НЕТ – продолжение 4.7 ДА – продолжение 4.8

4.1

– Нет, – покачал головой Цыплёнок. – Спасибо за приглашение, но мне пора домой. Я и так слишком долго гулял. Но если хочешь, ты можешь пойти со мной, пообедаем вместе.

– Не зна-а-аю, – протянул Лисёнок неуверенно. – Моя мама говорит, что куры не очень-то любят лис. Вдруг я не понравлюсь твоим родителям?

– Понравишься, понравишься, – успокоил его Цыплёнок, – ты симпатичный.

Друзья помахали на прощанье лопуху, укрывшему их от дождя, и отправились в путь. “Взбираться на пригорок куда тяжелее, чем с него скатываться, – сообразил Цыплёнок, с трудом переставляя лапки. – И очень хочется есть”. Лисёнок тоже проголодался и всё чаще поглядывал на своего приятеля, облизываясь.

Все лисы очень любят есть кур, но маленький Лисёнок ещё ни разу не охотился сам и не знал, с чего начать. “Наверное, надо нападать сзади”, – решил Лисёнок. Он немного поотстал и уже поднял лапу, чтобы ударить Цыплёнка, но в последний момент передумал: “Нет, так нечестно. Лучше смотреть противнику прямо в глаза”. Лисёнок забежал вперёд и преградил Цыплёнку дорогу. Цыплёнок остановился и удивлённо уставился на товарища. Лис согнул передние лапы и приготовился к прыжку. “Теперь надо броситься, схватить и укусить, как учила мама. Броситься-схватить-укусить”, – повторял про себя Лисёнок. Ничего не подозревающий Цыплёнок склонил голову набок и спросил:

– Что, очень устал? Лапы не держат?

Лисёнок молчал. “Броситься-схватить-укусить”, – вертелось у него в голове.

– Потерпи ещё чуть-чуть, – уговаривал Цыплёнок. – Скоро придём домой, и нас покормят сладкими крошками.

Цыплёнок подошёл к другу и погладил рыжую лапу. Лисёнок виновато опустил голову. “Нет, – подумал он, – молча набрасываться невежливо. Может быть, сказать: “Извини, сейчас я тебя съем?”

Пока начинающий охотник так размышлял, Цыплёнок зашагал дальше. Дорожка снова стала ровной, и идти стало легче. Впереди уже показался знакомый забор и крыша хозяйского дома. И наш беспечный путешественник запел:

Вот мой дом! Вот мой двор!
Вот ворота и забор!
Дома ждут меня всегда
Папа, мама и еда!

Лисёнок слушал весёлую песенку, смотрел, как Цыплёнок смешно разевает клюв и взмахивает короткими крылышками, и ему совсем расхотелось есть своего друга. “Наверное, в курятнике живут и другие цыплята, – думал голодный Лис. – Вот на них я и буду охотиться”.

Друзья остановились у ворот.

– Добро пожаловать! – сказал Цыплёнок, пропуская гостя вперёд.

Лисёнок шагнул во двор и замер от неожиданности – он никогда не видел столько еды сразу. Везде: вдоль забора, у стен курятника, под кустами, под крыльцом хозяйского дома, на грядках с луком и петрушкой и просто посреди двора, – топтались куры и цыплята. Все они что-то искали у себя под ногами и не обращали на вошедших никакого внимания. Только один пёстрый цыплёнок вдруг поднял голову, заметил друзей и направился к воротам.

– Ага! Явился, – сказал пёстрый цыплёнок нашему Цыплёнку. – Сейчас тебя папа накажет. А это ещё кто такой? – повернулся он к Лисёнку.

– Разве ты не знаешь? – удивился наш Цыплёнок. – А говорил, что уже взрослый и знаешь всё. Это мой друг, Лисёнок.

– Кто?! – вскрикнул пёстренький так громко, что все куры дружно повернули головы к воротам. – Папа! – закричал он ещё громче. – У нас во дворе лис!

Что тут началось! “Берегись! Караул! Спасайся, кто может! На помощь!” – закудахтали куры. “Боюсь, боюсь”, – запищали цыплята. Папа-Петух выбежал из курятника. Он распушил перья, растопырил крылья, поднял хвост и, нагнув голову, бросился к Лисёнку, чтобы ударить его своим тяжёлым клювом. Из будки, гремя цепью, вылетел сторожевой пёс Буль и залаял, зарычал: “Убир-р-райся пр-р-рочь! Загр-р-рызу!” И хозяйка с метлой в руках выскочила из дома и тоже закричала: “Вон отсюда! Вон!”. От этого ужасного шума Лисёнок так растерялся, что даже не сразу сообразил, что это именно его прогоняют со двора.

– Я же гость! – сказал он Цыплёнку.

– Он мой гость! – пискнул Цыплёнок. – Он мой друг!

Но никто его не слушал. Папа-Петух уже почти добежал до ворот, и хозяйка спрыгнула с крыльца и замахнулась страшной метлой.

– Беги! Беги! – завопил Цыплёнок.

Он развёл в стороны крохотные крылышки и отважно шагнул вперёд, чтобы защитить друга. Папа-Петух чуть было не клюнул сына с размаху, но вовремя остановился. И страшная метла пролетела над головой, едва задев жёлтый пушок.

– Папа! Не трогай Лисёнка! – попросил Цыплёнок, чуть не плача. – Он хороший! Он объяснил мне, кто я. Я ведь Цыплёнок, правда?

– Правда, – буркнул папа-Петух. – Но я тебя, солнышко моё, всё равно накажу! Марш в курятник!

А Лисёнок со всех лап улепётывал по дорожке. Вот уже скоро и пригорок, а там и до леса недалеко. Шум за его спиной стих, и только пёс всё ещё лаял вслед. “Да-а, – думал Лисёнок на бегу, – таких страшных сказок про кур мне мама никогда не рассказывала!”

4.2

– Хорошо, пойдём к тебе в гости, – согласился доверчивый Цыплёнок, – если это недалеко.

– Совсем рядом, – успокоил его Лисёнок и направился в глубь леса.

Он первым пробирался вперёд, раздвигая мокрую траву и ветки кустов, чтобы Цыплёнку было легче идти.

Лисы очень любят есть кур, если, конечно, удаётся курицу поймать. Но Лисёнок был ещё мал, и ни разу в жизни не охотился сам. “Приведу Цыплёнка в нору, – решил он. – Мама-то уж точно знает, что с ним делать. Наверное, надо его сначала напугать, потом укусить, а потом...” Лисёнок не успел подумать, что будет потом, потому что свалился в глубокую яму.

– Стой! – крикнул он Цыплёнку. – Стой, а то упадёшь!

Цыплёнок остановился на самом краю, присел и осторожно посмотрел вниз. Лисёнок барахтался на дне, стараясь выбраться наверх, но у него ничего не получалось.

– Сейчас я тебе помогу! – пискнул Цыплёнок.

Он повернулся боком и протянул другу крылышко. Но яма была слишком глубокая, а крылышко слишком короткое. Тогда Цыплёнок схватил клювом веточку и опустил её вниз, но и веточка оказалась маловата. Цыплёнок попробовал было взять ветку подлиннее, но не смог её даже приподнять. Как же быть?

Лисёнок подпрыгивал на задних лапах и изо всех сил скрёб когтями землю. Но мягкая земля осыпалась, и ему никак не удавалось добраться до края ямы. В конце концов, Лисёнок упал от усталости, свернулся калачиком, уткнул чёрный нос в рыжий хвост и еле слышно заплакал. В лесу было тихо-тихо. Только капли иногда падали с листьев да где-то высоко, у самой верхушки сосны, стучал по коре дятел: “Тук-тук, тук-тук”.

Цыплёнок сидел на краю ямы, свесив ножки вниз, смотрел на попавшего в ловушку друга и не знал, что делать.

– Помогите! – жалобно закричал он, задрав голову. – Помогите, кто-нибудь!

– Кто тут-тут-тут? – спросил сверху Дятел.

– Это я, Цыплёнок-Солнышко, – сказал Цыплёнок. – Мой друг попал в беду! Помогите!

Дятел слетел с дерева и заглянул в яму:

– Лис попался в ловушку. Так-так-так и ему и надо! Не будет охотиться на птиц!

– Как это – “охотиться”? – не понял Цыплёнок.

– Очень просто: охотиться – значит ловить и есть, – объяснил Дятел и хотел уже взлететь обратно на свою сосну, но Цыплёнок так горячо просил спасти своего друга, а Лисёнок так горько плакал на дне ямы, что он всё-таки сжалился: – Так-так-так и быть, я помогу. Только мне одному не справиться, придётся звать брата.

Дятел подошёл к сосне и постучал вот так: “Тук! Тук-тук! Тук-тук-тук!” Откуда-то издалека раздалось в ответ: “Тук!” и очень скоро на край ямы опустился второй дятел. Братья о чём-то тихо посовещались и спустились в яму. Один ухватился клювом за хвост Лисёнка, другой – за правое ухо. Птицы разом взмахнули крыльями и вытащили бедного зверька наверх.

– Спасибо, дядя-Дятел! – запрыгал от радости Цыплёнок.

– Смотри, Солнышко, чтобы твой друг тебя не съел, – сказал на прощанье Дятел, и птицы улетели по своим делам.

Лисёнок как ни в чём не бывало отряхнулся от земли и потянул Цыплёнка за крылышко:

– Пойдём скорей! Мы уже почти дома.

Дом и в самом деле был недалеко. Друзья осторожно обошли злополучную яму, обогнули муравейник, перелезли через поваленное дерево и оказались перед чёрным круглым входом в нору.

– Это твой дом? – удивился Цыплёнок.

Ему почему-то расхотелось идти в гости. Но Лисёнок подтолкнул его сзади:

– Залезай, у нас очень уютно.

Цыплёнок неуверенно ступил внутрь, сделал несколько шагов в темноте и почувствовал, что на него кто-то смотрит. Стало страшно.

– Мама, это я, – крикнул за его спиной Лисёнок. – Я привёл гостя!

– Очень хорошо, – сказала Лиса.

Цыплёнок покрутил головой, чтобы увидеть маму Лисёнка, но увидел только два огромных жёлтых глаза. И так испугался, что даже забыл поздороваться. “Какой молодец мой Лисёнок, – подумала мама-Лиса. – Такой маленький, а уже сам привёл в дом еду!”

– Я проголодался! – сказал Лисёнок.

– Я тоже, – ответила мама и облизнулась. – Но раз уж ты привёл такого замечательного гостя, сначала я научу тебя охотиться.

“Охотиться? – повторил про себя Цыплёнок. – Дятел говорил, что “охотиться” – значит ловить и есть. Кого есть? Неужели меня?!”

– Смотри, малыш, – продолжала Лиса, – заходишь вот так, сбоку и...

Цыплёнок не стал дожидаться, что будет дальше. Он забегал по норе, ища выход. Но выхода не было, и куда бы он ни повернулся, отовсюду на него смотрели огромные жёлтые глаза.

Цыплёнок метался во все стороны и везде натыкался на стенки. У него закружилась голова, ослабли лапки и хвостик дрожал от ужаса. А страшные глаза двигались прямо на него, всё ближе и ближе. Сейчас его схватят! Сейчас съедят! “Мама!” – пискнул Цыплёнок и зажмурился, хотя в норе и так ничего не было видно, и его тут же кто-то схватил за пушистую спинку. “Меня съели, – подумал Цыплёнок. – Прощайте, мама, папа, пёстренький цыплёнок, Ёжик и дядя-Дятел. Меня съели навсегда!”

Но Цыплёнок ошибся, его вовсе не съели. В самый последний момент Лисёнок выхватил друга прямо из-под маминого носа и бросился прочь из норы. Теперь он бежал по лесу и всё время оглядывался, не догоняет ли его Лиса.

С верхушки сосны на Лисёнка с Цыплёнком в зубах смотрел Дятел. “Так-так-так я и знал! – сердито стучал он по дереву. – Так-так-так и знал!”

Цыплёнок чувствовал, что его куда-то несут, но глаза не открывал. Зачем открывать глаза, если тебя уже съели? Лисёнок остановился на опушке, у большого лопуха, где утром друзья прятались от дождя. Он осторожно положил Цыплёнка в траву и позвал:

– Эй! Солнышко!

Цыплёнок даже не пошевелился. Лисёнок забеспокоился:

– Эй! Ты жив?

– Не знаю, – слабо пискнул Цыплёнок и открыл глаза. – Ты меня съел?

– Нет, – замотал головой Лис. – Хотел съесть, но не смог. Ты же мой друг, а друзей не едят.

Уже почти совсем стемнело, когда друзья расстались. Лисёнок побежал обратно в лес, а Цыплёнок, потирая пушистую спинку со следами лисьих зубов, медленно взбирался на пригорок. “Прав был папа-Петух, – думал он, вздыхая, – гулять за воротами одному очень опасно”.

4.3

– Нет, никак не вспоминается, – опустил голову Цыплёнок.

Белка, как обычно, вздохнула и ловко собрала с земли свои орехи:

– Я не могу ждать, пока ты вспомнишь. Мне надо делать запасы на зиму. Попробуй сам отыскать свою дорожку.

И она быстро запрыгала между сосен в глубь леса.

– Если ребёнок идёт гулять один, он, по крайней мере, должен знать, как его зовут и где он живёт! – сердито сказала Сорока и тоже собралась улететь.

– Что же мне делать? – захныкал Цыплёнок. – Я есть хочу!

– А что ты ешь? – спросила любопытная Сорока.

– Сладкие крошки, – пискнул Цыплёнок и показал точки на своём рисунке. – Они сыпятся с неба.

“Где это видано, чтобы еда падала прямо с неба? – подумала Сорока. – Здесь, в лесу таких чудес не бывает. Этот малыш, пожалуй, умрёт с голоду, если оставить его одного”. И птица пожалела неразумного Цыплёнка:

– Ладно, не плачь, пойдём поищем, чем тебя накормить.

Цыплёнок сразу успокоился и запрыгал за Сорокой. Птица то взлетала, то опускалась на землю. И Цыплёнок тоже начал растопыривать крылышки и даже пытался взмахнуть ими. Заметив это, Сорока повнимательнее оглядела малыша. Крылышки, хоть и слабенькие, но самые настоящие, хвост, клюв, – всё на месте. “Это птенец, – догадалась Сорока. – Только вот чей? Наверное, кукушкин. Кукушки часто бросают своих детей. Ну, что ж, возьму его к себе, – решила она. – Пусть растёт вместе с моими птенцами. Гнездо просторное, места всем хватит”.

А наш Цыплёнок весело скакал от дерева к дереву и даже не подозревал, что впереди его ждёт новый дом.

Гнездо висело высоко в ветвях старой берёзы. “Есть хотим! Есть хотим!” – раздавалось оттуда. Сорока клювом ухватила Цыплёнка за хвостик, взлетела и осторожно опустила малыша в мягкие перья. Трое одинаковых птенцов смотрели на нежданного гостя одинаковыми круглыми глазами.

– Это Кукушонок, – сказала Сорока детям. – Он потерялся и будет жить с нами, пока не вырастет.

– Нет! – закричал Цыплёнок. – Я не Кукушонок, я Солнышко! И хочу к себе домой!

– Хорошо, – согласилась Сорока, – если хочешь, мы будем звать тебя “солнышко”. А домой ты вернёшься, когда вырастешь большой и научишься летать.

“Летать? – удивился Цыплёнок. – Разве мои папа и мама умеют летать? Ну, конечно же, умеют, – ответил он сам себе,– ведь у них такие большие крылья! Куда больше, чем у Сороки”.

А Сорока уже кормила своих птенцов свежими червяками и хрустящими жуками. Дошла очередь и до нашего Цыплёнка. Он доверчиво раскрыл клюв и приготовился съесть что-то вкусное, мягкое и сладкое, как его любимые крошки. Но жук оказался совсем не мягким и не сладким. Он противно хрустнул и застрял в клюве.

– Ничего-ничего, солнышко, – Сорока ласково погладила малыша по голове, – ты привыкнешь. А сейчас пора спать. Уже совсем темно.

Делать нечего, Цыплёнок уткнулся клювом в тёплое крыло одного птенца, прижался боком к другому и закрыл глаза. А Сорока запела старую птичью колыбельную:

Ночь пришла. В лесу темно.
Все Сороки спят давно.
Песен не поют,
Мошек не клюют.

Видишь, солнышко зашло?
Спрячь головку под крыло.
Птицам до утра
Засыпать пора.

И уставший Цыплёнок крепко заснул и увидел во сне, как он стоит во дворе своего дома, а мама качает головой и говорит: “Не ходи за ворота – потеряешься!”

С тех пор наш Цыплёнок живёт в лесу. Ест вместе со всеми жучков и червячков. И они ему даже нравятся. Каждое утро он машет подрастающими крылышками и надеется, что вот-вот, не сегодня-завтра научится летать. Тогда он поднимется в голубое небо и оттуда, с высоты, обязательно увидит свой родной дом и вернётся к папе и маме.

4.4

– Курятник! – воскликнул Цыплёнок. – Я вспомнил! Курятник!

– Курятник? – переспросила Белка. – Действительно, красивое слово. Никогда такого не слыхала.

– Курятник... – повторила Сорока. – Я слышала это слово от Вороны. Она часто летает далеко, за лес, туда, где садится солнце. Где-то там есть большой дом. Он так и называется – дом. В нём живут люди. А рядом есть домик поменьше. Он называется курятник. В нём живут куры.

– Значит, он,– Белка показала лапкой на Цыплёнка, – курица?

– Конечно, – уверенно сказала Сорока, хотя кур никогда не видела.

– Ура! – обрадовался Цыплёнок. –Наконец-то я узнал, кто я! Я Курица!

– Вот и хорошо, – кивнула Белка. – Теперь я могу спокойно продолжить собирать орехи.

И она тут же умчалась, помахав на прощанье красивым хвостом. Сорока тоже взмахнула крыльями, собираясь лететь по своим делам.

– А как же я? – бросился к ней Цыплёнок. – Я не смогу сам найти свой дом. Я маленький. Я только сегодня утром родился.

– Ладно, – сжалилась Сорока, – давай поищем твой дом вместе. Залезай и держись покрепче.

Птица опустила хвост на землю, Цыплёнок взобрался по нему на спину и вцепился лапками и клювом в жёсткие перья. Сорока взлетела сначала на большой пень, потом – на нижнюю ветку сосны, потом – на самую верхушку. Цыплёнок оказался совсем лёгким и держался прочно.

– Ну, поехали! – сказала Сорока и взлетела над лесом.

Птица кружила над сосной, с каждым кругом поднимаясь всё выше и выше, а Цыплёнок вглядывался вдаль, не покажется ли где-нибудь его родной дом. И вот, когда Сорока поднялась так высоко, как ещё ни разу в жизни не поднималась, и ей даже стало немного страшно, Цыплёнок закричал:

– Вижу! Вижу крышу! Вон он, мой дорогой курятник!

И сейчас же свалился с птичьей спины, потому что разинул клюв, чтобы крикнуть, да и лапки нечаянно отпустил. Он падал вниз, кувыркаясь в воздухе, и весело пел:

Вижу крышу, вижу крышу!
И забор любимый вижу!
Скоро я вернусь домой
В свой курятник дорогой!

А земля приближалась всё быстрее! Вот уже и верхушки сосен! Перед глазами Цыплёнка замелькали ветки, шишки, иголки. Он понял, наконец, что падает и вот-вот ударится о землю и наверняка разобьётся! “Мама!” – хотел пискнуть Цыплёнок, но не успел. Сорока догнала его у самой земли, схватила клювом за хвостик и осторожно поставила на пень.

– Большое спасибо! – сказал Цыплёнок. – Я нашёл свой дом. Полетели скорей!

– Погода нелётная, – ответила Сорока, посмотрев вверх. – Гроза будет.

В самом деле, невесть откуда набежали чёрные тучи, поднялся ветер и где-то уже гремел гром.

– Ну, пожалуйста! – упрашивал Цыплёнок. – Если мы взлетим прямо сейчас, то обгоним тучи и не попадём под дождь.

Птицы не любят летать в дождливую погоду. Крылья намокают и тяжелеют. А с грузом на спине и вовсе можно упасть! Сорока задумалась. Хорошо бы переждать дождь. Но он может затянуться до самой ночи. Ночью летают, конечно, всякие филины и совы, но только не сороки! “Темнота хуже, чем дождь!” – решила Сорока.

– Так и быть, садись, – сказала она Цыплёнку. – И что бы ни случилось, не открывай клюв и не отпускай лапки. В следующий раз я не успею тебя поймать!

Едва Сорока поднялась над лесом, как начался дождь. Несколько капель даже упали на хвост. Птица быстрее замахала крыльями, и туча осталась позади. Сорока успокоилась, но ветер вдруг подул сильнее, и туча снова оказалась над головами путешественников. Сверкнула молния, и Цыплёнок чуть не закричал от страха, но вовремя передумал и ещё крепче сжал перья лапками и клювом. Вслед за молнией ударил гром. Сорока вздрогнула, изо всех сил рванулась вперёд, и туча отстала.

Дом, тем временем, приближался. Уже можно было разглядеть и забор, и яблони, и собачью будку. Птица начала снижаться и полетела медленнее, кругами. Тут-то гроза и догнала путешественников! Ливень в одно мгновение промочил их до самого последнего пёрышка и обрушился на двор, на крыши домов, на старую берёзу. Куры, и вместе со всеми мама-Курица, с кудахтаньем бросились к курятнику. “Ма-ма!” – позвал Цыплёнок, выпустил из клюва и лапок мокрые скользкие перья и шлёпнулся на землю. Хорошо, что Сорока спустилась уже совсем низко и малыш, падая, всего лишь набил себе шишку.

– Солнышко моё! – всплеснула крыльями Курица. – Где же ты пропадал? Я так беспокоилась!

– Я ушёл гулять за ворота и потерялся, как ты и говорила, – признался Цыплёнок. –Зато теперь я знаю, кто я. Я курица!

– Ты маленький глупый Цыплёнок, вот ты кто, – сказала мама и погладила сына по голове.

Ветер унёс злую тучу дальше, за поле, за речку, за большую дорогу, по которой ездят машины. Выглянуло солнце. Мама-Курица и Цыплёнок сушились на солнышке. Мама кормила сына сладкими крошками, а Цыплёнок рассказывал о своих приключениях.

А Сорока, тяжело взмахивая мокрыми крыльями, полетела обратно в лес. Дома, в гнезде, её давно ждали проголодавшиеся птенцы.

4.5.

– Нет, – замотал головой Цыплёнок. – Я не могу быть лягушонком. Я же в прятки играю, чуть не забыл! Меня Петя пёстренький давно ищет.

– А меня, наверняка, хозяйка ищет, – буркнул Буль. – А тебе, детка, – пёс строго посмотрел на Квака, – придётся научиться плавать. Потому что ты выглядишь, как лягушонок, и квакаешь, как лягушонок. Стало быть, ты и есть лягушонок.

И пёс с Цыплёнком на спине поспешил обратно во двор. Он обогнул кусты малины, пробежал вдоль огорода, вдоль клумбы с яркими цветами и хотел уже свернуть за угол хозяйского дома, когда Цыплёнок пискнул:

– Подожди, пожалуйста! Я хочу посмотреть!

Буль остановился. Солнышко спрыгнул на землю и подошёл к клумбе:

– Что это такое
Ярко-голубое,
Жёлтое и красное,
Всё такое разное?

– Это цветы, – объяснил пёс.

– Вкусные? – спросил Цыплёнок.

– Нет, они растут для красоты.

– Что такое “красота”? – опять спросил любознательный Цыплёнок.

Пёс надолго задумался. Он задрал морду вверх, почесал задней лапой живот, поковырял землю и, наконец, сказал:

– Красота – это что-то такое, от чего не вкусно и не тепло, а всё равно – хорошо.

– Как небо, – догадался Солнышко.

– Как небо, – согласился Буль.

Цыплёнку захотелось получше рассмотреть цветы. Он снова залез на лохматую спину пса, и Буль осторожно, чтобы ничего не испортить, пробрался в самую середину клумбы. Солнышко наклонился над большим оранжевым цветком.

– Ой! Кто это? – пискнул Цыплёнок.

– Где? – тявкнул Буль и сунул чёрный нос прямо в оранжевые лепестки.

И тут же с громким лаем выпрыгнул из клумбы и закрутился на одном месте. Солнышко крепко ухватился лапками и клювом, чтобы не свалиться.

– У-у-у! – выл пёс. – Она меня у-у-укусила!

– Кто? – не понимал Цыплёнок. – Кто тебя укусил?

– Оса-а-а! – ещё громче закричал Буль и уткнулся распухшим носом в землю.

– Так тебе и на-а-адо! – передразнивая пса, протянул кто-то из-за куста шиповника.

Буль сейчас же поднял лохматую голову и бросился в ту сторону, откуда раздался голос. Нашему Цыплёнку, чтобы не упасть, ещё крепче пришлось вцепиться в густую шерсть. Пёс, забыв про укушенный нос, мчался вокруг клумбы. Впереди мелькал пушистый серый хвост.

– Р-р-разор-р-рву! – рычал пёс, оскалив огромные острые зубы.

Солнышко ужасно испугался. Буль всё время был таким спокойным, добрым, и вдруг так изменился! Что с ним случилось?

– Ты рычишь, потому что тебя укусила оса? – тихонько пискнул Цыплёнок прямо в чёрное ухо.

– Я р-р-рычу, потому что ненавижу Мур-р-рзика! – объяснил пёс на бегу.

– Кто такой Мурзик? – спросил Солнышко, глядя поверх головы Буля на убегающий хвост.

– Вр-р-раг! – рявкнул пёс, не останавливаясь.

– А почему он враг? – не успокаивался Цыплёнок.

– Потому что он кот! – и Буль прыгнул вперёд, стараясь достать зубами ненавистный хвост.

Пёс и кот крутились вокруг клумбы так долго, что у нашего Цыплёнка голова закружилась, как на карусели. Он едва не падал с собачьей спины, когда Мурзик вдруг свернул в сторону и забежал за угол хозяйского дома. Буль не сразу заметил, что серый хвост куда-то исчез, и пробежал два лишних круга, прежде чем броситься в погоню.

Пёс влетел во двор, когда кот уже карабкался вверх по старой берёзе. Буль с хриплым лаем запрыгал на задних лапах. Наш Цыплёнок не удержался верхом и скатился по широкому хвосту на землю.

– Где ты был? – подбежал к нему пёстренький Петя.

Солнышко молчал и смотрел, как с крыльца с метлой в руках спускается хозяйка. “Сейчас бедному Булю попадёт!” – со страхом подумал Цыплёнок. Кот давно сидел на верхушке дерева. А пёс всё рычал и прыгал, прыгал и рычал. И конечно, не заметил, что Хозяйка рядом.

– Это ещё что такое?! – услышал он внезапно прямо у себя над головой.

Буль сейчас же замолчал и прижал уши, а Мурзик жалобно замяукал сверху.

– Где ты носишься целый день?! – крикнула хозяйка и замахнулась метлой. – Кто тебе разрешил уйти со двора? Кругом лисицы бегают, вороны летают. Того и гляди – цыплят унесут!

Пёс согнул передние лапы и виновато опустил голову. Нашему Цыплёнку было очень стыдно. Ведь это он уговорил Буля отвезти его к пруду. Солнышко боялся, что хозяйка ударит пса своей огромной метлой, и даже закрыл глаза.

Но Хозяйка повернулась и пошла в дом за кормом для кур. А Буль, то и дело поглядывая на верхушку берёзы, где всё ещё сидел его лютый враг, поплёлся в будку.

Солнышко успокоился и повернулся, наконец, к Пёстренькому:

– Ты не нашёл меня! Я выиграл!

– Нет, Я выиграл! – топнул ногой Петя. – Ты играл не по правилам! Ты прятался там, где нельзя.

– Мы выигр-р-рали! – рявкнул из будки Буль, и Пёстренькому пришлось согласиться.

Тем более, что пора было ужинать. Хозяйка уже звала с крыльца: “Цып-цып-цып!” и сыпала на землю сладкие крошки.

4.6

– Ладно, давай поменяемся, – не подумав, согласился Цыплёнок. – Только имя “Солнышко” я оставлю себе. Буду теперь Лягушонок-Солнышко.

– Ура! Я стал цыплёнком! – обрадовался Квак. – Не могли бы Вы отвезти меня в курятник? – попросил он Буля.

– Чепуха какая! Если так дальше пойдёт, скоро кошки лаять начнут! – рассердился пёс. Но он очень торопился вернуться в свою будку, пока его не хватилась хозяйка, и не стал долго спорить.

Лягушонок прыгнул к нему на спину и отправился в свой новый дом. Солнышко едва успел спросить, где ему искать папу-Лягушку и маму-Лягушку.

– Я не знаю ни мамы, ни папы. И дома у меня нет. Лягушки живут просто в траве и в воде. Тебе понравится! – весело крикнул Квак и умчался верхом на собаке.

Наш Цыплёнок остался один. Он немного побегал туда-сюда, чтобы скорее высохнуть, и отправился искать других лягушек. Искать пришлось недолго – с другой стороны пруда то и дело раздавалось громкое: “Ква-ква!” Солнышко подумал было переплыть пруд, но опять лезть в мокрую воду очень не хотелось, и он пошёл по берегу.

На другом берегу пруда росли камыши, лопухи, крапива и ещё какие-то колючки. Они больно вцеплялись в нежный жёлтый пушок на спинке и крылышках и мешали идти. “Неужели придётся жить в этих зарослях?” – размышлял Цыплёнок, спотыкаясь и отряхиваясь. И тут навстречу ему из-под большого лопуха выпрыгнули сразу три огромные лягушки, не зелёные, как маленький Квак, а почти коричневые.

Ты куда? – хором квакнули они и преградили Цыплёнку дорогу. – Это наши, лягушачьи, камыши.

– Я тоже лягушонок, – сказал Цыплёнок и, увидев, что ему не верят, добавил: – Я плавать умею!

– Рыбы тоже умеют плавать, – сказала самая коричневая лягушка.

– Но они не едят комаров, – продолжила самая большая. – А ты ешь комаров?

– Не знаю, – честно признался Солнышко. – Если они вкусные, съем. Дайте попробовать!

– Вот ещё! – квакнула самая коричневая. – Сам поймай! Их везде полным-полно!

Цыплёнок посмотрел под ноги, потом – по сторонам, и ничего съедобного не увидел. Одни только лопухи, над которыми кружились какие-то серые крошки.

– Чего ты ждёшь? Хватай! – квакнула самая большая лягушка и вдруг высунула длиннющий язык и поймала им сразу две серые крошки.

“Наверное, это и есть лягушачья еда, – сообразил Солнышко. – Но почему она висит в воздухе, а не падает на землю?” Он попытался клюнуть серую крошку, но она отлетела в сторону. “Живые крошки!”– догадался Цыплёнок и снова клюнул. Потом ещё, и ещё – ничего не получалось!

Тогда Солнышко просто открыл пошире клюв и стал ждать, когда крошки залетят в него сами. Лягушки столпились вокруг и с любопытством наблюдали за Цыплёнком. Вот в клюв залетел один комар, потом другой. Солнышко не шевелился и ждал, когда еды нападает побольше. Наконец, когда крошек набралось достаточно, он быстро закрыл клюв и тут же сморщился. Ах, какие это были противные крошки! Они оказались не просто кислыми. Они шевелились, шуршали, пищали и, кажется, даже кусались.

– Очень интересный способ ловли комаров! – одобрительно квакнули лягушки. – А теперь покажи, как ты плаваешь.

“Что-то расхотелось мне быть лягушонком”, – подумал Цыплёнок, но послушно пошёл к воде. Вода была холоднее, чем на другом берегу. Или нашему Цыплёнку просто так показалось. Он чуть-чуть пошлёпал крылышками, поплескался и собрался вылезать.

– Плыви дальше! – приказали лягушки. – На другой берег!

Солнышко не возражал: делать нечего, назвался лягушонком – плыви! Он быстрее задвигал крылышками и поплыл вперёд, но очень скоро устал. Лапки под водой замёрзли, отяжелели и тянули его вниз. Цыплёнок понял, что вот-вот утонет, и отчаянно заколотил крылышками. Но сил уже совсем не осталось, и его жёлтая головка скрылась под водой. Цыплёнок медленно опускался в глубину и думал: “Раз я тону, значит, я всё-таки не лягушонок, а цыплёнок. Это хорошо! Плохо только, что я тону”.

И тут кто-то большой, сильный, лохматый подхватил его снизу и вытащил на берег.

– Вовр-р-ремя я за тобой вер-р-рнулся! – прорычал пёс Буль.

– Я очень рад, что я тонул, – выплёвывая воду, сказал Солнышко. – Это значит, что я не умею плавать. А это значит, что я никакой не лягушонок, а самый настоящий цыплёнок. Правда?

– Ты очень глупый цыплёнок, – буркнул Буль. И опять зарычал: – Скор-р-рей в кур-р-рятник – гр-р-реться!

А лягушонок Квак прижился в курятнике. Он вместе со всеми скачет по двору, играет в прятки с пёстреньким Петей и рано, как все куры, ложится спать.

Вот только сладких крошек он не любит. Но это не беда, вкусных комаров везде полным-полно.

4.7

“Нет, во двор мне не успеть, слишком далеко”, – решил Цыплёнок и со всех ног бросился к двери в другую комнату. Кот прыгнул вслед и зацепил когтями пушистый жёлтый хвостик.

– Ай-яй-яй! – Ты что делаешь?! – запищал Солнышко.

– Ты что делаешь?! – повторил сверху чей-то звонкий голос. – А ну-ка, брысь отсюда!

Мурзик неохотно отпустил Цыплёнка и, шипя, вспрыгнул обратно на полку с посудой. Солнышко сначала проверил, цел ли его хвостик, и только потом посмотрел вверх. В дверях стояла маленькая девочка в голубом платье, дочка хозяйки. Платье Цыплёнку сразу понравилось. “Похоже на небо”, – подумал он и подошёл поближе. Девочка присела на корточки и осторожно погладила спинку Цыплёнка.

– Какой маленький, какой хорошенький, – приговаривала она. – Пойдём со мной!

Девочка посадила Цыплёнка на ладошку и понесла к себе в комнату. Мурзик смотрел с полки злыми узкими глазами: “Ты мне ещё попадёшься!”

Девочка подошла к небольшому круглому столику в углу комнаты и открыла дверцу стоящей на нём птичьей клетки. Не успел Солнышко сообразить, что происходит, как оказался внутри. Девочка захлопнула дверцу и весело сказала:

– Теперь ты Кеша. И будешь жить здесь.

Солнышко ничего не понимал. Почему его посадили в клетку? Почему он “Кеша”?

А дело вот в чём. У девочки долго жил попугай. Его звали Кеша, и он умел говорить несколько слов. Иногда девочка выпускала попугая погулять по комнате, и он с удовольствием поднимался к потолку, перелетал с люстры на шкаф, садился на спинки стульев, но всегда возвращался обратно в клетку. А вчера не вернулся. Просто вылетел в окно и пропал. Даже не попрощался […].

И вот теперь, встретив нашего Цыплёнка, девочка решила, что он ничуть не хуже попугая. Даже лучше, потому что не умеет летать. А уж говорить она его научит!

– Кеша! – девочка наклонилась к клетке. – Скажи “привет”!

– Никакой я не Кеша! Я Солнышко! – возмутился Цыплёнок. Выпусти меня сейчас же!

Но девочка услышала только отчаянное: “Пи-пи-пи!”

– Ну что ты пищишь? В клетке тебе будет хорошо, – успокоила Цыплёнка девочка. – И Мурзик тебя не тронет.

– Я хочу домой к маме и папе! – закричал Солнышко.

Но девочка опять его не поняла. Ей показалось, что Цыплёнок просит есть, и она вышла из комнаты за печеньем.

А Мурзик был уже тут как тут! Он вспрыгнул на круглый столик и уставился на Цыплёнка зелёными глазами:

– Ну что, попался?

– Попался, – печально согласился Солнышко.

– Нравится быть попугаем? – спросил Кот и ухмыльнулся.

– Нет! Я ей кричу-кричу, что я не Кеша, а Солнышко, а она не слышит.

– Она тебя слышит, но не понимает. Люди вообще не понимают животных.

– Не может быть! – ахнул Солнышко. – Что же мне теперь делать?

– Притворяться попугаем и ждать, когда откроют клетку, чтобы её почистить или налить тебе воды. И попытаться сбежать, – посоветовал кот. – Но тогда я тебя съем!

Мурзик облизнулся и просунул лапу между прутьями клетки. Цыплёнок попятился, но тут в комнату вернулась девочка. Она снова прогнала кота и насыпала в клетку сладких крошек. Солнышко клюнул раз, клюнул два, но еда показалась ему совсем не такой вкусной, как утром во дворе.

– Кеша! Скажи “привет”! – потребовала девочка.

Солнышко сел на пол клетки и горько заплакал:

– Бедный я, несчастный! Зачем я только зашёл в дом! Надо было играть по правилам и не прятаться там, где нельзя-а-а!

Девочке надоело слушать писк Цыплёнка, и она ушла гулять. Во дворе всё было, как всегда: Куры кудахтали, петух кричал своё “ку-ка-ре-ку”, ворона каркала со старой берёзы. Девочка вышла за ворота, хотя папа и мама запретили ей уходить со двора, и отправилась по дорожке в лес за грибами.

Вот так и остался наш Цыплёнок жить в хозяйском доме. Первые дни в клетке было скучно, но сейчас он уже совсем привык и даже не пытается убежать. Солнышко откликается на имя “Кеша” и очень старается сказать “привет” так, как хочет девочка. Клетку часто ставят у окошка, и тогда Цыплёнок видит во дворе маму, папу и пёстренького Петю. Он машет им подрастающими крылышками, и они машут ему в ответ.

4.8

“Во двор! Скорее во двор! – сообразил Цыплёнок. – Там папа и мама, они меня спасут!” Он бросился к двери, поскользнулся на гладком полу, упал, снова вскочил и кувырком полетел с крыльца. Кот остановился на пороге и злобно мяукал вслед убегающему Цыплёнку.

Не успел Солнышко обрадоваться, что опасность миновала, как почувствовал, что кто-то схватил его за спинку и приподнял над землёй, и сейчас же услышал отчаянный крик Пёстренького: “Ворона! Ворона уносит нашего Цыплёнка! Она его съест!”

Во дворе все разом закудахтали, запищали, загавкали. Мама-Курица захлопала крыльями: “Отпусти! Отпусти!” Пёс Буль с лаем выбежал из будки и запрыгал на задних лапах, стараясь схватить Ворону за крыло. “Ку-ка-ре-ку! – закричал папа-Петух и вскочил на забор, чтобы клюнуть наглую воровку. Но опоздал, птица уже поднялась слишком высоко. Вот она уже выше крыши, выше старой берёзы, рядом с облаком. И наш Цыплёнок в её лапах уже почти не виден.

“Почему все хотят меня съесть? – удивлялся Солнышко, глядя на свой двор с высоты птичьего полёта. – И Кот, и Ворона. Неужели я такой же вкусный, как крошки?”. Цыплёнок висел вниз головой, а под ним проплывали поле, дорога, речка, берёзовая роща. Смотреть на землю сверху было ужасно интересно, и Солнышко даже ненадолго забыл, что его хотят съесть.

А Ворона уже подлетала к своему дому, скрытому в ветвях большого тополя. Она повисла над гнездом, похожим на плетёную корзину, разжала лапы, и наш Цыплёнок шлёпнулся на довольно жёсткие веточки.

– Ой! Осторожнее! – пискнул Цыплёнок.

– Прости, пожалуйста, – извинилась Ворона. – Я нечаянно. Ну, давай знакомиться. Как тебя зовут?

– Цыплёнок-Солнышко, – сказал Цыплёнок.

– Очень приятно. А меня – Ворона. Просто Ворона.

– Я знаю, – кивнул Цыплёнок. – Весь двор кричал: “Ворона унесла нашего Цыплёнка! Она его съест!”

– Я вовсе не собираюсь тебя есть, Солнышко, – сказала птица ласково.

– Не может быть, – не поверил Цыплёнок. – Все хотят меня съесть. Я вкусный.

– Только не я, – покачала головой Ворона.

– Зачем же вы тогда меня украли? – удивился Цыплёнок.

– Чтобы у моего сына был друг. Вот, познакомься, это Кар-р-рик! – каркнула Ворона.

Солнышко повернул голову и только теперь заметил в глубине гнезда крохотного, едва ли больше самого Цыплёнка, совершенно чёрного птенца. Карик внимательно смотрел вокруг большими печальными глазами и молчал. “Какой грустный”, – подумал Солнышко. И Ворона рассказала нашему Цыплёнку такую историю.

Карик родился несколько дней назад. Это был весёлый любознательный малыш и, как все птенцы, сразу же захотел есть. Мама вылетела из гнезда, чтобы поискать корм. А когда она вернулась обратно, в гнезде было пусто. Ворона посмотрела вниз – у корней тополя лежал её беспомощный птенчик. Карик остался жив, но кры<