Слух у плода и слух у новорожденного

Именно благодаря вышеприведенным примерам Дольто выдвинула гипотезу, которую, по ее же словам, нельзя воспринимать серьезно и в которой она сама ничего не понимает (12). Так, по ее мнению, еще находясь в утробе матери, плод слышит голос отца и чувствует его прикосновения, начиная с семи месяцев (13). Все девять месяцев беременности плод «разделяет с той, кто его вынашивает, ее эмоции не только физически, но и интуитивно, на уровне телепатии, которая, по-видимому, свойственна младенцам» (14). Этот симбиоз продолжается и после рождения младенца вне зависимости от того, в каком состоянии он находится: спит или бодрствует. И уже с первых дней жизни ребенка слова, сказанные о нем, например, «с этой малышкой вы еще намучаетесь» или «он вам еще покажет» (15), могут вызывать у него беспокойство. Ребенок постоянно находится в «коммуникационном слиянии с теми, кто его окружает» (16), и оно настолько сильно проявляется, что младенец на подсознательном уровне воспринимает и знает все и «даже понимает все языки» (17). И именно поэтому Дольто предостерегает родителей не только от выяснения отношений, но и от физической близости в присутствии ребенка, так как это может активизировать его влечение и вызвать ревность по отношению к отцу; причем следует иметь в виду, что, когда младенец спит, все его чувства обостряются. А что же касается отбывающих срок беременных женщин, задающих себе вопрос, почему так произошло, что они оказались в тюрьме, то Дольто полагает, что «можно разговаривать с плодом, потому что он также находится в заточении, хотя и во чреве своей матери» (18).

Но нам еще предстоит подтвердить или опровергнуть эти выводы, и когда у Дольто спрашивают, действительно ли ребенок понимает все языки, она говорит, что нам пока не до конца ясно, каким образом ребенок вступает с нами в общение, и уточняет: «Можно предположить, что ребенок общается с нами на интуитивном уровне» (19), и, продолжая свою мысль, говорит, что ребенок понимает свою мать, даже когда она разговаривает с ним не так, как принято разговаривать с детьми и домашними животными, а на своем особом, только ей свойственном языке. Короче говоря, нам пока неизвестно, идет ли речь о реальном восприятии речи, о доязыковом понимании смысла слов или о стремлении к общению, которое ребенок, начиная с самого раннего возраста, воспринимает на интуитивном уровне, поскольку «все есть язык». Впрочем, некоторые доводы вносят свои коррективы в понимание этого процесса. Так, в четырехмесячном возрасте ребенок лучше понимает «музыку речи своей матери», чем те же слова, но произнесенные с другой, менее располагающей интонацией (20), и Дольто в связи с этим предполагает, что ребенок воспринимает не столько смысл сказанных родителями слов, сколько их интуитивные намерения. А в данном ею интервью по поводу того, как ребенок воспринимает родительскую речь, она призналась, что «ей об этом ничего не известно» и что язык может и не быть вербальным.

И прежде чем подвергнуть это критике, нам необходимо разобраться еще с одним тезисом Дольто о том, что любому человеческому существу не терпится как можно скорее появиться на свет, причем осознавая, что оно появится в образе мальчика или девочки. И на эту мысль ее натолкнул разговор одного отца со своим сыном, раздосадованным тем, что в семье родился еще один мальчик, хотя все ожидали девочку. Отец должен был объяснить, утверждает Дольто, что только жизнь, а не родители, все решает, и далее она добавляет, что он должен был сказать ребенку: «Ведь тебе и самому хотелось родиться мальчиком» (21). И только такая форма беседы приемлема в данном случае, поскольку ставит на одну доску жизнь и субъекта.

И наконец, следует подчеркнуть, что постоянное и настойчивое обращение Дольто к своей аудитории с просьбой вести с ребенком диалог, вне зависимости от его возраста и уверенности родителей в том, что он их понимает, является ее главным вкладом, и она неоднократно повторяла: «Ведь разговариваете же вы с животными» – и иногда даже чаще, чем с детьми! Как иначе ребенок может научиться говорить, если он не будет слышать слов, выражающих действия, предметы и чувства?

Спорные утверждения

Некоторые утверждения Дольто вызывают много споров. И если они не шокируют специалиста, для которого после некоторого размышления перестают представлять интерес, то к пребывающим в волнении и тревоге родителям, находящимся в поиске неопровержимых истин, это не относится. Так, при коликах у новорожденного Дольто советует матерям держать ребенка на руках, прижимая его к своему телу, и категорически отвергает пустышку, в то время как множество других специалистов видят причину этого страдания в тревожности матери. А что же касается ее реакции на систематическое сопротивление ребенка, переживающего период оппозиции и кризиса, то она воспринимала его буквально, в то время как это сопротивление не столько реальное, сколько вербальное, и является одной из форм самоутверждения.

Зато ее полемика с одной из читательниц, врачом по профессии, развернувшаяся в еженедельнике «Femmes françaises» (22) после выхода статьи о том, как приучить ребенка к горшку, потеряла в наши дни свою актуальность, так как все понимают и согласны с тем, что нужно дождаться окончательного формирования определенных отделов нервной системы ребенка, но при таком подходе ждать этого, видимо, придется долго. К несчастью, в наши дни предостережения Дольто, а до нее Беттельхейма забыты, и ретроградные методы воспитания вновь заявили о себе, в частности в Европе, где отмечается возврат к дрессуре. А что же касается США, то преждевременное приучение ребенка к чистоте методом принуждения осуществляется под предлогом охраны окружающей среды: чем меньше пеленок и подгузников придется выбрасывать, тем меньший вред мы причиним планете. Но кого при этом волнует вред, причиненный душе ребенка?

Конформизм?

Некоторые утверждения Дольто несут на себе печать идеологических заблуждений. Так, она, например, заявляет, что игрушки должны различаться в зависимости от половой принадлежности ребенка: мальчикам – машинки, девочкам – куклы. Хотя несколькими страницами далее она говорит, что у каждого ребенка должны быть также игрушки, относящиеся по преимуществу к противоположному полу (23). И вообще проблема половой принадлежности выглядит довольно расплывчатой у Дольто. Если она говорит, что «биологию не изменишь» (24); если она критикует лесбиянок, ребенок которых не имеет даже представления о том, что такое отношения с мужчиной; если она утверждает, что поведение родителя, не соответствующее его полу, очень осложняет жизнь ребенка, то непонятно, почему она не видит никаких противоречий в том, что малыш называет отца «мамой», а мать «папой»; и мы уже видели, насколько может быть несчастлив ребенок, воспитанный парой гомосексуалистов (25).

Что же касается отца, этого могущественного «pater familias» («основателя рода»), как его называли в прошлом, то теперь Дольто преуменьшает его роль, сводя ее к главе семьи (26), маленькой ячейки общества. И все это свидетельствует о том, что, перечитывая Дольто, следует принимать во внимание контекст эпохи, в которую она жила и работала. И Дольто была первой, кто заявил, что все то, о чем она говорит, может подвергаться широкому обсуждению и всегда соотносится с определенным моментом состояния общества, а следовательно, она предлагает поразмыслить над динамикой его развития, под которую подпадает и понятие главы семьи.

В несколько ином ключе Дольто рассматривает вопрос широко проповедуемой ею автономии ребенка, которая кажется не вполне реалистичной. Мать «не должна постоянно контролировать своего шестилетнего сына» (27). Начиная с трех лет, ребенок должен проявлять самостоятельность и становиться сам для себя матерью, а с шести лет – отцом, то есть «уметь обращаться со всеми предметами в доме, которые его непосредственно касаются, и уметь вести себя в обществе» (28). Речь, естественно, идет не о вседозволенности со стороны родителей, но о контролируемой свободе, и мать уже не обязана следить за всеми поступками и жестами ребенка, раз уж он приобрел необходимые для выживания навыки и умения.

Парадоксы

Некоторые объяснения Дольто могут показаться по меньшей мере неприемлемыми или парадоксальными, хотя они просто-напросто соотносятся с клиническими проявлениями и затрагивают сферу подсознания, выявляя глубинные причины конфликтов. Это, например, тот случай, когда один ребенок позволяет себе быть жертвой другого, постоянно на него нападающего. Вполне логично предположить, что любой взрослый счел бы необходимым наказать обидчика и приласкать обиженного. Но нам неизвестно, как начинаются такие конфликты, в чем кроется причина драк, например, между братом и сестрой. И если мы будем поступать в соответствии с общепринятой логикой, конфликты вряд ли исчерпают себя и не будут повторяться.

Все не так просто, как может показаться с первого взгляда: жертва может иметь скрытое намерение провоцировать конфликт, чтобы его обидчика наказали, что является банальной детской манипуляцией. Или, может быть, жертва из чувства вины, окрашенного мазохизмом, стремится к тому, чтобы получить наказание от мучителя.

Короче говоря, Дольто рекомендует успокоить обиженного ребенка, не выдвигая при этом обвинений «агрессору». И у детей, позволяющих товарищам бить себя, Дольто обычно спрашивала: «А ты обратил внимание на то, как они тебя бьют?» – и советовала родителям выяснить, кто из обидчиков «старается больше всех» (29). И в этом случае речь также идет о понимании проблемы с точки зрения детского психотерапевта, который старается проникнуть в суть конфликта, не давая при этом советов, и отступление от общепринятых норм кажется родителям чуть ли не садизмом по отношению к собственному ребенку. Зато такая интерпретация дает ребенку возможность не ощущать себя жертвой. И Дольто утверждает, что «бесполезно говорить ребенку «защищайся, дай сдачи» (30), уточняя при этом, что «не следует ни смеяться над ним, ни жалеть его, ни тем более обвинять других» (31).

И все это на первый взгляд вступает в противоречие с тем местом, которое она отводит языку. Впрочем, некоторые дети сами провоцируют обидчика, который их очаровывает и на которого они равняются. Именно поэтому они скрывают от учителей и родителей свои конфликты, пытаясь решить их самостоятельно.

Все эти выводы могут показаться парадоксальными только неспециалистам, и следует с особой осторожностью оперировать ими. Они должны заставить задуматься всех тех, кто критикует Дольто, а заодно с ней и психоанализ. Читать ее книги – значит научиться выбирать между тем, что все еще остается актуальным, и тем, что уже таковым не является. Но это не умаляет ее прозорливости. И единственное, что Дольто требовала от родителей, – это научиться делать выбор на основе критического подхода, размышлять и действовать так, как им подсказывает интуиция, она хотела внушить им ответственность без ощущения чувства вины и никогда не призывала их слепо следовать своему учению и не пыталась подчинить их своей воле.

Вместо заключения

«Судьба произведений часто выходит из-под власти их создателя. И ему придется с покорностью наблюдать за тем, как его хрупкое судно в одиночестве отправится странствовать по океану времени и пространства, течения которых предрешат тот путь, по которому устремятся проповедуемые им идеи, пристав впоследствии к берегам бесплодных или плодородных земель» (1). Так французский психоаналитик Саша Нашт писал о наследии Фрейда. И эти фразы вполне можно было бы отнести и к творчеству Франсуазы Дольто, которое хотя и не произвело такого потрясения в умах, но оказывало и продолжает оказывать огромное влияние на весь процесс воспитания. И точно так же как этот «молодой и никому не известный еврейский врач пробудил мир ото сна, заставив его все подвергнуть сомнению» (2), французский психоаналитик Дольто, женщина, христианка и врач, посвятившая свою жизнь воспитанию, обратилась к родителям, подросткам и маленьким детям, предложив им широкую программу ознакомления с психоанализом. И ее деятельность, во-первых, явилась большим вкладом в детский психоанализ, во-вторых, способствовала популяризации и распространению психоанализа среди родителей и, наконец, привела к изменениям в обществе, в той или иной степени инициированным ее творчеством. А сегодня мы констатируем недопонимание, если не травлю, объектом которой она стала после своей смерти.

Судьба ее книг также вышла из-под ее власти, но ее творчество продолжает тревожить души, оставаясь волнующим, динамичным, одним словом, живым. И как сказала Катрин Дольто: «Она ушла, но ее наследие продолжает жить» (3).

Тот, кто читал предыдущие главы, в которых мы пытались как можно объективнее и без предвзятости передать ее главные гипотезы, сможет воспользоваться ими в своей практике родителя, воспитывающего детей. Для этого нужно всего лишь внять ее плодотворным идеям, прислушаться к предостережениям и советам, которые она давала, чтобы решить проблемы каждодневной жизни. «Я знаю, что, когда я с вами разговариваю, я бужу в вас экспериментаторов, о чем вы уже догадались. И я знаю, что я ломлюсь в открытые двери, но, я думаю, мы должны с вами вести диалог, разговаривать, раз уж мы собрались вместе. И мы даже наберемся смелости и поговорим о непростых вещах, и я уверена, вы надеетесь, что я сообщу вам нечто экстраординарное, хотя, кроме своего опыта, мне с вами больше нечем поделиться» (4).

Действительно, между Дольто и ее аудиторией в большей степени шел обмен опытом, чем знаниями. И в этом она была согласна с Винникоттом, который говорил: «Больше всего родители нуждаются в том, чтобы понять скрытые причины, но им также нужны советы и инструкции, предписывающие, как поступать в том или ином случае. И нужно также, чтобы они могли экспериментировать, даже допускать ошибки, что дает им возможность обучаться, набираться опыта» (5). И Дольто, в свою очередь, разговаривала с родителями как практикующий психоаналитик и как женщина, имеющая большой опыт воспитания детей. И, делая это, она всегда осознавала спорный характер некоторых своих утверждений и понимала, что в будущем они станут предметом многих дискуссий. Это время настало, и именно поэтому нам кажется сегодня особенно важным читать и перечитывать ее книги, что принесет несомненную пользу родителям, а следовательно, и детям.

В силу ложных обвинений, недопонимания, поспешных или ошибочных интерпретаций всего того, о чем она говорила, мы сейчас вновь вернулись к ретроградным и чудовищным концепциям в области воспитания. И родители редко когда оказывались настолько сбитыми с толку и зажатыми в тиски авторитарных представлений и противоречивых директив. Отсюда и вытекает этот возврат к управлению, который необходимо любыми силами устранить и который продолжает наносить непоправимый вред, способствуя извращению ее идей по многим вопросам.

Ребенок-король, описанный и постоянно критикуемый Дольто, является первым примером недопонимания этих обскурантов, которые обвиняли ее во многих, иногда тяжелых, нарушениях в поведении, якобы явившихся следствием ее учения. Но это недопонимание не было простой случайностью, в его основе лежат два ошибочных представления: идеализация детства (но не ребенка), с одной стороны, и критика родителей, с другой.

Идеализация детства (глава 1) является наследием великих педагогов начала века, эстафету от которых приняла Дольто. И эта идеализация в соединении с критикой родительского всемогущества могла породить миф о ребенке-короле и пресловутой вседозволенности в воспитании, якобы пропагандируемой Дольто. Но на самом деле ничего подобного она не имела в виду, и в нашей книге мы постарались это показать.

Что же касается родителей, то Дольто мужественно защищалась от всех нападок в их адрес и выступала против идеализации детства. Если она отчасти и идеализировала детство, то к ребенку это не имело никакого отношения.

Но есть и другая, не менее важная причина ее непонимания: применение в воспитании психоаналитических понятий и их произвольное толкование. Даже в наши дни, когда психоаналитические термины и концепции вошли в быт и повседневный язык, довольно часто встречаются искажения смысла. Но тем не менее средства массовой информации изобилуют психоаналитическими заключениями и советами для родителей. И нужно отдавать себе отчет в том, что в этом случае риск ложного толкования неизбежен. Но Франсуаза Дольто сумела преодолеть и сопротивление, и недопонимание, с которыми она боролась, чтобы помочь родителям применить на практике ее открытия.

И наконец, Дольто воспользовалась достижениями психоанализа, чтобы воплотить в жизнь что-то вроде профилактики будущих неврозов.

Дольто вчера и сегодня

Будучи отзывчивой на любое веяние времени, свою революционность, свое новаторство Дольто видела в требовании, предъявляемом родителям, «внимательно прислушиваться к ответам ребенка», внося тем самым свой вклад в развитие общества. И она разделяла убеждения антиконсьюмеристов (сторонников антипотребительства) хотя бы только тем, что утверждала полезность и важность фрустрации в жизни ребенка. А реакция некоторых родителей на это ее утверждение, допускавших вседозволенность в воспитании, также явилась одной из причин ложного толкования ее учения, и для восстановления истины и была написана наша книга. Если сила идей Дольто такова, что и в наши дни она не утратила актуальности, то это произошло потому, что она смогла найти правильные слова, говоря с родителями о детях, не забывая при этом о собственном детстве и сформировав целую когорту психоаналитиков, ни на йоту не отступая от своих принципов. Будучи психоаналитиком, Дольто никогда не считала, что является держателем истины в последней инстанции и проповедует евангельское слово. Если поклонение, оказываемое ей при жизни, не знало границ, не она была тому причиной. В предисловии к книге «Когда появляется ребенок» она предупреждала: «Нельзя, чтобы мои слушатели, те, кто пишет мне письма, и также те, кто будет читать в этой книге мои ответы на них, вообразили себе, что я являюсь носительницей истинного знания, которое они не должны подвергать сомнению. Ведь речь идет всего лишь об этапе исследований, моих поисках решения актуальных проблем, с которыми мы сталкиваемся при воспитании детей» (6). Дольто не была изобретательницей чудодейственных рецептов, не писала ни инструкций, ни учебников, ни справочников для родителей.

И хотя в ее харизме не приходилось сомневаться, она категорически отвергала даже малейшее предположение, что может быть властительницей дум. Главным для нее было покончить с «манихейской обработкой, когда вопреки логике не учат молодых родителей прислушиваться к своей интуиции, интерпретировать ее и моделировать свое поведение в соответствии с ней, ведь это ваш ребенок, и вы родили его, и будьте такими, какие вы есть, будьте правдивыми, искренними, рассказывайте простыми словами обо всем, что вы чувствуете, потому что именно в вашей сердечности, открытости ребенок нуждается больше всего» (7). И именно ее долгий опыт практикующего врача, ее вера в возможный прогресс в воспитании заставляли ее иногда говорить в назидательном тоне. Но какой художник, новатор или трибун не поддавался влиянию страстной силы своих убеждений? Ее верным слушателям, почитателям и продолжателям ее дела предстоит и в дальнейшем отстаивать правоту ее идей, самостоятельно, без оглядки на чьи-либо авторитеты, развивать ее учение.

В последние годы жизни Дольто казалось, что наступила «эпоха неврологии» (8), массированного наступления экспериментаторов, ученых и людей от науки. Ее настораживало, что «общество может пойти по пути неприкрытого тоталитаризма, представлявшегося ей в виде огромного компьютера, навязывающего всем единое правило» (9). Короче говоря, она опасалась возврата закостенелой системы воспитания, врага креативной индивидуальной свободы, отвергающего уважение личности. По ее мнению, еще можно было избежать благодаря просветительской работе с родителями, освобожденными от табу и открытыми доверию и уважению, «лучшего из миров» Олдоса Хаксли[30]. Довольно часто родителям не хватало именно доверия, «которое каждый ребенок испытывает к родителям, хотя обратное встречается гораздо реже» (10).

И этого доверия, питающего ее энергию, направленную на то, чтобы укрепить у родителей веру в самих себя ради блага их детей, было у Дольто больше чем достаточно. Эту непосильную ношу психотерапевта и гуманиста взвалила на свои плечи Дольто, не изменив слову, данному себе в детстве, когда она решила посвятить свою жизнь воспитанию детей. Она никогда не забывала о данном ею слове, и по сей день несущем глубокий смысл, никогда не отрекалась от него, и ее идеи и в наши дни не потеряли актуальности, раз уж сегодняшние (да и завтрашние тоже) родители все еще проникаются ими и черпают силы в ее книгах и беседах. «Наступила эра ребенка-обузы. Потребитель, используемый родителями в своих интересах, ребенок-фетиш является новым продуктом нашей цивилизации» (11). Хотелось бы, чтобы сегодняшние читатели Дольто разубедили ее в этом. И если будущее принадлежит детям, то именно на родителей возлагается обязанность заложить основы этого будущего. Так доверимся же им в надежде, что это новое воспитание, описанное в общих чертах в нашей книге, однажды явит более человечный, более гармоничный мир. Мы «за постепенную революцию», за ту, о которой мечтала Франсуаза Дольто.

Примечания

Эпиграф

Repenser l’éducation des enfants, in Les Étapes majeures de l’enfance, Gallimard, 1994, p. 225.

Введение

1. S. Freud, Ma vie et la psychanalyse (1925), cité par Georges Mauco, Psychanalyse et éducation, Aubier-Montaigne, 1967, p. 18.

2. D.W. Winnicott, L’Enfant et le monde extérieur, Petite bibliothèque Payot, 1972, p. 37.

3. Georges Mauco, ibid., p. 19.

4. Les Étapes majeures de l’enfance, Gallimard, 1994, p. 220.

5. Lorsque l’enfant paraît, 1, Seuil, p. 12.

6. La Cause des enfants, Robert Laffont, 1985, p. 171.

7. Le Nouvel Observateur, no 1452, septembre 1992, p. 17.

8. Ibid., p. 16.

9. Interview de Jacques Pradel, ibid., p. 10.

10. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 15–17.

11. Les Étapes majeures de l’enfance, Gallimard, 1994, p. 7.

12. La Cause des enfants, op. cit., p. 142.

13. Le Père Noël est une ordure, film de J.-M. Poiré, 1982.

14. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 12.

15. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 13.

16. Steven D. Levitt et Stephen J. Dubner, Freakonomics, Gallimard, Folio essais, 2007, p. 219.

Личность ребенка

1. Januscz Korczak, Comment aimer un enfant, suivi de Le Droit de l'enfant au respect (1928), Robert Laffont, 1979.

2. La Cause des enfants, op. cit., p. 189.

3. Alice Miller, C'est pour ton bien, Aubier Montaigne, 1983, p. 119.

4. SOS psychanalyste, Fleurus, 1976, p. 355.

5. La Cause des enfants, op. cit, p. 13.

6. Bruno Bettelheim, Dialogues avec les mères (1962), Robert Laffont, 1973.

7. Préface au Manuel à l’usage des enfants qui ont des parents difficiles, de Jeanne Van den Brouck (1979), Points-virgule, 2006.

8. Le Droit de l’enfant au respect, op. cit., 1929.

9. Maria Montessori, L’Enfant dans la famille, op. cit., DDB, 2007.

10. La Cause des enfants, op. cit., p. 314.

11. Ibid., p. 286.

12. La Difficulté de vivre, Le Livre de poche, 1988, p. 286.

13. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 117.

14. L’Enfant et le monde extérieur, op. cit.

15. Documentaire en trois volets réalisé par Bernard Martino et diffusé en 1985 sur TF1.

16. Arnold Gesell et Frances L. Ilg, Le Jeune Enfant dans la civilisation moderne, PUF, 1949, titre du chapitre 4.

17. La Cause des enfants, op. cit., p. 130.

18. Ibid., p. 141.

19. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 52.

20. La Cause des enfants, op. cit., p. 308.

21. Journal des jeunes mères, 1876.

22. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., 1994, p. 30.

23. Ibid., p. 13.

24. SOS psychanalyste, op. cit., p. 358.

25. Dialogues avec les mères, op. cit., p. 88.

26. Les Chemins de l’éducation, op. cit., p. 345–346.

27. La Cause des enfants, op. cit., p. 193.

28. Lorsque l’enfant paraît, 2, op. cit., p. 211.

29. L’Enfant et le monde extérieur, op. cit., p. 103.

30. Dialogues avec les mères, op. cit., p. 11.

31. Ibid., p. 11.

32. Ibid., p. 11–12.

33. La Cause des enfants, op. cit, p. 339.

34. Ibid., p. 28.

35. Janusz Korczak, Comment aimer un enfant, op. cit., p. 28.

36. Antoine de Saint-Exupéry, Terre des hommes, Gallimard, 1939.

37. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 116.

38. Ibid., p. 133.

39. La Cause des enfants, op. cit., p. 105.

40. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit, p. 117.

41. Franz Kafka, La Lettre au père, Petite bibliothèque Ombres, 1999, p. 19.

42. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 117.

43. Ibid., p. 41.

44. Ibid., p. 28.

45. Ibid., p. 168.

46. Ibid., p. 36.

47. Élisabeth Badinter, L’Amour en plus, Flammarion, 1980.

48. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 8.

49. La Cause des enfants, op. cit., p. 547.

50. Marcel Proust, Jean Santeuil, Gallimard, 1987, p. 222.

51. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 61.

Как слушают ребенка

1. La Cause des enfants, op. cit., p. 473.

2. Ibid., p. 336.

3. T. Berry Brazelton, Écoutez votre enfant, Payot, 1984.

4. Séminaire de psychanalyse d’enfant, Seuil, 1982.

5. La Cause des enfants, op. cit., p. 313.

6. Ibid., p. 337.

7. Ibid., p. 105.

8. Ibid., p. 307.

9. Ibid., p. 105.

10. Lorsque l’enfant paraît, op. cit., p. 150.

11. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 70.

12. La Difficulté de vivre, InterÉditions, 1981, p. 104.

13. SOS psychanalyste, op. cit., p. 34.

14. Inconscient et destins, Séminaire de psychanalyse d’enfants, 3, Seuil, 1985, p. 159.

15. La Cause des enfants, op. cit., p. 307.

16. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 133.

17. La Cause des enfants, op. cit., p. 288.

18. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 133.

19. Patrick Delaroche, Parents, osez dire non! Albin Michel, 1994.

20. Claude Halmos, L’Autorité expliquée aux parents, Fayard, 2011.

21. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 71.

22. La Cause des enfants, op. cit., p. 176.

23. Janusz Korczak, Quand je redeviendrai petit (1924), Fabert, 2013.

24. La Cause des enfants, op. cit., p. 194.

25. SOS Psychanalyste, op. cit., p. 360.

26. Ibid., p. 360.

27. La Cause des enfants, op. cit., p. 256.

28. «L’intérêt de la psychanalyse» (1913), in Résultats, idées, problèmes, I, 1890–1920, PUF, 1984, p. 212.

29. L’Échec scolaire, Vertiges du Nord, Ergo Press, 1989, p. 91.

30. Melanie Klein. Sur l’enfant, Petite Bibliothèque Payot et Rivages, 2012, p. 19.

31. Comment aimer un enfant, op. cit., p. 28.

32. La Cause des enfants, op. cit., p. 145.

33. Marguerite Duras, Ah! Ernesto, Éditions Ruy Vidal, 1971, puis Thierry Magnier, 2013 (voir aussi l’album Ah! Duras, documents IMEC sur la genèse du livre).

34. La Cause des enfants, op. cit., p. 176.

35. Les Chemins de l’éducation, op. cit., p. 345.

36. Ibid., p. 362.

37. Dialogues avec les mères, op. cit., 1962.

38. SOS Psychanalyste, op. cit., p. 360.

39. Inconscient et destins, op. cit., p. 159.

Разговаривать с ребенком

1. La Cause des enfants, op. cit., p. 115.

2. Ibid., p. 145.

3. La Cause des enfants, op. cit., p. 351.

4. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 25.

5. La Cause des enfants, op. cit., p. 258.

6. Ibid., p. 311.

7. Ibid., p. 311.

8. Ibid., p. 325.

9. Catherine Dolto, Françoise Dolto et les sourds, Actes du colloque Ramses, octobre 2010.

10. La Cause des enfants, op. cit., p. 357.

11. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 110.

12. Comment aimer un enfant, op. cit, p. 34.

13. Les Chemins de l’éducation, Gallimard, 1994, p. 345.

14. La Cause des enfants, op. cit., p. 256.

15. Ibid., p. 256.

16. La Cause des enfants, op. cit., p. 314.

17. Lorsque l’enfant paraît, 2, op. cit., p. 211.

18. La Cause des enfants, op. cit., p. 314.

19. Les Chemins de l’éducation, op. cit., p. 340–341.

20. Ibid., p. 341.

21. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 136.

22. Ibid., p. 143 et 150.

23. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 120.

24. Ibid., p. 158.

25. Ibid., p. 161.

26. Ibid., p. 159.

27. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 221.

28. Ibid., p. 88, p. 221.

29. Frantz Kafka, La Lettre au père, op. cit., p. 28.

30. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 159.

31. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 162.

32. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 40.

33. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 150.

34. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 154.

35. Ibid., p. 155.

36. Ibid., p. 155.

37. Ibid., p. 155.

38. Femmes françaises, revue, 1947, cité in Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 91.

39. In «Repenser l’éducation des enfants» (1973), Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 231.

Миф о ребенке-короле

1. La Cause des enfants, op. cit., p. 228.

2. Ibid., p. 350.

3. Ibid., p. 350.

4. René Mongé, Notre rôle de parents, Néret, préface de Michel Soulé, 1962, p. 19.

5. Maria Montessori, L’Enfant dans la famille, op. cit., p. 22.

6. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 32.

7. SOS Psychanalyste, op. cit., p. 74.

8. La Cause des enfants, op. cit., p. 256.

9. Ibid., p. 307.

10. René Mongé, Notre rôle de parents, op. cit.

11. T. Berry Brazelton, Écoutez votre enfant, op. cit., p. 103.

12. T. Berry Brazelton, L’Enfant et son médecin, Payot, 1993, p. 111.

13. La Cause des enfants, op. cit., p. 350–351.

14. Ibid., p. 350.

15. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 161.

16. Vérine, L’Art d’aimer ses enfants, Spes, 1937.

17. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 161.

18. Les Chemins de l’éducation, op. cit., p. 345–346.

19. Maria Montessori, op. cit., p. 54.

20. L’amour ne suffit pas, op. cit., p. 27.

21. Donald W. Winnicott, «Les besoins des petits enfants dans une société en évolution», (1954), in L’Enfant et le monde extérieur, op. cit., p. 20.

22. La Difficulté de vivre, InterÉditions, p. 285.

23. La Cause des enfants, op. cit., p. 556.

24. Bruno Bettelheim, Dialogues avec les mères, op. cit., p. 101.

25. Le Droit de l’enfant au respect, op. cit., p. 25.

26. Ibid., p. 26.

27. Ibid., p. 27.

28. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 161.

29. La difficulté de vivre, op. cit., p. 37.

30. Ibid., p. 37.

31. Maria Montessori, op. cit., p. 57.

32. La Cause des enfants, op. cit., p. 351.

33. Lorsque l’enfant paraît, 2, op. cit., p. 125.

34. Bruno Bettelheim, Dialogues avec les mères, op. cit., p. 17.

35. La Cause des enfants, op. cit., p. 351.

36. Lorsque l’enfant paraît, 2, op. cit., p. 125.

37. La Cause des enfants, op. cit., p. 547.

38. Lorsque l’enfant paraît, 2, op. cit., p. 52.

39. Ibid., p. 52.

40. Solitude, p. 170–171.

41. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 27.

42. Ibid., p. 151.

43. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 15 (les trois citations).

44. Ibid., p. 24–25.

45. La Cause des adolescents, Robert Laffont, 1988, p. 154.

46. Ibid., p. 154.

47. Ibid., p. 154.

48. La Cause des adolescents, op. cit., p. 69.

49. «De la pédiatrie à la psychanalyse», in L’Adolescence, 1962, p. 266.

50. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 8.

51. SOS Psychanalyste, op. cit., p. 293.

52. Lorsque l’enfant paraît, 3, Seuil, 1979, p. 45.

53. Ibid., p. 148.

54. Ibid., p. 153.

55. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 23.

56. Ibid., 2, p. 76.

57. La Cause des enfants, op. cit., p. 488.

58. Lorsque l’enfant paraît, 2, op. cit., p. 137.

Власть родителей

1. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 36.

2. Alexandre Kojève, La Notion de l’autorité, NRF Gallimard, 2004 – livre écrit en 1942 et publié pour la première fois en 1981!

3. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 36.

4. Ibid., p. 8.

5. Ibid., p. 21.

6. Ibid., p. 40.

7. Lorsque l’enfant paraît, 3, op. cit., p. 87.

8. Les Chemins de l’éducation, op. cit., p. 108–109.

9. Ibid., p. 108.

10. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 153.

11. Ibid., p. 41.

12. Ibid., p. 62.

13. Les Chemins de l’éducation, op. cit., p. 26.

14. Les Étapes majeures de l’enfance, op. cit., p. 242.

15. Lorsque l’enfant paraît, 3, op. cit., p. 160.

16. Ibid., p. 48.

17. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 167.

18. Les Chemins de l’éducation, op cit., p. 135–136.

19. Lorsque l’enfant paraît, 2, op. cit., p. 28.

20. Mais nous nous inspirons largement de l’article «Les punitions», in Les Chemins de l’éducation, op. cit.

21. Lorsque l’enfant paraît, 1, op. cit., p. 41.

22. Jean-Louis Servan-Schreiber, in Les Chemins de l’éducation, op. cit., p. 24.

23. Lorsque l’enfant paraît, 2, op. cit., p. 76.