Этап современной психолингвистики

Начало

Возникновение современной психолинг­вистики датируют 1953 годом, когда на се­минар в Блумингтоне собрался цвет пси­хологического и лингвистического сооб­щества, возглавлявшийся такими извест­ными учеными, как Ч. Осгуд, Дж. Кэролл, Ш. Себеок. В результате двухмесячной ра­боты группы на берегу океана появилась книга: Psycholinguistics. A survey of theory and research problems. Ed. by Ch. Osgood andT.Sebeoc. Baltimore, 1954. Она заложи­ла основу большого и динамичного науч­ного направления, продолжающего сейчас свое активное развитие. Она дала ему имя и утвердила идею соединения подходов и знаний двух к той поре разделенных обла­стей психологии и лингвистики. Важно, что такое соединение было осуществлено на основе теоретической модели поведения, предложенной Ч. Осгудом.

Эту модель в наши дни нередко на­зывают бихевиористской, вкладывая в это определение упрек в упрощенчестве. При этом забывается, что известное уп­рощение нередко бывает компенсирова­но при тепершнем уровне наших зна­ний конкретностью и определенностью, и его вряд ли можно считать большим

грехом, чем расплывчатость и неопре­деленность понятий, нередко бытую­щих в психолингвистике.

Центром теории Ч. Осгуда является уровневая модель поведения. Эти уров­ни следующие: Мотивационный (его единицы — предложения), Семантичес­кий (единицы — словесные элементы предложения), Уровень последователь­ностей (единицы — фонетически офор­мленные слова), Интеграционный (еди­ницы — слоги). Модель, таким образом, охватывает общим каркасом основные этапы речевого процесса у человека, на­чиная с восприятия речи, включая внут­реннюю переработку речевого матери­ала и кончая произнесением речи.

Названная работа стимулировала множество исследований и публикаций, трактующих психолингвистические про­блемы. В различных странах мира воз­ник живой интерес к новой науке, к психолингвистическим исследованиям обратились многие психологи и лингви­сты. Психолингвистика нашла отраже­ние в энциклопедических изданиях; по­явились специализированные журналы, публикующие результаты проводимых экспериментальных исследований.

Примерно через 10 лет начался новый этап психолингвистики, связанный с име­нем Н. Хомского и обращением к так на­зываемой трансформационной, или гене­ративной грамматике. Согласно представ­лениям Хомского, при формировании всякого высказывания (предложения) в мышлении человека складывается систе­ма суждений, выражающих значение пред­ложения, и эта система образует глубин­ную структуру предложения. Она состоит из системы категорий абстрактного харак­тера. При посредстве специальных опера­ций — грамматических трансформаций — глубинная структура преобразуется в по­верхностную структуру, также состоящую из системы категорий и элементов теперь уже конкретного характера. В частности, расположение и взаимосвязь слов в повер­хностной структуре такие, какие мы слы­шим в производимой речи. На следующем шаге языковых операций к поверхностной

структуре применяются трансформации фонетического характера, в результате чего образуется звучащая речь.

Названные компоненты образуют, по мысли Хомского, универсальную грамма­тику языка, используемую каждым гово­рящим человеком. Природа грамматики включает, таким образом, способность приписывать глубинную и поверхностную структуры бесконечному множеству предложений, соотносить эти структуры соответствующим образом, приписывать семантическую интерпретацию глубин­ным структурам и фонетическую интер­претацию поверхностным структурам [Хомский, 1972, с. 41]. Такого рода систе­ма создает возможность для свободного, творческого использования языка. Хомс­кий подчеркивает, что новаторский харак­тер, свобода от воздействия внешних сти­мулов, бесконечное разнообразие и тес­ная связь с человеческим интеллектом составляют характерную черту языка. В связи с этим науку о языке, лингвистику, он считает составной частью психологии. Интересно отметить, что общие пред­ставления Хомского о протекании рече-производящего процесса оказываются психологическими по своему характеру.

Другое дело его разработки тех конк­ретных операций, которые требуются для характеристики глубинных и поверхнос­тных структур и перехода от одних к дру­гим. Эти операции представляют собой формальные трансформации элементов синтаксических структур. Поясним это с помощью примера, используемого в пуб­ликации Хомского [1972, с. 40].

Так, предложение A wise man is honest (Мудрый человек честен) в описании его поверхностной структуры может быть разложено на составляющие его субъект a wise man (мудрый человек) и предикат is honest (честен), и эта структура представ­ляется в виде дерева:

Глубинная структура этого предло­жения будет несолько иной. В ней сле­дует отразить, кроме того суждения, ко­торое показано в поверхностной струк­туре, еще одно суждение с субъектом man (человек) и предикатом be wise (быть мудрым), то есть она содержит в себе не одно, а два суждения. Это показано на нижеследующей схеме.

Поверхностные и глубинные струк­туры, согласно трансформационной грамматике, соотносятся между собой строгим образом. Существует однознач­ный алгоритм с фиксированными опе­рациями, чтобы вычилительная маши­на произвела этот перевод. Владение че­ловека каким-либо языком представля­ет собой владение грамматикой, которая порождает бесконечное множество глу­бинных структур, отображает их на по-верхноостных структурах, выражает се­мантические отношения и задает фоне­тическую интерпретацию. «Грамматика этого типа, — пишет Хомский, — задает, следовательно, определенную беско­нечную корреляцию звука и значения» [там же, с. 42].

На основе такого рода рассуждений лингвистичекая модель была перенесена на функционирование психики, и на ее основе построены экспериментальные исследования с целью показать «психоло­гическую реальность» грамматических трансформаций в речевой деятельности человека. Проводились измерения микро­интервалов времени, в течение которого испытуемые производили в эксперименте трансформационные операции: переводи­ли активные утвердительные предложе-

ния в пассивную, отрицательную, вопро­сительную и др. формы (Дж.Миллер и К.МакКин, 1964). Изучалось запомина­ние предложений разной трансформаци­онной сложности (Ж.Мелер, 1963; А. Сэ-вин и С.Перчонок, 1965). Исследовался процесс сопоставления наглядно воспри­нимаемого материала (картинок) и описы­вающих их предложений разной трансфор­мационной структуры (Д. Слобин,1966; Д.Го, 1965,1966).

Результаты проведенных эксперимен­тов первоначально, казалось бы, свиде­тельствовали в пользу трансформацион­ной грамматики, однако со временем ста­ли накапливаться расхождения с ней. Трансформационная гипотеза подтвержда­лась лишь при искусственных условиях оперирования языком. Когда же человек использует язык в естественной функции, с полноценным включением семантичес­ких отношений, соответствие исчезает.

Такой результат исследований при­вел к отходу от трансформационной грамматики и повороту в сторону соб­ственно психологических проблем, свя­занных с речевой деятельностью.

С самого начала возникновения совре­менной психолингвистики большое значе­ние имели работы Ч. Осгуда. Кроме той общей модели речевого процесса, о кото­рой говорилось выше, важными оказались его разработки семантического аспекта. С его именем связано возникновение на­правления, получившего имя психосеман­тики, и приобретшего многих последова­телей. В 1957 году им предложен путь ко­личественного измерения субъективной семантики слов, так называемый метод се­мантического дифференциала. В основу метода положен прием субъективного шкалирования испытуемым предъявляе­мых слов по выявленным автором шка­лам. По экспериментальным данным эти­ми шкалами оказались: оценка («хоро­ший—плохой»), сила («сильный—сла­бый»), активность («активный—пассив­ный»). Предъявляя испытуемым разные слова с задачей определить выраженность изучаемого признака на соответствующей шкале (значения от +3 до —3), исследова-

тель выявляет семантические различия (семантическую дифференцированность) предлагаемых слов. Область современной психосемантики существенно расшири­лась, в нее входят исследования структур сознания человека, социологические ис­следования массового сознания, массо­вой коммуникации, психология рекла­мы, исследование содержания текстов и мн. др. (В.Ф. Петренко, Е.Ю. Артемье­ва, А.Г. Шмелев и др.).

В более поздней работе 1980-го года Ч.Осгуд разрабатывает понятие глубин­ной когнитивной системы, обеспечиваю­щей переработку семантической инфор­мации. По его мнению, система грамма­тики языка является вторичной по отно­шению к общей семантической системе психики человека. Последняя обрабаты­вает как языковой, так и перцептивный материал, включает сферу отвлеченных понятий. Многие элементы семантичес­кой системы складываются в раннем дет­ском возрасте, еще в доязыковом позна­нии. Понимание и создание речевой про­дукции в большой мере зависит от общей базы знаний человека, контекста речи и понимания действительности говоря­щим и слушающим. (Здесь мы видим большое сходство тезисов Осгуда с иде­ей Н. И. Жинкина об универсальном пред­метном коде внутренней речи (см. ниже), предложенной существенно раньше по времени.) Построение речи, по Осгуду, направляется не столько логическими основаниями, сколько семантическими медиационными признаками элементов лексикона, словами. Здесь автор факти­чески реализует свои ранние психосеман­тические представления: дифференциаль­но-семантические признаки, выразители эмоционально-оценочного отношения, по его мысли, представляют собой наибо­лее обобщенную форму знаний о мире. Они и являются теми медиаторами, ко­торые объединяют мир и язык.

Проблемы семантики речи составля­ют содержание многих современных ра­бот. Характеризуя же в самом общем пла­не направление текущих психолингвисти­ческих исследований, следует отметить их

когнитивистскую направленность. Это значит, что, с одной стороны, к психо­лингвистическим исследованиям по сти­лю их проведения предъявляются высо­кие современные требования точности, выверенности и доказательности; с другой стороны, — речевые феномены рассмат­риваются в контексте других когнитивных явлений, как общие по своей природе. Отметим также разнообразие проводимых разработок, присутствие многих векторов в ведущихся поисках. Проводимые иссле­дования имеют достсточно свободный и разнообразный характер. Предлагаемые теоретические модели обычно относятся к когнитивистскому типу.