Чикагская школа социальной экологии. Город как среда обитания

Методологический анализ данной концепции проделан отечественными социологами С.П. Баньковской и О.Н. Яницким, на тексты которых мы опираемся прежде всего.

Формирование социально-экологической концепции Р. Парка, Э. Бэрджесса, Р. Маккензи происходило в условиях тесной связи исследовательских задач с конкретными проблемами города. Участие студентов и профессоров университета в разного рода городских реформах обеспечивало чувство особого, «интимного» отношения к городу. Парк, например, писал, что для него Чикаго – «нечто большее, чем совокупность индивидов и удобств ..., нечто большее, чем набор социальных институтов и административных единиц. Город - скорее, умонастроение, тело обычаев и традиций…, продукт природы, в особенности человеческой природы».

Немаловажным обстоятельством, наложившим отпечаток на проблематику и понимание сущности городских процессов, послужила миграция, описанная Э. Бэрджессом: «Чикаго захлестывали волны иммигрантов из Европы. ... Дети эмигрантов, оказавшись между двух культур, не разделяли ни идеалов своих родственников, ни американских идеалов, хотя и отождествляли себя с Новым Светом. Они образовывали так называемые уличные компании, которые вели себя откровенно вызывающе как в отношении требований родителей, так и в отношении социальных норм американского общества в целом».

Складывавшаяся социальная ситуация ставила практическую проблему согласия, общетеоретическую проблему коммуникации, социологическую проблему взаимодействия социальных образований со средой их обитания.

Социально-экологическая концепция, примененная Парком - Бэрджессом - Маккензи к конкретному объекту - городу, явилась теоретической реакцией на эту ситуацию. В то же время на размышления данных авторов о городе (и обществе в целом) оказали влияния и определённые теоретические традиции: в первую очередь – прагматизм Дж. Дьюи и интеракционизм Дж. Мида (на которого оказал влияние В. Дильтей – «философия жизни», а также философия В. Виндельбанда – «неокантианство» с тезисом о различении наук о природе и наук о духе). Социальное поведения представлялось ими как процесс межличностного взаимодействия на основе индивидуального опыта, понимаемый как целостность, взаимосвязь, изменчивость, уникальность, непрерывность природного и социального, органического и психического, субъективного и объективного.

Р. Парк воспринимал город, прежде всего, как естественный феномен, подчиняющийся спонтанным, естественным закономерностям. Парк отрицал возможность общей социологической теории прогресса. Ситуация города – это ситуация бесконечных изменений, борьбы нового со старым, соперничество взглядов и образов жизни. Конфликт и консенсус рассматривались в этой концепции как взаимосвязанные и взаимодополняющие стороны единого эволюционного процесса, процесса коммуникации. Исходным пунктом в построении социально-экологической концепции послужило представление об обществе (сообществе) как об организме, обладающем, помимо социального (культурного) уровня, биотическим. «Проявления живого, изменяющегося, но устойчивого порядка между соревнующимися организмами, воплощающими конфликтные, но все же взаимосвязанные интересы, представляются основой для понимания социального порядка ... и общества, основанного, скорее, на биотическом, нежели культурном, базисе». Процесс социальной эволюции от биотического к культурному уровню происходит в режиме конкуренции.

Р. Парк выделяет четыре фазы в процессе эволюции от биотического уровня к социальному: экологический порядок, экономический, политический и культурный - и четыре формы конкуренции: борьба за выживание на биотическом уровне, конфликт, адаптация и ассимиляции. В соответствии с этим он выделял виды социального порядка: территориальный (экологический) порядок - результат пространственного, физического взаимодействия индивидов как "социальных атомов"; экономический порядок - продукт торговли и обмена; политический - предполагает еще более тесные связи и еще большее их разнообразие; на этом уровне конкуренция, будучи осознанной, представляется как конфликт, контроль и регуляция которого осуществляются средствами политики с целью установления социальной солидарности. Наконец, наименее формальный и наиболее тесный и разнообразный вид взаимодействия осуществляется на культурном уровне. «Общество налагает на свободную игру экономических и эгоистических сил ограничения политического и морального порядка. Но обычаи, конвенции и закон, посредством которых общество контролирует индивидов и самоконтролируется, оказываются, в конечном счете, продуктом коммуникации». На этом уровне вступает в силу формула «общество как взаимодействие». Институты и социальные структуры любого вида могут рассматриваться как результаты коллективного действия. Коммуникация, являясь интегрирующим и социализирующим процессом, делает возможным последовательное и согласованное действие; согласованность действия, а не специфическая структура придает обществу социальный характер. «Общество - это нечто, что не может быть разъято, а потом вновь собрано. Это не артефакт. У него есть, как у дерева, принцип его существования ... внутри него, а не вовне, как у машины. Более того, природа человеческих отношений такова, что мы должны представлять себе общество как состоящее из индивидов, несомненно, но индивидов, объединенных не просто рациональными целями, не законами, конституциями и контрактами, но чувствами и привязанностями, инкорпорированными в привычки людей, а также в структуру общества. Само существование законов, обычаев и традиций, которые обеспечивают постоянство и солидарность социальной структуры, основывается, в конечном счете, на том факте, что люди обладают воображением, позволяющим им ... воспринимать чужие мысли и чувства и делать их... в некоторой степени своими. Существование общества зависит... от существования совокупности традиций, чувств, верований, личных привязанностей, которые могут быть поняты, но которые не являются рациональными... в том смысле, в каком рациональна машина».

Социальный организм состоит, прежде всего, из индивидов, способных к передвижению, шире – к изменению своего положения в социальном пространстве. Миграция как коллективное поведение индивидов образует структуру на макроуровне, которая и является предметом исследования социальной экологии. Точнее это было бы назвать культурно-антропологической экологией. Поэтому, как пишет О. Н. Яницкий, «исследования чикагских экологистов не могут быть расценены только как экологические в строгом смысле слова. Это была широкая теоретическая ориентация, продукт и синтез многих современных ей социально-философских направлений».

Р. Парк на материале большого американского города увидел одну из его сущностных черт – социокультурную гетерогенность: город состоит из групп, различающихся своей культурой, социальным составом и образом жизни. У каждой группы – своя «ниша», «среда обитания», для описания которой приходится задавать каждый раз различный набор параметров, т.к. группа сама определяется в социокультурном пространстве города, сама задаёт основания и критерии измерения «социальной дистанции». Социальная принадлежность конкретных индивидов не является константной ни в статусном, ни в идентификационном плане: имеет место сложная социокультурная динамика, которую Парк называл «миграцией» – взаимопроникновение на территорию и в социокультурное пространство нормативности различных групп, социокультурная диффузия. При этом происходит постоянная «сегрегация» – социокультурное обособление групп, конверсия территориального поселения в сообщество: «вкусы людей, их интересы…определяют тенденцию к сегрегации, т.е. к классификации населения больших городов». Одновременно идёт процесс «ассимиляции» – социокультурного растворения индивидов в группе. На это большее внимание обратил последователь Парка Л. Вирт, который обращал внимание на важность для горожанина символического основания совместности: «На фоне исчезновения территориальных единиц как основы солидарности (в традиционном обществе), мы создаём единицы (объединения) по интересам» (в городском обществе). Начались поиски термина для обозначения структурных единиц социокультурной среды города, понимаемой как мозаика социокультурных миров, различных по символической и социально-организационной структуре (Э. Бёрджес). Таким термином стало понятие «сообщество» (Community), которое является локусом как Gemeinschaft, так и Gesellschaft; как территориальности, так и нормативности, как предметности, так и символизма. «С течением времени каждый район или квартал города принимает некоторые характеристики и качества его жителей. Каждая отдельная часть города неизбежно связана с особыми настроениями населения. Эффект от этого – конверсия первоначального географического выражения (территориальности – С.П.) в соседство, то есть местности со своими традициями, историей, сантиментами. В рамках данного соседства идёт поддержка развития исторических процессов (логика истории – С.П.). Прошлое сказывается на настоящем, жизнь отдельной местности наполняется собственной движущей силой, более или менее независимой от большого круга жизни, её интересов» (Р. Парк). Типология сообществ будет рассмотрена далее.

Другим центральным понятием и характеристикой городского пространства является «свобода», которая наряду с размерами, гетерогенностью, сложностью, скоростью является одной из характеристик и всего современного общества. При этом свобода имеет несколько измерений соответственно различным уровням интеграции современного общества. Во-первых, это свобода передвижения, позволяющая осваивать и видеть мир; во-вторых - свобода конкуренции за место в общей экономике; в-третьих - свобода конкуренции за место и статус в социальной иерархии, т.е. политическая свобода, и, наконец, свобода самовыражения, где основным ее ограничителем являются традиции и моральные нормы. Так, конкретизировались представления о городской свободе и социокультурных механизмах формирования социокультурного пространства города.

Социальные изменения связаны, прежде всего, с изменением индивидуальных установок. «Социальные изменения начинаются с изменений условных установок индивидов..., поэтому изменение установок индивидов в сообществе является своего рода барометром, указывающим на изменения, которые могут в настоящем произойти в институтах и, привычках». Р. Парк полагал, что «свободные общества... растут; они не планируются». Интенсификация территориальной и социокультурной миграции приводит в соприкосновение все большие массы людей, что усиливает конкуренцию между ними, влечет за собой разделение труда (специализацию), формирование социальных институтов, новой нормативности и моделей поведения. «То, что придает сообществу характер общества, - не его структура, но его способность к согласованному действию ... Сначала - действие; результат действия - создание образца действия… Когда роль индивидов в деятельности группы фиксируется в привычке, и особенно когда роль разных индивидов и их специальные функции становятся признанными в обычае и традиции, социальная организация приобретает новую стабильность и постоянство, которое может быть передано последующим поколениям».

Развитие социально-экологической теории было направлено на социологизацию и преодоление биосоциального дуализма концепции. Последователь Парка Л. Вирт, стремясь избавить классическую концепцию от эклектики, допускавшей равную возможность различного рода интерпретаций городских процессов (географическую, историческую, этнографическую и др.), конструировал «чисто социологическую» теорию городской жизни. Источником интенсификации коммуникаций у Вирта выступает массовость городской жизни, т.е. скопление множества людей на ограниченной территории. Пространственный аспект стал доминирующим в характеристике среды, а социальная экология стала восприниматься ее теоретиками как наука о пространственно-временном измерении социального.

Р. Маккензи была предпринята попытка структурировать социальное пространство города. Понятия, которые он использовал, носили очень абстрактный характер и породили множество дискуссий. Он выделял: "экологическую организацию" (территориальная локализация социальных институтов и населения), "экологическое доминирование" (характер социокультурных процессов на данной территории и в пространстве города вообще), "экологическую последовательность" (временные изменения в жизни города и городских сообществ). На базе этой теории возникли новые методы эмпирических исследований: зонирование, социальное картографирование, описание жизни сообществ методом включённого наблюдения, биографический метод (кейс-стади) и др. В социологии города на основе экологического подхода начинается разработка методологии анализа социальной сферы, исходя из выделения трех основных переменных – социального положения (социоэкономический статус), уровня урбанизации (конфигурации городского образа жизни) и характера сегрегации (особенностей городских субкультур). «Сообщество» воспринимается уже не столько как организм и носитель субсоциальных сил, сколько как функциональная единица, способная взаимодействовать со средой.

А. Хоули в работе «Человеческая экология» определяет сообщество как территориально-локальную систему (экосистему) взаимосвязей между функционально дифференцированными элементами. Сообщество интегрируется в единое целое общими реакциями на среду и на действия других сообществ.

Основными факторами поведения и аналитическими единицами социально-экологической концепции становятся «образцы действия» и «ситуация». Поведение горожан не определяется однозначно ни культурной нормативностью, ни установками личности. Социальная организация (городской социум), «экологический комплекс» - результат спонтанного взаимодействия со средой в процессе ее освоения и приспособления к ней. Социальная экология изучает общество как функциональную организацию популяции в процессе достижения и сохранения адаптации к среде. В результате экологическая структура выступает как социальная организация адаптивных функций популяции во времени и пространстве. «Среда» как сформированная функциями социальной организации и как сфера функционирования этой организации все в большей мере воспринимается как социальная среда. Социальная экология как отрасль социологии изучает отношение человека к человеку, а не непосредственные связи человека с природной средой. Социальная экология - специальная теория, сосредоточенная на изучении закономерностей и форм взаимодействия общества со средой обитания, многообразие связей социальных изменений с изменениями в жизнеобеспечивающих материальных предпосылках социальных процессов, это теория качества среды обитания.

Социальная среда выступает как результат взаимопроникновения всех трех уровней социальной интеграции - культурного, социального и личностного.

Социальность этой среды определяется каждой последующей ситуацией взаимодействия различных ее компонентов и не может быть сведена к какому-либо одному из них. Ситуативность социальной организации позволяет экологам не отвечать на вопрос о том, что является в ней доминирующим - согласие или конфликт. Соревновательные, комплиментарные, хищнические, паразитические и просто безразличные отношения - все они равно теоретически возможны в экологическом сообществе. Среда обусловливает возможности и устанавливает пределы для социального и психологического существования и развития.

Для всех горожан, хотя и в разной степени, характерна ситуация маргинальности - неопределённости статусного и социокультурного пространства. В условиях гетерогенной городской среды эта ситуация преодолевается через социальное конструирование сообществ, перманентный процесс которого порождает особый городской «коммуникативный дух»: взаимообмен значениями и смыслами, нормами и моделями поведения, которые опредмечиваются в архитектонике городской среды. Экологическая организация города – совокупность предметных условий существования и развития «коммуникативного духа», «коммунальное предприятие» (Р. Парк) – систематически предпринимаемые действия для достижения согласия очень разных людей, проживающих совместно на небольшой территории. Предметная среда города обладает высоким уровнем символичности: в ней закодированы программы поведения. Материальное пространство города превращается в овеществлённые атрибуты сообществ. Городская среда – социокультурная экология горожанина, и разрушение её приводит к деформации личности и наоборот. Таков главный урок Чикагской школы.