Способность лошадей к пассажу

Обучить движению пассажем можно каждую лошадь, обладающую нормальными пропорциями и достаточной энергично­стью. Но есть лошади, которые от природы предрасположены к нему. Их строение наиболее благоприятно для пассажа: хороший выход шеи, свободная пристановка головы, косое плечо и лопатка, короткое предплечье с высоко расположенным запястьем, сильная поясница и круп, а самое главное — сильные бедра и скакательные суставы. Из наших отечественных пород наибольшей способностью обладают терские, арабские, буденновские и тракененские. Но встречаются экземпляры лошадей, предрасположенных к пассажу независимо от породы. В спортивных обществах можно встретить поставленных на пассаж лошадей самых различных пород, вплоть до орловского рыса­ка (некоторые экземпляры этой породы способны к очень высоким и эффектным движениям).

Трудно, а иногда и невозможно обучить хорошему пассажу лоша­дей с пристановкой головы, ограничивающей ее движения (сбор), короткой шеей и затылком, узким ганашом, а также прямым отвес­ным плечом, свислым крупом, раскрытыми углами скакательных суставов (прямая нога) и отставленными задними ногами. Кроме экстерьерных данных способность лошади к пассажу в большой мере зависит от ее характера и темперамента. Так лошадь, обладающая энергичным темпераментом, будет более приспособлена для обуче­ния пассажу, чем вялая и флегматичная.

О СПОСОБАХ ОБУЧЕНИЯ

В прошлые времена до обучения пассажу лошадей обу­чали пиаффе. Чтобы критически отнестись к этому способу обучения, нужно быть знакомым с ним и ясно представлять себе его принци­пы. К сожалению, большинство наших наездников, будучи знакомы­ми только с системой Джемса Филлиса, отрицательно относятся ко всему остальному.

В русской берейторской школе существовало даже правило: не да­вать идти пассажем, пока лошадь не будет в совершенстве пиаффировать. Такого же мнения придерживаются и зарубежные специали­сты в настоящее время.

Вполне понятно, что лошадь, уже обученная пиаффе, легко пойдет пассажем, так как каданс этого аллюра и равновесие уже выработаны на пиаффе. Следовательно, метод вполне реален. Наезднику остается только вызвать посылом движение вперед. При выработке пассажа с помощью лонжи лошадь выводилась в ма­неж на развязной уздечке под гуртой. Поверх развязной уздечки на­девался капцунг. К носовому кольцу капцунга пристегивалась лонжа. Дрессировщик двигался с лошадью вдоль барьера, держа в одной руке лонжу на метр от кольца капцунга, а в другой руке — фарпайч, ко­торым он побуждает лошадь двигаться вперед, а лонжей сдерживая излишек этого движения, не позволяя лошади броситься вперед. Ког­да таким образом достигнута ритмичность движения лошади сокра­щенной рысью, дрессировщик один или с помощью помощника туши­рует одну из поднятых ног, добиваясь более высокого подъема. Не привыкшая к тушированию лошадь вначале от прикосновения хлыста резким движением бросается вперед, но «цук» капцунга сдерживает ее, и свою стремительность она вынуждена употребить на высоту подъема конечностей, что в итоге создает красивую картину. Иногда вместо обыкновенной лонжи применялась лонжа-палка, что позволяло наезднику поворачивать голову лошади не только в свою сторону, но и от себя.

По существу, вся эта работа являлась прототипом работы «в ру­ках» и, несмотря на кажущуюся грубость, она требовала большой согласованности дрессировщика в работе лонжей и хлыстом. Применение лонжи, капцунга и развязок было вполне целесообраз­ным, так как наездникам того времени приходилось иметь дело с большими, грубыми и часто злыми жеребцами, с которыми рабо­тать было очень нелегко. Развязки сдерживали и собирали лошадь, капцунг умерял ее пыл, а хлыст побуждал к энергичным движе­ниям.

Пассаж, полученный при обучении этим способом, по описаниям и старым гравюрам представлял собой величественную и парадную картину.

Подготовку лошади к пассажу лучше начинать «в руках». Повод при этом следует разбирать, как при боковых движениях. Это позволяет дрессировщику видеть движения лошади и улавливать каждый мо­мент воздействия на нее, согласуясь с ее движениями. Работу следует вести на вольте с помощником. Помощник все время слегка туширу­ет задние ноги лошади концом хлыста, а дрессировщик одной рукой удерживает ее голову прямо и в сборе, легко прикладывает хлыст к боку в момент поднятия односторонней задней ноги или в момент опускания односторонней передней. Если при этом дрессировщик будет все время следить за сохранением ровного темпа движения и хлыст будет прикладываться к боку лошади точно в указанные мо­менты, то лошадь очень скоро от хлыста будет выдерживать при­поднятую заднюю ногу, а от выдерживания повода сделает более высокие движения передними ногами. За удачное исполнение следует ее сейчас же обласкать и прекратить на время работу. Снова начи­нать упражнение надо теми же приемами, действуя хлыстом очень осторожно, выжидая, когда от усиления его действия (туширования) лошадь снова сделает требуемое движение. Через три-четыре урока лошадь будет исполнять уже более или менее связно два-три высоких темпа. Это и есть начало пассажа. Очень постепенно дрессировщик заставляет свою лошадь делать все большее и большее количество таких темпов. Здесь необходимо помнить, что не только количество, но и качество решают дело. Постепенно лошадь будет привыкать и исполнять эти начальные темпы по первому тре­бованию дрессировщика. С самого начала эту работу лучше производить на обе стороны. Очень часто на первых порах лошадь на одну сторону идет лучше, чем на другую. Работу по кругу (вольту) полез­но чередовать с работой по прямой, чаще меняя направление. Лошадь должна усвоить, что от нее требуется. Поэтому следует немедленно прекращать работу, как только она сделает высокое и энергичное дви­жение.

Хотя выше и говорилось, что лошадь, обученная пиаффе, легко пой­дет пассажем, этого можно добиться совершенствованием рыси, а затем уже, сокращая пассаж, довести его до пиаффе. Начинать пас­саж следует в том случае, если рысь доведена до совершенства, то есть до полного сбора. Двигаясь в сборе, лошадь становится легкой и послушной. Это возможно только тогда, когда сбор основывается на прочном стремлении лошади вперед, иначе — на ее импульсивности. Это правило в основном относится к пассажу, и тот дрессировщик, который игнорирует эти советы, никогда не добьется от лошади хоро­шего пассажа.

Можно утверждать, что лошадь, которая добросовестно была прове­дена через все стадии рыси, может идти пассажем, а лошадь, пассаж которой доведен до возможного совершенства, умеет пиаффировать. Итак, пассаж и пиаффе — это два аллюра, которые своим совершен­ствованием помогают друг другу.

Выслав лошадь на рысь и хорошо собрав ее, дрессировщик усилива­ет шенкеля и слегка удерживает ее поводом. От этого воздействия шаги лошади сразу же делаются выше и реже. Если в это же время дрессировщик будет прикладывать Шпоры в такт движения диаго­нальных ног, то лошадь начнет как бы подскакивать. Это будет пер­вый намек на пассаж под всадником. Будучи поощрена за это, ло­шадь при переходе с рыси в шаг будет брать этот темп и охотно от­бивать его.

С тех пор как дрессировщику удалось получить от своей лошади не­сколько шагов пассажа, он должен быть особенно осторожным в дальнейшей работе и с этого времени резко разграничивать движения обыкновенной, хотя бы и очень собранной рыси, с движением пас­сажа, предъявляя к рыси и пассажу совершенно различные требова­ния, иначе рысь сольется с пассажем, а пассаж будет похож на рысь и с самого начала своего возникновения утратит присущую ему гра­циозность.

Дело в том, что, усвоив первые темпы пассажа и будучи поощрена за них, лошадь, желая угодить, будет предлагать их и при исполнении рыси. Неопытному дрессировщику это может льстить, и позволяя лошади это, он получит смесь рыси и пассажа, так называемый «пла­вунец». Этого следует избегать.

Надо сказать, что не все лошади при обучении пассажу начинают его одинаково. Одни с каждым уроком улучшают и повышают темп рыси и таким образом незаметно переходят в редкий, отчетливый темп пассажа. Другие при собирании взмахивают передней ногой, выдер­живая ее в воздухе. Третьи, делая взмах, ударяют ногой о землю. Получается впечатление, что таким движением лошадь как бы нарушает аллюр, но это и есть начало пассажа, за что надо немедленно поощрить лошадь. Часто бывает, что такое начальное движение ло­шадь производит только одной ногой или диагональю. Некоторое время приходится довольствоваться и этим. Случается, что, выбросив одну из передних ног и сделав ею более высокое движение, лошадь теряет упор в повод, и мах второй ногой у нее не выходит. Рука дрессировщика должна быть очень чутка, что­бы мягко удержать лошадь в этот момент и облегчить ей вынос дру­гой диагонали. Как только лошадь сделала более или менее связно два-три маха, можно считать, что она поняла требования дрессиров­щика и теперь необходимо терпеливо заставлять ее делать все боль­шее и большее количество шагов пассажа, но не перетруждая и да­вая ей отдых (работа «гаммами»). Неравномерность ритма пассажа бывает различна, начиная от очень собранной (сокращенной) до самого усиленного темпа. Так и пас­саж в течение всей выездки очень изменчив и может исполняться лошадью различно: то более коротко, то с большим движением впе­ред. С самого начала дрессировщик не должен допускать этой измен­чивости, а, выбрав наиболее свойственный данной лошади темп (ра­бочий темп, на котором лошадь держится легче и охотнее при наи­меньшем посыле со стороны всадника), совершенствовать его. Хорошо выработанная на пассаже лошадь проходит каждый раз одно и то же расстояние одинаковым количеством шагов. Однако при дальнейшем совершенствовании пассажа дрессировщик может дать пассажу любой темп: он может сократить его почти до пиаффе или усилить до такой степени, что кажется, будто лошадь летит над землей.

Парящие движения лошади. Всегда, даже в самом широком темпе, пассаж должен сохранять парящий характер, что достигается напря­жением спинных мышц, и если это прекращается, пассаж становит­ся рысью. Определение «парящие движения на пассаже» можно по­нимать в буквальном смысле слова, так как при каждом шаге лошади есть заметный для глаза момент, когда ни одна нога не касается зем­ли. Этот момент придает всему движению воздушность и энергич­ность.

Чтобы пассаж был безукоризненным, темп в воздухе должен быть выдержан с большей длительностью, чем на земле, в противном слу­чае пассаж становится непластичным и неэлегантным.

Посадка всадника во время пассажа. Красота самого блестящего ал­люра лошади пропадает, если сидящий на ней всадник сутулится, гнется вперед и весь поглощен лошадью. Уже сам пассаж, как гово­рилось выше, предрасполагает всадника к прямой, мягкой и элегант­ной посадке. С другой стороны, ритмичность пассажа невозможна без мягкой и глубокой балансирующей посадки всадника. Правильность пассажа нарушается каждым незначительным неправильным его движением. Единственная возможность не нарушить взятого ло­шадью равновесия состоит в том, что всадник с максимальной точно­стью согласует свои движения с движениями лошади так, чтобы соприкосновение его с лошадью ни на один момент не ослаблялось. Это достигается мягким и плавным опусканием в седло, а не насиль­ственным прижатием к нему. И даже тогда, когда приходится прибе­гать к активным действиям шенкелей и шпор, надо делать это, не нарушая спокойствия, мягкости и глубины посадки. Со своей сторо­ны, только правильный пассаж предрасполагает всадника к такой посадке, тогда как малейшее его искажение способно исказить и по­садку всадника. Так как на пассаже всадник должен иметь глубокую посадку, то на первых уроках обучения лошади пассажу рекомен­дуется опускать стремя на одну-две дырки ниже нормального. При глубокой посадке расширяется площадь соприкосновения всадника с боками лошади, увеличиваются возможности посыла. Горделивость и парадность фигуры лошади на пассаже требует па­радности и в осанке всадника. Горизонтальность спины лошади с ве­личественной поступью переда говорит о том, что и посадка всадника должна быть с вертикальным и несколько поданным назад корпу­сом, с оттянутым для глубины вниз каблуком и слегка откинутой назад головой.