушедший и кем он был в их жизни. Но постепенно боль утраты притупляется, ослабевает, и большинство людей возвра­щаются к своей обычной жизни. Конечно, не такими, как прежде, ибо любой опыт, тем более опыт утрат, изменяет человека, но все-таки жизнь побеждает смерть в нашем сознании, и в этом есть большая мудрость, обеспечивающая в конечном итоге выживание всего чело­веческого рода.

Психологам часто приходится сталкиваться с людьми именно в такие трудные для них моменты, и поэтому они внимательно изу­чили, что происходит с психикой людей, переживших тяжелую ут­рату, и какая помощь больше всего необходима в этом состоянии. Было выделено несколько основных стадий, которые проходит каж­дый во время горевания.

Первая стадия — шок. Человек просто оглушен случившимся, и в это время с ним могут происходить любые физические или пси­хические изменения. Это физиологическая реакция острого стрес­са, которая в норме может длиться до трех дней и сама по себе не должна быть поводом для дополнительного беспокойства.

На выходе из этого состояния появляется защитное поведение, предохраняющее психику от непереносимой нагрузки. Оно может проявляться в отрицании случившегося или избегании любого столкновения с трагической реальностью. Это тоже нормальная реак­ция — организм должен успеть перестроиться, чтобы выдержать то, что на него свалилось.

Следующая стадия — гнев. Человек ищет причину или винов­ника своего горя, перенося на него свои невыносимые чувства. Это помогает на время отвлечься от собственных эмоций и дает возмож­ность чуть снизить их первоначальную остроту.

У некоторых этот этап может практически отсутствовать, сразу сменяясь следующим — тоской. В это время могут происходить нарушения сна и аппетита, у человека резко падает самооценка, он обвиняет в случившемся себя, даже если реально это не так, беско­нечно вспоминает и обдумывает все моменты, в которых он когда-то в чем-то был неправ. Человек испытывает чувство хаоса, отчаяния, с большим трудом структурирует свою жизнь. В тяжелых случаях на этом этапе может даже развиться клиническая депрессия, и именно в это время близкие должны не пропустить тот момент, когда чело­веку может понадобиться помощь врачей. В норме эта стадия мо­жет длиться до полугода.

Следующий этап — принятие. Человек признает потерю и учится жить без умершего. И чем ближе был ушедший, тем труднее бывает это сделать. Необходимо сформировать новые социальные навыки, научиться справляться с теми областями жизни, в которых влияние ушедшего было наиболее заметным, и, самое главное, создать новый образ себя, новую самоидентификацию. На выходе из этой фазы человек способен к установлению новых социальных и эмоционально насыщенных связей, к установлению новых контактов.

Стадии эти одинаковы для всех и в норме длятся у всех при­мерно одинаковое время — от полугода до года. Опасность пред­ставляют случаи, когда человек застревает на одной из этих фаз, или, наоборот, проходит их быстрее, чем это необходимо. Это может про­исходить по самым разным причинам: социальным, экономическим, политическим, но также может быть связано с личной историей че­ловека, а также поведением его близкого окружения.

Например, у кого-то может просто не быть возможности отго­ревать необходимое время, потому что на него сваливаются соци­альные функции или обязательства умершего. Подобное часто слу­чается с вдовами во время войны, которым необходимо растить де­тей, заботиться об их физическом выживании. Хотя человек при этом и заставляет себя нормально функционировать в обществе, однако невозможность нормального эмоционального проживания травмы сказывается потом очень долго, обычно— всю жизнь. Человек как бы эмоционально высушен, потому что вся его внутренняя энергия Прикована к душевной ране, которой не уделили внимания вовремя.

Другая частая причина такого застревания, как ни странно, заключается именно в невозможности социально приемлемым путем выражать свои чувства. В обществе существует очень сильный запрет на выражение отрицательных чувств, и человек, перенесший травму, оказывается еще и в социальной изоляции, когда пытается хоть как-тo выразить обуревающие его эмоции. В лучшем случае его начина­ют просто утешать, объясняя, что ничего страшного с ним не случилось и что со всеми такое бывает, в худшем — просто исключают из ; Социального общения. И человеку приходится дистанцироваться от своих абсолютно нормальных эмоций, стыдиться их, просто чтобы не оказаться в еще более тяжелом положении. Последствия такого на­сильственного выздоровления — те же, что и в первом случае. В этом смысле душевные раны можно сравнить с физическими: заживление должно идти естественным путем и изнутри. В противном случае под тонким слоем кожи возникнет сильнейший абсцесс, который в душе Ж так заметен, может зреть годами, так никогда и не проявившись открыто. Или, наоборот, излиться в самый неожиданный и неподхо­дящий момент. Горе — не болезнь или психологическая проблема, а способ прорваться через переживание проблемы.

В отечественной психологии нет ни одной оригинальной работы по переживанию и психотерапии горя. Что касается западных ис­следований, то в сотнях трудов описываются мельчайшие подроб­ности этой темы — горе патологическое и «хорошее», «отложенное» и «предвосхищающее», техника профессиональной психотерапии и взаимопомощь пожилых вдовцов, синдром горя от внезапной смер­ти младенцев и влияние видеозаписей о смерти на детей, пережива­ющих горе, и т.д.

Среди формулировок основных задач работы горя можно найти такие, как «принять реальность утраты», «ощутить боль», «заново приспособиться к действительности», «вернуть эмоциональную энер­гию и вложить ее в другие отношения».

Критические периоды времени

Первые 48 часов

Начальная фаза горя — шок и оцепенение. «Не может быть!» — такова первая реакция на весть о смерти. Характерное состояние может длиться от нескольких секунд до нескольких недель.

Первая неделя

Необходимость проведения похорон и другие хлопоты занима­ют все мысли, и чувство утраты может переноситься чисто автоматически. Оно может сопровождаться ощущением «упадка» и эмоцио­нального и физического истощения. 6-12 недель

Фаза острого горя, период отчаяния, страдания и дезорганизации. На этой стадии осознается реальность потери. Спектр пережи­ваемых в это время эмоций достаточно широк; человек чувствует утрату и плохо контролирует себя. Вот некоторые из переживаний этого периода:

1) сильное изменения сна;

2) панический страх;

3) изменения в аппетите, сопровождающиеся потерей или при­обретением веса; 4 ) периоды необъяснимого плача;

5) усталость и общая слабость;

6) мышечный тремор;

7) резкие смены настроения;

8) неспособность сосредоточиться и проблемы с памятью;

9) снижение либидо;

10) недостаточная мотивация;

11) физические симптомы страдания;

12) повышенная необходимость говорить об умершем;

13) сильное желание уединиться.

Это период наибольших страданий, острой душевной боли. Появляется множество тяжелых, иногда странных и пугающих чувств и мыслей. Это ощущения пустоты и бессмысленности, отчаяние, чув­ство брошенности, одиночества, злость, вина, страх и тревога, беспо­мощность. Типичны необыкновенная поглощенность образом умер­шего и его идеализация — подчеркивание необычайных достоинств, избегание воспоминаний о плохих чертах и поступках. Горе накла­дывает отпечаток и на отношения с окружающими. Здесь может наблюдаться утрата теплоты, раздражительность, желание уединить­ся. Изменяется повседневная деятельность. Человеку трудно быва­ет сконцентрироваться на том, что он делает, трудно довести дело до конца, а сложно организованная деятельность может на какое-то время стать и вовсе недоступной. Порой возникает бессознательное отождествление с умершим, проявляющееся в невольном подража­нии его походке, жестам, мимике. В фазе острого горя скорбящий обнаруживает, что тысячи и тысячи мелочей связаны в его жизни с умершим («он купил эту книгу», «ему нравился этот вид из окна», «мы вместе смотрели этот фильм») и каждая из них увлекает его сознание в «там-и-тогда». Фазу острого горя можно считать критической в отношении дальнейшего переживания горя, а порой она приобретает особое значение и для всего жизненного пути.

3-4 месяца

Начинается цикл «хороших и плохих» дней. Повышается раз­дражительность и снижается фрустрационная толерантность. Воз­можны проявления вербальной и физической агрессии, рост сомати­ческих проблем, особенно простудного и инфекционного характе­ра, из-за подавленности иммунной системы.

6 месяцев

С наступлением шестимесячного срока начинается депрессия. Особенно тягостны праздники, дни рождения, годовщины («Новый год впервые без него», «весна впервые без него», «день рождения») или события повседневной жизни («обидели, некому пожаловать­ся», «на его имя пришло письмо» ).

12 месяцев

Первая годовщина смерти может быть особенно травмирующей либо носить переломный характер. Это зависит от того, как был .прожит этот год. За это время происходят практически все обыч­ные жизненные события и в дальнейшем начинают повторяться. Годовщина смерти является последней датой в этом ряду. Может быть, не случайно поэтому большинство культур и религий отво­дят на траур один год. За этот период утрата постепенно входит в жизнь. Человеку приходится решать множество новых задач, свя­занных с материальными и социальными изменениями, и эти прак­тические задачи переплетаются с самим переживанием. Он очень часто сверяет свои поступки с нравственными нормами умершего, с его ожиданиями, с тем, «что бы он сказал». Мать считает, что не име­ет права следить за своим внешним видом, как раньше, до смерти дочери, поскольку умершая дочь не может делать то же самое. Но постепенно появляется все больше воспоминаний, освобожденных от боли, чувства вины, обиды, оставленности. Некоторые из этих вос­поминаний становятся особенно ценными, дорогими, они сплетают­ся порой в целые рассказы, которыми обмениваются с близкими, друзьями, часто входят в семейную мифологию.

18-24 месяца

Боль становится терпимей, и человек, переживший утрату близ­кого, понемногу возвращается к прежней жизни. В этот период про­исходит «эмоциональное прощание» с умершим, осознание того, что нет необходимости наполнять болью утраты всю жизнь. Здесь го­рюющему приходится порой преодолевать некоторые культурные барьеры (например, представление о том, что длительность скорби является мерой нашей любви к умершему). Из словарного запаса исчезают слова «тяжелая утрата» и «горе». Жизнь берет свое.

Глубина горя зависит следующих факторов:

• степень близости;

• характер привязанности;

• тип смерти (в больнице, дома, на руках у кого-либо; насиль­ственная или мучительная);

• опыт переживания;

• индивидуальные особенности человека, испытывающего горе;

• социально-культурные параметры.

Формы горя:

• нормальное;

• патологическое;

• хроническое (характеризуется длительным застреванием во 2 фазе);

• задержанное (вернувшееся через некоторое время);

• неожиданное;

• конфликтное;

• избегаемое;

• замаскированное.

Комплексы симптомов горя:

• эмоциональный — печаль, гнев, тревога, беспомощность, без­различие;

• когнитивный — навязчивые мысли, неверие, ощущение при­сутствия;

• поведенческий — нарушения сна; бессмысленное поведение; избегание вещей и мест, связанных с умершим, фетишизм, сверхактивность, уход от социальных контактов, потеря ин­тересов;

• возможны комплексы физических ощущений и алкоголиза­ция как поиск комфорта. Нормальные и патологические реакции.

Норма:

• всплеск эмоций; страх; печаль; ярость;

• отрицание, отказ, неверие;

• непроизвольные мысли, ночные кошмары;

• здравая оценка того, что произошло;

• продолжение жизни в нормальном русле.

Патология:

• шок;

• паника, крайняя тревожность;

• постоянные, навязчивые мысли только о случившемся;

• появление психосоматических реакций;

• долговременное искажение способности любить.

Продолжительность реакции горя, очевидно, определяется тем, насколько успешно индивид осуществляет работу горя, а именноаадоодит из состояний крайней зависимости от умершего, вновь приспосабливается к окружающему, в котором потерянного лица больше нет, и формирует новые отношения. Одно из самых больших
препятствий в этой работе состоит в том, что многие клиенты пытаются избежать сильного страдания, связанного с переживанием горя. Клиенты должны принять необходимость переживания и только тогда они будут способны смириться с болью тяжелой утраты. Иногда они проявляют враждебное отношение к психотерапевту, не желая ничего слышать об умершем и довольно гру­бо обрывая вопросы. Но в конечном итоге они решаются принять процесс горя и отдаются воспоминаниям об умершем. После этого наблюдается быстрый спад напряжения, встречи с терапевтом пре­вращаются в довольно оживленные беседы, в которых образ умер­шего идеализируется и происходит переоценка опасений относитель­на будущего приспособления..

Острое горе.

Картина острого горя очень схожа у разных людей. Общим для всех является следующий синдром: периодические приступы физического страдания, длящиеся от двадцати минут до одного часа, спаз­мы в горле, припадки удушья с учащенным дыханием, постоянная потребность вздохнуть, чувства пустоты в животе, потеря мышечной силы и интенсивное субъективное страдание, описываемое как на­пряжение или душевная боль. Наблюдаются некоторые изменения сознания. Общим является легкое чувство нереальности, ощущение увеличения эмоциональной дистанции, отделяющей горюющего от других людей (иногда они выглядят призрачно или кажутся ма­ленькими), и сильная поглощенность образом умершего. Одному клиенту казалось, что он видит погибшую дочь, которая зовет его из телефонной будки. Он был так захвачен этой сценой, что перестал замечать окружающее, особенно же на него подействовала та ясность и отчетливость, с которой он услышал свое имя. Некоторых клиен­тов очень тревожат подобные проявления их реакции горя: им ка­жется, что они начинают сходить с ума.

Многих охватывает чувство вины. Человек, которого постигла утрата, пытается отыскать в событиях, предшествовавших смерти, доказательства того, что он не сделал для умершего того, что мог. Он обвиняет себя в невнимательности и преувеличивает значение сво­их малейших оплошностей.

Кроме того, у человека, потерявшего близкого» часто наблюда­ется утрата теплоты в отношениях с другими людьми, тенденция разговаривать с ними с раздражением и злостью, желание, чтобы его вообще не беспокоили, причем все это сохраняется, несмотря на уси­ленные старания друзей и родных поддержать с ним дружеские отношения.

Эти чувства враждебности, удивительные и необъяснимые для самих клиентов, очень беспокоят их и принимаются за признаки наступающего сумасшествия. Клиенты пытаются сдержать свою враждебность, и в результате у них часто вырабатывается искусст­венная, натянутая манера общения.

Заметные изменения претерпевает также повседневная деятель­ность человека, переживающего тяжелую утрату. Эти изменения состоят не в задержке действий или речи, наоборот, в речи появляет­ся торопливость, особенно когда разговор касается умершего. Они непоседливы, совершают бесцельные движения, постоянно ищут себе какое-нибудь занятие, и в то же время — болезненно не способны начинать и поддерживать организованную деятельность. Все дела­ется без интереса. Человек цепляется за круг повседневных дел, однако они выполняются им не автоматически, как обычно, а с уси­лием, как если бы каждая операция превращалась в особую задачу. Он поражается тому, насколько, оказывается, все эти самые обычные дела были связаны для него с умершим и потеряли теперь свой смысл. Особенно это касается навыков общения (прием друзей, умение поддержать беседу, участие в совместных предприятиях), утрата которых ведет к большой зависимости скорбящего от человека, ко­торый стимулирует его к активности.

Эти пять признаков — (1) физическое страдание, (2) поглощен­ность образом умершего, (З)вина, (4) враждебные реакции и (5) ут­рата моделей поведения — представляются патогномическими для горя. Можно, впрочем, указать еще на шестую характеристику, про­являющуюся у клиентов, находящихся на границе патологического реагирования, которая не бросается в глаза, как предыдущие, но тем не менее достаточно выражена, чтобы окрасить всю картину в целом. Она состоит в появлении у клиентов черт умершего, особенно симп­томов его последнего заболевания или манеры его поведения в момент трагедии. Сын обнаруживает, что походка у него стала, как у умершего отца. Он смотрит в зеркало, и ему кажется, что он выгля­дит точно так же, как умерший. Интересы больного могут сместить­ся в сторону последней деятельности умершего, и в результате он может посвятить себя делу, ничего общего не имеющему с его пред­шествующими занятиями. Например, вдова страхового агента пос­ле смерти мужа начала предлагать многим страховым компаниям свои услуги. Описанная выше болезненная поглощенность образом умершего трансформируется у них в захваченность симптомами и личностными чертами утраченного человека, теперь локализованны­ми в результате идентификации в их собственных телах и делах. Итак, острое горе — это определенный синдром с психологиче­ской и соматической симптоматикой. Этот синдром может возникать сразу же после кризиса, он может быть отсроченным, может явным образом не проявляться или, наоборот, проявляться в чрезмерно под­черкнутом виде. Вместо типичного синдрома могут наблюдаться ис­каженные картины, каждая из которых представляет какой-нибудь особый аспект синдрома горя. Эти искаженные картины соответству­ющими методами могут быть трансформированы в нормальную реакцию горя, сопровождающуюся разрешением.

Болезненные реакции горя.

Нормальный процесс скорби иногда перерастает в хроническое кризисное состояние, которое называется патологической скорбью. По мнению Фрейда, скорбь становится патологической, когда «ра­бота скорби» неудачна или не завершена. Болезненные реакции горя являются искажениями нормального горя. Трансформируясь в нор­мальные реакции, они находят свое разрешение.

Выделяется несколько типов патологической скорби:

1. Отсрочка реакции, или «блокирование» эмоций, во избежа­ние интенсификации процесса скорби. Если тяжелая утрата заста­ет человека во время решения каких-то очень важных проблем или если это необходимо для моральной поддержки других, он может почти или совсем не обнаружить своего горя в течение недели и даже значительно дольше. Иногда эта отсрочка может длиться годы, о чем свидетельствуют случаи, когда клиентов, недавно перенесших тяже­лую утрату, охватывает горе о людях, умерших много лет назад. 38-летняя женщина, у которой только что умерла мать и которая очень болезненно отреагировала на эту утрату, как оказалось, лишь в небольшой степени была сосредоточена на смерти матери, поглощена была мучительными фантазиями, связанными со смертью ее брата, трагически погибшего двадцать лет назад.

2. Искаженные реакции. Отсроченные реакции могут начать­ся после некоторого интервала, во время которого не отмечается ни­какого аномального поведения или страдания, но в котором разви­ваются определенные изменения поведения клиента, обычно не столь серьезные, чтобы служить поводом для обращения за помощью. Эти изменения могут рассматриваться как поверхностные проявления неразрешившейся реакции горя. Можно выделить следующие виды таких изменений: (1) повышенная активность без чувства утра­ты, а скорее с ощущением хорошего самочувствия и вкуса к жизни; предпринимаемая клиентом деятельность носит экспансивный и авантюрный характер, приближаясь по виду к занятиям, которым в свое время посвящал себя умерший; (2)появление у клиента симп­томов последнего заболевания умершего (например, через две недели после смерти отца, последовавшей от болезни сердца, у сына были обнаружены изменения кардиограммы, наблюдавшиеся в те­чение трех недель); от такого рода формирования симптомов •«по­средством идентификации», которые могут рассматриваться как ре­зультат истерической конверсии, необходимо отличать другой тип рас­стройств — (3) психосоматические нарушения, к которым относят­ся в первую очередь язвенные колиты, ревматические артриты и астма; (4) изменения в отношениях с друзьями и родственниками — кли­ент раздражен, не желает, чтобы его беспокоили, избегает прежнего общения, опасается, что может вызвать враждебность своих друзей своим критическим отношением и утратой интереса к ним, развива­ется социальная изоляция, и клиенту, чтобы восстановить свои соци­альные отношения, нужна серьезная поддержка.

Хотя враждебность клиента распространяется на все отношения, может также иметь место (5) особенно-яростная враждебность против определенных лиц. Такие клиенты, -несмотря на то, что они много говорят о своих подозрениях и резко выражают свои чувства, в отличие от параноидных субъектов, почти никогда не предприни­мают никаких действий против обвиняемых. Многие клиенты, со­знавая, что развившееся у них после утраты близкого чувство враж­дебности совершенно бессмысленно и очень портит их характер, усиленно борются против этого чувства и скрывают его насколько возможно. У некоторых из них, сумевших скрыть враждебность, чувства становятся как бы «одеревеневшими», а поведение— фор­мальным, что напоминает (6) картину шизофрении.С этой карти­ной тесно связана (7) дальнейшая утрата форм социальной активности. Клиент не может решиться на какую-нибудь деятельность, страстно стремясь к активности, он так и не начнет ничего делать, пока кто-нибудь не подстегнет его. Утрачена решительность и инициатива, доступна только совместная деятельность, один он действо­вать не может. Ничто, как ему кажется, не сулит награды, делаются только обычные повседневные дела, причем шаблонно и буквально по шагам, каждый из которых требует от человека больших усилий и лишен для него какого бы то ни было интереса. (8) Чрезмерно острое чувство вины, сопровождаемое потребностью наказывать себя. Иногда такое наказание реализуется посредством самоубий­ства. Встречается также картина, когда клиент активен, однако боль­шинство его действий наносит (9) ущерб его собственному эконо­мическому и социальному положению. Такие люди с неуместной щедростью раздаривают свое имущество, легко пускаются в необду­манные финансовые авантюры, совершают множество глупостей и оказываются в результате без семьи, друзей, социального статуса или денег. Это растянутое самонаказание не связано, кажется, с осозна­нием какого-либо особого чувства вины. Это в конце концов при­водит к такой реакции горя, которая принимает форму (10 ажитированной депрессии с напряжением, возбуждением, бессонницей, чувством малоценности, жесткими самообвинениями и явной потреб­ностью в наказании. Такие клиенты могут совершать попытки са­моубийства. Но даже если они не суицидоопасны, им может быть присуще сильное стремление к болезненным переживаниям. (11) Трансформация скорби в идентификацию с умершим чело­веком. В этом случае происходит отказ от любой деятельности, спо­собной отвлечь внимание от мыслей об умершем. (12) Растягивание процесса скорби во времени с обострениями, например, в дни годовщин смерти.

Предвосхищающие реакции горя.

До сих пор речь шла в первую очередь о реакции на смерть близкого. Однако реакции горя — это также один из видов реак­ций на разлуку. Возможны самые настоящие реакции горя у кли­ентов, перенесших не смерть близкого, а лишь разлуку с ним, свя­занную, например, с призывом сына, брата в армию. Линдерман назвал его синдромом предвосхищающего горя. Он описывал, как одна клиентка была так сосредоточена на том, как она будет пере­живать смерть сына, если его убьют, что прошла через все стадии горя — депрессию, поглощенность образом сына, перебор всех форм смерти, которая могла постичь его, предвосхищение всех способов приспособления, которые оказались бы необходимыми в случае смер­ти. Хотя такого рода реакции могут хорошо предохранить челове­ка от удара неожиданного известия о смерти, они могут стать поме­хой восстановлению отношений с вернувшимся человеком. Линдерман ссылается на случаи из своей практики, когда солдаты, возвра­тившиеся с фронта, жаловались, что жены больше их не любят и требуют немедленного развода. В такой ситуации предвосхищаю­щая работа горя, очевидно, проделывается так эффективно, что жен­щина внутренне освобождается от мужа. Это очень важно знать, чтобы, приняв профилактические меры, избежать многих семейных несчастий.