Преждевременно родившиеся младенцы

В результате исследований показано, что преждевременно ро­дившиеся дети относятся к группе риска возникновения проблем в области познавательных процессов, у них часто возникают трудно­сти в школе. Меньше известно об их последующем социально-эмо­циональном развитии. Нет доказательств психиатрических наруше­ний, однако учителя сообщают о проблемах, связанных с повышен­ной активностью и снижением внимания. По словам родителей, не­доношенные дети в школьном возрасте больше хныкают, их соци­альная компетентность отстает от таковой у вовремя родившихся де­тей (Beckwith, Rodning, 1996).

Существует по крайней мере два фактора, влияющих на разви­тие недоношенных детей. Первый фактор биологический и связан со сроком внутриутробного развития и весом ребенка при рождении. Второй - социальный и относится к раннему взаимоотношению ма­тери и ребенка. Считается, что качество взаимодействия между ма­терью и младенцем может уменьшить или увеличить неблагоприят­ное влияние недоношенности на последующее развитие ребенка. Еще

одним источником риска может быть изменение аффективной регу­ляции у преждевременно родившихся детей по сравнению с родив­шимися в срок. В зависимости от возраста или физиологического состояния, недоношенные младенцы могут быть раздражительными и апатичными.

Известны данные, свидетельствующие о формировании небе­зопасной привязанности у вовремя родившихся детей в случае их раз­дражительности и дополнительных факторов риска. При исследова­нии преждевременно родившихся младенцев показано, что матери, описывавшие своих детей как «трудных» и раздражительных, впос­ледствии сообщали об усилении у них поведенческих проблем (Beckwith, Rodning, 1996).

Исследования показали, что большая отзывчивость матерей к недоношенным младенцам в 13 и 20 месяцев ведет к большему раз­витию речи и социальных навыков после двух лет. Усиление беспо­койства детей в стрессовой ситуации также положительно связано с их последующим социальным или языковым развитием. Обнаруже­но, что преждевременно родившиеся дети с весом при рождении ниже 1500 г меньше беспокоятся в лабораторной ситуации определения привязанности в 13 месяцев и менее компетентны в дошкольные годы. В данном случае обнаружено, что беспокойство и раздражи­тельность не являются факторами риска, а скорее положительно свя­заны с развитием ребенка.

В первые месяцы жизни преждевременно родившиеся младен­цы часто менее живы, отзывчивы, более раздражительны и сонны, их плач может отличаться от плача вовремя родившихся детей (Frodi etal., 1978; Goldberg, 1978). Ихдвигательная координация бедна, руки и ноги двигаются дезорганизованно, с частыми подергиваниями и вздрагиваниями. Такой младенец может в быстрой последовательно­сти открывать рот, выкрикивать, улыбаться или гримасничать, часто наблюдается рефлекторная улыбка. Большая часть поведения недо­ношенных младенцев непоследовательна, они могут быть чрезмерно суетливыми или проводить большую часть времени во сне, не дают ясных сигналов о том, когда хотят есть или спать, о чрезмерности или недостаточности стимуляции. Они более беспокойны, отводят взгляд, меньше улыбаются во время взаимодействия лицом к лицу (Field, 1977; 1982; Crnic etal., 1983).

В три и пять месяцев во время взаимодействия лицом к лицу с матерью в диадах с преждевременно родившимся младенцем наблю-

дается меньшая согласованность аффективной вовлеченности и рит­мов социального взаимодействия, чем в диадах с вовремя родившимся ребенком. Было обнаружено, что недоношенные младенцы реже ве­дут взаимодействие, чем доношенные. Недоношенные и переношен­ные младенцы менее внимательны к сигналам матери, проявляют меньше положительных чувств и получают меньше радости в ранних взаимодействиях с матерью по сравнению с вовремя рожденными детьми. В процессе взаимодействия как недоношенный младенец, так и мать проявляют меньше удовольствия и положительных чувств (Barnard, Kelly, 1990; Beckwith, 1990).

Непоследовательное поведение преждевременно родившегося младенца вводит родителей в замешательство и огорчает, они испы­тывают тревогу, связанную с проблемами выживания и развития ре­бенка. Родители могут избегать ребенка или, наоборот, имеют тен­денцию компенсировать изменения поведения недоношенных мла­денцев, вести себя более активно и, несмотря на несоответствие сво­его поведения сигналам младенца, перестимулировать, еще более ухудшая поведение ребенка и увеличивая свою собственную фруст­рацию (Goldberg, 1978;Crnicetal., 1983; Field, 1990). Обнаружено, что в течение первых четырех месяцев матери недоношенных мла­денцев в значительно большей степени стараются вовлечь своих де­тей во взаимодействие, обеспечить их большей стимуляцией. Счита­ется, что в случае дополнительного социального риска и связанной с этим депрессии матери, переживающие беспомощность и безнадеж­ность, недостаток энергии, оказываются в еще более сложной ситуа­ции при рождении недоношенного ребенка. Они могут обвинять себя за трудности взаимодействия с младенцами, и им трудно найти ком­фортный уровень взаимодействия. Предполагается, что если депрес­сивная мать прикладывает в первые месяцы значительные усилия, чтобы вовлечь недоношенного ребенка во взаимодействие, то без от­ветных реакций может очень быстро достичь пределов своих ресур­сов. Однако проведенные в этой области исследования привели к не­однозначности данныхи выводуо необходимости рассмотрения вза­имодействия депрессивных матерей и недоношенных младенцев в более широком аспекте, с включением социально-экономических, социокультурных характеристик и особенностей уклада семьи (Ruttenbergetal., 1997).

Со временем взаимодействие между недоношенными младен­цами и родителями меняется. Так, было обнаружено, что если в че-

тыре месяца взаимодействие характеризовалось интенсивной вовле­ченностью матери и ограниченной отзывчивостью младенца, то в восемь месяцев — меньшей внимательностью и вовлеченностью ма­тери и более живым, отзывчивым поведением младенца. Кдвум го­дам матери преждевременно родившихся младенцев предъявляли меньше стимуляции по сравнению с матерями вовремя родившихся детей. Это явление очевидного «перегорания» родителя в течение первого года взаимодействия с ребенком получило подтверждение и в других работах(ВагпапЛ, Kelly, 1990).

Исследования показали трудности взаимодействия матерей и младенцев, связанные с постнатал ьной деформацией черепа у недо­ношенных детей, родившихся с весом меньше 1500 г. Было обнару­жено, что эти дети рассматриваются матерями как менее привлека­тельные. В отличие от таких вызывающих положительное отноше­ние матерей черт, как круглое лицо, большие глаза и зрачки, боль­шой лоб, у недоношенных детей глаза расположены ближе к краям вытянутого лица, лоб узкий, рот маленький. Если младенцы с при­влекательными чертами лица оцениваются матерями как социально более компетентные, активные, способные, легкие в уходе, то недо­ношенные младенцы с постнатальной деформацией черепа оцени­ваются в этих отношениях негативно. В целом отличия формы голо­вы у преждевременно родившихся детей с малым весом становятся более явными во второй половине первого года жизни и являются факторами, влияющими на чувствительность поведения матери в ситуации свободной игры (Kelleyetal., 1996). Существует точка зре­ния, что степень деформации черепа может быть скорее показателем неврологических нарушений, которые в свою очередь отрицательно влияют на социальное взаимодействие.

Несмотря на изменения раннего взаимодействия матери и мла­денца, к концу первого года жизни различия аффективных выраже­ний и видов привязанности у доношенных и недоношенных младен­цев оказываются незначимыми (Frodi, Thompson, 1985; Goldberget al., 1986). Получены противоречивые данные, свидетельствующие, с одной стороны, о том, что большее число младенцев с небезопасной привязанностью тревожно-сопротивляющегося типа обнаружено среди детей, тяжело болевших в перинатальный период (Plunkett et al., 1986), а с другой стороны, о том, что недоношенные младенцы более, чем доношенные, относятся к группе с безопасной привязан­ностью (Goldberg etal., 1986). По сравнению с менее больными в пе-

ринатальный периоддетьмитяжелобольные недоношенные младен­цы проявили большую чувствительность к стрессовому возбуждению на низких уровнях стресса. Однажды возбужденные, они менее спо­собны понижать уровень состояния стресса.

Посвидетельству автора одного из наиболее полныхобзоровли-тературы, к настоящему времени не существует достаточной инфор­мации, позволяющей обобщить столь противоречивые данные раз­личных исследований (Beckwith, 1990). Однако очевидно, что преж­девременно родившиеся младенцы не являются гомогенной группой и что существуют более уязвимые с точки зрения нарушения разви­тия подгруппы высокого риска, такие, например, как младенцы стя-желыми респираторными заболеваниями. Надежность, безопасность привязанности младенца и матери может в таких случаях быть более слабой. В то же время ранние проблемы могут быть преходящи, если мать приспосабливается к характеристикам недоношенного младенца и способна установить сенситивный, взаимонаправленный стиль (Frodi, Thompson, 1985). Различия между недоношенными и доно­шенными младенцами могут быть менее очевидными, если недоно­шенные дети воспитываются в семьях, имеющих эмоциональные ресурсы для компенсации нарушения поведения взаимодействия у младенцев. С другой стороны, значимые различия аффективных про­явлений и качества привязанности могут сохраняться, если прежде­временно родившиеся младенцы, особенно с высоким биологичес­ким риском, воспитываются в семьях социального риска.

МЛАДЕНЦЫ С «ТРУДНЫМ» ТЕМПЕРАМЕНТОМ

«Трудный» темперамент был выделен как синдром характерис­тик, включающий в себя высокий уровень активности, интенсивные эмоциональные реакции, трудности приспособления и в целом не­гативное настроение (Chess, Thomas, 1987). В последние годы к это­му набору добавляют нерегулярность состояний (например — голо­да, сна, возбуждения, внимания) и сигналов младенца, что может при­вести к сложностям чтения сигналов и формирования ответного по­ведения матери, к проблемам регуляции состояния ребенка, напри­мер проблемам кормления (Hagekulletal., 1997).

Данные литературы показывают, что несмотря на предположе­ние о неблагоприятном влиянии такого младенца на взаимоотноше­ние с родителем, прямой связи между темпераментом ребенка и раз-

личиями в поведении родителя не обнаружено (Bates, 1987). Оказа­лось, что связь между темпераментом и последующим родительским поведением может быть результатом процедур измерения темпера­мента, большинство которых основано на отчете матери, или может быть скорее следствием, чем причиной, материнского поведения. К примеру, неуступчивость, гнев или недостаток уверенности у ребен­ка могут быть результатом поведения матери, а не темперамента ре­бенка. В исследованиях, где данные о нестабильности ребенка не свя­заны с процедурой измерения, показано влияние на уровень актив­ности и эмоциональные реакции ребенка особенностей личности матери, ее взаимодействия с младенцем, факта замужества матери. Изменение эмоциональности в положительную сторону в возрасте от 3 до 9 месяцев с большей вероятностью связано с безопасной при­вязанностью в 12 месяцев (Belskyetal., 1991). Обнаружено, что такая характеристика темперамента младенца, как склонность к стрессу, была связана с поведением матери и ее личностью. Однако связей между темпераментом, оцененным в 9 месяцев, и привязанностью матери и младенца в 13 месяцев не выявлено (MangeIsdorfetal., 1990). Измерение характеристик матери пренатально показало, что труд­ности темперамента у детей в первые 8 месяцев жизни связаны с тре­вожностью матери (Vaughn etal., 1987).

Исследования, в которых характеристики младенца описыва­ются объективным наблюдателем независимо от восприятия ребен­ка родителем и до момента возможных влияний взаимоотношений родитель—младенец, показывают слабую связь между неонатальны-ми характеристиками и развитием отношений родителя и ребенка. Считается, что без влияния на родителя других факторов риска био­логически опосредованные характеристики младенца не ведут к из­менению отношений. К примеру, обнаружено, что усиление нечув­ствительности матери к 12 месяцам зависело одновременно как от отрицательных пренатальных отношений, так и от увеличенной раз­дражительности новорожденного. Небезопасная привязанность раз­дражительного младенца к матери формировалась в случаях, когда матери испытывали недостаток социальной поддержки. Карающее родительское поведение матерей-подростков, испытавших отверже­ние в собственном детстве и ограниченную поддержку со стороны партнеров, проявлялось вне зависимости от раздражительности мла­денцев. В то же время при одном и том же карающем поведении ро­дителей дети, оцененные в три месяца как раздражительные, были

более неуступчивы, менее уверены и чаще сердились по сравнению с менее раздражительными младенцами (Crockenberg, 1987). Таким образом, при всей сложности отношений в паре «родитель — ребе­нок» результаты исследований ведут к заключению, что при опреде­ленных условиях характеристики темперамента ребенка могут вли­ять на взаимодействие матери и младенца.

МЛАДЕНЦЫ С СИНДРОМОМ ДАУНА

Обзор данных литературы показывает, что уже сразу после рож­дения младенцы с синдромом Дауна способны устанавливать взаи­модействие с матерью. Однако качество этого взаимодействия зави­сит, содной стороны, от состояния матери, переживающей шок, горе и депрессию после сообщения диагноза ребенка, с другой — от осо­бенностей самого ребенка. Обнаружено, что у младенцев с синдро­мом Дауна нарушено проявление таких наиболее ранних и способ­ствующих установлению контакта с матерью видов поведения, как цепляние, хватание и др. В связи с нарушениями сосания наблюда­ются осложнения взаимодействия во время кормления, особенно кор­мления грудью. Сообщается о значительных межиндивидуальных различиях в способности адаптации родителей и установления кон­тактов с ребенком (Emde, Brown, 1978). Положительное, реалистич­ное отношение врачей и других профессионалов к младенцу с синд­ромом Дауна и его последующему развитию может во многом под­держать родителей и способствовать взаимодействию с младенцем. Несмотря на то, что младенцы с синдромом Дауна уже в относитель­но раннем возрасте устанавливают контакт глаза в глаза с матерью, время и качество проявления этого поведения значительно отклоня­ется от нормативных данных. Так, время появления контакта глаза в глаза, когда мать чувствует, что ребенок узнает ее, отстает на две с половиной недели; количество контактов глаза в глаза достигает пика на семь—десять недель позже. Младенцы с синдромом Дауна продол -жают поддерживать достигнутые в 4—5 месяцев значения длительно­сти и числа контактов глаза в глаза, фиксируются исключительно на глазах матери, тогда как в контрольной группе эти значения после 4 месяцев уменьшаются, поскольку, используя эпизоды взаимодей­ствия лицом клицу, здоровые младенцы начинают исследовать дру­гие черты лица (Berger, Cunningham, 1981). В возрасте 6-9 месяцев между детьми с синдромом Дауна и их матерями в процессе взаимо-

действия наблюдалось в два раза большее число межличностных кон­тактов глаза в глаза, чем в контрольной группе, однако с двух до трех лет в ситуации свободной игры зрительное отслеживание матерей и окружения значительно меньше.

Обзор литературы, в которой сравнивались младенцы без отста­вания в развитии и младенцы с синдромом Дауна, показал значимые различия в проявлениях не только взгляда глаза в глаза, но и вокали­зации, темперамента, расстояния между младенцем и матерью (Barnard, Kelly, 1990). Как и нормально развивающиеся дети, мла­денцы с синдромом Дауна чувствительны к времени" ым характерис­тикам вокализаций матери (паузам, времени начала и окончания во­кализаций) и подстраиваются под них, однако в этом процессе могут наблюдаться искажения. Имеются данные, что в нормальных диадах с возрастом развития младенца очередность взаимодействия увели­чивается, тогда как относительная частота одновременной вокали­зации уменьшается. При анализе вокального взаимодействия мате­рей и младенцев с синдромом Дауна была обнаружена тенденция од­новременных вокализаций в отличие от соблюдения очередности взаимодействия в диадах «мать — младенец» нормального развития (Berger, Cunningham, 1983). Со временем диады, которые включали младенцев с особыми потребностями, становились менее успешны­ми во взаимной адаптации и регуляции вокального поведения. Эти факты свидетельствуют об искажении процесса взаимодействия в парах «мать — младенец» с особыми потребностями уже в течение первых шести месяцев и дополняют данные об асинхронности во­кального взаимодействия в парах, включавших детей с синдромом Дауна второго года жизни (Barnard, Kelly, 1990).

Исследования показали, что у младенцев с синдромом Дауна в течение первых месяцев жизни общее количество вокализаций и ско­рость увеличения числа вокализаций значительно отстают от тако­вых в контрольной группе детей. У здоровых младенцев количество вокализаций достигает максимума в 4 месяца, а затем с 4-го по 6-й месяц жизни уменьшается, тогда как у их сверстников с синдромом Дауна продолжает увеличиваться. Длительность материнских вока­лизаций в течение первых четырех недель в этих группах не отлича­ется, однако на пятой и шестой неделе значительно выше у матерей детей с особыми потребностями (Berger, 1990).

Сравнение взаимодействия матерей и детей без отставания в раз-витии, с одной стороны, и матерей и детей с синдромом Дауна - с

другой, не показало различий в частоте участия во взаимодействии, однако если в первой группе взаимодействие направлялось чаще ре­бенком, то во второй группе — матерью. Несмотря на то, что по ре­зультатам данного исследования число вокализаций младенцев с син­дромом Дауна оказал осьстольже велико, как и в контрольной груп­пе, их взаимодействие с матерями характеризовалось меньшим со­блюдением очередности и большим числом одновременных вокали­заций (Jones, 1977).

Анализ выражений лица показал, что улыбка, служащая наибо­лее важным сигналом для возникновения эмоционального ответа со стороны матери, появляется у младенцев с синдромом Дауна позже и менее выразительна. В течение первых шести месяцев жизни частота появления и длительность улыбки значительно меньше (Emde, Brown, 1978). Считается, что среди основных социальных сигналов улыбка у детей этой группы нарушена в наибольшей степени (Berger, Cun­ningham, 1983). Матери младенцев с синдромом Дауна, для того что­бы вызвать улыбку у детей, чаще матерей нормально развивающихся младенцев используют тактильную и кинестетическую стимуляцию. В данном случае появление улыбки может быть связано с интуитив­но подобранной стратегией физической стимуляции и повышением общего уровня возбуждения ребенка.

В целом считается, что поведение взаимодействия матери по от­ношению к ребенку с синдромом Дауна далеко от оптимального. Низ­кие способности обработки информации и ответной реакции ребен­ка, высокий уровень материнской стимуляции, нарушение подстра-ивания и очередности вокального взаимодействия не способствуют появлению социальных ответов со стороны ребенка. Показано, что социальное поведение этих детей (характер вокализации и улыбки) в ситуации естественного взаимодействия с матерью мало отличается от поведения в ситуации, когда мать просят молчать и сделать не­подвижное лицо. Если в контрольной группе к четвертому месяцу жизни у младенцев наблюдается значительная реакция на замира­ние матери, свидетельствующая об опыте успешного взаимодействия и ожидании ответного социального поведения матери, то младенцы с синдромом Дауна в течение первых шести месяцев чаще своих здо­ровых сверстников плачут и демонстрируют стресс в условиях обыч­ного взаимодействия с матерью (Berger, 1990).

Показано, что в 12 месяцев младенцы с синдромом Дауна мани­пулируют игрушками меньше других детей того же возраста. Оказа-

ось, что их родители стараются компенсировать своими действия-и низкую активность детей, например, помещают их близко к иг-ушкам, ориентируют, направляют внимание на игрушки, предъяв-яют больше игрушек, чем матери здоровых и недоношенныхдетей. ктивное вмешательство со стороны матери, ее контролирующий и «педагогический» стиль лишь сбивают ребенка с толку, рассеивают его внимание (Cicchetti, Beeghly, 1990). Ограниченное вниманиере-бенка с синдромом Дауна не позволяет ему совершать одновременно два действия - играть игрушками и взаимодействовать с матерью. В целом матери, сравнивая своихдетей со здоровыми младенцами, не­дооценивают их успехи и качество игры, а дети из этой группы риска меньше интересуются игрушками и объектами внешнего мира.

Несмотря на особенности младенцев и состояние их родителей, раннее взаимодействие играет важную роль в развитии детей с синд­ромом Дауна. Считается, что природа и качество взаимодействия зна­чительно отличаются от одной диады к другой и зависят как от об­щих и социальных способностей младенцев, так и от индивидуаль­ных особенностей родителей. Каждый индивидуальный случай не­обходимо рассматривать отдельно как сложную и открытую систему со множеством влияющих факторов, механизмов регуляции, потен­циальных возможностей самовосстановления и изменения. Несмот­ря на конституционные нарушения, младенцы с синдромом Дауна могут формировать такие же отношения привязанности к матери, как и их здоровые сверстники. Исследование детей этой группы риска, проживающих в американских семьях, показало, что большинство формирует к наиболее близкому человеку безопасную привязанность (Thompson etal., 1985). Считается, что увеличение латентного пери­ода реакции плачем на выход матери и трудности, с которыми стал­кивается мать или незнакомка при успокоении ребенка, свидетель­ствуют о высоких порогах возбуждения у детей с синдромом Дауна и сложностях контролирования состояния (Cicchetti, Beeghly, 1990). Однако приобретаемый ими со временем опыт социальных отноше­ний положительно влияет на способность управления эмоциями.

МЛАДЕНЦЫ С ОТСТАВАНИЕМ ВУМСГВЕННОМ РАЗВИТИИ

Сравнение игрового взаимодействия в контрольной группе ма­терей и здоровых младенцев и в группе матерей и младенцев с осо­быми потребностями показало, что если в первом случае матери под-

страивают свое поведение под способности и поведение ребенка, то во втором наблюдается дефицит поддержки независимой или ини­циированной младенцем игры, намного более часто происходит ини­циирование игры самой матерью (Brooks-Gunn, Lewis, 1982). Такое поведение матерей детей группы риска может быть отнесено к пове­дению контролирования взаимодействия и связано с восприятием матерями особенностей своих младенцев.

Анализ взаимодействия матери и младенца в ситуации свобод­ной игры показал, что матери детей с отставанием в умственном раз­витии воспринимали себя как пытающихся изменить поведение мла­денцев более часто, чем это имело место у матерей нормально разви­вающихся детей. Было обнаружено, что младенцы с отставанием в развитии меньше отвечали на инициации матерей и по сравнению с контрольной группой вдвое меньше инициировали взаимодействие (Eheart, 1982). Подчеркивается, что по сравнению с результатами наблюдений диад «мать — младенец» без отставания в развитии ма­тери детей с особыми потребностями были более доминирующими, а сами дети — менее вовлеченными во взаимодействие.

Среди причин меньшей взаимности поведения и большего до­минирования матери в парах «мать — младенец» с отставанием в раз­витии выделяют особенности характеристик младенцев группы рис­ка (Barnard, Kelly, 1990). Полученные данные подтверждают предпо­ложение о слабости и малой частоте реплик младенцев с задержкой в развитии, что может вести кслучаиному и менее ориентированному на сигналы младенца поведению со стороны матери. Так, уже в ран­них работах было обнаружено, что в группе из десяти пар матерей и слепых младенцев только две матери были способны самостоятель­но, без помощи персонала установить хорошую тактильную комму­никацию с детьми (Fraiberg, 1974). Полученный факт объяснялся тем, что по сравнению со здоровыми детьми слепые младенцы были ме­нее отзывчивы, меньше вокализировали и медленнее обучались оп­ределению местоположения объекта по звуку.

Исследование игрового поведения 60 младенцев с органичес­кими поражениями головного мозга и отставанием в развитии и их матерей показало, что многие виды материнского поведения, кото­рые были связаны с положительным или отрицательным функцио­нированием ребенка в познавательной области, сходны с поведени­ем матерей и их связью с функционированием детей без отставания вразвитии(Мапопеуе1а1., 1985). Так, чувствительность к состоянию

ребенка, удовольствие от взаимодействия, отзывчивость и соответ­ствующее обучающее поведение у матерей были положительно свя­заны с результатами оценки уровня развития детей, тогда как дирек-тивность и контролирующее поведение матерей, нечувствительность к интересам ребенка — отрицательно. Матери младенцев, имеющих наиболее высокие оценки по шкале Н. Бейли, позволяли детям уп­равлять, были больше заняты поддержкой инициированныхдетьми действий, чем руководством.

В результате одного из исследований было обнаружено, что во­кальное взаимодействие матерей и годовалых младенцев с отстава­нием и без отставания в развитии одинаково успешно (Barnard, Kelly, 1990). Однако когда младенцы с задержкой в развитии были разделе­ны на две подгруппы с высокими и низкими оценками развития по шкале Н. Бейли, то оказалось, что во второй подгруппе нарушение вокализации у матери влияет на стиль ее взаимодействия и может привести к случайным и менее соответствующим сигналам ребенка ответам.

Серии исследований показали, что нарушения раннего взаимо­действия могут быть связаны с неспособностью матери прочесть сиг­налы своего ребенка и обеспечить оптимальную стимуляцию. Такие нарушения обусловливают последующие поведенческие и эмоцио­нальные проблемы в школьном возрасте, включая гиперактивность, ограниченность внимания, сложности взаимодействия со сверстни­ками, эмоциональные нарушения, диагностируемые как депрессия (Field, 1990). Обнаружено, что младенцы группы высокого риска меньше глядят на матерей, улыбки и вокализации у них случаются реже, они беспокоятся и плачутчаще, чем нормальные младенцы. Наличие частых негативных аффектов вместе с повышенной часто­той сердечных сокращений у таких младенцев приводит к выводу о переживании ими стресса в процессе взаимодействия с матерью. Выделенные поведенческие и физиологические изменения у младен­цев группы риска могут отражать повышение возбуждения вследствие информационной перегрузки, чрезмерной стимуляции (Ibid.). Счи­тается, что по мере того, как родители становятся более чувствитель­ными к сигналам младенцев и лучше предсказывают результаты по­ведения, они становятся уверенными в себе как в родителях (Goldberg, 1977). Существуют широкие индивидуальные различия ясности сиг­налов младенцев, так что в случае меньшей предсказуемости и чита-

емости сигналов младенца даже наиболее чувствительные родители могутбытьучастниками хаотичного взаимодействия.

Стимулирующее поведение матери можетбытьопределено как перестимулирующее, переконтролирующее и передоминирующее, если оно ведет к неуловимым или сильным сигналам отрицания вза­имодействия со стороны младенца. В естественных попытках выз­вать у младенца положительный аффект матери часто проводят слиш­ком большую стимуляцию и подвергают младенца стрессу (Field, 1990). Одно из объяснений такого поведения состоит в том, что уси­ление фрустрации в случае минимального ответа младенца ведет к раздражительности матери. Другое состоит в том, что матери стано­вятся более активными для компенсации относительной неактивно­сти младенцев, возможно для того, чтобы сохранить некоторое по­добие протекания взаимодействия. Третье объяснение связано с же­ланием матери, чтобы ребенок вел себя, как сверстники, и с попыт­ками поощрить это более частым моделированием поведения. Еще одна интерпретация поведения матери состоит в том, что представ­ление матери о своем младенце как о слабом и с задержкой в разви­тии ведет к чрезмерной протекции, а в крайнем варианте - к чрез­мерно контролирующему родительскому поведению.

МАТЕРИ ИЗ ГРУПП РИСКА

Развитие в младенческом возрасте зависит не только от инди­видуальных конституциональных характеристик или медицинского состояния ребенка, но также во многом от особенностей его ближай­шего социального окружения - матери. В настоящем параграфе рас­сматривается развитие младенцев у матерей с психическими рас­стройствами и из группы социального риска.

МАТЕРИ С ПСИХИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ

В этой группе матерей наиболее изучены взаимодействие и при­вязанность младенцев и депрессивных матерей. Данных о поведении взаимодействия у матерей с другими психиатрическими расстрой­ствами, в частности у матерей, больных шизофренией или маниа­кально-депрессивным психозом, значительно меньше.

Депрессивные матери

Зарубежные исследования середины 1980-х годов показывают, что около 25—30% матерей находятся в депрессивном состоянии в течение трех месяцев после рождения ребенка. В послеродовой пе­риод вероятность переживания депрессии у женщин в два раза выше, чем в другие периоды жизни (Ruttenbergetal., 1997). В целом эмоци­ональное, соматическое, речевое развитие и поведение детей, вос­питанных депрессивными матерями, менее благоприятно по срав­нению с развитием детей нормальных матерей или матерей с други­ми диагнозами (Sameroff, Seifer, 1983). Нарушения раннего взаимо­действия младенцев и депрессивных матерей ведут впоследствии к проблемам развития у ребенка.

В1973 годуДж. Боулби предположил, что депрессивные матери «присутствуют наполовину», физически присутствуют, но эмоцио­нально отсутствуют. Исследование женщин с симптомами послеро­довой депрессии показало, что в процессе спонтанных взаимодей­ствий лицом к лицу их младенцы ведут себя менее позитивно по срав­нению с младенцами недепрессивных матерей и демонстрируют не­большое изменение поведения при взаимодействии с матерью в си­туации симуляции депрессии (Field, 1987; 1990). Наоборот, в ситуа­ции взаимодействия с симулирующей депрессию матерью младенцы недепрессивных матерей либо пытал ись восстановить более позитив­ное взаимодействие, либо переживали стресс, отворачивались в сто­рону, протестовали (Conn, Tronick, 1983).

По сравнению с матерями из семей с благополучными супру­жескими отношениями матери, переживающие стресс нарушения супружеских отношений, воспринимали себя как значительно более тревожных и депрессивных, воспринимали своих детей как имею­щих больше поведенческих проблем, проявляли менее соответству­ющее родительское поведение. Поведение детей в этом случае также нарушалось (Bond, McMahon, 1984). Различий личностных характе­ристик матерей с благополучными и нарушенными супружескими отношениями обнаружено не было.

В общем поведение и эмоциональное состояние младенцев от­ражают поведение и состояние их депрессивных матерей. В спонтан­ных взаимодействиях депрессивные матери показывают вялые аф­фекты, меньший уровень активности и меньшее число ответоЕ, со­ответствующих поведению младенцев (Field, 1990). У депрессивных

матерей наблюдается больше отрицательных и нейтральных выра­жений лица, совсем немного положительных. Они меньше вокали­зируют, смотрят и прикасаются к своим младенцам, меньше имити­руют их поведение, меньше играют в игры, однако говорят со свои­ми младенцами также много, как и матери контрольной группы.

Обнаружено, что лица депрессивных матерей-подростков в про­цессе взаимодействия с собственными младенцами и младенцами не­депрессивных матерей значительно менее выразительны. Суммарная оценка, включающая в себя такие измерения, каксостояние, физи­ческая активность, поворот головы, взгляд, молчание при отводе взгляда, выражения лица, вокализации, детскость поведения, отзыв­чивость и игра, была у депрессивных матерей значительно ниже. Их поведение было далеко не оптимальным и при взаимодействии с младенцами недепрессивных матерей. Суммарная оценка поведения детей недепрессивных матерей (состояние, физическая активность, поворот головы, взгляд, выражения лица, вокализации, суетливость) при взаимодействии с депрессивными матерями была выше, чем у их сверстников, постоянно общающихся со своими депрессивными матерями (Martinez etal., 1996).

В процессе спонтанных взаимодействий младенцы депрессив­ных матерей были менее активны, показывали мало выражений удов­летворения, большесуеты. При взаимодействии лицом клицусдеп-рессивными матерями младенцы имели больше отрицательных вы­ражений лица и мало положительных, часто отводили взгляд, боль­ше протестовали и проявляли меньшую активность по сравнению с детьми нормальной группы матерей и младенцев (Field, 1987; 1990). Десятимесячные младенцы переживающих состояние депрессии ма­терей с меньшей точностью могли определить соответствие между вокализациями и изображениями счастливых лиц, тогда какизвест-но, что младенцы здоровых матерей в среднем могут делать это уже к пяти или семи месяцам. Дети депрессивных матерей дольше смотре­ли на лица с грустными выражениями по сравнению с младенцами недепрессивных матерей (Lundyetal., 1997). Результаты исследова­ний приводят к заключению, что младенцы депрессивных матерей также развивают депрессивный стиль реагирования. Однако неизве­стно, являются ли депрессивные аффекты у младенцев результатом отражения поведения матерей или результатом минимальной стиму­ляции со стороны матерей.

Как было показано по результатам использования шкалы оцен­ки поведения детей неонатального возраста (Brazelton, 1984), ново­рожденные депрессивных матерей менее активны и менее отзывчи­вы на социальную стимуляцию (Field etal., 1985). Такие изменения в поведении новорожденных могут быть результатом как генетически опосредованной передачи депрессивного статуса от матери к ребен­ку, так и испытания повышенного стресса в течение беременности. Было выдвинуто предположение, что проблемы раннего взаимодей­ствия матери и младенца усиливаются при предыдущем неблагопри­ятном влиянии на плод эмоционального состояния матери (SamerofT, Chandler, 1975).

Младенцы депрессивных во время беременности матерей, про­являвшие в новорожденный период уменьшение активности и огра­ничение ответов на социальную стимуляцию, в возрасте трех меся­цев сохраняют это поведение, показывают меньше выражений удо­вольствия и более беспокойны в процессе взаимодействия. Поскольку пренатальная депрессия продолжается и после рождения ребенка, то у матерей наблюдается мало положительных выражений лица, они не активны со своими младенцами, мало имитируют их и играют с ними в игры. Однако вновь не ясно, становится проявление депрес­сии у младенца результатом длительной экспозиции депрессии ма­тери или оно присуще ему от рождения (Field, 1990).

У депрессивных матерей младенцы подавлены даже втом слу­чае, если их матери не ведут себя в депрессивном стиле. Несмотря на то, что многие исследователи выделяют в депрессивном поведении родителя неактивность и отдаленность, некоторые матери в большей степени проявляют навязывающий стиль взаимодействия (Conn et al., 1986). Вне зависимости оттого, являются ли депрессивные мате­ри отдаленными или навязывающими, их младенцы, по-видимому, более отвечают на негативное поведение матерей, вто время к