Нейтрализация звонких и глухих фонем

Нейтрализоваться могут только согласные фонемы, парные по глухости ~ звонкости, т. е. те, которые в сильной позиции выражены звуками:

[п п'

ж ж' г ].

Согласные фонемы <м>, <м'>, (н>, <н'>, <л>, <л'>, <Р)> (Р')> 0) могут быть представлены и звонкими и глухими звуками, например:

[м м' н н'

1» V' В в'1 и т. д.

Глухие факультативно возможны на конце слова после шумного согласного: космы — лохматых кос [м], пес [ц'], пять вёт [.ц], мыс [.ц']; в эмоциональной речи возможна глухость йота: отда ! Но глухость у этих согласных, во-первых, всегда выз'вана позицией и, во-вторых, факультативна. Нет двух разных слов, которые отличались бы звуками [м] — [м] в одной позиции. Поэтому глухие согласные [м] — [м'] — [ц] — [ц'] (и т. д.) представляют те же фонемы, что и звонкие сонорные согласные [м] — [м'] — [н] — [н'] и т. д. Следовательно, фонемам <м) — <м') — (н) — <н') (и т. д.) не с чем совпадать: и звонкие сонорные, и их глухие двойники находятся в пределах одной фонемы.

Согласные фонемы (ц), (ч>, (х) могут быть представлены и глухими и звонкими согласными:

[ц ч' х✓-ч л-ч, , дз дж V],

но это различие всегда позиционно обусловлено: звонкие

согласные [дз] — [дж'] — [V] появляются только

перед звонкими шумными согласными: оте [дз] бы,

до [дж'] бы, засо{у] бы... Следовательно, и здесь звонкие и глухие звуки находятся (попарно) в пределах одной фонемы. Фонемам (ц) — (ч) — <х> не с чем совпадать. Вот они и не могут нейтрализоваться по глухости ~ звонкости. По этому признаку они всегда в сильной позиции.

У парных по этому признаку есть три сильные позиции: 1) перед гласным (там—дам, косы — козы), 2) перед сонорным (слить — злить, пью — бью), 3) перед [в] — [в'] (твоих — двоих, сверь — зверь).

У парных по глухости ~ звонкости есть три слабые позиции: 1) на конце слова (прут — пруд), 2) перед глухими согласными (маска — замазка), 3) перед звонкими шумными согласными (косьба — резьба). В 1-й и 2-й позициях совпадение глухих и звонких фонем (т. е. фонем, представленных в сильной позиции глухими и звонкими шумными) осуществляется в глухих шумных согласных звуках, в 3-й позиции — в звонких шумных согласных звуках.

Совпадения глухих и звонких наглядно демонстрируют точные рифмы (рифма точная, если у двух слов одинаковы ударные гласные и все звуки, следующие после них): паркет — обед (ср.: паркетный, обеды), путь — грудь, вопрос — водовоз, хорош — ложь, рысак — шаг. Совпадают согласные на конце слова. Примеры, когда совпадают глухие и звонкие согласные перед глухими согласными: покупкою — голубкою (ср.: покупок, голубок), коляски — салазки, малолетки — из-под наседки, букашка — бумажка. (Рифмы из стихотворений Н. А. Некрасова.)

Случаев, когда нейтрализуются глухие и звонкие перед звонкими шумными (совпадают в звонких согласных), значительно меньше, чем тех, когда совпадение происходит в глухих согласных. В качестве сравнительно частого случая можно упомянуть совпадение, которое обнаруживают приставки: сбежать — разбежаться (ср. в сильной позиции: слететь — разлететься), сбить — разбить, отбежать — подбежать (ср. в сильной позиции: отлететь — подлететь) и т. д.

Есть свидетельство, что в новых звательных формах: Лиз! Федь! Володь! Сереж! Надь! Люб! — на конце произносится звонкий, а не глухой согласный. Предположим, это означает, что есть фонемные последовательности (ф'эд'), (л'из), (л'уб) и т. д. и у них последняя фонема реализуется звонким шумным согласным. Следовательно, здесь не действует закон позиционной мены звонких на глухие. Но мена потому и признается позиционной, что она безысключительна. А исключения как раз и явились: новые звательные формы. Перечислим следствия их явления.

1. Чередование перестало быть позиционным, потому что перестало осуществляться без исключений.

2. Но в других (незвательных) формах чередование звонких ~ глухих осталось, они не изменили своего произношения: моро [з] ы — моро [с], переле [з] у — переле [с] и т. д. Поскольку есть Ли [з]!, все эти многочисленные случаи чередований уже не позиционные. Чередование стало грамматикализованным, оно присуще некоторым (многим, но не всем) грамматическим формам и поэтому является средством (пускай, второстепенным) обозначения грамматических значений. Так, в моро [с] мена [з] на [с] показывает (в поддержку нулевой флексии) именительный падеж единственного числа (так же, как и, например, мена [з] на [ж] в мазать — мажу нужна для обозначения 1-го лица единственного числа — вместе с флексией -у).

Так и должно было случиться: позиционные фонетические чередования не передают значений, ведь в системе языка они просто «сняты» (см. 2, 12) Грамматические чередования именно потому, что они фонетически не вынуждены, не всеобщи, потому что они связаны с определенными грамматическими формами, способны передавать грамматические значения (но в русском языке не самостоятельно, а вместе с аффиксами, например флексиями).

3. Следовательно, изменилась система грамматических показателей. Если раньше при описании склонения достаточно было сказать, какие окончания используются в разных падежах, то теперь приходится отдельно упоминать все случаи, когда звонкие на конце основы перед нулевой флексией меняются на глухие. Это необходимо: ведь мена происходит не во всех случаях. В случае «/7м [з]! (звательная форма) ее нет.

4. Поскольку система показателей, передающих грамматические значения, входит как важная сторона в грамматическую систему, можно сказать, что изменилась вся грамматическая система языка из-за того, что появилась форма Ли[з\\ и ей подобные (в общем немногие) .

Проявилась с особенной силой системность языка: все взаимно связано, одно определяет другое, каждая единица — все остальные. Но все же надо сказать это в сослагательном наклонении — проявилась бы, потому что существование форм типа Ли [з]! может иметь другое фонологическое истолкование (с тем, что они — фонетический факт, спорить, вероятно, не следует).

Наблюдения показывают, что кроме произношения Ли\з]\ существует и произношение Ли\с]! Как объяснить существование этих форм? Звательная форма Ли [с]!, безусловно, образована с помощью нулевой флексии, следовательно, отличающаяся от нее форма Ли [з]! — как-то по-другому.

Надо обратить внимание на то, что это — звательные формы. Громкое, усиленное произношение для них обычно. Увеличение силы ударного гласного вызывает ослабление и укорачивание заударного гласного. Когда в качестве звательной формы употребляется форма именительного падежа (а это как раз в нашей речи
обычно: можно назвать не только Петь\, но и Петя\), то гласный окончания может стать предельно кратким, даже нулевым, но в модели слова он все равно остается: хотя произносится [л'из], но фонематически это (л'й- за). Фонема (а) представлена именно звонкостью [з]; здесь [з] (а не [с]) — свидетельство, что произнесена форма (л'йза). Следовательно, [з] здесь не на конце слова, а перед фонемой (а), реализованной нулем.

Подтверждают правильность данной трактовки такие факты. Формы Олег! Лев! Жорж! Станислав! Не- фёд! всегда произносятся с глухими согласными в конце.' Если бы звательная форма с нулевой флексией образовывалась в современном русском языке без мены звонких на глухие, то эта особенность распространялась бы и на звательные формы типа Олег! Лев! На самом деле произношение Оле [г]! Ле [в]! отсутствует. Причина одна: звонкие согласные в конце слова есть сигнал гласной, а когда гласной нет, то нет и звонкости этих согласных.

Значит, хотя произношение «/7м[з]! Сере[ж]! существует, оно не говорит о том, что фонемы <з), (ж) и т. д. могут реализоваться на конце слова (когда они — последние в ряду фонем данного слова) звонкими согласными. Но они в этих формах не последние. Поэтому появление конечных звонких шумных согласных в русском произношении пока не стало реальностью. Мена звонких шумных на глухие в конце слова остается позиционной.

Чередование в 1-й и 2-й позициях такое: