Аликанте купался в солнечных лучах.

Когда Эмма впервые попала в Идрис, там царствовала зима, холодная, как сама смерть, которая была повсюду: родителей недавно убили, а Темная война опустошила город. Быстро организовать огненное погребение для всех убитых на улицах Аликанте Сумеречных охотников было невозможно, и их тела были просто свалены в кучу в зале Соглашений, напоминая выброшенные за ненадобностью детские игрушки.

- Эмма, - Джулиан мерял шагами длинный коридор Гарда, состоящий из выстроившихся в линию дверей, каждая из которых вела в кабинет кого-то из должностных лиц. Стройные ряды дверей иногда сменяли окна, пропускавшие яркие солнечные лучи позднего лета, и гобелены, на которых были запечатлены значимые события из истории Сумеречных охотников. Над большинством из них были подвешены небольшие тканые заголовки, описывающие изображения: Битва фашистской лиги (BUND), Последний рубеж Валентина, Парижское соглашение, Восстание. - А помнишь...?

Она помнила. Пять лет назад они стояли на том же самом месте, слушая, как Люциан Греймарк и Джиа Пенхоллоу обсуждали ссылку Марка и Хелен, сразу перед тем, как Эмма распахнула двери и накричала на них. Это был один из тех редких моментов, когда Джулиан вышел из себя. У нее в ушах до сих пор стоял его крик: Вы обещали, что Конклав не перестанет искать Марка, пока он жив - вы обещали!

- Разве я могла забыть? - Спросила она. - Ведь именно здесь я сказала Консулу, что мы хотим быть парабатаями.

Джулиан дотронулся до ее руки - всего лишь мимолетное касание пальцами - они оба знали, что в любой момент по коридору мог кто-то пройти.

Попасть в Аликанте было непросто. Магнус сумел открыть портал, но, казалось, что на это действие ему пришлось потратить остатки своих сил, и вид истощенного колдуна испугал Эмму: к тому моменту, как знакомый вихрь огоньков обрел очертания, волшебник рухнул на колени и смог подняться только при помощи Марка и Джулиана. Хотя тогда он просто махнул рукой на их обеспокоенные лица и поторопил с переходом через портал. Идрис был окружен защитными чарами, и открыть туда портал было непросто, так как на другой стороне их должны были встречать. Их задачу только осложняло присутствие Кирана: даже с временно приподнятыми Джией щитами против фейри, время безопасного прохода было ограничено.

А еще портал напугал Аннабель.

Она никогда не видела ничего подобного, и, несмотря на все, через что она прошла, испытав на собственной шкуре магию Малкольма, вид возникшего в дверном проеме бурлящего хаоса заставил ее закричать.

Но все же, в конце концов, когда все Сумеречные охотники исчезли в портале, она тоже прошла через него, уткнувшись в плечо Магнуса и судорожно вцепившись в Черную книгу.

Лишь для того, чтобы встретить на другой стороне столпившихся членов Совета и самого Консула. Увидев Аннабель своими глазами, Джиа побледнела от страха и задала вопрос голосом, в котором отчетливо было слышно изумление:

- Неужели это, правда, она?

Магнус на секунду встретился взглядом с Консулом.

- Да, - твердо ответил он, - это она. Она на самом деле жива.

На них обрушился шквал вопросов. Эмма не могла винить за это собравшихся членов Совета. Они и сами засыпали Джулиана вопросами, когда он вышел из библиотеки и объявил дожидающимся там Магнусу и Эмме, что Аннабель отправится в Идрис вместе с ними.

Когда он изложил свой план, девушка заметила выражение лица колдуна: тот смотрел на Джулиана со смешанными чувствами удивления, уважения и чего-то, слегка похожего на ужас.

Но скорее всего, он просто был застигнут врасплох. В конце концов, Магнус казался уверенным в успехе плана и настаивал на немедленной отправке огненного сообщения Джии, чтобы предупредить ее.

Эмма отвела Джулиана в сторонку, пока колдун был занят отправкой послания, испуская голубые искорки с пальцев в процессе.

- А что с книгой? - Прошептала она. - И что будем делать с обещанием Королеве?

Глаза Джулиана засверкали. - Если все сработает, как надо, то Аннабель отдаст нам Черную книгу, - также шепотом сообщил он, глядя на дверь библиотеки так, словно скрывавшаяся за ней Аннабель была ответом на все их молитвы. - Но даже если не сработает, то у меня готов план и на этот случай.

Времени, чтобы уточнить, что это был за план, не нашлось: Аннабель появилась из библиотеки, выглядя напуганной и робкой, что стало еще более заметным сейчас, когда ее накрыло какофонией голосов. Киран оттянул часть внимания на себя, выступив вперед и объявив о своей роли посланника Королевы фейри, который был уполномочен выступать от имени Благого двора перед Советом Сумеречных охотников. Его прибытия ожидали, но это не остановило нового всплеска оживленных разговоров.

- Верните охранные щиты на место, - проговорила Консул, склоняя голову в приветствии перед Кираном. Фраза была вежливой, но доходчиво объясняла, что к чистокровным фейри Конклав будет относиться с подозрением, несмотря на то, что Киран предлагал их помощь.

Марк и Кристина заняли защитные позиции по бокам от Кирана, пока Магнус тихо беседовал с Консулом. Спустя минуту она кивнула и жестом подозвала Эмму и Джулиана.

- Если вы желаете поговорить с Робертом – прошу пройти, - сказала она. - Но поторопитесь - совещание начнется совсем скоро.

Эмма не удивилась, увидев по пути к Гарду, что Ливви, Тай, Кит и Дрю окружили Аннабель в попытке защитить ее. Особенно старался Тай, вызывающе вздернув подбородок и сжав руки в кулаки. Эмма задалась вопросом: чувствует ли он ответственность за Аннабель из-за своего письма, которое и привело ее к ним, или он просто ощущает близость к той, чья "нормальность" не соответствует принятым Конклавом стандартам.

Дверь распахнулась.

- Вы можете войти, - сказал охранник, неожиданно оказавшийся Мануэлем Виллалобосом, облаченным в форму Центуриона. Увидев их, он удивился, но быстро спрятал это за самодовольной ухмылкой.

- Мы пришли не к тебе, - ответил ему Джулиан. - Хоть и приятно узнать, что теперь ты работаешь привратником у Инквизитора. Он на месте?

- Впустите их, Центурион, - отозвался Роберт, и этого приглашения Эмме было достаточно, чтобы протиснуться через Мануэля к двери и широкими шагами пересечь коридор. Джулиан следовал за ней по пятам.

Короткий переход вел прямиком в кабинет Инквизитора, который сидел за столом и выглядел почти так же, как тогда, в Лос-Анджелесском Институте, когда Эмма видела его в последний раз. Этот высокий мужчина, чей возраст лишь теперь начал догонять его - он немного сутулился, а в темные волосы было вплетено немало седых прядей - величественно восседал за большим столом из красного дерева.

Помещение было почти полностью лишено предметов мебели, не считая стола и двух кресел. Камин не был разожжен, а над каминной полкой висел гобелен, который был выткан в той же манере, что и вывешенные в коридоре. Надпись над ним гласила: БИТВА ПРИ БУРРЕНЕ. Воины, облаченные в красные одеяния, сражались с врагами, одетыми в черное: Сумеречные охотники против Помраченных, а на заостренном валуне над беспорядочной схваткой можно было различить одинокую фигуру темноволосого лучника, натянувшего тетиву перед выстрелом. Для любого человека, знакомого с Алеком Лайтвудом, личность лучника была очевидна.

Эмме было интересно, о чем размышляет Роберт Лайтвуд, сидя в кабинете и целыми днями глядя на своего сына - героя ныне широко известной битвы. Гордится им - это очевидно, но еще он наверняка задавался вопросом, как именно он мог дать жизнь такому человеку - людям, точнее, если помнить об Изабель Лайтвуд, которая также отличилась на героическом поприще - ведь они смогли достичь всего и стать великими воинами сами по себе.

Когда-нибудь и Джулиан будет так же гордиться Ливви, Таем, Тавви и Дрю. Но у родителей Эммы никогда не было такой возможности. А у нее никогда не будет возможности дать им повод ею гордиться. Эмма почувствовала, как знакомые чувства горечи и обиды волной поднимаются в ней, заставляя сжиматься сердце.

Роберт жестом пригласил их присесть.

- Слышал, вы хотели поговорить со мной, - проронил он. - Надеюсь, что это не отвлечет вас от дела.

- Какого дела? - Спросила Эмма, усаживаясь в неудобное кресло с откидной спинкой.

- Каким бы вы ни занимались сейчас. - Он устроился поудобнее. - Итак, чем могу помочь?

Сердце Эммы пропустило удар. Было ли это хорошей или ужасной идеей? Казалось, все в ней сопротивляется тому моменту, когда они с Джулианом выложат свои чувства на блюдечке с голубой каемочкой Конклаву, который может их растоптать.

Она молча наблюдала, как Джулиан наклонился вперед и начал свое повествование. Он выглядел абсолютно спокойным, рассказывая об их дружбе с детства, привязанности друг к другу, о решении стать парабатаями из-за Темной войны и потери родителей. В его описании это решение представало вполне обоснованным - и не являлось чьей-либо виной - да и кто мог винить их, хоть кого-то из них? Все кого-то потеряли в Темной войне, и поэтому никого нельзя было упрекнуть за невнимание к деталям. За то, что проглядели их чувства.

Глаза Роберта Лайтвуда становились все шире от удивления. Он хранил молчание, слушая о растущей любви Эммы и Джулиана друг к другу, об их попытках сражаться с этим в одиночку, о признании и, наконец, о принятом решении просить помощи у Инквизитора в применении Закона.

- Мы знаем, что нарушили Закон, - завершил свой рассказ Джулиан, - но это было сделано ненамеренно и мы никоим образом не могли повлиять на ситуацию. Все что мы просим - вашей помощи.

Роберт Лайтвуд встал с кресла. Через окно в его кабинете Эмма могла видеть башни из стекла, сияющие, словно пылающие знамена. С трудом верилось, что не далее, как сегодня утром, они сдерживали натиск Всадников во дворе Лондонского Института.

- Никто раньше не просил меня отправить его в изгнание, - в конце концов произнес он.

- Но вы сами когда-то были изгнаны, - сказал Джулиан.

- Да, - ответил Роберт. - Вместе с женой Маризой, и Алеком, когда он был еще младенцем. И неспроста. Ссылка - дело одинокое. А для такой молодой девушки, как Эмма... - Он бросил на них пристальный взгляд. - Кто-то еще о вас знает?

- Нет. - Голос Джулиана был спокоен и тверд. Эмма понимала, что он просто пытается защитить тех, кто догадывался или кому они рассказали, но ее пугало умение Джулиана выглядеть кристально честным в то время как он обманывал.

- Вы уверены? Что это не обычная влюбленность или просто... чувства парабатаев друг к другу могут быть очень сильными. - Роберт был явно смущен и стискивал руки за спиной. - Их легко неправильно истолковать.

- Да, - ответил ему Джулиан, - мы на сто процентов уверены.

- Обычной мерой наказания стало бы ваше разделение, а не изгнание. - Роберт переводил взгляд с одного на другого, словно до сих пор не мог поверить в происходящее. - Но вы этого не хотите, я уже это вижу. Вы не пришли бы ко мне, если бы ждали лишь стандартных методов: разделения или лишения рун.

- Мы не можем продолжать нарушать Закон, рискуя навлечь на себя наказание. - Джулиан продолжал говорить спокойным тоном, но Эмма видела, как побелели у него костяшки на руках, которыми он вцепился в ручки кресла. - Я нужен своей семье. Мои братья и сестры еще недостаточно взрослые, и у них нет родителей. Я вырастил их и не могу сейчас оставить – это даже не подлежит обсуждению. Но и доверять самим себе, что сможем держаться на расстоянии в случае разлуки, мы тоже не можем.

- Значит, вы хотите, чтобы Конклав разделил вас официально. Хотите отправиться в изгнание еще до того, как вас уличили в нарушении. И вы пришли ко мне, чтобы иметь возможность самим выбрать, кто из вас будет сослан, на какой срок, и повлиять на меру наказания, которое назначит Конклав под моим руководством.

- Верно, - подтвердил Джулиан.

- И хотя вы об этом не сказали прямо, думаю, вы хотите того, что может принести изгнание, - задумчиво проговорил Роберт. - Оно ослабит вашу связь. Возможно, вы даже надеетесь, что так будет проще разлюбить друг друга.

И Джулиан, и Эмма промолчали. Он подобрался неприятно близко к истине. По бесстрастному лицу Джулиана было невозможно что-то понять, и Эмма попыталась скопировать его выражение. Роберт свел вместе кончики пальцев.

- Мы просто хотим снова быть обычными парабатаями, - наконец произнес Джулиан, но Эмма могла различить за его словами то, что не было сказано вслух: Мы никогда не откажемся друг от друга, никогда.

- Вы о многом просите, - Эмма напряглась, ожидая услышать в голосе Инквизитора гнев или упрек, или недоверие, но его нейтральный тон напугал ее еще сильнее.

- У вас же был парабатай, - в отчаянии выпалила она. - Правда?

- Майкл Вейланд. - Ледяным тоном сказал Роберт. - Он умер.

- Мне очень жаль. - Эмма знала об этом, но ее сочувствие было искренним: она не могла представить себе ничего более ужасного, чем смерть Джулиана.

- Держу пари, он бы захотел, чтобы вы нам помогли. - Обронил Джулиан. Эмма понятия не имела, говорил ли он так из-за того, что знал о Майкле Вейланде, или опирался на интуицию и свою способность читать людей по выражению их взглядов, видеть истину в их улыбках и нахмуренных бровях.

- Майкл бы захотел, да, - пробормотал Роберт. - О, как бы он захотел. Во имя Ангела! Изгнание будет тяжелым бременем для Эммы. Я могу постараться смягчить условия наказания, но вы в любом случае потеряете часть своих способностей нефилимов. Тебе потребуется разрешение на въезд в Аликанте. Ты не сможешь пользоваться некоторыми рунами. Ангельский клинок не оживет для тебя.

- У меня есть Кортана, - ответила Эмма. - Это все, что мне нужно.

Улыбка Роберта была печальной.

- Если разразится война, ты не сможешь сражаться в ней. Именно поэтому меня помиловали - Валентин вернулся и начал Смертельную войну.

От напряжения черты лица Джулиана заострились, скулы выдавались, как лезвия ножей.

- Мы не примем условий изгнания, если Эмма не сможет сохранить достаточно ангельских сил для обеспечения своей безопасности, - произнес он. - Если ее ранят из-за ссылки...

- Изгнание - ваша идея, - указал Роберт. - Вы уверены, что сможете разлюбить друг друга?

- Да, - солгал Джулиан. - Разделение в любом случае было бы нашим первым вариантом, так? Мы просто хотим немного подстраховаться.

- До меня доходили слухи, - сказал Роберт. - Что Закон против любви парабатаев существует не просто так. Я не знаю причин его возникновения, но подозреваю, что это что-то серьезное. Если бы я думал, что вы в курсе... - Он отрицательно помотал головой. - Но естественно, вы понятия не имеете о чем я, так что нужно поговорить с Безмолвными братьями...

Только не это, подумала Эмма. Они уже и так стольким рисковали, но если Инквизитор узнает о проклятье, то они ступят на очень зыбкую почву.

- Магнус заверил нас, что вы поможете, - сказала она вполголоса, - убедил, что мы можем вам доверять, что вы поймете и сохраните все в тайне.

Роберт взглянул на гобелен над каминной полкой. На Алека. Затем бессознательным жестом дотронулся до фамильного кольца Лайтвудов на пальце.

- Я верю Магнусу, - произнес он. - И очень многим ему обязан.

Его взор затуманился. Эмма не была уверена, вспоминал ли он о прошлом или думал о будущем. Они с Джулианом напряженно ожидали, куда приведут его размышления. Наконец, он решился:

- Хорошо, дайте мне несколько дней. Вы двое останетесь в Аликанте, пока я разбираюсь с проведением обряда изгнания, и вы должны жить в разных домах. Мне нужно видеть ваши старания по доброй воле избегать друг друга. Вы меня поняли?

Эмма тяжело сглотнула. Обряд изгнания. Она надеялась, что Джем сможет присутствовать на нем: церемонию проводили Безмолвные братья, и хотя он больше не являлся одним из них, он смог прийти на их с Джулианом посвящение в парабатаи. Если бы он появился, то она чувствовала себя менее одинокой.

На лице Джулиана отражалось то, что чувствовала она: облегчение боролось с ужасом.

- Спасибо, - выдавил он.

- Спасибо вам, Инквизитор, - повторила Эмма и увидела его удивленное выражение лица. Она подозревала, что раньше никто не благодарил его за осуждение на ссылку.

* * *

Кристина никогда раньше не была в Зале заседания Совета в Гарде. Помещение имело форму подковы, ряды скамеек сходились к немного приподнятому помосту. Балконный уровень, где размещались дополнительные скамьи и сиденья, нависал далеко сверху. Над помостом висели огромные золотые часы - великолепное произведение искусства, украшенное изящным орнаментом и обрамленное повторяющейся фразой на латыни: ULTIMA THULE^[28], которая шла по ободку. Сразу за помостом было невероятное окно во всю стену, позволявшее взглянуть на Аликанте сверху. Девушка привстала на носочки, чтобы лучше разглядеть изгибы улочек, голубые прорези каналов и башни Демона, возвышающиеся на фоне неба, как прозрачные иглы.

Зал начинал заполняться. Аннабель и Кирана в сопровождении Магнуса отвели в комнату ожидания. Остальных впустили в зал раньше всех, и они заняли два ряда скамеек спереди. Тай, Кит и Ливви сидели там, разговаривая между собой. Дрю сидела отдельно от них, молчаливая и погруженная в свои мысли. Кристина уже собиралась пойти к ней, как почувствовала легкое прикосновение к плечу.

Это был Марк. Он тщательно подобрал наряд на собрание Совета, и она ощутила острую боль при взгляде на него: он великолепно выглядел в отутюженной, старомодной одежде, словно чудесным образом сошедший с ожившей черно-белой фотографии. Темный камзол и жилетка чрезвычайно ему шли, свои светлые волосы он причесал так, что они прикрывали кончики ушей.

Он даже побрился, чуть порезав подбородок, что было смешно, поскольку на лице у него не было достойной упоминания растительности. Кристине казалось, что перед ней - маленький мальчик, который хочет произвести хорошее впечатление в первый день в школе. Она всем сердцем ему сочувствовала: он так беспокоился, что подумает о нем кучка людей, которые приняли решение бросить его в Дикой охоте, несмотря на мольбы его семьи, только из-за его происхождения.

- Как думаешь, Киран будет в порядке? - Спросил Марк. - Они должны были оказать посланнику двора большее почтение, а вместо этого возвели охранные щиты практически у него за спиной по прибытии.

- Все будет хорошо, - заверила его Кристина. Она подумала, что они оба - и Киран, и Марк - были сильнее, чем кто-либо мог догадаться, возможно, из-за своей причастности к Дикой охоте. - Хотя я не представляю себе Аннабель в качестве приятной собеседницы. По крайней мере, с ними Магнус.

Марк натянуто улыбнулся, а в это время по комнате прошел тихий шепот: прибыли Центурионы в полном облачении. Они были одеты в красную с серым и серебряным форму, выставив свои серебряные значки на всеобщее обозрение. У каждого был жезл из чистого адамаса. Некоторых Кристина узнала по Лос-Анджелесскому Институту, например, подругу Зары Саманту с тонким, злым лицом, и Райана, беспокойно оглядывающего помещение.

Зара возглавляла процессию, ее подбородок был высокомерно вздернут, рот накрашен красной помадой, напоминая разверстую рану. Проходя мимо Марка и Кристины, она презрительно скривила губы. Но почему рядом с ней не было Диего? Неужели он не приехал с ней? Но вот появился и он, почти в самом конце вереницы, выглядя усталым и бледным, но тем не менее присутствующий на собрании.

Пока остальные Центурионы проходили мимо, он остановился перед Марком и Кристиной.

- Я получил послание, - тихо сказал он Кристине. - Если ты этого хочешь...

- Какое послание? - Спросил Марк. - Что происходит?

Зара возникла рядом с Диего.

- Воссоединение, - фыркнула она. - Миленько. - Она фальшиво улыбнулась Кристине. - Уверена, вы все рады будете узнать, что мы прекрасно справляемся с Лос-Анджелесским Институтом после вашего отъезда.

- Ты убила Малкольма, это внушает уважение. - Вмешался Марк. Его глаза блестели, словно гладкая поверхность зеркал. - И в результате ты получила повышение, которого, уверен, ты давно заслуживала.

- Благодарю, - Зара с придыханием рассмеялась, беря под руку Диего. - Ой, смотри! - Проговорила она, имитируя оживление.

В зал вошла еще одна группа Сумеречных охотников разного возраста, от подростков до пожилых людей. Некоторые из них были в форме Центурионов, но большинство были одеты в обычную одежду или экипировку. Среди остальных они выделялись тем, что в руках держали плакаты и таблички с надписями: РЕГИСТРАЦИЯ ДЛЯ ВСЕХ КОЛДУНОВ. НЕОБХОДИМО ДЕРЖАТЬ ПОД КОНТРОЛЕМ ВЫХОДЦЕВ ИЗ НИЖНЕГО МИРА. ХВАЛА ХОЛОДНОМУ МИРУ. ПОДДЕРЖИ РЕГИСТРАЦИЮ. Один из толпы - флегматичный шатен с незапоминающимися чертами лица - подмигнул Заре.

- Мой отец, - сказала она гордо. - Регистрация - его идея.

- Какие интересные надписи, - проронил Марк.

- Замечательно, когда люди открыто выражают свое политическое мнение, - объявила Зара. - Без всякого сомнения, Холодный мир породил поколение настоящих революционеров.

- Довольно нетипично для революционного движения, - возразила ей Кристина, - ратовать за ограничение, а не предоставление больших прав для людей.

На долю секунды с лица Зары соскользнула привычная маска, и Кристина разглядела сквозь притворную вежливость и образ маленькой девочки с тоненьким голоском что-то холодное, не способное сопереживать, проявлять участие или привязанность. - Людей? - Переспросила она. - Каких людей?

Диего сжал ее руку.

- Зара, - тихо проговорил он, - пойдем, займем место.

Марк и Кристина молча смотрели им вслед.

* * *

- Надеюсь, Джулиан окажется прав. - Сказала Ливви, глядя на пока пустой помост.

- Обычно он оказывается прав, - ответил Тай. - Не во всем, а когда касается подобных вещей.

Кит сидел между близнецами, а значит, им приходилось переговариваться через его голову. Он и сам не был уверен, каким образом занял это место, скорее всего бессознательно или просто не обратив внимания. Он был ошарашен почти до потери дара речи - чего с ним обычно не происходило - и все же, он здесь, в Аликанте, самом сердце страны Сумеречных охотников, смотрит на легендарные башни Демона.

Он влюбился в Идрис с первого взгляда. Такого он точно не ожидал.

Это было похоже на сказку. Причем не такую, к каким он привык на Теневом рынке, где фейри были просто еще одной разновидностью чудовищ, а такую, которые он видел по телевизору или читал в детских книжках: мир великолепных замков и пышных лесов.

Ливви подмигнула Киту.

- На твоем лице опять это выражение.

- Какое еще выражение?

- Идрис поразил тебя. Признайся, мистер «Ничто не может произвести на меня впечатление».

Кит ни за что не собирался в этом сознаваться.

- Мне понравились те часы, - сказал он, показывая на них.

- Про эти часы ходит легенда. - Она многозначительно заломила бровь. - Когда они бьют, открываются Врата в рай. - Ливви вздохнула с нехарактерной для нее тоской. - С моей точки зрения, рай наступит, когда мы получим назад Институт и все вместе вернемся домой.

Кит удивился: для него путешествие в Идрис было конечным звеном в беспорядочной цепочке их приключений. Потом они все вернутся в Лос-Анджелес, и он начнет тренироваться. Но Ливви была права: все обстояло не так радужно. Он бросил косой взгляд на Зару и ее внутренний круг, ощетинившийся уродливым частоколом табличек.

- Остается еще Черная книга, - произнес Тай. Он был непривычно официально одет и аккуратно причесан. Киту нравилась его обычная неформальная манера носить джинсы и толстовки, а этот привлекательный, выглядящий совсем взрослым Тай казался совсем чужим и Кит чувствовал себя с ним скованно. - Королева все еще хочет ее заполучить.

- Аннабель отдаст ее Джулсу. Я верю в его способность очаровать кого угодно, - вставила Ливви, - или обмануть. Но, да, я жалею, что ему придется лично встретиться с Королевой после собрания. По описанию она мне совсем не понравилась.

- Мне кажется, на этот счет есть пословица, - сказал Кит. - Что-то про мосты и их переход только когда до него доберешься^[29].

Тай внезапно неподвижно застыл, сделав стойку, словно охотничья собака, учуявшая запах лисы. - Ливви.

Сестра проследила за его взглядом, так же поступил Кит. К ним через толпу пробиралась Диана, на лице сияла широкая улыбка, а татуировка - золотая рыбка - поблескивала на скуле.

С ней были две молодые женщины, чуть старше двадцати. Одна из них сильно напоминала Джию Пенхоллоу темными волосами и решительным подбородком. Вторая же была невероятно похожа на Марка Блэкторна с такими же чуть вьющимися белокурыми волосами и заостренными ушами. Они обе были в не по сезону теплой одежде, будто только что прибыли из местности с чрезвычайно холодным климатом.

Кит понял, кто они такие за секунду до того, как лицо Ливви просияло, словно солнце выглянуло из-за туч.

- Хелен, - закричала она и бросилась в объятия сестры.

* * *

Бой часов в зале Совета был слышен по всему Гарду, давая знак нефилимам собраться на заседание.

Роберт Лайтвуд настоял на том, чтобы самому показать путь Джулиану от кабинета до комнаты, где ждали вызова Магнус, Киран и Аннабель. К несчастью, это означало, что Эмме в качестве провожатого до зала Совета достался Мануэль.

Эмма мечтала хотя бы о секунде наедине с Джулианом, но этого не произошло. Они обменялись несчастными взглядами, прежде чем разойтись в разные стороны.

- С нетерпением ждешь заседания? - Задал ей вопрос Мануэль, держа руки в карманах. Его волосы были уложены в художественном беспорядке. Эмма не удивилась бы, если бы он начал насвистывать.

- Никто не ждет заседаний с нетерпением, - сказала девушка. - Это просто вынужденная мера.

- Хм, я бы не сказал «никто», - протянул Мануэль. - Зара вот обожает собрания.

- Кажется, ей нравятся все разновидности пыток. - Пробормотала Эмма себе под нос.

Мануэль резко развернулся к ней лицом, продолжая идти по коридору спиной вперед. Сейчас они шли по одной из более широких галерей, перестроенных после того, как Гард подожгли во время Темной войны.

- Ты когда-нибудь думала над тем, чтобы стать Центурионом? - Неожиданно спросил он ее.

Эмма отрицательно помотала головой.

- Им не разрешают иметь парабатаев.

- Мне всегда было жалко смотреть на вас с Джулианом, - сказал Мануэль. - В смысле, ты такая сексуальная, тренированная и из семьи Карстаирс. А Джулиан проводит все свое время, подтирая детям носы и превратившись в старика в свои семнадцать.

Эмма задумалась, что произойдет, если она вышвырнет Мануэля в окно. Возможно, заседание перенесут.

- Просто подумай об этом. Даже если не хочешь поступать в Некроситет, Когорта с радостью примет кого-то вроде тебя. За нами будущее, вот увидишь. - Его глаза вспыхнули, и на мгновение это был самый настоящий фанатичный блеск, сменивший флирт и насмешку. Эмма почувствовала себя опустошенной.

Они подошли к дверям Зала Совета. Поблизости никого не было видно, и девушка вытянула ногу и поставила Мануэлю подножку. Он споткнулся и растянулся на полу, но немедленно поднялся, перенеся опору на локти. Он был в ярости, хотя Эмма сомневалась, что пострадало что-то, помимо его чувства собственного достоинства - чего она и добивалась.

- Спасибо за предложение, - сказала она, - но если вступление в ряды Когорты означает, что я застряну с кучкой фашистов где-то в горах, то я предпочту жить в прошлом.

Она услышала, как он прошипел что-то неприятное на испанском, переступая через него и заходя внутрь Зала. Она напомнила себе выспросить у Кристины перевод фразы, когда представится возможность.

* * *

- Тебе не следует здесь находиться, Джулиан, - твердо произнесла Джиа.

Они стояли в огромной комнате, окна которой выходил на лес Броселин. Помещение было неожиданно роскошным. Джулиан всегда думал, что в Гарде есть место только камню и благородным сортам дерева, но эти покои были задрапированы парчовой тканью и обставлены позолоченной мебелью с бархатной обивкой. Аннабель сидела на кресле с откидывающейся спинкой, выглядя словно не в своей тарелке. Магнус прислонился к стене со скучающим видом. Казалось, он пребывал на грани жесткого истощения: глубокие тени под глазами были почти черного оттенка. Киран же глядел в окно, поглощенный видами неба и деревьев снаружи.

- Я бы хотела, чтобы он остался со мной, - проговорила Аннабель. - Я здесь только благодаря ему.

- Мы все ценим, что ты смогла явиться сюда, Аннабель, - сказала Джиа. - В особенности после тех ужасов, которые тебе пришлось вынести от Конклава. - Она говорила ровным тоном, и Джулиан подумал, была бы она такой же спокойной, если бы своими глазами наблюдала воскрешение Аннабель из мертвых, всю покрытую кровью, и то, как она вонзила кинжал в сердце Малкольма.

Киран повернулся спиной к окну.

- Мы знаем Джулиана Блэкторна, - заявил он Джии. Сейчас на слух Джулиана, его речь звучала более по-человечески, чем когда они впервые встретились, акцент фейри понемногу исчезал. - Тебя не знаем мы.

- Ты имеешь в виду себя и Аннабель? - Уточнила Джиа.

Киран обвел всю комнату широким выразительным жестом, характерным для фейри.

- Я прибыл передать посланье Королевы, - проронил он. - Аннабель Блэкторн - по личным мотивам. А Магнус здесь по просьбе Алека. Но ошибаешься ты, коль решила, что приказанья нам ты можешь раздавать.

- Аннабель - Сумеречный охотник, - начал было Роберт.

- А я - принц фейри, - ответил Киран. - другие имена мои - Сын Короля, и Подданный Зимнего двора, Хранитель Неблагого я Пути, Участник Дикой охоты и Мечник лучший в том отряде. И лучше бы тебе не знать, каков я в гневе.

Магнус откашлялся.

- Он в чем-то прав.

- Насчет того, что ты здесь из-за Алека? - спросил Роберт, насмешливо приподнимая бровь.

- Насчет всей ситуации в целом, - ответил Магнус. - Киран - обитатель Нижнего мира. А Аннабель приняла от рук Конклава участь хуже, чем смерть, и все из-за того, что любила обитателя Нижнего мира. Сегодня в Зале Совета будет Когорта, и они попытаются воспользоваться ситуацией, чтобы перехватить власть. Помешать им в этом - гораздо важнее, чем следить за соблюдением правил в том, должен Джулиан быть здесь или нет.

Джиа испытующе посмотрела на колдуна:

- А как насчет тебя? - Неожиданно мягко произнесла она. - Ты тоже выходец из Нижнего мира, Бейн.

Магнус медленно, устало пожал плечами:

- А! Что же до меня, то я...

Стакан, который он держал в руке, выскользнул, упал на пол и разбился. Спустя мгновение, Магнус тоже оказался на полу, свернувшись там, словно скомканный и брошенный клочок бумаги. Его голова ударилась о камень с ужасным стуком.

Джулиан ринулся вперед, но Роберт придержал его за руку.

- Иди в Зал Совета, - сказал он. Джиа стояла на коленях рядом с Магнусом, тряся его за плечо. - Приведи Алека.

Он отпустил руку Джулиана, и парень побежал.

* * *

Эмма пробиралась через Зал Совета, пребывая в состоянии тихого ужаса. Удовольствие от падения Мануэля растворилось без следа. Помещение сейчас напоминало водоворот из злобных выкриков и размахивания табличками с надписями: ОЧИСТИМ КОНКЛАВ ОТ СКВЕРНЫ, ГОЛОСУЙ ЗА ВВЕДЕНИЕ РЕЗЕРВАЦИЙ ДЛЯ ОБОРОТНЕЙ И ВЫХОДЦЕВ НИЖНЕГО МИРА НУЖНО КОНТРОЛИРОВАТЬ.

Она протиснулась через плотную группку людей с Зарой в центре, расслышав по пути:

- Не верится, что ты одна смогла убить это чудовище Малкольма Фейда, после всех провалившихся попыток Конклава! - После этого высказывания последовал хор согласных выкриков. Затем кто-то еще сказал:

- Это демонстрация того, что будет, если разрешать колдунам делать все, что вздумается. Они слишком могущественны, и в этом нет никакой практической выгоды.

Большинство людей были неизвестны Эмме. «Следовало бы знать большее количество Сумеречных охотников», - подумала она, но Блэкторны жили по-своему обособленно, редко покидая Лос-Анджелесский Институт.

Среди скопления множества незнакомых лиц, она увидела Диану, высокую и царственную, как всегда. Она быстро шла через толпу, а за ней пытались поспеть две девушки: Алина и Хелен, обе разрумянившиеся, завернутые в огромные куртки и накидки. Должно быть, они только что прибыли прямиком с острова Врангеля.

И только теперь Эмма заметила и остальных Блэкторнов - Ливви, Тая и Дрю - они сорвались со своих мест и устремились в объятия Хелен, которая протянула к ним руки и крепко прижала их к себе.

Хелен гладила Дрю по волосам, попутно обнимая близнецов, а по ее лицу ручьями бежали слезы. Марк тоже был там, прокладывая путь к сестре, и Эмма с улыбкой наблюдала за их воссоединением. По своему было больно на них смотреть: она никогда уже не сможет вот так обнять своих родителей или сжать их руку, но грусть была светлой. Марк приподнял и закружил сестру, пока Алина приветливо наблюдала за приветствием этой парочки.

- Мануэль Виллалобос хромает, - сказала Кристина, которая подобралась к Эмме сзади и теперь обнимала ее со спины, положив подбородок подруге на плечо. - Ты имеешь к этому отношение?

- Допускаю такую вероятность, - пробормотала девушка и услышала, как Кристина захихикала. - Он пытался уговорить меня вступить в Когорту.

Она повернулась лицом к Кристине и сжала ее руку.

- Мы их приструним, и они не смогут взять верх, правда же? - Она посмотрела на медальон Кристины. - Скажи мне, что Ангел - на нашей стороне.

Кристина покачала головой.

- Я беспокоюсь, - проговорила она. - За Марка, Хелен - и за Кирана.

- Киран свидетельствует перед Конклавом. Когорта не сможет к нему подобраться.

- Он - принц фейри и олицетворяет все, что они ненавидят. Пока мы не приехали сюда, я не осознавала всю силу их ненависти. Они не захотят, чтобы он выступил перед Советом, и уж наверняка не захотят, чтобы его выслушали.

- Именно для этого мы здесь - чтобы заставить их выслушать, - начала Эмма, но Кристина уже не обращала на нее внимания, глядя мимо с испуганным выражением лица. Обернувшись, Эмма увидела, как Диего, волшебным образом избавившийся от Зары, с пустого ряда кресел машет Кристине подойти.

- Я должна пойти поговорить с ним, - сказала Кристина. Сжимая плечо Эммы ободряющим жестом, она выглядела неожиданно обнадеженной. Эмма пожелала ей удачи, и Кристина исчезла в толпе, оставив подругу высматривать Джулиана.

Ее парабатая нигде не было видно. Вместо этого она заметила, как Марка взяла в плотное кольцо группка Сумеречных охотников, а затем - серебристые отблески обнаженного оружия. Саманта Ларкспир достала выглядевший опасным клинок. Эмма направилась на звук повышенных голосов, по пути нащупывая рукоять Кортаны.

* * *

Марк любил всех своих братьев и сестер без исключения. И все же Хелен была особенной - наполовину фейри, совсем как он сам, подверженная их соблазнам. Хелен утверждала, что даже помнит их мать, Нериссу, хотя у Марка не осталось о ней никаких воспоминаний.

Он поставил сестру обратно на ноги, взлохматив ее белокурые волосы. Ее лицо - и она сама выглядела по-другому - старше. Не от морщинок вокруг глаз или загрубевшей кожи, просто что-то было в чертах ее лица. Марк подумал, называла ли она все эти годы, как и он, звезды именами детей: Джулиан, Тиберий, Ливия, Друзилла, Октавиан. В таком случае, у нее была и отсутствовавшая у него звезда: Марк.

- Я бы хотел поговорить с тобой, - обратился он к ней. - О Нене, сестре нашей матери.

Формальность ответа Хелен перекликалась с фейрийской:

- Поведала Диана мне о вашей встрече в Волшебной стране. Известно было мне о ней, но где найти ее, не знала я. Следует нам побеседовать о ней, и всех делах, не менее срочных. - Она взглянула на него снизу вверх и вздохнула, притрагиваясь рукой к его щеке. - Например, о том, когда ты успел стать таким высоким.

- Думаю, за время, которое я провел в Дикой охоте. Следует ли мне попросить прощения?

- Конечно, нет. Я волновалась за тебя, - она отступила на шаг, вопросительно глядя на него. - Думаю, должна я поблагодарить Кирана сына Короля за заботу о тебе.

- А я сказать спасибо Алине должен за заботу о тебе.

- Она - мой лучик света. - Она бросила взгляд на огромные часы над помостом. - Сейчас нам остается мало времени, мой Марк. Коль скоро все пойдет, как мы надеемся, мы будем вечность поверять свои надежды друг для друга. Как бы то ни бы