Глава тридцатая. Давай попробуем?

Это загадочное 'нас' напугало меня до потери пульса. Съежившись в комочек, я отсела от Артема. Не понимаю, о чем нам говорит? О том, что мы не подходим друг другу? Да это и так известно, даже говорить об этом не стоит. Или может он сейчас скажет, что уже замучился со мной и пошлет куда подальше. Это вариант! Шмелев, наверное, нашел себе более сговорчивую девушку, а меня отошлет за ненадобностью.

— Чего ты, глупая, напугалась? — поинтересовался блондинчик, когда я в очередной раз отодвинулась. — Есть я тебя не собираюсь.

— Кто тебя знает. — Пожала плечами. — Если вспомнить первое впечатление о тебе…

— И какое же оно было? Я ведь был неотразим? Можешь не отвечать — я знаю, что именно так и было, — широко улыбнулся Артем, заставляя меня почувствовать неземную нежность. Так же мне хотелось потискать его за щечки, как маленького. Ну, как можно быть таким красивым? Риторический вопрос!

— Я сразу поняла, что ты маньяк. Причем со стажем!

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень добрая? Я уверен на сто процентов, что нет. — Сделал сомнительный комплемент молодой человек. — Но я не об этом хотел поговорить, Ань. — В один миг Артем стал серьезным.

— Я слышала, ты хотел поговорить о нас. Только я не понимаю с чего бы вдруг. Нас — никогда не было и не будет.

— Почему ты думаешь, что не будет? — тихо поинтересовался Артем. От его шепота у меня по коже прошли мурашки. Стадом.

Как ему объяснить? Да он скорей всего и сам все прекрасно понимает. Рядом с ним я кажусь серой мышкой, невзрачной девочкой. Рядом с ним я теряю себя, потому что его блеск затмевает, оставляя рядом с собой лишь серое размытое пятно. Хоть сегодня я убедилась, что серый цвет имеет много оттенков и не всегда они унылые — главное смотреть вглубь. Но я…. Кажется, мне пора отправиться к психологу, чтобы он что-нибудь сделал с моей заниженной самооценкой, иначе она упадет ниже плинтуса.

Молчание — золото! Вот и решила промолчать. Ну не знаю, что ему ответить, хоть убейте!

— Аня, в чем дело? Я не достоин тебя?

— Дело не в тебе, Тем. Посмотри на себя и на меня — мы с тобой разные. Совершенно разные. Как две параллельные, которые никогда не пересекутся. Я не понимаю, что еще тебе нужно.

— Я хочу отношений. С тобой. Неужели, это так трудно понять? Мне уже осточертела свобода, и очень вовремя, потому что есть ты.

— Я нужна тебе только потому, что больше нет никого? — задала глупый вопрос. И только потом поняла, что вокруг девок-то полно!

— Нет, не поэтому. Ты мне нравишься. Я уже и забыл, кода мне в последний раз нравились девушки так сильно, как ты. Аняяя, — протянул Артем, проводя указательным пальцем, на котором находился мой подарок, по голой шее. Я и забыла, что нахожусь на улице в одном платье. Только холод отступил на второй план, на первом же был Артем.

— Что ты потеряешь, если мы попробуем? Я ведь нравлюсь тебе, не отрицай.

Бери выше! Я люблю тебя!!!

— Я не буду отрицать. Ты мне… симпатичен. Но строить отношения…

Молодой человек замолчал, видимо ругает себя за то, что решил завязать этот разговор. А я ругала себя за свою трусость. Но как мне сделать так, чтобы мои страхи ушли и никогда не возвращались? Как забыть про отца, ушедшего из семьи, и про первые неудачные отношения? Как говориться и хочется и колется. Только не пойму, чего же больше хочется.

— Я встречался с Мариной почти год, — непонятно к чему молодой человек начал рассказывать мне про своих бывших девушек. Долго ведь рассказывать придется, я уверена, что она у него не одна была. Так что я точно замерзну, выслушивая про похождения Казановы.

— Она мне нравилась. Сильно нравилась. Но я сбежал от нее, как только понял, что может случиться дальше. Наверное, поэтому и уехал на год учиться за границу. Она расставаться не хотела, поэтому сделала по-своему. Пока меня не было, она развлекалась, а когда вернулся, перевелась в наш институт, чтобы меня вернуть. Но я не успел влюбиться, поэтому ее чары на меня не действовали.

— Зачем ты все это мне рассказываешь? — удивилась я.

— Не знаю. Возможно, потому, что рядом с тобой легко и можно говорить обо всем.

На несколько минут вновь воцарилась тишина. Я пыталась переварить полученную информацию, но получалось плоховато.

Заметив, что я дрожу, Шмелев сбегал за теплым пледом, который приятной тяжестью опустился мне на плечи. Он продолжал раскачивать качели. А я ведь мечтала на них покататься.

— Ань, чего ты боишься?

Посмотрев в окно, я заметила, как в него на нас недовольно смотрит какая-то девица. Ох, лучше мне по вечерам не выходить на улицу, иначе мне все поклонницы Артема устроят темную.

— С ней ты тоже встречался? — кивнула я в сторону больного стрельчатого окна, проигнорировав вопрос парня.

— Ты хочешь узнать про всех, с кем я встречался? А про тех с кем не встречался тоже рассказывать? — захлопал ресницами Артем. Вооот! Теперь я узнаю Артема Шмелева. А то я уж грешным делом подумала, что его инопланетяне украли и провели парочку опытов. А нет, он просто умеет хорошо притворяться милым парнем.

— Тогда лучше про тех, с кем ты не встречался. Уверена, что это список окажется горааааздо меньше! — воскликнула я.

— Аня, это не смешно. Зачем ты пытаешься все усложнить? Сейчас я говорю не о прошлом, не о будущем, а о настоящем. О нашем настоящем. Я хочу быть с тобой. ты тоже этого хочешь, я это вижу.

— Я боюсь, — пришлось признаться мне.

— Чего именно ты боишься?

— Ошибиться вновь. Мне страшно, что новые отношения могут оказаться еще хуже, чем старые. Я боюсь, что вновь буду страдать. Я этого не хочу.

— Все ошибаются. Если всего бояться, то лучше сидеть дома и никуда не выходить. Жизнь это череда проб и ошибок. Однажды наступив на грабли, ты будешь обходить эту дорогу, но не знаешь, что окажется на другой. А там может оказаться тупик, из которого не сможешь выбраться. Благодаря своим ошибкам ты зарабатываешь опыт. Не ошибается лишь тот, кто не пробовал.

— Красиво говоришь, — улыбнулась я.

Такого Артема я еще не знаю. Учится вроде бы не на философа, а говорит про вещи, как настоящий философ. И самое интересное — нет в нем сейчас игривости, он серьезен, как никогда. Именно это для меня и было странно, я привыкла к Артему-раздолбаю.

— Но ты все равно боишься?

Я не стала отрицать. Пару предложений не уменьшат мои страхи. Я даже не знаю, что для этого надо сделать.

— Человек должен постоянно идти. Именно так он находит себя. Он ошибается, но вновь идет. Движение — жизнь, а останавливаясь, человек умирает. Ты тоже хочешь умереть?

— Не хочу, — напугалась я.

— Я знаю людей, которые из-за страхов спрятались в кокон. И страхи это разные. Кто-то боится потерь, кто-то боли, кто-то слез. Неважно чего они боятся, но закрывшись внутри себя, они медленно умирают. Ты боишься перебороть себя, но в таком случае ты никогда не будешь счастлива. Проведя в себе слишком долго, настанет такой момент, что вытащить тебя оттуда будет просто невозможно. Даже ты этого не сможешь. Ты умрешь окончательно.

— А ты живешь, значит? — разозлилась я на слова Артема. А больше всего меня бесило то, что он прав. Я закрываюсь в себе, боясь отношений и разочарований. — С твоим-то образом жизни. Это жизнь? Это движение, да?

— Я хотя бы пробую. Ошибаюсь и пробую опять. А ты, как страус — спрятала голову в песок и фальшиво улыбаешься, пытаясь доказать всему миру, что счастлива!

— А может я и правда счастлива.

— Да? — скептически усмехнулся Артем. — И чего же у тебя такого в жизни, что ты счастлива? Семья, подруга и учеба?

— Именно!

— Для своей подружки Карины и Максима ты лишняя. Неужели ты до старости будешь ходить за ними хвостиком, и смотреть на чужое счастье?

— Я не хожу за ними хвостиком! — воскликнула я, пытаясь удержать не прошеные слезы. Вот ведь сволочь по самому больному бьет!

— Неужели, смотря на друзей, тебе не хочется счастья?

Хочется! Еще как хочется! Но я боюсь! Боги, как же я боюсь!

— По глазам вижу, что хочешь. Неужели страх ошибиться так велик, что из-за него ты упустишь настоящее счастье, — мягко, обволакивающе, словно гель для душа говорил Артем.

Знаю, сравнение с гелем для душа — глупо, но именно это и пришло мне в голову.

— С чего ты взял, что именно ты мое счастье?

— Не попробовав, ты этого никогда не узнаешь, — философски заключил Шмелев. — Страх это не самый лучший советчик. Он делает людей несчастными. И ты несчастна. Ошибившись единожды, ты будешь бояться всегда. Он надевает шоры на глаза, и ты не видишь очевидных вещей.

— Я вижу, что ты бабник.

— Аня, я и сам это знаю, — рассеялся парень. — Но когда я сплю неделю с одной, ко второй не бегаю. Так что можно сказать, что я очень даже верный.

Артем встал с качелей и прошелся взад-вперед. Потом он сделал то, из-за чего мои мысли, словно испуганные пташки, улетели прочь. Он оперся руками на спинку качелей по обе стороны от меня. При этом его лицо оказалось в непозволительной близости от моего. Я чувствовала его дыхание. Такое горячее, что захотелось сбросить плед. Да и платье тоже! Боже, ну и мысли мне в голову лезут! Они разве с нормальными не разбежались?

— Я серьезно, Ань. Давай попробуем? — шепотом спросил Артем.

— А нынешние наши взаимоотношения, чем тебе не нравятся? — спросила я очередную глупость. Но надо заметить Артем нашел, что на нее ответить.

— Я хочу смотреть на тебя так, как сейчас, а не издалека. К тому же из аудитории ты редко выходишь. Я хочу делать вот так, — поцеловал меня в губы. Мало, но страстно, — всегда, а не на очередном детском свидании, с трудом мной выбитом. Я хочу быть с тобой. Что в этом непонятного?

— Все понятно, — кивнула я, внимательно смотря парню в голубые глаза. Что я там хотела найти — не знаю. Просто любовалась, слишком красивые они. Большие, чистого небесного цвета, обрамленные длинными серо-коричневыми ресницами. Никогда так близко его не видела.

— Но ты все равно боишься?

— Боюсь, — кивнула я.

— Ты еще такой ребенок! Я не понимаю, что я в тебе нашел, — начал заводиться Шмелев, отходя от меня. — Вокруг столько взрослых красивых девушек, а мне нужна маленькая, глупенькая девочка с комплексом неполноценности, которая боится отношений лишь потому, что у нее один раз не сложилось. Некоторые по десять раз ошибаются и не сдаются, а ты ошиблась раз.

Я упорно продолжала молчать, стараясь не заплакать. И как он так хорошо успел меня выучить?

Из дома доносилась громкая музыка, слышался визг девчонок и крики парней. Мне не было интересно, чем они там занимаются. Для меня мир сжался вокруг качелей и с каждой секундой становился все меньше и меньше. Я боялась, что сейчас он вообще зажмет меня в своих тисках.

Артем продолжал как-то истерично наматывать круги, кидая в меня злобные взгляды. Но ведь я не виновата, Тем! Почему ты меня не слышишь? Не понимаешь!

— Ты так и будешь молчать? — заорал Шмелев, грозно уставившись на меня.

Я попыталась сглотнуть ком, застрявший в горле, но у меня не вышло. Нужно попытаться ему объяснить все, но как?

— Аня! — потряс меня за плечи блондин. — Ты такая маленькая, такая глупая, у тебя заниженная самооценка, но я все равно хочу быть с тобой. Неужели я тебе так противен, что ты не можешь попробовать?

Тишина давила на нервы и выворачивала сердце на изнанку. С трудом найдя в себе силы, я посмотрела Артему в глаза.

— Тем, прости, я…

— Что ты? — вновь закричал парень, отпуская меня. — Ты боишься! Как я мог забыть?! Когда захочешь повзрослеть, обращайся. Но думаю, что к тому времени, я женюсь, обзаведусь детьми, состарюсь и сдохну.

Артем ушел, а я дала волю своим слезам. Маленькие соленые капельки одна за другой стекали по щекам, капая на теплый плед. Закрыв лицо руками, я разрыдалась еще сильней.

Ну почему я такая трусиха? Почему упускаю счастье? Словно ответом на мои вопросы перед глазами появилась картинка: мама с двумя маленькими детьми на руках стоит и смотрит на отца. Тот собрал вещи и направляется на выход, на ходу говоря маме, что ему осточертела такая жизнь, и он уходит. Мама плачет и просит его вернуться, но мужчина не обращает внимания на слезы маленьких детей и жены, хватает сумку и громко хлопает дверью.

На смену одной картинки приходит другая. Петькины глаза заволочены не зримой ревностью. Он хватает меня за руку и запихивает в машину. Садиться сам и разгоняется до огромной скорости… Тряхнув головой, отогнала картинку. Только мозг не желал успокаиваться и повторив слова Артема: 'Когда захочешь повзрослеть, обращайся. Но думаю, что к тому времени, я женюсь, обзаведусь детьми, состарюсь и сдохну.', начал показывать мне картины будущего.

Около одного из торговых центров я встречаю Артема. Его под руку держит сногсшибательная блондинка с круглым животиком. На безымянных пальцах у обоих поблескивают обручальные колечки. Мы мило друг другу улыбаемся и расходимся.

Парк. Я уже совсем старая сижу в одиночестве на лавочке. Мимо проходит мужчина пенсионного возраста с кучей ребятишек.

— Аня? — удивляется мужчина, в котором я с большим трудом узнаю Артема. — Ты ли это?

— Сколько лет, сколько зим! — улыбаюсь почти беззубым ртом. — Что ты здесь делаешь?

— Сын с женой и дочь с мужем сегодня уехали на какой-то праздник. Меня оставили за внуками приглядывать, — Артем указал в сторону четырех сорванцов. — Как ты? Рассказывай. Тоже с внуками гуляешь?

— У меня нет внуков. И детей, да и мужа тоже. Ты же знаешь, как я боюсь боли?

— Хватит! — Я вскочила с качели, отгоняя плохие мысли. Чего только не покажется. Но… ведь и, правда…. я могу остаться навсегда одна.

Вытерев дорожки слез, направилась в дом, где продолжала грохотать музыка, и слышался смех. Веселятся гады! У меня трагедия, можно сказать, а им всем весело! С трудом найдя туалет, я привела лицо в относительный порядок: смыла темные дорожки и чуть остудила полыхающую кожу. А вот с краснотой глаз ничего поделать нельзя.

Выйдя в гостиную, я сразу заметила Артема — его трудно не заметить. Он стоял с каменным лицом около лестницы, а рядом с ним извиваясь, словно змея, крутилась девушка. Почему-то мне показалось, что эта та самая девушка, что была в моих 'видениях' с колечком на руке и округлым животиком. Закрыв глаза, постаралась справиться с болью в груди. Ведь никто не даст мне гарантий, что она сейчас не начнет соблазнять Шмелева, а тот, расстроившись от неудачи со мной — не согласится.

Вздохнув полной грудью, я сделала то, что подсказывало мне сердце. Мой поступок оказался слишком импульсивен, но по-другому не могла. Я должна что-то сделать. Вот и сделала. Подбежала к Артему и крепко обняла его за шею. Не ожидая от меня такого порыва, парень несколько мгновений стоял столбом, и лишь переварив ситуацию, у 'столба' отрасли руки.

Артем сильно, но в тоже время нежно обнял меня одной рукой за талию, а другой зарылся в волосы в области шеи. Со всех сторон послышались 'ооооо' и 'ууууу', но на них можно не обращать внимания, особенно когда борешься за свое счастье.

Девушка что-то гневно прошипела, но, ни я, ни Артем не отреагировали. Молодой человек гладил меня по волосам, а я чувствовала, как по телу разливается приятное тепло.

— Что ты делаешь? — Шмелев оторвал меня от себя, и взял мое лицо в свои ладони.

— Я… Артем, давай попробуем! — с трудом выговорила я, наблюдая, как по лицу блондинчика расползается довольная, словно у Чеширского кота, улыбка.

— Ты уверена, что хочешь этого? А если не получится.

— Людям свойственно ошибаться. На то мы и люди, — я тоже решила пофилософствовать, за что и получила. Награду, разумеется. Услышав от меня такие слова, Артем поцеловал меня. Страстно, нежно. Так, чтобы кровь в венах закипела, а сердце превратилось в отбойный молоток.

Это конечно неприлично оставлять гостей без именинника, но мне было все равно. Сейчас мне хотелось разговаривать с Артемом. Желательно до самого утра. Кстати, у парня такое желание тоже присутствовало. Сначала мы не могли решить, в чьей комнате разговаривать (на улице не хотелось, ибо там холодно), но сошлись на комнате Артема, которую временно занимаю я.

Удобно устроившись на кровати, блондин пригласил расположиться рядом с ним. Я устроила свою не совсем здоровую головушку у него на коленях и прикрыла глаза. Артем начал медленно перебирать мои волосы — прядка за прядкой. Но он не забывал задавать глупые вопросы.

— Аня, вот расскажи мне кое-что.

— Что тебе рассказать?

— Тебя в школе дразнили? — тихо поинтересовался парень.

— В смысле? За что они должны меня дразнить? — не поняла я вопроса.

— За фамилию, — рассмеялся этот дурачок. — Анна Каренина известная героиня. Про нее знают все, даже те, кто не читал.

— Дразнили, — насупилась я, вспоминая школьные годы и идиотских одноклассников, которые частенько посмеивались надо мной. — Они постоянно спрашивали, собираюсь ли я повторять судьбу своей тезки. Девчонки в шутку говорили, что я буду такой же неудачливой в любви. Правда, до тех пор, пока я с Петькой не начала встречаться. Но про поезд я слышала часто.

— Если честно, я дико смеялся, когда впервые услышал твою фамилию, — признался Артем, за что и получил кулаком по коленке. Не сильно, но мне полегчало.

— Нет, Ань, я серьезно! Такое совпадение! Почему тебе Аней назвали? Неужели твоя мама не подозревала, что над тобой смеяться будут?

— Я спрашивала ее об этом много раз. Каждый раз слышала поразительный ответ: 'Это мое любимое произведение, дочка. Когда встретила твоего отца, очень удивилась его фамилии. Когда мы поженились, я решила, что когда родиться дочка назову ее Анной'. Ты знаешь, Тем, что меня больше всего поражает? Я ведь второй ребенок в семье, у меня есть старшая сестра и я не понимаю, почему именно меня, а не ее назвали Аней.

— Тебе идет это имя. — Артем нагнулся и коснулся кончика своего носа моего. Вроде ничего особенного, но, сколько нежности оказалось в этом жесте. — Мне нравится называть тебя по имени. Аня, Анечка, Анюта. Аня. Аня. Аня!

— Тем, тебя заклинило что ли?

— Есть немного, — бархатно рассмеялся Артем, а затем вновь поцеловал меня.

Когда мы решили спрятаться от окружающих и уединиться в комнате, я боялась, что Артему простых объятий и поцелуев будет мало. Просто я прекрасно помнила его прозрачные намеки и постоянное заманивание в постель. Только сейчас блондинчик склонившись над моими губами ничего лишнего не позволяет. Даже руки не распускает! Это меня удивляет и умиляет одновременно. Сидит большой ребенок болтает ногами и несет какие-то глупости. Но что самое интересное — мне нравиться болтать с ним о этих глупостях!

— Зачем ты покрасилась в этот цвет? — поинтересовался Артем, наматывая на палец темную прядку волос. Правда, у корней появился свой цвет, но меня это не волновало.

— Это Карина-коза! — вспомнилась мне предательство подруги и я со вкусом принялась жаловаться на Маркину. Я рассказывала о подлой подмене красок, а парень сидит, забавляется. Весело ему! В принципе мне тоже.

— Мне больше нравился твой естественный цвет волос.

— Да? — зарделась я. — Говорю же, эта Карина решила, что мне пора изменить имидж. Она меня даже в платья пыталась засунуть.

— Ей это хорошо удается. — Шмелев в наглую разглядел каждый сантиметр моего тела, прикрытый зеленой тканью платья.

— Кто о чем, а вшивый о бане!

— Ты меня не поняла, — вновь рассмеялся Тема. — Большинство девушек, наряжаясь в платья и туфли, сливаются с толпой, а ты выделяешься. Наверное, именно этим ты меня и зацепила. Ты очень яркая.

Я только фыркнула. Никогда не считала себя яркой. Серая мышь, не дать не взять! Во мне никогда ничего примечательного не было и не будет. Правда, в любой толпе меня можно найти по книжке в руках. Кстати, о книжках.

— Ты дочитал 'Гордость и предубеждение'?

— Давно уже, — пожал широкими плечами, обтянутыми белой рубашкой.

— А чего не вернешь тогда? — насупилась я. Книги для меня, как золото для Кощея. Не знаю, как остальные, но предпочитаю читать бумажные издания, а не в электронном виде.

— Зачем она тебе? Ты ведь ее читала.

Пришлось объяснять мою дикую слабость к книжкам. А еще о том, что я мечтаю собрать собственную библиотеку. Хотя… я никогда не смогу ее собрать, ведь нужно столько финансовых вливаний, что даже представить сложно.

Артем заверил, что книгу вернет в целости и сохранности. Но вмиг став серьезным поинтересовался, перестала ли я бояться.

— Не перестала. Вообще-то во время общения с тобой я не вспоминала о страхах, но стоило тебе напомнить…

— Тогда я больше не буду! Давай потанцуем, Аня?

Мы вскочили с кровати одновременно. Артем подошел к старенькому музыкальному центру и, нажав пару кнопочек, вернулся ко мне. Через пару секунд по комнате разлилась тихая, приятная мелодия.

С удовольствием я устроилась в объятьях парня. Он такой теплый, а я кажется, замерзла. А может и не замерзла. Ведь мурашки не только от холода бывают, правда?

Заметив, что я дрожу, блондинчик прижал меня к себе еще сильнее, и я начала опасаться за сохранность своих ребер.

Музыка плавно лилась из колонок, заполняя все фибры души. Мне давно так хорошо не было! Мне рядом с Петькой даже так хорошо не было. Мысли о бывшем парне заставили меня загрустить. Это, разумеется, заметил Артем.

— Что случилось? Ты загрустила?

— Да так, вспомнилось, — отмахнулась я, прижимаясь сильнее к парню.

Продолжая танцевать, Артем копошился у меня в волосах. Вообще-то мне даже нравится, но что-то я не понимаю интереса к моим волосам.

— Что не так? — все же поинтересовалась я.

— Ань, не надо больше краситься в этот цвет, — выдал молодой человек, удивляя меня еще сильнее.

— Почему? — Не то, чтобы мне хотелось вновь покраситься в черный, но от Артема я ждала другого.

— Не люблю брюнеток.

— Чего? Не любишь? Но почему? — удивилась я.

Склонив голову на бок, Артем долго и пристально смотрел мне в глаза. Что он там искал и что нашел — я не знаю.

— Я расскажу тебе, но прежде ты должна ответить на один вопрос.

Милостиво разрешив Артему задать мне вопрос, я принялась думать, чего же он спросит. А он спросил такое, что я, забыв про танец, остановилась. И что простите ему ответить?