В будущем ему неоднократно приходилось сталкиваться, когда уничтожались его труды. И он выработал для себя правило: считать работу законченной только тогда, когда она выйдет из печати.

В марте 1876 года его отец, Петр Алексеевич Щепочкин, посчитав, что год тюрьмы – вполне достаточный, чтобы сын одумался и отказался от судьбы революционера, «взял его на поруки». Из Дома предварительного заключения Щепочкин привез сына в недавно купленный им особняк, находившийся на 12 линии Васильевского острова, дом №33. У Щепочкина-отца в особняке была целая коллекция картин видных художников, в том числе, например, полотна И.К.Айзовского и А.И.Куинджии. Однако встреча с отцом принесла Николаю только разочарования: родные по крови, они оказались бесконечно далекими по духу. Более того, когда в первый день сын исчез для контакта с гимназическими друзьями, верноподданный отец донес об этом в полицейское управление. «Отец чувствовал, что делал нехорошо, но не мог удержаться, потому что страх перед политическим сыском преодолевал у него все!» ¹⁶. Тем не менее, по ходатайству отца уход Морозова из дома посчитали недоразумением. Но Морозов остался на свободе ненадолго. Он снова препровождается в тюрьму. Отец сжигает его рукописи, более того, ознакомившись с письмом Николая к Вере Фигнер, из которого он узнал нелицеприятные оценки сына себе, порывает с сыном, предоставив его судьбу логике следствия.

- *** -

Удрученный гибелью своих трудов, Морозов решил изучать языки. Первый язык, который он изучил, был немецкий. Он создал своеобразную методику его освоения. Он не заучивал слова, а старался уловить их смысл из текста. К следующему уроку переходил лишь тогда, когда мог понять смысл предыдущего без подстрочного перевода. После освоения самоучителя сразу же стал читать книги на немецком языке. При первом чтении он мало что понимал, после второго чтения понимал уже половину, после третьего – почти все. Следующие десять книг он читал только по два раза, а потом понимал содержание уже после первого прочтения. На все это он затратил лишь один месяц ¹⁷. После этого он приступил к изучению английского, по пути разработав таблицу возможных звуков и правила их сменяемости. На английский язык ушло три недели. Далее шли итальянский и испанский. Испанский он уже изучал по учебнику, написанному на французском языке.

После этого он перешел к изучению математики, ведь «математика» — тоже язык. Вначале изучил окончательно элементарную алгебру и геометрию, затем освоил начертательную и аналитическую геометрию, сферическую и простую тригонометрию, после этого приступил к изучению курсов дифференциального и интегрального исчислений, но здесь он столкнулся с трудностями освоения и отложил до «лучших времен». Из полученного опыта он пришел к выводу: кто изучал по какой-либо науке только один учебник, тот этой науки не изучал.

- *** -

Нагрянул психологический кризис, сопровождающийся воспалением внутренних органов. Н.А. Морозов ждал смерти. Но через неделю кризис прошел и Н.А.Морозов стал выздоравливать. Импульс выздоровлению дало посещение тюрьмы (нелегально) Веры Фигнер. Он пережил мгновение счастья от этой встречи. В это время он пишет свою первую поэму «Виденья в темнице», за которую, в основном, он был посажен в тюрьму в 1912 году. В этой поэме ощущается мотивы творчества любимых им М.Ю.Лермонтова и Н.А.Некрасова. Однако в его поэтическом творчестве звучит своя, новая тема в русской поэзии, раскрывающая внутренний мир человека, посвятившего себя освобождению Родины, добровольно отказавшегося ради этой цели от многих жизненных благ.

«Вы, друзья, что в борьбе уцелели,
Тоже здесь вспоминаетесь мне
Лучше ль вам на родной стороне?
Ближе ль, братья, стоите вы к цели?

Тяжкий крест привелось вам принять,
Легкий жребий мне выпал на долю:
Трудно жить и бороться за волю,
Но легко за нее умирать» ¹⁸.

Стихи и поэмы Морозова передавали из камеры в камеру, заучивали наизусть, пересылали на свободу друзьям. Он стал признанным поэтом в «народнической среде».

- *** -

В этот же период он пишет статью «Литературная злоба дня», опубликованная в «Отечественных записках» в январском номере за 1877 году. Это была его первая статья, опубликованная в легальном издании.

В этой статье Н.А.Морозов, подобно П.А.Кропоткину, выступает с «манифестом солидарности», он подчеркивает примат общественных интересов над частными. Он пишет: «Человек силен только своей солидарностью с людьми, прочно только то, что является как результат живых потребностей, а не в силу слепого послушания мертвенным и неподвижным формулам. Справедливо только то, что опирается на фундамент общих интересов, не интересов той или другой личности или касты, или класса, но интересов всего народа и в высшем и общем выражении идеи справедливости – интересов всего человечества. Что это возможно, что такой идеал мыслим – об этом свидетельствует нам наука, не академическая, не кафедральная, а настоящая наука» ¹⁹.

Далее Николай Александрович пишет о недостатках «общечеловеческой цивилизации», как они сложились исторически: «Ограничиваясь ничтожным, сравнительно, кругом привилегированных лиц, эта цивилизация и не могла, конечно, быть разработана с тою же глубиною и полностью, какая возможна лишь при условии дружного содействия в этом деле всех сил коллективного ума человечества» ²⁰. Здесь мы видим наметки идеи общественного интеллекта, понимания его связи с кооперативными формами.

18 октября 1877 года начался суд, который вошел в историю России как процесс «193-х». Морозова приговорили к 15-и месяцам тюрьмы, и в результате зачета в срок 3-х лет предварительного заключения он был выпущен на свободу.