Егэ, впр и бюрократизация школы.

Многие склонны объяснять все действия Минобра двумя причинами: интересами пятой колонны и обилием дураков. Не отрицая их, следует-таки отметить, что министерство достаточно внимания уделяет решению собственных проблем, проявляя определенную изобретательность.

В подтверждение данного тезиса приведем исторический пример. На заре введения ЕГЭ это начинание фигурировало в паре с ГИФО - образовательным сертификатом, который государство должно было выдавать выпускникам по результатам единых экзаменов. Такой сертификат, представленный в вуз абитуриентом, обеспечивал финансирование обучения. Тем самым управление денежными потоками в образовании передавалось стихии рынка.

Глупость этого решения зашкаливает (это про дураков), и интересы пятой колонны вполне соблюдены: при такой системе финансирования все непопулярные специальности (инженерные - в частности) были бы ликвидированы разом. Однако предложение это не прошло, и ныне аббревиатура ГИФО забыта. В Минобре сообразили, что, лишившись рычагов финансового давления на вузы, они потеряют возможность влиять на процессы в образовании. Поэтому быстро отыграли назад.

Начиная с 90-х годов, государство перестало требовать от школы каких-либо результатов на выходе. Более того, стала отчетливо просматриваться тенденция к тому, чтобы этих результатов, по возможности, не было (наиболее откровенно об этом сказал Г.Греф). И наша школа неторопливо (в силу огромной инерции, обретенной в советский период) стала двигаться в заданном направлении. Понятно, что выпускные аттестационные экзамены стали помехой на этом пути. Отмена этих экзаменов путем введения ЕГЭ — бесспорно креативный ход Минобра. Ведь какой бы ни была школа, дети все равно будут готовиться к поступлению в вуз. Так пусть результаты вступительных экзаменов (в виде ЕГЭ) и будут считаться итогами школьной аттестации. Всем хорошо! Только массовая школа в такой схеме оказалась не у дел. Туда пришла свобода не учить и не учиться.

Понимание этого тоже приходило постепенно, но вместе с таким понимаем не у дел неизбежно должен был оказаться сам Минобр: у учителя пропадал какой-либо резон обращать на него внимание. К чему приводит подобная ситуация — хорошо известно: управляющая структура начинает давить подчиненных требованиями отчетности. Только так она может обозначить собственную власть и значимость. Классическая ситуация: результат совершенно не важен, но исполнитель должен бегать. Как белка в колесе.

В школе была создана среда «бюрократизированной халявы». В этом сочетании «халява» (полное отсутствие аттестационного контроля и, как следствие, обязанности учить) протестов в школе не вызывала, а вот бюрократизация, естественно, не нравилась. Хотя надо понимать, что первого без второго не бывает.

Но с бюрократизацией получился перебор. Многие учителя открыто говорят, что вал отчетности, которым задавили школу, не имеет никакого отношения к образованию и вообще лишен смысла. В итоге поднялась серьезная волна общественного протеста. Она уже поддержана Думой и стала представлять реальную угрозу для Минобра.

Министерству срочно понадобились механизм воздействия на школу, который бы имел отношение к образованию. Его нашли: это те самые ВПР о которых шла речь в предыдущем разделе. Такие ежегодные мини-ЕГЭ по каждому предмету собираются ввести в каждом классе, начиная с пятого. Учителю будет поставлена конкретная задача: его ученики должны выдавать некий балл по этим контрольным. Халяве конец! Тем, кто позволял себе не делать ничего, что-то делать придется. И в этом плане предложение выглядит как позитивное. Но так ли это?

Особенностью нынешней ситуации в образовании является наличие образовательных стандартов (ФГОСов), которые не налагают никаких единых требований на содержание учебного процесса. Имеются лишь ПРИМЕРНЫЕ программы, на основе которых свои программы должна разработать школа.

Положение немыслимое! По сути, Минобр открыто объявил, что предложить учебные программы он не в состоянии, и обязал заниматься их составлением школьного учителя (представьте молодую учительницу в сельской школе). В какой стране, кроме нашей, такое возможно?

Но из этого следует, что в школах нынче учат, «кто во что горазд». И вот на это многоцветие подходов и результатов должна лечь единая ВПР.

Совершенно ясно, какой она будет, чтобы не вызвать шока, стрессов и более серьезных социальных проблем. (Можно снова посмотреть на эталон выпускного «базового ЕГЭ» по математике.) И именно эти контрольные, а не «примерные образовательные программы» ФГОСов, будут определять содержание школьного образования. Довольно скоро оно таким и станет, превратится в натаскивание на эти итоговые работы. Пойдет процесс прямого объегэшивания школы, начиная с первого класса. Слегка расшевелив полных бездельников, он неизбежно будет опускать тех, кто ещё учит и учится.