Сотрудничество с Петром Францевичем Лесгафтом. Воздухоплавание

- *** -

Петр Францевич Лесгафт – очень необычный представитель Русского Человековедения и, может быть, до конца неоцененный как представитель русской науки, как он того заслуживает. Памятником его подвигу является Санкт-Петербургская государственная академия физической культуры им. П.Ф.Лесгафта, отметившая недавно свое столетие.

В 1907 году на квартиру Морозовых на Гончарной улице неожиданно приехал Петр Францевич Лесгафт и предложил Николаю Александровичу руководить практическими занятиями по аналитической химии в основанном им независимом университете (Вольной высшей школе, из которой и выросла Санкт-Петербургская академия физической культуры), и работать над научными вопросами в биологической лаборатории, которой руководил сам Лесгафт. Благодаря помощи своего ученика И.М.Сибирякова, ставшего крупным миллионером, 1894 году была организована «Санкт-Петербургская биологическая лаборатория», а затем в 1896 году – «Курсы воспитательниц и руководительниц физического образования», которые и стали основой первого общественного университета в России, реализующего давнишнюю мечту Лесгафта. Главный акцент в этом учебном заведении делался на изучении анатомии и физиологии человека, философии, истории, психологии, литературы.

- *** -

Пожалуй, именно в парадигме образования по Лесгафту впервые был реализован синтез естественно-научного и гуманитарного отраслей образования, т.е. синтез общего высшего образования. «Главным недостатком, – пишут С.И.Валянский и И.С.Недосекина, – современной высшей школы Лесгафтсчитал то, что она дает лишь специальные знания, без общего высшего образования, так что между средней и высшей школой остается ничем не заполненный пробел» ⁵³.

По предложению Петра Францевича Морозов создал и прочитал курс химии, связав в нем в единое целое общую, физическую и космическую химию.

- *** -

Сотрудничество с Лесгафтом стало очень продуктивным для Николая Александровича. Он следил за изданием научных статей Морозова, более того за выполнением заранее спланированных сроков издания. Только с 1907 по 1911 год Морозовым было опубликовано 80 научных и литературных работ.

Петр Францевич Лесгафт умер 28 ноября 1909 года в Каире. Похоронен был на Волковом кладбище в Петербурге при большом стечении народа и при полной тишине. Царское правительство запретило произносить прощальные речи над гробом.

Лесгафт был ангелом-хранителем для Морозова в этом цикле их совместной жизни и дружбы.

- *** -

После смерти П.Ф.Лесгафта его место занял Сергей Иванович Метельников. В Совет Биологической лаборатории в разные времена входили, кроме Н.А.Морозова, такие видные русские ученые, прославившие русскую науку, как Е.С.Федоров, Н.Н.Яковлев, В.Ю.Чаговец, А.А.Ухтомский, В.Л.Комаров, А.А.Рихтер, И.В.Мушкетов, А.Н.Рябинин, А.А.Орбели. До своего ареста в 1911 году Морозов руководил отделением химии.

Морозов успешно работает и в области аэродинамики и опубликует свою работу «Законы сопротивления упругой среды движущимся в ней телам» (1908). Она была утверждена как учебник для артиллерийских академий.

В это время Россия занимала ведущее место по аэродинамическим исследованиям, во главе которых стояли Н.Е.Жуковский, Д.И. Менделеев, М.А.Рыкачев, К.Э.Циолковский. Украсил этот ряд ученых своим именем и Н.А.Морозов. Николай Егорович Жуковский высоко оценил вклад в аэродинамическую науку Морозова («Сочинение Ваше я прочитал и нахожу данную Вами формулу хорошо подходящей к наблюдениям») ⁵⁴.

- *** -

В 1910 году Императорский Всероссийский аэроклуб принял в свои члены 56-летнего Николая Морозова. 15 сентября 1910 года на биплане Формана он с известным авиатором Л.М.Мациевичем совершил свое первое воздушное путешествие.

А через девять дней Мациевич погибает у него на глазах. Капитан Мациевич погиб, пытаясь установить рекорд высоты на своем «Фармане». Причина гибели – летчик не пристегнул себя ремнем. Когда самолет набирал высоту, порвался один из тросов, скреплявших конструкцию, и запутался в лопастях винта; самолет стал деформироваться, аМациевич при попытке выровнять его положение выпал из аэроплана. «вот она, неизменная доля этих пионеров великого будущего!» ⁵⁵ – думалось Морозову. Он оставил на память половину деревянной распорки аэроплана, распилил ее, один экземпляр подарил аэроклубу, а другой оставил у себя и хранил в Борке на стене за письменным столом в течение всей оставшейся жизни.

А 31 октября 1910 года Морозов совершает свой первый полет на аэростате вместе с капитаном Гебауэром. На этот раз Морозов был назначен пилотом и выполнял штурманские обязанности. Аэростат поднялся на высоту 3200 метров. Спуск затянулся, и они опустились уже ночью в лесу. Николай Александрович и на земле взял на себя функцию штурмана и вывел друзей счастливо к деревне Вересь.

Затем Морозов совершает воздухоплавательные полеты в 1911 и в 1912 годах.

Он с восторгом встречает эру воздухоплавания и авиации, связывает с ней великое будущее человечества, и в этом своем научном романтизме он близок другому научному романтику, гению космонавтики К.Э.Циолковскому, который связывал прорыв человечества в Космос с ракетной техникой.

Морозов писал: «Только слепой не может не видеть, что воздухоплавание и авиация кладут теперь резкую черту между прошлой и будущей жизнью человечества и что оканчивающийся теперь навсегда период бескрылого существования будет казаться грядущим поколениям таким же печальным, как и бабочке период ее жизни гусеницей. И вы, улетевшие сегодня на рассвете только первые ласточки начинающейся весны!» ⁵⁶.

10 лет спустя свой цикл «воздухоплавательского познания» Н.А.Морозовзапечатлел в книге «Среди облаков».

6.3. «Звездные песни»
Н.А.Морозов на первой мировой войне

- *** -

В 1916 году Морозов встретился с издателем «Скорпиона» и предложил ему свои стихи, которые он объединил в сборник под названием «Звездные песни», так как в большинстве из них, так или иначе, фигурируют небесные светила. Николай Александрович, просидевший многие годы в Шлиссельбурге и получивший опыт осторожности, попросил издателя посмотреть «нет ли там чего-либо, что может не пройти цензуру, так как было бы жалко, если тираж уничтожат» ⁵⁷. Сомнения вызывало лишь «Беззвездное стихотворение», так как оно было явно направлено против Азефа и других провокаторов охранного отделения. Когда издатель высказал свое сомнение, Морозов возразил: «Оно единственное, за которое я буду стоять, во что бы то ни стало. Каждый писатель должен выразить свое возмущение подобными людьми. И пока я этого не сделал, так или иначе, мне будет казаться, что я не исполнил своего гражданского долга» ⁵⁸. Весной 1910 года книга вышла и с большим успехом стала распространяться. Морозов уехал на лето в деревню. И вдруг – гром среди ясного неба! Комитет по делам печати «привлекает по поводу его книжки издателя к суду за дерзостное неуважение к верховной власти в России и за воззвание к ее ниспровержению!» ⁵⁹.

Морозов как истинный рыцарь духа и справедливости, человек не только мужественный, но и честный, порядочный (в том глубоком понимании «порядочности», которое забывается в наше время «царства мерзавцев» в России), глубоко нравственный, направил письмо в Московскую судебную палату с просьбой перенести обвинение с издателя на автора.

Судебное следствие оказалось пристрастным к бывшему шлиссельбургскому узнику. В судебном извещении, вызывавшем его на суд 24 ноября 1911 года к 10 часам утра, указывалось, что ряд его стихотворений возбуждают к учинению бунтовщических деяний и ниспровержению существующего в России государственного и общественного строя и заключают в себе «дерзостное неуважение к верховной власти» и что он, Морозов, поэтому обвиняется по статье 128 п.1 и 2 и статье 129.

Вызов в суд у многих в петербургском обществе вызвал недоумение. Решение суда было жестким: приговор к году тюремного заключения.

Началась новая тюремная одиссея. «в камере нахлынули старые воспоминания. Шесть лет жизни на свободе, светлые поэтические воспоминания о первой встрече с Ксаной, об их взаимной любви и безоблачном пятилетнем счастье в кипучей, интенсивной работе, у него – в области науки, у нее – в области искусства и музыки, показались ему светлым сном, от которого он теперь вдруг пробудился» ⁶⁰. После нескольких месяцев мытарств по разным тюрьмам России он оказался (не без помощи друзей) в Двинской крепости, где узник получил сравнительно комфортное проживание, которое он сам же и оплачивал.

Как и прежде тюремное заключение стало местом интенсивного творчества. В Двинской крепости он дописал «Повести моей жизни», закончил книгу «Пророки», продолжавшую «Откровение в грозе и бури», написал несколько научных статей.

Освободили Морозова по амнистии в связи с празднованием 300-летия дома Романовых 21 февраля 1913 года.

«После двинской крепости он стал говорить, что цель жизни состоит в том, чтобы преодолеть препятствия» ⁶¹.

- *** -

Первую мировую войну Морозов встретил как русский человек и патриот. В январе 1915 года надел ватное пальто защитного цвета, высокие сапоги, и с белой повязкой с красным крестом отправился на фронт в качестве делегата Всероссийского Земского союза помощи больным и раненым воинам.

В пропуске, полученном им в штабе Северо-Западного фронта, удостоверялось, «что делегат Всероссийского Земского Союза Николай Александрович Морозовимеет право въезда в районы расположения всех штабов Армий Северо-Западного фронта, о чем удостоверяется соответствующими подписями и приложением печати» ⁶².

В этот период НиколайАлександрович Морозов размышляет над проблемами социологии войны. Его тревожат такие социологические вопросы как: «почему война вообще возможна среди не только первобытных, но и культурных народов?», «к каким конечным результатам приводит этот процесс?» ⁶³. Встречи среди военных и беседы с ними на фронтах в Польше добавили ему массу наблюдений для социологических выводов. Он переживал за женщин, участвующих в войне. «Во всем ему хотелось видеть женщину равноправной с мужчиной, за исключением одного – участия в войне» ⁶⁴.

Однажды, встретившись с колонной плененных немцев, он обратил внимание, что на касках у немцев на груди «прусского орла» на извилистой ленте была рельефно выбита надпись «Mit Gott f ь r KOENIG und Vaterland», что значило «С Богом за ЦАРЯ и Отечество». Причем как заметил собеседник Морозова – военный врач, слово «Царь» нарочно поставлено выше и Бога, и Отечества». Николай Александрович, беседуя с врачом, заметил: «А как же некоторые говорили, что эта война затеяна для того, чтобы доставить капиталистам новые рынки?» ⁶⁵.

Морозов пытается проникнуть в тайные идеологические механизмы милитаризма. На захваченных немецких пушках он увидел отбитые на них слова девиза «Pro Gloria et Patria» («За Славу и Отечество»), на огромной мортире была другая надпись «Ultima Ratio Regis» («Крайнее средство царя»?).

И снова Морозов задает себе вопрос: «Как же немецкая интеллигенция, в которой было немало добрых, честных и хороших людей, просмотрела все это?» ⁶⁶.

Н.А.Морозов, как исследователь, проникает во все сферы окопной войны: то он изучает способы пехотной разведки («охоты»), то он занимается механизмами рождения и распространения слухов посредством «беспроволочного телеграфа» или народной молвы.

В промежутках между санитарными поездками Морозов работал в химической лаборатории Общеземского союза, в которой производились бактериологические исследования подозрительных по холере, тифу и другим эпидемиологическим заболеваниям.

В этот же период впервые он столкнулся с ужасающими результатами химической атаки немцев под Жирардовым, под деревней Вискитки. В газете в те дни так описывалось то место, в окопах которого Николай Александрович ночевал за два месяца до этого события. «Удушливые газы двигались на наши позиции не сплошной стеной, а струями, неся с собою смерть всему живому. За Вискитками я видел поле ржи. Зеленые колоски почернели, стебли завяли и склонились к земле. Поле словно вытоптано или выжжено Я видел рощу в роскошном наряде сочной зелени. Но струя газа задела край этой рощи, и деревья стоят здесь с осыпавшимися листьями, оголенные, точно в глухую осень. Вот белая акация. Половина ее еще цветет и благоухает, а другая половина словно отмерла: угрюмо и безобразно топорщатся голые черные ветки. Под деревом на земле валяются какие-то черные комья. Подхожу ближе – трупы ворон. Воронье, усеявшее вершину захваченного ядовитым газом дерева, сразу очумело и свалилось на землю замертво. В полях и на дорогах валяются трупы задохнувшихся людей, лошадей, бездомных собак Луга почернели, цветы свернулись и завяли. Там, где прошла струя ядовитого газа, земля превратилась в пустыню» ⁶⁷ – писал корреспондент.

Германский империализм совершил преступление против человечества, введя в арсенал оружия химическое оружие. Империализм немецкой капиталократии впервые в истории показал свое беспощадное античеловеческое лицо. Впервые человек столкнулся с призраком возможной гибели человечества и природы в слепой гонке роста гибельной силы инструмента войны, как формы борьбы империалистов за передел ресурсов мира.

Н.А.Морозова, конечно, так не думал, это уже наша рефлексия почти 100 лет спустя, но тогда его охватило отчаянье. В беседе с одним знакомым, которую реконструируют С.И.Валянский и И.С.Недосекина, по поводу появления нового вида оружия тотального поражения, этот знакомый так заметил Морозову: « – Чего же другого могли вы ожидать? разве это неизбежный результат общей эволюции военного искусства?...» ⁶⁸.

Впечатления на войне Морозов опубликовал в серии очерков, которые в 1916 году издал в виде сборника «На войне». В этом же сборнике вышла его социально-философская и социологическая работа «Война как один из факторов психологической и общественной эволюции человечества», в которой он попытался, как сам оценил, естественнонаучно объяснить феномен войн.

В этой работе Морозов становится на позиции объяснения феномена войн через категорию общественной психики, которая слагается ⁶⁹ «из всех индивидуальных психик» (в настоящее время мы называем это ментальностью), и теорию дарвинизма(«нигде с такой резкостью не обнаруживается борьба за существование, как на полях сражений») ⁷⁰. Здесь Морозов выступает социал-дарвинистом. Однако Морозовсчитает, что действует одновременно и закон Ламарка, отражающий процесс «ослабления эгоистических качеств посредством их принудительного неупражнения» ⁷¹. Поэтому человечество в своей эволюции все больше сдвигается в сторону увеличения числа альтруистов в обществе и именно это избавит в отдаленном будущем человечество от войн. Данный взгляд Морозова на спасительную роль альтруизма в чем-то резонирует с «социологией альтруизма» П.А.Сорокина, появившейся почти 40 лет спустя после этой статьи, и оставшейся неким изолированным прецедентом на фоне общего потока западной социологии, в основном развивающейся в русле социал-дарвинизма.

- *** -

1916-й год – год предреволюционный. Убит Распутин. Зреет масонско-империалистический заговор против царя, который затем породил Временное правительство во главе с Керенским. Морозов в этот период стал читать курс «Мировая химия» в Психоневрологическом институте в Петрограде, которым руководил В.М.Бехтерев. Историческое время в России начинает ускорять свой бег. С 1916 по 1917 год Николай Александрович выступал с лекциями, разъезжая по городам и весям России. Один только перечень российских городов отражает гигантский масштаб его лекционной деятельности: Петербурге, Москва, Гродно, Елизаветград, Никополь. Екатеринослав, Кременчуг, Полтава, Харьков, Ярославль, Рыбинск, Пошехонье, Молога, Вологда, Таганрог, Ростов-на-Дону, Новочеркасск, Симферополь, Севастополь, Кострома, Пермь, Екатеринбург, Нижний Новгород, Саратов, Пенза, Самара, Симбирск, Тифлис, Баку, Кутаиси, Архангельск, Тюмень, Томск, Ново-Николаевск, Омск, Красноярск, Иркутск, Верхнеудинск, Чита, Благовещенск на Амуре, Хабаровск, Харбин, Никольск-Усурийский, Владивосток.

- *** -

Осенью 1916 года в гостях у присяжного поверенного О.О.Грузенберга Морозов еще раз проявляет свою гигантскую интуицию, сродни пророчеству, – предсказывает в России революцию раньше начала лета. Его прогноз оказался верным – разразилась Февральская буржуазно-демократическая революция в конце февраля 1917 года. Командующие фронтами – масоны во главе с Милюковым и Гучковым предъявили царю ультиматум. Император Николай II отрекается от престола. Так начался самый революционный в истории России – 1917-й год, который вместил в себя две революции – Февральскую, буржуазно-демократическую и Октябрьскую, социалистическую.

В этот период Морозов проявляет себя как активный и общественный деятель. Приходит общественное признание его заслуг перед отечественными воздухоплаванием и авиацией. 24 февраля 1917 года его избирают председателем съезда российских летчиков в Ярославле. Одновременно он избирается товарищем председателя Петроградского аэроклуба и авиашколы и почетным председателем Ярославского аэроклуба.

26 февраля Н.А.Морозов принял участие со своими студентами в народном выступлении в Петрограде. В марте он становится членом «Свободной ассоциации для развития и распространения положительных наук». 11 мая в Москве в зале Большого театра на собрании этой же Ассоциации Морозов прочитал доклад «Наука и свобода». Летом он совершил вместе с пилотом Грузиновым на двухместном гидросамолете полет над местами своих прошлых заключений. А уже 12 августа в Москве в большом театре на заседании «Государственного совещания» он читает доклад о революции и эволюции.

19-22 декабря 1917 года Морозов председательствует на Всероссийском авиационном съезде.

- *** -

Параллельно Морозов продолжает активно руководить Советом Русского общества любителей мироведения (РОЛМ), созданного по его инициативе еще в 1909 г. и просуществовавшего более 20 лет. Миссией общества являлось: открытие мастерских для изготовления научных приборов и пособий, создание библиотеки для работы членов общества, организация лекций и экскурсий, участие в снаряжении научных экспедиций, открытие обсерватории, лаборатории, метеорологической и биологической станций. В 1910 году Петербургский университет передал обществу 175-милииметровый рефрактор Мерца. Было решено построить обсерваторию в здании Лаборатории имени П.Ф.Лесгафта. Строительство ее закончилось только в 1920 году. С 1913 года Морозов возглавил астрономическую секцию, которая активно действовала в военные и революционные годы. Так по свидетельству Морозова в 1916 году «М.П.Преображенская вместе с Г.А.Тиховым совершили восхождение на Казбек для выбора места будущей высокогорной станции, строительство которой было отложено до окончания войны» ⁷².

Отметим, что морозовская идея формирования единого Мироведения, которая стала знаменем работы большого научного коллектива с 1909 года по 1930 гг. (с изданием журнала «Мироведение. Известия Русского общества любителей мироведения» ⁷³), явилась, в определенном смысле, предтечей учения о биосфере и ноосфере В.И.Вернадского и мощным мыслительным потоком Русского Космизма в начале ХХ века ⁷⁴.