Что может дать науке изучение биографий великих людей?

Количественный метод оценки творческой продуктивности, использованный Леманом, не был нов: он восходит к работам Ф. Гальтона – пионера применения математических методов в психологии. Выделяя общую закономерность динамики творческой продуктивности в возрастном аспекте, которая, как было указано выше, выражается в спаде уже на четвертом десятилетии жизни, а иногда и раньше. сам Г. Леман приводит немало примеров высокой сохранности возможностей выдающихся лиц в позднем возрасте (Дж. Беллини, Броун-Секар, Бюффон, Франклин, Галилей, Гарди, Гарвей, Гершель, Гюго, Лаплас, Мантенья, Майербер, Т. Мур, Россини, Спенсер, Теннисон, Лопе де Вега, Верди, Вундт). Не меньшее количество подобных примеров приводят и другие авторы: Жан Батист де Ламарк создавал «Естественную историю» до смерти, последовавшей на 86-м году жизни, Александр фон Гумбольт писал «Космос» с 76 до 89 лет, Виктор Гюго создал лучшие произведения на восьмом десятилетии жизни, Иоган Вольфганг Гете – вторую часть «Фауста« между 70 и 80 годами, Джузеппе Верди создал оперу «Отелло« в 73 года, а следующую оперу – «Фальстаф» в 79 лет. Мигель де Сервантес писал «Дон-Кихота» от 58 до 68 лет, Цезарь Франк создал доминорную симфонию в возрасте 64 – 66 лет, Йозеф Гайдн успешно работал до 67 лет, Рихард Вагнер – до 69, Леонард Эйлер – до 72, Галилео Галилей до 74, Пьер Симон маркиз де Лаплас – до 75, Тинторетто (Якопо Робусти) – до 76, Микельанджело Буонарроти – до 79, Иммануил Кант и Рудольф фон Вирхов – до 80, Вольтер и Франц Хальс – до 84, Бернард Шоу – до 94 лет.

Тем не менее сам Г. Леман, как и его единомышленники рассматривали эти случаи как исключение из общей закономерности. На этом основании американский психолог В. Оберг, проанализировавший производительность ученых и инженеров, высказал утверждение, что только лиц до 30 лет имеет смысл обучать, дальнейшее же обучение нерентабельно, поскольку человек, поздно получивший образование, уже практически не способен к творческому труду. Однако, на тот несомненный факт, что в пожилом и старческом возрасте индивидуальные различия столь велики, раз они делают малозначимыми средние величины, указывал еще в начале ХХ века известный психолог Е. Торндайк. О больших индивидуальных различиях упоминал и сам Г. Леман.

Самым серьезным недостатком метода Г. Лемана, по нашему мнению, является чрезвычайная его абстрактность. Увлекаясь выявлением общестатистических закономерностей, Г. Леман практически полностью абстрагируется от индивидуальных вариаций творческой эволюции, которые безусловно представляют не меньший интерес. Леман совершенно отказывается от учета причин, способствующих подъему или спаду активности, от исследований биографий, среды, в которой происходит формирование творческой личности, ограничиваясь лишь подсчетом числа упоминаний данного имени или достижения в литературе. В науке и искусстве не всегда можно подсчитать число сделанных вкладов, деятельность людей во многих случаях бывает монолитной (особенно у писателей, ученых-теоретиков) и только детальное изучение биографии может позволить выявить периоды подъема или спада. Если спад творческой продуктивности наблюдается, он может быть связан как с психологической перестройкой личности, снижением способностей и т.п., так и с причинами непсихологического характера (тяжелое заболевание, неблагоприятные социальные условия и т.д.). Только детальное изучение биографий может помочь нам вскрыть причины подъема или упадка, отказаться от чисто феноменологического подхода к проблеме

Еще одна сторона исследований Г. Лемана, которая может быть подвергнута сомнению – субъективизм в оценке того или иного вклада. Оценка качества ученого или деятеля искусства производилась Леманом на основе подсчета количества строчек в энциклопедиях и справочниках, полученных премий и степеней и других искусственных критериев. Однако, такая методика подчас приводит к неожиданным результатам: так, Сен-Санс и Берлиоз по данным Лемана оказываются гениальнее Баха, Россини – Бетховена, Бизе – Шуберта, художники Констебль и Тернер – гениальнее Тициана и Моне и т.д. Субъективизм тех или иных авторов по истории науки также может влиять на оценку: например, в наши дни историки науки по-разному оценивают творчество Кеплера, Кювье, Фрейда. Особенно большими разногласиями отличаются взгляды искусствоведов: в литературной критике можно натолкнуться, к примеру, на отрицательное отношение к творчеству Аристофана, Герцена, Кафки, Рафаэля, Матисса, Бетховена и Чайковского. Еще менее надежным и необъективным является мнение коллег (как известно, Павлов и Бехтерев взаимно принижали значимость достижений друг друга, К. фон Бэр отрицательно относился к эволюционной теории Дарвина, Толстой не любил Шекспира, Гете – Гофмана, Брамс и Бородин – Вагнера).

Для того, чтобы по возможности избежать всех перечисленных выше ошибок, в своих исследованиях мы пользовались только биографиями деятелей науки и искусства стран Европы и Северной Америки, ныне умерших, родившихся не ранее 1300 года. При этом, мы не стремились к тому, чтобы наша выборка была всеобъемлющей, то есть включала бы в себя всех выдающихся мыслителей, художников, ученых. Нашей целью было создание наиболее представиительной выборки, по возможности охватывающей представителей различных стран и исторических периодов. В нашу выборку прежде всего были введены выдающиеся мыслители, ученые и деятели искусства науки и культуры. Вся выборка составила 866 человек.