Характеристика предметной области истории психологии

Появление психологических знаний по времени сопоставимо с рождением циви­лизации: возникает сообщество людей и вместе с ним — попытки человека отве­тить на вопросы, касающиеся его возмож­ностей и ограничений во взаимодействии с действительностью, его специфики и места в окружающем мире. Результатом такого рода размышлений является воз­никновение психологического знания— знания человека о себе как носителе осо­бых психических свойств и характеристик, субъекте психической деятельности. Пси­хологическое знание развивается объек­тивно, выполняя реальную функцию в жизнедеятельности человека, его эволю­ционном становлении. Знания о психике, сопровождая развивающуюся жизнь чело­века и отражая все новые и усложняющи­еся стороны его взаимодействия с миром, включаются в это взаимодействие как важный фактор его регуляции, обеспечи­вая не только адаптивные, приспособи­тельные, но и преобразующе действен­ные, активные формы поведения. Объек­тивно происходящее накопление и ос­мысление знаний людей о психической

реальности как важной составной части развития жизненного процесса, условия совершенствования взаимодействия чело­века с миром и самого человека как су­бъекта психической реальности образуют психологическое познание.

Развитие психологического знания включает ряд взаимосвязанных форм (уровней): «житейские» представления лю­дей о психике, возникающие в их реальной жизненной практике, в разных ее сферах (материальной, производственной деятель­ности, бытовой области, воспитательном и обучающем процессе, искусстве и т. д.) и основывающиеся на непосредственном от­ражении разных аспектов бытия и филосо­фии «здравого смысла»; психологические знания, вычленяющиеся в рамках мифоло­гии и религии как исторически первых форм познания мира и человека и отража­ющие канонические требования указан­ных видов культурного творчества; психо­логические знания, возникающие на опре­деленном этапе развития общества в связи с выделением нового способа реконструк­ции действительности — науки — и вклю­чающие целенаправленный процесс сбора и анализа психологической фактологии, логические формы ее объяснения и дока­зательства, переход от описательной стра­тегии и методов исследования к объясни­тельной, т. е. научные знания.

В свою очередь научные психологи­ческие знания, зародившиеся впервые в античном мире, сами проходят длитель­ный путь эволюции — от существования

в других науках (философии, истории, ес­тествознании) до выделения и дальней­шего их развития в рамках самостоятель­ной научной дисциплины (вторая поло­вина XIX в.).

Развитие психологического знания как результата творческой познаватель­ной деятельности человека в его целост­ности и реальной диалектике на разных этапах культурной эволюции составляет объект истории психологии.Попытки же осмыслить процесс психологического по­знания, описать его содержание и струк­туру (совокупность взглядов, идей,подхо­дов, направлений и течений, категорий и понятий), его институциональные и пер­сонально-личностные аспекты, а также закономерности и этапы развития состав­ляют предмет истории психологии.

Сложность и многоаспектность психо­логического познания как объекта иссле­дования, а также непосредственная связь его осмысления с развитием общенаучных взглядов очеловеке и психологических идей, с методологическими и идейными влияниями обусловливают различные оп­ределения предмета истории психологии. В их основе — выделенные и акцентируе­мые теми или иными авторами стороны или аспекты единого объекта историко-психологического анализа. Недостаточная отрефлексированность методологических проблем в истории психологии, с одной стороны, и ее принадлежность к науковед-ческим дисциплинам — с другой, объяс­няют необходимость и возможность (при рассмотрении данного вопроса) выхода за рамки собственно истории психологии в область науковедения.

В наиболее общем виде можно выде­лить три основных подхода в определе­нии предмета истории науки (в том чис­ле психологии).

Основой изучения первого подхода яв­ляется результат психологического позна­ния, его внутреннее содержание — соб­ственно психологическое знание(его строе­ние, структура, логико-содержательные ас­пекты, внутрилогические механизмы раз­вития). При этом психологическое знание рассматривается как самодостаточное и су-

ществующее относительно самостоятель­но, вне связи с другими сторонами позна­вательного процесса (социально-культур­ными и личностными опосредованиями). Такой подход, акцентирующий внимание в основном на внутренней, логической сто­роне познания и отвечающий на вопрос, каково содержание знания, может быть на­зван логико-научным, или интернальным.В науковедении, по сути, данная стратегия исследования представлена работами Т. Куна, К. Поппера и их последователей, обосновавших логические концепции ро­ста научного знания как процесса истори­ческого, но обусловленного в своем разви­тии, поэтому и объяснимого исключитель­но на основе внутринаучных закономерно­стей. Так, И. Лакатос отмечает, что наука является автономной системой, «внутрен­няя история» которой первична, а «вне­шняя» — вторична и не имеет «существен­ного значения» для ее понимания и объяс­нения (Лакатос, 1978, с. 203]. Под внешней историей имеются в виду все другие фор­мы деятельности человека, не влияющие, по мнению Лакатоса, на существенные ха­рактеристики науки, а лишь создающие тот или иной фон для ее развития. Отсюда он делает вывод о том, что наука как уникаль­ное явление культуры изучается прежде всего с точки зрения ее внутренней исто­рии: «...в построении внутренней истории историк науки в высшей степени разбор­чив: он будет пренебрегать всем, что явля­ется иррациональным в свете его теории рациональности» [там же, с. 232]. Подоб­ную позицию разделяет А. Р. Холл, счита­ющий, что анализ науки в контексте соци­ально-экономических условий непродук­тивен, ибо указанные аспекты для нее без­различны [Hall, 1968]. Наука, являясь спе­цифической деятельностью по теоретичес­кому отображению действительности, по его мнению, независима и автономна по отношению к действительности. «...Что нам может дать для понимания научной революции от Галилея до Ньютона знание о том, что многие ученые интересовались кораблями, экипажами...», — пишет он [там же, с. 91]. А. Койре полагает, что дви­жение науки носит субстанциональный ха-

рактер и не нуждается в обосновании из­вне; оно может быть понято на основе «ин­теллектуальных мутаций». Так, например, использование математических знаний для объяснения физических явлений в науке Нового времени, согласно мнению Койре, определяется прежде всего трансформаци­ями в мировоззрении человека этого пери­ода по сравнению с его взглядами, харак­терными для античного мира, т. е. внутрен­ними законами развития сознания. В со­знании человека и общественной мысли он видит, по сути, основную причину и источ­ник «интеллектуальных мутаций». Главное внимание Койре предлагает направить на внутреннюю историю науки: «Я не собира­юсь приводить... соображения о причинах, вызывающих духовную революцию XVI века... достаточно описать... духовную или интеллектуальную установку новой на­уки», — пишетон [Койре, 1985, с.130].

В российской науке указанная страте­гия понимания предмета истории психоло­гии в «чистом виде» не представлена, что объясняется общей социальной ориента­цией нашей науки — утвердившейся в ней концепцией социальной природы позна­ния как важнейшего принципа марксист­ской гносеологии. Значительное внимание к теоретическим аспектам развития науч­ного знания, обусловленное их централь­ным местом в общей структуре психологи­ческого познания, одновременно сопро­вождается исследованием генезиса знания, факторов его детерминации (как внешних, так и внутренних), дополнением логичес­кого анализа историческим. Так, в работах Б. Г. Ананьева, Е.А. Будиловой, Б.М. Теп-лова, М.Г. Ярошевского и других ученых подчеркивается необходимость связи исто­рического и логико-научного исследова­ния науки. Взаимодействие логического и исторического аспектов как принцип исто-рико-психологического исследования по­лучил теоретическое обоснование в работе Е.А. Будиловой [1988].

Акцент на внешней истории развития научного знания и попытка вывести из нее и описать на ее основе внутринаучные за­кономерности порождает второй подход к пониманию предмета истории науки — эк-

стернальный.На этой основе возникает специальная область науковедения — со­циальная история науки. История науки рассматривается здесь в социальном кон­тексте, в ее зависимости и в связи с разви­тием организационных и социальных усло­вий и предпосылок. Продуктивность ука­занного подхода состоит, в том, что он вы­являет значимые факторы детерминации научного знания, отвечая на вопрос: поче­му наука в определенных социально-истори­ческих и культурных условиях приобретает конкретно-исторические формы. С одной стороны, это отражает одну из существен­ных характеристик науки — ее социальную природу — как компонента общественной структуры и результата совокупных кол­лективных усилий; с другой стороны, воз­никают вопросы относительно уровня де-терминационных возможностей, степени и глубины социального воздействия на раз­витие психологического знания (его на­правления, структуру, содержание исследу­емых проблем). Являются ли социальные факторы условиями, предпосылками раз­вития научного знания или они могут быть рассмотрены в качестве «механизмов» его развития, «движущих сил», определяющих непосредственно внутреннюю логику раз­вития науки? [Мамчур, 1987, с. 5]. Вопрос этот остается дискуссионным. Очевидно, однако, что в последние годы на фоне иде­ологических и политических изменений, происходящих в нашем обществе, и возни­кающего в связи с этим стремления пере­осмыслить свою историю, освободиться от старых, отживших установок и стереотипов все больше начинают доминировать «соци­ально ориентированные» исследования в области истории психологии; интенсивно развивается социальная история науки. От­ражением крайней позиции в реализации указанной стратегии является, в частности, отказ ряда исследователей (в том числе и в области психологии) от тех научных идей, которые возникли в рамках марксистской методологии и поэтому сегодня связыва­ются жестко и однозначно с ней не только по форме, но и по содержанию. Как след­ствие выдвигаются предложения о тоталь­ном пересмотре всех — не только методо-

логических, но и теоретических — положе­ний психологии. В данном случае мы ви­дим яркий пример того, как внутреннее со­держание науки подчиняется и выводится непосредственно из внешней истории, в определенном смысле — приносится ей в жертву. Поэтому сколь невозможна изоли­рованная от внешних влияний история идей как предмет истории психологии, столь же малопродуктивна, по-видимому, и социальная история психологии в «чис­том виде», вне учета логики ее развития.

Представители третьего подхода к изу­чению истории психологии акцентируют внимание на ее персонально-личностных аспектах. В качестве главного двигателя на­учного прогресса и первостепенного пред­мета рассмотрения выступает личность и творческий путьтого или иного ученого, его научные идеи, взгляды, концепции и под­ходы. То есть история науки, по сути, ста­новится историей деятелей науки (будь то отдельный ученый, или группа ученых, или то или иное их сообщество). Разумеется, и этот подход не лишен основания, ибо, как справедливо подчеркивается, «новая идея не может зародиться нигде, кроме «психо­логической среды» конкретного индивида» [Ярошевский, 1973, с. 178], а потому несет отпечаток индивидуальности породившего ее ученого, его научных и социальных ориентация, системы его приоритетов, ус­тановок и ценностей. Однако при таком ра­курсе рассмотрения возникает угроза ис­чезновения из поля зрения исследователей закономерностей развития научного зна­ния, его тенденций и других «надличност­ных» феноменов познания, которые суще­ственно значимы для раскрытия его дина­мики и принципиально несводимы к уров­ню отдельного ученого, сколь бы талантлив и продуктивен он ни был, а выступают в ка­честве некоторого интегрального выраже­ния обобщенных совместных усилий уче­ных в рамках определенной социокультур­ной среды на значительном временном сре­зе. Видимо, именно это обстоятельство вы­зывает серьезные возражения у ряда зару­бежных историков психологии, выступаю­щих против доминирования личностно-персонального подхода в исследовании раз-

вития психологического знания (Э.Боринг и др.). Высказываются даже мнения, что в будущем история психологии будет ано­нимной, т. е. лишенной «культа личности». Обоснование определения предмета истории психологии предполагает описа­ние специфики рассматриваемой пред­метной области.

1. По своей гносеологической приро­де история психологии представляет со­бой отражение процесса становления и развития психологического познания, т. е. является отражением второго порядка — отражением отраженного.Она исследует не саму психическую реальность, а представ­ления оней, складывающиеся на разных этапах истории и в разных культурных ареалах. Этим обусловлена необходимость четкого разведения объективного (соот­ветствующего действительному ходу раз­вития истории) и субъективного (привне­сенного его интерпретациями) взгляда на исследуемые процессы. Более того, имен­но субъективные представления во всем их многообразии как отражающие разные уровни их «отходов» или «приближений» к исследуемой реальности и составляют непосредственный предмет историко-психологического исследования.

2. Познание в любой области — глубо­ко диалектический процесс, включающий преобразование, приращение знания, на­копление научной фактологии и углубле­ние ее теоретического осмысления, изме­нение структуры научного знания и его понятийно-категориального основания и т. д. Отражая реальную диалектику психо­логического познания, история психоло­гии сама является диалектической науч­ной дисциплиной. Издесь наряду с объек­тивной диалектикой (идущей от самого объекта, его развития) прослеживаются и субъективные факторы (исторически де­терминированные изменения в мировоз­зрении исследователей научного позна­ния). Этим определяется существование разных картин развития психологическо­го знания на различных этапах истории, в рамках разных научных школ и у отдель­ных ученых. Данное положение усугубля­ется сложностью выделения точных науч-

ных критериев оценки положений, выд­вигаемых в области истории психологии. 3. Предметная область истории психо­логии складывается на стыке ряда научных отраслей и пересечении с ними. По своему объекту (психическая реальность) история психологии относится к разряду психоло­гических дисциплин, входит в структуру общей психологии, по методу (психолого-историческая реконструкция развития психологического знания) — принадле­жит к историческим наукам. Носителем научной фактологии в области истории психологии являются исторические ис­точники, поэтому она тесно связана с ис­точниковедением. Занимаясь изучением закономерностей развития научного зна­ния в отдельной отрасли знания, история психологии является разделом науковеде­ния. Логика исследования и генезис ста­новления психологического знания опре­деляют связь истории психологии с фило­софией, естествознанием, культурологи­ей, а также ее ориентацию на данные, по­лученные в ряде областей психологии (психологии личности, психологии твор­чества, психологии развития и историчес­кой психологии). Определяя статус и ме­сто истории психологии в системе наук, М.Г. Ярошевский пишет, что психологи­ческое познание «...имеет своим объектом реальность, своеобразие которой в том, что она укоренена в различных системах биологических и социальных отношений. Психическая регуляция поведения неот­делима от физиологической. Поэтому каждый крупный успех в исследовании мозга, нервной системы, органов чувств стимулирует продвижение психологичес­кой мысли к новым рубежам. Столь же органична и связь психического с соци­альным» [Ярошевский, 1974, с. 7]. Отсю­да вытекает необходимость реализации комплексной стратегии исследования в истории психологии, привлечения данных разных наук, их методического и теорети­ческого арсенала и исследовательских воз­можностей для раскрытия и объяснения динамики психологического познания.

4. Наконец, учитывая все вышесказан­ное, есть основание определить историю

психологии как объект исследования в ка­честве системного образования, включаю­щего множество аспектов, иерархическую структуру, сложную, разноуровневую сис­тему детерминант. Для описания сложно-организованных объектов используется си­стемная методология, предполагающая их всестороннее, целостное рассмотрение.

С этой точки зрения предметом исто­рии психологии является динамика пси­хологического познания в его целостно­сти, включающая изучение:

• научного психологического знания как такового (его структуры, логи­ко-научных, содержательных аспек­тов) — логико-научный аспект;

• процесса формирования научных идей и представлений в области ис­тории психологии — процессуальный аспект;

• социально-культурных и организа­ционных условий и предпосылок психологического познания — социо­культурный аспект;

• носителя, субъекта психологического познания (коллективного и индиви­дуального) — персонально-личностный аспект.