П я т н и ц а. в е ч е р и н к а

Утром Борису позвонил старший сын.

- Папа, я заходил вчера в деканат стройфака предупредить наших о «вечеринке». Разговор состоялся в кабинете декана, они берут его с собой. Оказывается, он хорошо знает Сергея Сергеевича. Они вместе учились в Саратовском политехническом. Он хочет с ним встретиться, и просил меня пригласить Вежливцева. Как ты на это смотришь?

- Ты дал согласие?

- Да, я пообещал, что постараюсь выполнить его просьбу.

- Ну и правильно сделал. Только сам и пригласи.

Борис назвал номер телефона Сергея в гостинице.

- Кто звонил? - поинтересовалась Светлана.

- Олег хочет пригласить Сергея на институтскую вечеринку.

Я одобрил решение. А как ты считаешь?

- А почему я должна быть против?

Светлана вспомнила, что говорила Олегу о визите Сергея, и почувствовала какое-то душевное волнение и одновременно радость, что так удачно складываются обстоятельства, и она сможет ещё раз встретиться с Сергеем, сгладить то неприятное впечатление от своего появления у него в номере и вообще… Она не хотела додумывать, просто очень хотела ещё раз встретиться с ним, с облегчением воспринимая приятное известие.

Звонок Олега для Сергея был, «как бальзам на рану». Весь вчерашний день, расстроенный визитом Светланы, он искал повод для встречи, ибо считал, что не вправе так просто уехать, не объяснившись. Но ничего, кроме как напроситься в гости к Филимоновым, придумать не мог, а идти туда самозванцем, после ссоры, считал неудобным, и, потом, неизвестно, как Светлана воспримет его появление. Это приглашение на вечеринку было полной неожиданностью, подарком судьбы, разрешавшей все неувязки. Он поблагодарил Олега и обещал быть к назначенному часу. До конца дня завершил дела, сделал несколько звонков и около шести был у входа в кафе.

Сообщение о том, что на вечеринке будет его институтский товарищ, обрадовало его, и было очень кстати. Во-первых, встретить старого друга через столько лет было большой радостью, во-вторых, его присутствие давало возможность сгладить вероятную отчуждённость Светланы, что он, к сожалению, не мог исключить.

Ждать почти не пришлось. Сначала подошли Борис и Светлана, а буквально вслед за ними подъехали Олег с Ниной и девочками, которые увидев Сергея, выразили неподдельную радость.

- А мы знали, что Вы будете. Нам папа сказал, - сообщила Настенька, уцепившись за его руку.

Они вошли в кафе. Основная часть участников была уже в сборе. Раздевшись, прошли к своим местам в глубине зала. Через столик от них Сергей увидел Вьюхина, о чём-то беседовавшего с двумя моложавыми мужчинами и внимательно оглядывавшего зал. Он поднял руку. Вьюхин заметил его и с улыбкой пошёл навстречу. Они обнялись.

- Здравствуй, Ваня.

- Здравствуй, Серёжа. Ты даже не представляешь, как я рад нашей встрече. Когда я услышал от Олега, что ты здесь, я решил, что если даже и не встречу тебя на вечеринке, всё равно отыщу.

Сергей извинился перед Филимоновыми и прошёл к столику Вьюхина, пообещав вернуться. За тот долгий срок, что они не виделись, в их жизни произошли значительные изменения, и расспросам не было конца. Но уже через полчаса ведущий объявил об открытии вечеринки или «посиделок», так ещё называли эти встречи их учредители - молодые преподаватели института, организовавшие их несколько лет назад.

Встречи проходили два-три раза в год и не привязывались к каким-то определённым датам, чаще в начале и конце учебного года, «под настроение», но, когда бы не устраивались «посиделки», на них всегда было интересно и весело. С владельцами кафе была давняя договорённость о конкретных суммах за вечер, под которую составлялось меню. Недостающее «горячительное» приносили с собой, а нередко, что-то и ещё из закуски.

Обязательным для «посиделок» было избрание «королевской пары» - лучших мужчины и женщины из числа участников встречи, которые как-то проявили себя на протяжении вечера для поднятия «общего тонуса». Этими людьми могли быть любые из участников, заявившие о своём участии в конкурсе исполнением танцев, песен, чтением стихов, игрой на музыкальных инструментах, занимательным рассказом или ещё чем-либо.

Ходили на посиделки семьями и в одиночку, правда, далеко не регулярно, поэтому общее количество участников редко бывало более пятидесяти. Но новых членов принимали постоянно, и был особый ритуал приема с выдачей свидетельств «посидельщика».

С микрофоном в руках ведущий вышел на середину зала. Шум в зале постепенно стих, ведущий поздравил присутствующих с началом очередных «посиделок» и объявил, что сегодня они посвящены началу учебного года, который ознаменован для института открытием нового факультета, увеличением количества студентов и, следовательно, ростом рядов участников встреч.

- Число участников наших «посиделок», - продолжил ведущий, - сегодня пополняется тремя новыми членами: двумя преподавателями и деканом строительного факультета, который, наконец-то, принял наше предложение о вступлении в члены «посидельщиков», так что для начала импровизированного концерта выступающие имеются. Я рассчитываю, что наша сегодняшняя встреча будет не менее интересна, чем предыдущие.

Договорившись с Вьюхиным продолжить разговор позднее, Сергей вернулся к своему столику и сел между девочками.

Светлана вела себя на удивление ровно, спокойно поздоровалась с Сергеем у входа в кафе, подставив щеку для поцелуя, а за столом приняла в участие в непринужденном разговоре, словно между ними ничего и не произошло. Сергей искренне радовался этому, время от времени задумываясь о тех далеко не простых отношениях, складывающихся между ними. Они, словно, поменялись местами.

Тогда, в те далёкие годы юности, тем летом, да и позднее, она хотела, чтобы он остался её другом, хорошим другом, и, может быть, если бы так сложились обстоятельства, в чём она сомневалась, но не исключала - её будущим мужем. Сейчас он хотел быть её другом, другом её семьи, а если так сложатся обстоятельства, то и больше, чем другом.

Ведущим был ди-джей кафе, давно здесь работающий и знающий многих из участников посиделок. Он освободил организаторов встреч от процедуры их ведения, взяв эти обязанности на себя с тех пор, как встречи стали постоянными. Представив присутствующим новых участников, он с юмором описал достоинства каждого, будучи более корректным по отношению к декану.

«Вступительный взнос» одного из принимаемых был ознаменован чечёткой, второй претендент, под одобрительные возгласы присутствующих, проделал несколько гимнастических упражнений и прошёлся колесом по кругу, что для мужчины за тридцать было более чем похвально. Оба новых члена были награждены аплодисментами.

Декан внёс, в качестве откупного, на общий стол полдюжины бутылок шампанского, что было встречено ещё более громкими аплодисментами и криками «браво!».

Ненавязчиво зазвучала музыка, давая возможность присутствующим продолжить беседу, выпить и закусить. Одна мелодия сменяла другую, но вот в умиротворённых звуках новой мелодии зазвучал высокий женский голос. Что-то очень знакомое было в словах и музыке. Сергей прислушался.

«Бог ты мой! Да это же «Ленинградское танго!» - вспомнил он и, посмотрев на Светлану, встретил её ответный взгляд.

- Пойдем, потанцуем?

Сергей подал Светлане руку и ввёл её в круг танцующих. Обнял за талию и почувствовал сладостное волнение от прильнувшего к нему женского тела.

- Когда мы с тобой танцевали последний раз?

- В феврале на четвёртом курсе, - ответила Светлана, не задумываясь.

- Да, на твоих зимних каникулах, 5 февраля, - подытожил он. - Ты не сердись на меня за книгу. Я не хотел тебя обидеть.

- Я знаю… Я погорячилась. Это было так неожиданно прочесть о себе и потом с такими дополнениями…

Она повернула голову, посмотрела ему в глаза и продолжила:

- У тебя очень богатое воображение. Учти, это не всегда полезно для здоровья.

- Опаснее того, что было, уже ничего не может быть, - ответил Сергей, не отводя взгляда.

«Что он имеет в виду? То, что было в молодости, или её выходку в гостинице? А может быть то, что было на этих их встречах? А впрочем, так ли это важно сегодня?» - подумала Светлана. Желание быть рядом с Сергеем стало непреодолимой потребностью. Хотелось прижаться к нему и ни о чём другом не думать.

- Скажи, что тебя толкнуло к написанию этой книжки? И почему ты решил писать именно сейчас, когда прошло столько лет?

Светлана заинтересованно смотрела на Сергея. Сергей ждал этого вопроса. Ещё работая над книгой, он много раз представлял себе, как Светлана спросит его об этом, и он ответит…

Но как бы ни ясен был этот вопрос, и как бы ни убедительно он отвечал на него в своих мыслях, он до сих пор не был уверен, не был убеждён, что всякий раз давал исчерпывающий ответ. Было что-то, не поддающееся объяснению, находящееся за пределами понимания, когда ответ было трудно выразить словами, когда сами поступки, как это не парадоксально, и были ответом. Вот и сейчас слова, что, как ему казалось ранее, наиболее полно отвечали на заданный вопрос, показались вдруг какими-то никчёмными и ничего не значащими.

- Желание излагать свои жизненные впечатления на бумаге было у меня изначально. Тому подтверждение мои дневники, которые я вёл с пятого класса, и мои письма, коих я написал великое множество. Интересные жизненные ситуации, в которые я попадал, или свидетелем которых становился, всегда вызывали у меня потребность написать об этом. Но так получалось, что меня хватало только на то, чтобы сделать какие-то наброски. Осознание, что время безвозвратно уходит, а так ничего и не сделано, побудило меня к более «решительным действиям», и я сел за стол. Писать было о чём, да и материалов, для начала, было более чем предостаточно. А вот почему начал писать именно с этих событий, мне объяснить трудно.

Сергей боялся признаться, что это была возможность наконец-то выплеснуть наружу всё то, что долгие годы подспудным грузом давило на его сердце, и толчком к тому было письмо Станислава. Чуть помедлив, он продолжил:

- Просто мне захотелось написать, в первую очередь, об этом и сделать это как можно быстрей.

- Ты хотел, чтобы об этом узнала я?

- Да, тебя, как читательницу, я предполагал изначально. И даже представить себе не мог, что это не произойдёт.

- А у тебя не возникало желания как-то унизить меня, задеть моё самолюбие? Или тобой двигали какие-то иные побуждения?

- Тебя что-то задело или обидело в моей книге?

- Нет, обиды я не испытывала, а вот задеть - задевало и неоднократно.

- Я в чём-то был не прав?

- Да, я считаю, что ты, в отдельных своих высказываниях, «перегибал палку». Но меня в то же время постоянно преследовала мысль, что, и в этом случае, ты ещё что-то не договариваешь… И, дай тебе волю, ты бы написал такое! Ты очень часто в своей книжке с превеликим «мастерством» - она сделала упор на этом слове, - так смешиваешь правду с вымыслом, что человеку, не знающему истинных событий, ничего не остаётся, как поверить, что так и было на самом деле. А это задевает. Ты же пишешь о событиях для меня далеко не ординарных!

Светлана пристально смотрела в глаза Сергею, и он, не отводя глаз, со всей серьёзностью ответил:

- У меня никогда не возникало и мысли унизить тебя. Ну, а что касается самолюбия… Да, я и вправду хотел, чтобы моя книга не оставила тебя безучастной. Мне казалось, что ты никогда всерьёз не задумывалась о последствиях своих поступков. А в своих предположениях ты близка к истине - в книгу вошло далеко не всё, что я написал, не говоря уже о том, что хотел написать.

Сергей замолчал. Он очень хотел, чтобы, прочитав книгу, Светлана задумалась и попробовала переосмыслить события тех лет и свои поступки, хотя, в то же время, прекрасно понимал, что это ей совершенно не нужно, более того, вредно, ибо подобные мысли ничего кроме душевного смятения не принесут.

Но он страстно желал, чтобы это произошло! Было жгучее желание расшевелить её, пробудить от спячки, заставить страдать, или, хотя бы сейчас, осознать, почувствовать и испытать на себе, как не сладко было ему в те страшные для него дни! Светлана, словно почувствовав его душевное состояние, сжала его руку и сменила тему.

- Давай закончим об этом, скажи, когда ты бросил курить?

- Где-то, через год - полтора, после того как мы расстались.

- В твоих словах наше расставание, как некий рубеж, - как бы в раздумье, произнесла Светлана.

- А я не скрываю, в жизни оно так и было, особенно в начальный период, - подтвердил Сергей.

Музыка смолкла, и они вернулись к своему столику.

На середину зала вышел ведущий.

- Друзья! У нашего нового члена Ивана Васильевича Вьюхина есть предложение к присутствующим, - ведущий передал микрофон подошедшему Вьюхину.

- Уважаемые коллеги, уважаемые участники посиделок! Как полноправный член нашего коллектива я вношу предложение принять в него ещё одного члена, - он сделал паузу. - Среди нас

присутствует гость семьи Филимоновых Сергей Сергеевич Вежливцев, мой старый институтский товарищ. Правда, он не проживает в Санкт-Петербурге, но в нашем Уставе «посидельщиков» нет ограничений по месту жительства, и я прошу рассмотреть его кандидатуру. Сергей Сергеевич, подойди сюда.

Предложение было неожиданным, и, слегка смутившись, Сергей подошёл к Вьюхину и встал рядом.

Вьюхин продолжил:

- Несколько слов о кандидате. Сергей Сергеевич закончил наш Саратовский политехнический и юридический факультет Ленинградского университета. Руководитель крупной строительной фирмы на Севере. Имеет массу печатных работ. Заслуженный строитель. Правда, кандидатом наук он так и не стал, хотя был в числе соискателей, но отказался от перспективной темы, передав своему коллеге материалы исследований. Он решил вместо кандидатской диссертации освоить игру на гитаре и преуспел в этом, что он сможет нам продемонстрировать в качестве своего вступительного взноса. Кроме того, Сергей Сергеевич автор нескольких книг и сборника стихов.

Светлана слушала с неослабевающим вниманием. Почти всё, что он говорил, было для неё абсолютно ново, а когда Вьюхин сказал про гитару, её интерес перерос в удивление.

- Бабушка, а ты знала, что дядя Серёжа играет на гитаре? - спросила Саша.

- Впервые слышу, он об этом не говорил.

Когда она снова посмотрела в зал, Сергей уже сидел на стуле и перебирал струны. Но вот он запел.

До боли близкие слова, и знакомая мелодия старинного романса тронули её до глубины души:

- В том саду, где мы с Вами встретились,

Куст любимый Ваш хризантем расцвёл,

И в моей груди расцвело тогда

Чувство яркое нежной любви…

Светлане было приятно, что своё выступление Сергей начал исполнением одного из её любимейших романсов. Голос его был не сильным, пел он не громко, но задушевно и проникновенно.

Особенно это чувствовалось, когда он после гитарного перебора повторял:

- А любовь всё живёт в моём сердце больном…

Он словно разговаривал с гитарой. После второго куплета его гитарная импровизация была особенно яркой. Гитара словно в ответ на его слова изливала ему свою душу, дополняя красочными музыкальными образами слова романса:

- Отцвели уж давно хризантемы в саду…

Повторив эти слова после гитарного проигрыша, Сергей закончил романс, встал и поклонился. Все зааплодировали. С разных концов послышались возгласы:

- Ещё! Ещё!

Сергей встретился взглядом со Светланой, снова сел, взял несколько аккордов и вдруг запел «Золотой листопад».

Однажды она, совершенно случайно, услышала эту мелодию и слова, так поразившие её, потом неоднократно пыталась найти эту песню, но безуспешно. И вот снова эта мелодия и слова, волнующие до слёз. Она слушала, затаив дыхание:

- В сказочном бархате осени

Золото листьев вокруг,

Встретил я глаз твоих просинь

И теплоту твоих рук…

Что-то необыкновенное, волнующее и очень трогательное было в этом исполнении. Он пел, словно рассказывая о себе самом.

Голос Сергея изменился, он то звенел, то затихал, то словно дрожал, как от плача, то вновь креп и рос:

- Голову сладостно кружит

Губ твоих чувственных жуть.

Может, я всё ещё нужен?

Может, всё можно вернуть?…

Светлана, не отрываясь, смотрела на него. С самых первых слов она поняла, что своё исполнение он адресовал ей и никому больше. Она чувствовала, что щеки её горят, и ничего не могла с собой сделать. Ей казалось, что и Борис, и Олег, и Нина, и даже девочки видят это, и от сознания, что они заметили краску на её лице, краснела ещё больше.

А Сергей пел так проникновенно и так открыто!

-…Можно ли в это поверить?

Трудно всё это забыть!

Эти волшебные двери

Стоит нам только открыть!…

«Зачем? Зачем говорить об этом?! - ловила она свои лихорадочные мысли. - Зачем всё так усложнять! Зачем так изводить себя?! Да и меня тоже!!»

Сергей закончил и под бурные аплодисменты прошёл к столику Вьюхина. Его просили спеть ещё, но он поблагодарил и отказался. Ведущий вручил Сергею «Свидетельство посидельщика» и объявил дамский вальс. Светлана подошла к Сергею.

- Решила спасти тебя от поклонниц и избавить от объяснений, почему ты не танцуешь вальс.

- Почему же, я с удовольствием свальсирую с тобой. - Сергей взял её под локоть и вывел на середину зала.

- Ты танцуешь вальс? А кто же был твоим учителем? Маша?

- Нет, научился сам, а заставила меня это сделать ты.

- Я?

- Да, ты. Я страшно переживал, когда вынужден был отпускать тебя на вальс с другими. А когда мы расстались, я поставил себе цель избавиться от этого недостатка. Правда, это произошло не сразу, но, по-моему, сегодня получается не так уж и плохо.

Она уже оценила это. Танцевать с ним было легко и приятно, и словно не было позади этих долгих, долгих лет.

- Тебе за науку я обязан многим, и многое из того, что я добился, я достиг не без твоего участия.

Светлана заинтересовано посмотрела на Сергея.

- Доказывая себе, - продолжал он, - я доказывал и тебе, что мои возможности могут быть значительно выше.

- Другими словами, ты хотел доказать, что я ошиблась в выборе. Я права?

- А я и не отрицаю этого, - с вызовом ответил Сергей.

«А если бы он всё-таки спросил: Не ошиблась ли я? - подумала Светлана, и в голове сразу же возник ответ: - Конечно, нет, нет и только нет! И как бы это ни было на самом деле, ответ может быть только таким!»

Она не старалась разобраться почему, но в то же время, сказанное Сергеем, ей было приятно слышать! Голова у неё чуть кружилась, то ли от его слов, то ли от вихревого кружения в вальсе. Танцевал он великолепно. Она не чувствовала ног и полностью отдалась на его волю.

«А у неё по-прежнему такие же чувственные губы, - мелькнула мысль у Сергея. - Смотришь и мурашки по коже».

Их танец заметили, и скоро вокруг них образовалось свободное пространство, что позволило Сергею не сдерживать свою танцевальную импровизацию.

Вальс почти сразу сменил фокстрот.

- Почему ты отказался от защиты?

- Не хотел быть вторым кандидатом.

Светлана поняла двусмысленность ответа.

- И решил быть первым гитаристом?

- Ну, первым не получилось бы, - спокойно ответил Сергей.

Потом, словно не заметив иронии в её словах, продолжил:

- Гитара успокаивает и помогает высказать то, что бывает трудно сказать словами...

- И ты решил это продемонстрировать сегодня здесь, на глазах у всех? Кстати, ты откуда знаешь «Золотой листопад»? Тебе известен автор?

- Музыку сочинил мой хороший товарищ, вряд ли он тебе знаком, а слова мои…

Их взгляды встретились. Светлана даже растерялась, таким

неожиданным был ответ Сергея.

- Ты продолжаешь удивлять меня.

Сергей улыбнулся и, стараясь скрыть смущение, пошутил:

- Если ты не возражаешь, я буду считать это за комплимент.

Они словно забыли про остальных участников вечеринки: и о тех, кто танцевал рядом, и о тех, кто сидел за столиками, наблюдая за ними, любуясь или осуждая, но безразличных, по всей видимости, не было.

- У тебя прекрасная семья, - продолжил Сергей. – Хотелось бы увидеть твоего младшего сына. Почему он не пришёл?

- Алексей не любитель «посиделок». У него своя компания.

- Жаль. У наших младших сыновей одинаковые имена. Может быть, это не случайное совпадение?

- Может быть…

Светлана улыбнулась, вспоминая, как, узнав, что своего второго сына Сергей назвал полюбившимся ей именем Алексей, решила, что если родится второй сын, назвать его тем же именем.

- Тебе тоже есть чем гордиться. Твои сыновья весьма и весьма преуспели.

Да, в их семьях всё было хорошо и спокойно. Но какая сумятица творилась в их душах! Они обоюдно стремились сохранить ту тонкую ниточку, вновь протянувшуюся между ними, боясь её оборвать, но страшились в неведении: куда она приведет их?

Сергей и Светлана заметно выделялись среди танцующих и танцевали ещё и ещё. И опять говорили, говорили, говорили. Потом Сергей танцевал с Александрой, бережно придерживая её, потом с Настенькой, взяв её на руки. А потом с детьми они водили хоровод внутри круга танцующих, выделывая в нём всевозможные выкрутасы и вызывая неподдельный детский восторг и улыбки окружающих.

Светлана на какое-то время потеряла Сергея из виду. После хоровода с детьми он отошёл к столику Вьюхина и присел там. Разговаривая с Ниной, она заметила, как к Сергею подошла Екатерина Новикова, подруга Нины, и они о чём-то заговорили, после чего Екатерина взяла его под руку и повела с собой.

«Куда это они?» - подумала Светлана.

Екатерина подвела Сергея к ведущему, рядом с которым уже стояла какая-то пара.

Музыка смолкла, ведущий взял в руки микрофон и обратился к присутствующим:

- Друзья! Переходим к очередному этапу наших «посиделок». Пора приступать к выбору «королевской пары». Есть первые претенденты. Приглашаю желающих принять участие в конкурсе.

Светлана оглядела зал. «Зачем он это делает? - что-то похожее на ревность шевельнулось в ней. - Мог бы пригласить и меня». - Но вспомнив, что прерогатива приглашения, должна была исходить от неё, ещё больше расстроилась и, повернувшись к Нине и Олегу, сказала:

- А вы что сидите? - И видя их колебания, требовательно добавила: - Идите, идите…

Нина с Олегом были почти постоянными участниками конкурсов на «королевскую пару» и неоднократными призерами.

- Да стоит ли? Пусть поупражняются без нас, - запротестовал, было, Олег, но Светлана настояла, и они поднялись.

Зазвучала мелодия вальса, за ней последовал фокстрот.

Олег с Ниной танцевали великолепно, с вдохновением, грациозно и расковано, и если в вальсе пары были примерно равными, то в фокстроте они смотрелись лучше Сергея с Екатериной, танцевавших фокстрот несколько старомодно. Третья пара была заметно слабее и после фокстрота вышла из круга.

Зазвучала мелодия танго. Многие обратили внимание, что в этом танце Екатерина и Сергей не уступают Нине с Олегом. В их танце появилось больше непринужденности, раскованности и даже некоторой экстравагантности.

Даже в том, как они держались друг за друга, переплетаясь телами, было что-то на грани дозволенного, перейди которую, и это будет совершенно другой танец. Но они держались этой грани, не переходя её, но держались так близко от края, что это вызывало беспокойство и неудовольствие - у одних, и восхищение и улыбки - у других участников встречи. К счастью, недовольных было значительно меньше. В то же время изящество, с которым выполняли этот танец Олег с Ниной, делало шансы пар на награду примерно равными. У Светланы танец Сергея с Екатериной вызвал раздражение. Борис заметил это.

- Тебе не понравилось? - спросил он, находясь под впечатлением от раскованных «па» Сергея и Екатерины.

- Ну, так же нельзя! Он ведёт себя, как сексуальный маньяк!

- Ты преувеличиваешь, - улыбнулся Борис. - Безусловно, они танцевали на грани «риска», но столько страсти!

- Вот-вот. Это в его-то возрасте!

- Но ведь и ты не намного моложе.

- Я, по крайней мере, так не танцую, - с тем же раздражением ответила Светлана.

В это время пары демонстрировали своё мастерство в вокале.

Нина с Олегом с большим подъёмом исполнили «Тонкую рябину», чем вызвали аплодисменты присутствующих.

Но вот запели Екатерина и Сергей:

- Позарастали стёжки-дорожки,

Где проходили милого ножки.

Позарастали мохом, травою,

Где мы гуляли, милый, с тобою!…

Удачно выбранная песня задевала за душу глубоким чувством грусти, но Светлане не нравилось, как Екатерина прижималась к Сергею, и как он нежно гладил её плечи, а потом, проведя руками по её бедрам, опустился на колено и стал целовать её руки, в то время как она уже одна заканчивала пение.

После вокала судьи оценили шансы пар, как абсолютно равные. Остались выступления мужчин. Олег сел к роялю, предоставив Сергею, стоявшему с гитарой, право выступать первому. Сергей, не прикасаясь к гитаре, запел «Письмо к матери» Есенина и, лишь начав, тронул гитарные струны. Некоторый шум в зале постепенно смолк. Это было чудесное выступление. Исполнение было настолько проникновенным и настолько задушевным, что почти сразу, как он начал петь, в зале наступила полная тишина.

Песня трогала за душу, заставляя задуматься о неоплаченном долге каждого перед своей матерью. А когда он запел «К старому возврата больше нет…», Светлана восприняла это по отношению к себе самой и терзалась, что так всё и на самом деле, а он это только сейчас понял.

«Да понял ли? И зачем он там, когда осталось так мало времени, чтобы побыть вместе! А он с этой…». - И ей становилось, почему-то, жаль себя, и росло чувство неудовлетворенности собой и ещё большее раздражение по отношению к Сергею.

Сергей закончил. Какое-то мгновение стояла тишина, сменившаяся громкими аплодисментами. Вслед за Сергеем поднялся Олег и сказал, что отказывается от выступления, и они с Ниной считают, что лавры королевской пары следует присудить Екатерине Новиковой и Вежливцеву Сергею. В зале снова зааплодировали, протестовали лишь немногие.

Когда Сергей возвратился с призом, Светлана не удержалась, чтобы не съязвить:

- Вам с Екатериной вполне можно выступать в секс баре, вы прекрасно смотритесь для этого.

Сергей удивленно взглянул на неё, а Борис среагировал:

- Я считаю, ты несправедлива, они прекрасно танцевали и не уступали Нине с Олегом.

Олег поддержал его. Но Светлана не успокоилась, и в дальнейшем неоднократно ставила «шпильки» Сергею, а он, словно не замечал этого, был сдержан и предупредителен, что её ещё больше раздражало.

- Решил приударить за чужой женой? - спросила она, когда он вновь пригласил её. Спросила и только потом подумала, что понять он может совсем не в том смысле, что она подразумевала.

- Да, решил, - ответил Сергей.

Светлана поняла, какой смысл он вложил в свой ответ, и настроение от этого ещё больше испортилось.

- Хочу ответить тебе твоими же словами, - продолжил Сергей, - точнее цитатой, которую ты привела как-то в одном из своих писем: «Человек подобен музыкальному инструменту, за струны которого может дергать каждый, но чувствовать музыку - не многие». Вот так и ты со мной…

Он замолчал и с затаённой грустью посмотрел ей в глаза.

Чувство горечи от отсутствия возможности что-то исправить, в конце концов, хотя бы продлить их встречи, переполнило Светлану. Она порывисто прижалась к Сергею, но вдруг высвободилась из его объятий и, ничего не объясняя, пошла к своему столику. Сергей, в растерянности, пошёл следом.

Пары продолжали танцевать. Сергей шёл за Светланой и только сейчас понял, что слишком долго стоял перед дверью, думая, что она закрыта на ключ, хотя никакого замка в ней не было и стоило только потянуть за ручку, чтобы она открылась.

Не в силах сдерживать себя, Светлана прошла в туалетную комнату, намочила платок и обтерла лицо. Холод от мокрого платка немного успокоил её. «Что я делаю? - подумала она. - Чего добиваюсь? Что мне вообще надо?! Он же не сделал ничего недозволенного! Зачем я так?»

Мысли о том, что этот вечер она так безобразно испортила, ничего не договорив, не объяснившись и не дав ему возможности что-то предпринять, захлестнули её: «Ну а что ещё можно сделать? Что?! Он же всё равно уезжает!!!»

Боль от безысходности происходящего ещё больше выводила её из себя. Захотелось быстрее уйти отсюда, лечь в постель и ни о чём не думать. Она вернулась к столику и, не глядя на Сергея и не обращаясь к кому-то конкретно, сказала:

- Я что-то неважно себя чувствую. Вы извините меня, но я бы хотела уехать домой.

Борис и Нина переглянулись.

- Тебе, действительно, так плохо? - спросил Борис.

- Да, - ответила Светлана.

- Ну, мои дорогие, извините нас, - сказал Борис, поднимаясь.

Встал и Сергей, прошёл с ними до гардеробной и помог Светлане одеться.

- Спасибо, - сказала она и посмотрела на него, и то, что она прочла в его глазах, заставило её перевести взгляд на Бориса.

Борис протянул руку Сергею:

- Я надеюсь, что мы ещё встретимся, ты ведь часто бываешь в Питере, так что заезжай.

Сергей ответил крепким рукопожатием.

- Спасибо.

- До свиданья, - сказала Светлана, снова бросив быстрый взгляд на Сергея, и, уже не оборачиваясь, пошла к выходу.

Сергей вслед за ними вышел из кафе. Он физически ощущал душевную боль, спазмами сжимавшую сердце.

«И это всё?!» - воплем прозвенело в его мозгу. Он долго ещё не мог придти в себя и лишь через некоторое время вернулся в зал, подавленный и разбитый, с трудом скрывая своё состояние.

По дороге домой Светлана с Борисом почти не разговаривали, а после того, как зашли в квартиру, Светлана, раздевшись, сразу же прошла в спальню.

Борис решил отложить разговор на завтра. До этого вечера ему казалось, что он за эти достаточно долгие годы семейной жизни хорошо изучил Светлану и знает о ней, практически, всё, но, оказывается, ошибался… Или не замечал этого?

Светлана лежала на спине и невидящими глазами смотрела в потолок. Мысли хаотически перескакивали от одного к другому: «Что делать? Как со всем этим жить?»

Вдруг, в темноте комнаты она ясно увидела в воздухе большое серое блюдо с протуберанцами огня по краям, змеями извивавшимися в темноте. И было что-то жуткое в этой беззвучной пляске огня. Молнией мелькнула мысль: «Господи! Что я натворила?!» - Светлана уткнулась в подушку и горько заплакала, а мысли хаотическим веером заполнили и закружили голову, затуманили сознание…

Она ясно увидела себя, молодую и босоногую, в окружении своих детей на бескрайнем пойменном лугу в белом покрывале ромашек. Рядом, кроме её, почему-то белокурых, сынишек, были две девочки, очень похожие на её внучек.

И её ничуть не смущало и не пугало, что детей было больше, наоборот, она с неподдельной радостью повторяла: «А она ошиблась… Ошиблась! Их у меня четверо… Четверо! И ещё будут!!» И здесь же Сергей, в белой рубашке с расстёгнутым воротом, с копной вьющихся белокурых волос на голове, с улыбкой протягивает ей роскошный васильковый венок.

Она спрашивает его с удивлением и заинтересованностью: «Откуда ты взял васильки? Кругом же одни ромашки!» - и проводит рукой вокруг себя по ромашковому морю.

А Сергей, продолжая улыбаться, возражает: «Ну что ты? Вот они, ты их просто не видишь!» - и тоже ведёт рукой поверх белого ковра. И она видит, как вслед за его рукой идёт волна васильковой сини. Захлёбываясь от счастья, она бросается ему на шею, а он подхватывает её, как пушинку, и кружит, и кружит. А вокруг них парами кружатся дети: мальчик - девочка, мальчик - девочка, мальчик - девочка… Их становится всё больше и больше!

«Неужели это всё наши дети? - удивляется она и словно пробуждается от сна, перемещаясь как бы в другое измерение и, очнувшись, с затаённой болью пытается кричать: Неправда это! Неправда! Неправда!!!»

В эти моменты перехода от светлых и радужных картин к осознанию их нереальности её голова словно раскалывается от напряжения, и она снова забывается в беспокойном сне, и вновь перед её глазами возникает бескрайний с ромашками и васильками луг, по которому кружат и кружат детские пары…

Когда забрезжил рассвет, Светлана окончательно проснулась совершенно разбитой и опустошённой. Она ещё некоторое время лежала, прислушиваясь к мерному дыханию Бориса, стараясь успокоить себя, потом встала и прошла в ванную.