Н.А. Морозов в это время выдвинул несколько социолого-политологических идей.

Первая идея отражал взгляд его на логику социальной эволюции. Социальное развитие, по его оценке, – это направленный процесс, поэтому его можно охарактеризовать некоторым вектором, длина которого зависит от условий, благоприятствующих или препятствующих течению этого процесса. Поэтому, считал Морозов, общественные цели могут не совпадать с главными направлениями эволюции, важно, чтобы проекция вектора, направленного на эту цель, давала «прибавку» по основному пути развития. Именно эта философия лежала в основе терпимости Морозова к взглядам, с его взглядами не совпадающим. Будучи в движении социалистов, он, тем не менее, симпатизировал идеям либералов, но не примыкал к ним из-за их политической дряблости ¹³.

Другая идея Н.А.Морозова повторяла тот закон, который мы сформулировали как «закон искажения великодушных идей» Достоевского. Очень часто, считал Морозов, намеченное действие оканчивается результатом противоположным задуманному. Не всякая сила, приложенная в желаемом направлении, приведет туда общество. В подтверждение правильности своей мысли Морозов приводил пример действия бюрократии по пресечению деятельности пропагандистов – народников среди крестьян: «гоняясь за ними по разным уездам, представители власти разносили о них пропаганду гораздо шире, чем могли это сделать сами пропагандисты, так что вместо пресечения пропаганды власти сами «пропагандировали» ¹⁴.

В Швейцарии Морозов познакомился и с Верой Фигнер, с судьбой которой так трагически, в шлиссельбургских казематах, переплелась его судьба. Фигнер специально приехала познакомиться с ним из Берна. В этот же момент, именно в 1875 году, он подумывает о своем участии в восстании республиканцев на Кубе. Он мечтает о «плавучей революции» – особом революционном корабле, который, блуждая по морям и океанам, всегда мог бы высадить революционный десант, чтобы защищать свободу и справедливость. Вера Николаевна всю жизнь его нежно называла «Морозиком». Н.Морозов влюбился в нее с первого знакомства. Вообще он был в пору своей молодости очень влюбчив.

4.3. Первые тюремные университеты.

- *** -

Возвращение в Россию привело к аресту. Его с Саблиным арестовали в местечке Киберты Вилковышского уезда Сувалкской губернии. Во время ареста был обнаружен револьвер и двенадцать патронов.

Начался трехгодичный цикл первого заключения. 20 марта 1875 года Николай Морозов доставляется в Петропавловскую крепость. Начались допросы. Он избрал тактику отрицания своего участия в революционном движении. Но многие из арестованных «чайковцев» уже назвали Морозова в числе посетителей квартиры О.Г.Алексеевой.

- *** -

Уже в тюрьме он начинает вести себя, как исследователь, используя все, что вызывало его любопытство. В камере московской тюрьмы, увидев мышей, он задался целью их приучить. И он добился того, что они перестали его бояться и ели прямо из его рук. Затем он занялся проектом города будущего (подобно Кампанелле,занявшемуся в католических застенках проектом «города Солнца»). В этом городе все дома должны быть одинаковой высоты и плоскими, чтобы обеспечить поверху движение пешеходов, а нижние улицы в «городе Морозова» отдавались под транспорт. Более того, он приходит к идее сотовой градостроительной организации из «домов шестигранной конфигурации».

- *** -

После небольшого периода, когда его стали мучить кошмары, его перевели в другую тюрьму, где режим был послабее и ему разрешили читать.

Начались «тюремные университеты» Морозова. Товарищи «с воли», зная его разлады с семьей, помогали ему, чем могли, в том числе и книгами. Начав изучать книги по истории, он получил разочарование от их чтения. Это было связано с тем, что он, привыкнув к естествознанию и к логике познания, когда факты предстают как частные проявления общих законов природы, он старался и здесь найти обобщения и общие закономерности, но в книгах по истории он их не находил.

Около 4-х месяцев он занимался историческим самообразованием. Работал не менее чем по 12 часов в сутки, да и остальное время ни о чем другом, кроме истории не думал. Именно в этот трагический 1875-76 годы у него зарождается идея написать естественную историю богов и духов и он достаточно быстро составил ее план. Еще через три месяца упорных занятий этот план перерос в наброски будущей работы, которую он назвал «Естественная история человеческого труда и его профессий».

Уже в набросках он стал выводить традицию экономических отношений, т.е. приблизился де-факто к тому, что мы назвали бы теперь системогенетикой экономических отношений. Рабовладельчество, в его оценке, – это абсолютная монархия в производстве. Современные фабрики и заводы с их уставами представлялись ему конституционными монархиями общественного труда. Окончательную, высшую ступень он видел в демократизации труда, в республиканской федерации различных родов производства, организованных в большие союзы, управляемые выборными органами ¹⁵.

Работая по целым дням в Доме предварительного заключения, он переправлял свои рукописи, по мере их готовности, на волю, но с ними произошло несчастье: во время обыска товарищи их сожгли.