Модели внимания и организационная метафора

Развитию когнитивной психологии способ­ствовала «компьютерная метафора» (см. [Величковский, 1982]), которая проводила аналогию между моделями искусственного интеллекта и человеческой психикой. Эк­сперименты и модели, обсуждавшиеся на протяжении последних 30 лет, привели к пониманию того, что когнитивные про­цессы человека не могут быть описаны формально-логическим образом и раскры­ты через последовательно-блоковую обра­ботку информации. В настоящее время нейрональные модели функционирования мозга становятся основой для моделиро­вания психических функций и машинных процессов. Для более адекватного описа­ния когнитивных процессов предлагаются новые метафоры. Наибольшую популяр­ность приобрела «организационная мета­фора», позволяющая сравнивать психику с организованным сообществом взаимосвя­занных и в то же время самостоятельных индивидов, подобно крупной автомобиль­ной компании или государственному уч­реждению.

Наиболее последовательным сто­ронником этой метафоры является Д. Олпорт [Allport, 1989], предложивший концепцию мультипроцессорной перера­ботки. Он полагает, что центральная пе­реработка проходит во множестве авто­номных структур (так называемых ней-рональных модулях), ни одна из которых не является универсальной. Каждый мо­дуль специализируется на выполнении определенной функции. Переработка информации рассматривается как рас­пространение активации по нейрональ-ным сетям. Модули как бы резонируют

друг с другом и входной стимуляцией. Переработка происходит параллельно и может быть распределена сразу по мно­гим компонентам, рассеянным по раз­ным отделам и уровням центральной си­стемы. Согласование работы модулей — задача процессов внимания.

Похожую модель предлагает Д. Навон [Navon, 1989], рассматривая психику как анархичную систему разведки, состоя­щую из множества единиц, занимающих­ся сбором информации, ее интерпрета­цией, прогнозированием и запуском дей­ствия, необходимым для существования системы в целом. Данная система анар­хична в том смысле, что каждая входя­щая в нее единица (модуль) автономна и толчком для ее деятельности служит наличие той работы, которую она может выполнить. Большинство целей не может быть достигнуто действием только одно­го модуля. Чаще всего последовательно или одновременно активизируется мно­жество модулей.

Специальный механизм обеспечивает связи релевантных модулей и перекрыва­ет связи других модулей. Действие этого механизма можно представить в виде же­лезнодорожной стрелки, которая соеди­няет два пути следования, разъединяя два других. Функциональная сущность внима­ния в модели Навона заключается в рабо­те этого механизма, который образно можно назвать регулятором сцепления (или расцепления). Работа регулятора сцепления переживается как усилие. Он активизирует связи релевантных модулей, вероятность воздействия которых на дру­гие модули повышается. Одновременно возрастает «видимость» их сообщений на устройстве (табло) общей коммуникации, через которое осуществляется большин­ство связей в системе. Видимость или дос­тупность выходной информации модуля отождествляется с ее осознанием.

Эта модель позволяет учитывать воз­можности параллельной переработки ре­левантной и нерелевантной информации, зависимости внимания от предшествую­щей информации (преднастройки) и со­знательного регулирования действий по до-

стижению целей, а также легко объясняет быструю реакцию на стимулы высокой интенсивности или появляющиеся неожи­данно. Данная модель отказывается от иерархической организации системы пере­работки информации, она полагает все эле­менты рядоположными. Надо отметить, что отказ от иерархий является достаточ­но типичным для нейрональных моделей.

Внимание и управление действиями

В теории, разработанной в 1950-е гг. П.Я. Гальпериным, внимание трактуется как функция внутреннего контроля за выполнением исполнительных и интери-оризированных действий [Гальперин, 1958]. Подобные взгляды приобретают все боль­шую популярность в современных концеп­циях внимания. Олпорт на протяжении ряда лет последовательно отстаивает прин­цип «селекция для действия», который ут­верждает обязательную связь процессов восприятия и моторных действий. Он счи­тает, что, придерживаясь именно этих по­зиций, можно объяснить феномен селек­ции. Если сторонники структурных моде­лей утверждают, что селекция информации необходима для того, чтобы избежать пе­регрузок в каналах обработки, то Олпорт дает экологическое объяснение этим про­цессам, постулируя, что селекция нужна для того, чтобы поведение субъекта было целенаправленным, согласованным, гар­моничным. Необходимость и формы про­цессов внимания детерминированы рядом требований и особенностей внешних и внутренних условий существования и дея­тельности организма. К базисным услови­ям относится частичная непредсказуе­мость событий в окружающей среде и тре­бование быстрого ответа на них. Кроме того, приоритеты значимых событий дол­жны меняться в зависимости от целей и те­кущего состояния потребностей субъекта. Таких же взглядов придерживается О. Нейман [Neumann, 1990]. Он считает, что любая цель может быть достигнута по­средством различных способов или форм поведения даже при одинаковых условиях. Для достижения определенной цели необ-

ходимо отобрать и подключить к управле­нию моторикой какую-то определенную схему поведения. Выбор конкретного спо­соба и управление соответствующим пове­дением требуют селекции информации. Се­лекция возможна благодаря двум основным способам: планированию и блокировке. Планирование (или предвосхищение — по терминологии Найссера) предполагает под­готовку необходимых схем к использова­нию и тем самым не дает сталкиваться двум конкурирующим способам поведения. Блокировка не позволяет подключаться к выполнению действий множеству самых разнообразных схем, если одна из них на­ходится в работе. В целом селекция нужна для предотвращения хаоса поведения.

Теория П.Я. Гальперина предполага­ла не просто рассмотрение внимания как процесса контроля за действиями, но и развитие этого контроля — от сознатель­ных к автоматизированным формам. Никто не подвергает сомнению суще­ствование автоматизированной и неав­томатизированной обработки информа­ции как автоматизированных и неавто­матизированных действий. В реальной жизни мы постоянно выполняем не­сколько одновременных действий: идем, смотрим, думаем и т. д. Такой опыт са­монаблюдения, казалось бы, не согласу­ется с данными экспериментов, которые показывают, насколько сложной являет­ся задача совмещения двух действий. Од­нако большинство совмещений стано­вится возможным благодаря автомати­зации или изменению уровня контроля.

Рассматривая систему управления действиями, Д. Норман и Т. Шаллис [Norman, Shallice, 1986] выделяют три ос­новных режима. В режиме автоматичес­кого управления система внимания либо вообще не участвует, либо подключается в моменты запуска и неожиданной оста­новки привычной последовательности. Второй режим управления сопровождает­ся осознанием действий, хотя и не требу­ет активного внимания субъекта. Такое происходит в ситуации решения знакомых задач. Человек осознает выполнение дей­ствий, не уделяя им произвольного вни-

мания. Третий способ контроля — режим намеренного, сознательного, произволь­ного управления действием. Он применя­ется в ситуациях планирования предсто­ящих действий, в ситуациях неудачи вы­полнения хорошо заученных действий, в случае выполнения плохо заученной пос­ледовательности или в тех ситуациях, где очень велика цена ошибки.

Теории, различающие два процесса информационной обработки или управле­ния действием, продолжают активно разрабатываться (см. [Дормашев, Рома­нов, 1995, с. 82—109]). Однако практичес­ки во всех зарубежных теориях автомати­ческие действия рассматриваются как не связанные с вниманием или связанные со стадией «предвнимания». Тем самым вни­мание приравнивается к сознанию или сознательному контролю, что приводит к подмене понятий и, с одной стороны, обедняет процессы внимания, а с дру­гой — принижает феномены осознания.