Глава 8. Педагогическая мысль и школа в России в первой половине ХIХ в.

8.1.Реформа образования начала ХIХ в. Эпоха начала ХIХ в. обладает непреходящей ценностью в истории российского образования, ведь именно тогда была фактически создана стройная децентрализованная по учебным округам система народного просвещения. Во многих городах России в первую четверть ХIХ в. возникли университеты, лицеи, гимназии, училища, школы. Именно тогда отечественное образование обрело четкую концепцию и ценностные ориентиры. Во многом именно в эту эпоху отчетливо проявилась государя и системы просвещения. Вновь проявился феномен «государесообразности», ибо характер развития школ и университетов корреллирует со степенью и уровнем образованности императора.

По рекомендации Дени Дидро в 1786 г. Екатерина пригласила для внуков Александра и Константина воспитателя швейцарца Фредерика Сезара де Лагарпа. Вопреки традиционной парадигме самодержавного воспитания республиканец Лагарп приступил к формированию в отроках идеалы французских мыслителей эпохи Просвещения. Считая желательным и неизбежным установление республиканского строя, учитель читал юным великим князьям классиков: Демосфена, Плутарха, Тацита. Повествуя об античной демократии, он переходил к Декарту, Монтескье и другим властителям дум уходящего столетия. Воспитатель полагал, что убеждения, усвоенные на уровне чувства в отрочестве, невозможно переделать.

Став императором ( 1801), Александр I (1777 – 1825) возвестил в Манифесте, что намерен править «по законам и по сердцу бабки нашей», отказавшись от деспотизма, вернуться к просвещенному абсолютизму. Однако именно в начале Х1Х века были заложены основы постоянной смены политических курсов в том числе и в истории образования: от либерального к авторитарному. Сначала – эпоха реформ и планов, когда приближенными Александра I стали В.П. Кочубей, П.А. Строганов, Н.Н. Новосильцев, А.А. Чарторыйский и М.М. Сперанский. Затем – военный период, длившийся до октября 1815 г. И, наконец, с 1815 по 1825 год – период, когда были оставлены надежды на реформы, и властвовал А.А. Аракчеев.

Согласно традиции просвещенного абсолютизма, Лагарп составил в октябре 1801 г. послание, в котором содержались советы учителя молодому царю. По мнению философа лишь одна потенциальная общественная сила способна стать проводником социокультурных и политических преобразований – просвещенная молодежь. Ученый советовал бывшему ученику основывать университеты, школы, училища, распространять грамотность, чтобы в будущих преобразованиях иметь возможность опереться на просвещенных граждан.

Александр I решил прибегнуть к реформированию государства и общества, чтобы избежать революционного взрыва. Сходство революции и реформы в том, что их способны совершить молодые. Однако если революции совершает обычная молодежь, то реформы способна провести лишь просвещенная. Александр последует совету учителя и сумеет значительно продвинуться в своих либеральных начинаниях благодаря развитию системы просвещения. Образование дает реальный шанс для непривилегированных сословий пробиться на более высокий уровень в обществе.

Система образования была призвана выпестовать поколение молодых реформаторов, способных изменить социокультурный статус страны. 8 сентября 1802 г. взамен петровских коллегий создано восемь министерств, среди них – «Министер­ство народного просвещения, воспитания юношества и распространения наук». В его подчинении находилась система высшей и средней школы, которой еще не существовало. Воспитанник Лагарпа высоко ценил образование, называя главу ведомства народного просвещения – важнейшим из министров. Намереваясь построить систему обучения «от азбуки к университету»: приходские и уездные училища – губернские гимназии – университеты, – молодой император мечтал, что через несколько лет в России восторжествует грамотность.

В 1802 г. был создан Комитет для рассмотрения уставов высших учебных заведений, в котором «правителем дел» назначили Василия Назарьевича Каразина (1773-1842) – одного из энтузиастов российского образования. В 1803 г. учреждается Главное правление училищ Министерства народного просвещения, где В.Н.Каразин также служил в должности правителя дел. Ему, по праву, принадлежит честь называться основным двигателем образовательной реформы начала 1800-х годов. Во всех своих записках, Александру I, а затем и Николаю I, В.Н. Каразин выступал последовательным приверженцем активной общественной инициативы в области просвещения. В Комитете В.Н.Каразин разработал целый ряд проектов: уставы Московского университета, Академии наук, Академии художеств, проект преобразования Виленского университета. Каразин основал особый печатный орган министерства «Ежемесячные сочинения об успехах народного просвещения».

Согласно «Предварительным правилам народного просвещения» (1803 г.) училища разделяли на: 1) приходские 2) уездные, 3) гимназии или губернские училища (бывшие главные народные училища) и 4) университеты. Приходские подчинены смотрителю уездного училища, смотрители — директорам гимназий, которые — подведомственны университетскому правлению. В приходских училищах обучали: чтению, письму, арифметике, Закону Божьему, нравоучению, объяснительному чтению книги «Краткое наставление о сельском домоводстве».

В основу «Устава учебных заведений, подведомых университетам» 1804 г. был положен проект, составленный В.Н. Каразиным, в дальнейшей разработке академика Н. Фуса. Учебные заведения начала XIX века отличались светским характером и всесословностью, плата за обучение не взималась. Преобразования системы народного просвещения проводились на началах децентрализации: империя всероссийская разделялась на шесть учебных округов: Московский, Петербургский, Казанский, Харьковский, Виленский и Дерптский по числу городов, где уже существовали или планировалось открыть университеты. Важно, что не бюрократия, а университетский совет профессоров становился руководящим научно-методическим центром учебного округа, где все гимназии и училища находились в единой системе народного просвещения.

В 1802 г. открыт Дерптский (немецкий), в 1803 г. – Виленский (польский) университеты, имевшие исторические прототипы, соответственно: в Академии Густавиана (1632-1710 гг.) и Главной школы Литвы (1579 г.). В 1804 г. открыт Казанский, а в 1805 г. – Харьковский университеты. Учительская гимназия в Петербурге в 1804 г. была переименована в педагогический институт, а в 1819 г., преобразована в университет.

Устав 1804 г. определял университет как «высшее ученое сословие для преподавания наук учрежденное», «в нем приуготовляется юношество для вступления в различные звания государственной службы». Впервые в истории российского образования провозглашался республиканский строй университета, основанный на демократических принципах самоуправления, выборности, отчетности и сменяемости руководства университета: ректора, деканов, профессоров. Автономный устав был призван формировать свободную организацию научной, просветительской и учебной жизни высшей школы. Университетский «парламент» – Советили общее собрание профессоров формировался из ординарных (штатных) и «заслуженных» профессоров. При выборе в Совет «природные россияне», имеющие «нужные знания и качества», должны быть «предпочтены чужестранцам». Автономный университет– прежде всего сообщество ученых, которые наряду с основной занятием – научной деятельностью, вели преподавательскую и просветительскую деятельность. Коллегиальность, гласность и открытость деятельности, – важнейшие черты академической атмосферы автономного университета, призванного своим примером показывать обучающимся студентам, что оптимальность республиканского устройства.

Реформатор М.М. Сперанский разработал указ от 8 августа 1809 г., повелевавший впредь никого не производить в чин коллежского асессора без предъявления свидетельства об окончании одного из русских университетов. Высшее образование становилось условием для производства в высшие чины, ломалась привычное представление о карьере. С помощью «экзамена на чин» реформатор намеревался внести логику в служебную карьеру и прекратить господствующий в бюрократическом корпусе «непотизм» (кумовство). Этот указ вызывает колоссальную волну протеста чиновничества, Александру Павловичу начинают намекать на ужасную судьбу его отца. Император отправил М.М. Сперанского в отставку и в ссылку.

В 1811 году в Царском Селе был открыт Лицей – едва ли не самый выдающийся памятник эпохи либеральных начинаний Александра в области образования. Великий выпускник лицея А.С.Пушкин назовет эту пору российской истории «дней Александровых прекрасное начало». Были также открыты: «Гимназия высших наук» кн. А.Г. Безбородко в Нежине (1805), «Высшее училище правоведения» (1805), Демидовский лицей в Яро­славле (1805), Ришельевский лицей в Одессе (1817). В 1814 г. получили новые уставы духовные школы: духовные академии, семинарии и уездные духовные училища.

Преобразования дали свои плоды: если в 1808 г. в России работало 38 губернских гимназий и 126 уездных училищ, то к концу царствования «благословенного императора» их число соответственно выросло до 50 и 400. Открытие приходских училищ шло не высокими темпами, т.к. их содержание было положено на счет местного населения.

Существенные изменения в системе образования были связаны с назначением в 1816 г. на должность министра просвещения князя Александра Николаевича Голицына (1773-1844). В1803 г. он был назначен обер-прокурором Священного Синода. Став в 1813 г. президентом вновь созданного Русского библейского общества, А.Н. Голицын энергично способствовал изданию и распространению Библии среди населения. Общество до нача­ла 1820-х гг. пользовалось покровительством прави­тельства, придворных кругов и высшей иерархии, и успешно развивало свою деятельность. Факт перевода Библии на родной язык всегда знаменует важнейший этап духовного развития народа, получающего возможность приобщиться к страницам Священной истории. Опубликованное колоссальным тиражом - более 400 тыс. экз. - Священное Писание стало стараниями общества распространяться в России. Библию весьма интенсивно внедряли в различные социальные группы. Обучение сюжетам и толкованию библейской истории начиналось не только в духовных, но и в светских школах. Богословие становилось главным и обязательным предметом во всех учебных заведениях.

Чтобы подчинить светское просвещение религиозному, в 1817 г. министерство объединили с духовным ведомством. Ма­нифест об учреждении «министерства духовных дел и народного просвещения» провозгласил введение в дело обучения религиозные задачи, «дабы христианское благочестие было всегда основанием истинного просвещения». В этот период был провозглашен девиз его политики: «Вера, ведение, власть». В министерстве утвердилось убеждение, будто все науки следует заменить чтением Писания. Любое возражение против религиозного образования министр сурово отвергал, ведь именно ему было поручен пост «главно начальника» цензурного ведомства.

В 1824 г. митрополит Серафим подал Александру I записку о необходимости за­крыть Библейское общество. Александр посоветовал А.Н. Голицыну отказаться от руководства Библейским обществом и от должности министра духовных дел и народного просвещения. Министерство разделили на составные части. Управление духовными делами православной церкви было возвращено Синоду, обер-прокурором назначили кн. Мещерского.

Министром народного просвещения стал консерватор адмирал А.С. Шишкова. В 1824 г. на первом заседании главного правления училищ министр заявил, что образование должно стать национальным, т.е. не заимствованным из Европы. Однако Шишков пошел дальше, утверждая, будто просвещение всего народа принесет больше вреда, чем пользы, ибо следует оберегать юношество от «лжемудрых умствова­ний, ветротленных мечтаний, пухлой гордости и пагубного самолюбия». Осуществляя переход к «национальному стилю», министр выступил жестким сторонником сословности образования. А.С. Шишков оставался министром до 1828 г. и был уволен «по преклонности лет и по расстроенному здоровью».

8.2.Государственная политика в сфере образования во второй четверти ХIХ в.

Император Николай I видел идеальное социальное устройство в армейской казарме, авторитаризм превозносился и навязывался в качестве образца для всего государства и системы народного просвещения, в частности. В.О. Ключевский отмечал, что николаевское правление стало «самой бюрократической эпохой нашей истории». Бесчисленные «высочайше утвержденные» уставы, «учреждения», положения и правила, а также специальные «именные» указы, – все это было призвано регулировать общественную и педагогическую деятельность, начиная от училищ до университетов.

Искореняя «вольномыслие» в системе образования, Николай требовал воспитывать в школах и университетах исключительно верноподданнический дух и предотвращать возможные появления революционных стремлений у юношества. Император обнаружил основной недостаток системы: «Обозревая с особым вниманием устройство учебных заведений, в коих российское юношество образуется на службу государству, я с сожалением вижу, что не существует в них должного и необходимого однообразия, на коем должно быть основано как воспитание, так и учение».

Государство активно вмешалось не только в вопросы управления, но и в содержание образования. В 1826 г., под председательством министра, образована особая комиссия, которой поручено ввести «должное и необходимое единообразие» в дело воспитания и учения и «воспретить всякие произвольные преподавания учений по произвольным книгам и тетрадям».

Министерство призвали строго дозировать образование, разрешая «приобретать» его согласно принадлежности учащихся к тому или иному сословию, ибо никто не должен был «иметь знаний» больше, чем разрешалось иметь по званию родителей. Политика в области народного просвещения создавала феномен «принудительного невежества», при котором государственное управление не столько способствовало, сколько искусственно тормозило развитие школ и университетов.

Комитет устройства учебных заведений при министерстве просвещения принял «Устав гимназий и училищ, состоящих в ведении университетов» (1828), где в основу классификации учебных заведений было положено разделение народа на «состояния». Устройство и содержание сельских училищ Устав поручил на средства крестьян и помещиков, а городских — на счет городов. Излишняя регламентация обустройства народного образования существенно затормозило ее развитие, народные училища оказалось без всякой государственного финансирования. В1830 г. в ведении министерства народного просвещения находились 416 уездных и 718 народных училищ. В 1840 г. (не считая Польши) число уездных возросло до 439, народных — до 983. В 1855 г., число уездных училищ осталось 439, а число других народных училищ — 1212. Таким образом, за 26 лет общее число училищ министерства увеличилось во всей империи лишь на 517.

Системообразующий принцип элитарного обучения – классицизм стал орудием в руках министерства, упорно осуществлявшего принцип сословности образования. Классицизм в обучении широко использовался в охранительных целях весьма далеких от педагогических. Назначенный в 1833 г. министром просвещения Сергей Семенович Уваров ( 1786-1855 ) определял «задачу, которую предлежало решить без отлагательства - найти начала, на коих зиждется благоденствие, силы, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие; собрать в одно целое священные останки ее народности и на них укрепить якорь нашего спасения. Русский, преданный Отечеству, столь же мало согласится на утрату одного из догматов нашего православия, сколь и на похищение одного перла из венца Мономахова. Самодержавие составляет главное условие политического существования России. Наряду с сими двумя национальными началами находится и третье, не менее важное, не менее сильное: народность. Вот те главные начала, которые надлежало включить в систему общественного образования».

В марте 1833 г., извещая попечителей учебных округов о своем вступлении в должность, Уваров повторяет свою «государесообразную» идею: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование согласно высочайшим намерениям августейшего монарха, совершалось в соединенном духе православия, самодержавия и народности». Но в этой знаменитой «триединой» формуле под народностью разумелось сохранение незыблемым крепостничества.

Построенная на чиновничьем эпигонстве концепция образования в первое время производила впечатление консервативной и основательной. Главной задачей своего управления Уваров ставил: сдерживать наплыв новых идей в Россию, ибо он «хочет продлить ее юность, и что если ему удастся задержать ее развитие лет на 50, то он умрет спокойно». Министр сознательно сдерживал развитие системы народного просвещения, что полностью соответствовало убеждениям государя Николая, считавшего университеты «волчьими гнездами».

Составленный по инициативе С.С. Уварова « Университетский устав» 1835 г. – окончательно урезал автономию университета, игнорируя профессорское самоуправление, установил авторитарную власть попечителей учебных округов. Устав устанавливал бюрократическую подвластность, всеми способами затрудняя доступ в высшую школу представителям непривилегированных сословий. Подведомственная попечителю, должность ректора функционально становилась номинальной, ему поручалось управление исключительно учебными вопросами. Вытесняя научно-педагогическую, едва ли важнейшей функцией университета становится воспитательно-полицейская.

В целом в борьбе с вольномыслием самовластие скрыто и явно оказывало сопротивление просвещению. Государственный курс реформ образования характеризовали половинчатость и непоследовательность их проведения. Как антитезу образованию правительственные круги внедрили концепцию, по определению М.М.Сперанского, «непросвещающего просвещения», ставшего специфическим выражением тормозящей функции бюрократии в развитии высшего и среднего образования.

Государство как единственный, монопольный и не имевший никаких конкурентов, заказчик и основатель обеспечивало развитие и становление системы образования. Оно полноправно пользовалось своим исключительным правом обладателя подвластной ему системы, и своей политикой споспешествовало реализации сугубо прагматических целей и задач в масштабах страны. Правительство создавало высшую школу для решения прагматической конкретной задачи подготовки государственных служащих, тем самым игнорировались научные и просветительские цели университетов. Академический дух критики, свободы мысли в университетах оказался, по сути, несовместим с военно-бюрократическими позициями самодержавия, что обусловило изначально двусмысленное состояние высшей школы.

Утверждая, что «стремление к однообразию характеризует государственную школьную политику вообще», П.Ф. Каптерев отметил основную методологическую погрешность государственного подхода, ибо «однообразие есть начало формальное и внешнее, а потому и недостаточное». При этом полного и безраздельного господства государства не сложилось, ибо частное и церковное образование сосуществовало с традиционным неинституированным домашним обучением – составлявшим главную особенность многовековой эволюции российского образования.

Педагогическое образование. Университетский устав 1835 г. поставил перед педагоги­ческими институтами задачу «образовать учителей для гимназий и уездных училищ». Воссозданный в 1828 г. Главный Педагогический институт, как закрытое учебное заведение со строгим режимом, был организован для подготовки педагогов всех ведомств и имел 6-летний курс обучения: предварительный – 2 года, высших наук (с отделениями: наук философских и юридических, физических и математических, исторических и словесных) – 3 года и курс педагогики – 1 год. Около 100 студентов принималось на казенный кошт. Еще в 1817 г. при институте был открыт т.н. «Второй разряд» – четырехлетнее отделение для подготовки учителей средних школ, который в 1819 г. был преобразован в учительский институт.

Институт оказался не в состоянии подготовить в достаточном количестве «образцовых педагогов», а насаждаемый классицизм для «возвышения и укрепления душевных сил юношей» был бессилен победить «одичалую разнузданность дворянских недорослей, наполнявших губернские гимназии».

В Главном педагогиче­ском институте проходили подготовку преподаватели гимназий и профессора высшей школы. Из среды воспитанников Главного педагогического инс­титута вышло немало крупных ученых и общественных деятелей, в том числе: К.И. Арсеньев, Д.И. Менделеев, Н.А. Добролюбов, Н.А. Вышнеградский, В.Т. Благовещенский, Д.И. Миллер, Н.А. Серно-Соловьевич и многие др.

Срок обучения был увеличен до 4-х лет. В 1829 г. – 96 студентов, в 1846 – 170, в 1859- 60. Всего с 1829 по 58 гг. институт подготовил 43 преподавателя высшей школы, 377 учителей средней школы и 261 учитель начальной школ. Выпускники получали звание «преподавателя гимназий» и должны были прослужить в гимназиях не менее 8 лет. В 1858 г. институт был закрыт. Для подготовки педагогов в 1860 г. при университетах были учреждены педагогические курсы.