Ступени духовного роста человека

Человеку даны от Бога и от природы определенный способ телесного существования, особая форма душевной жизни и ин­тегрирующий человеческую реальность принцип духовного бы­тия, которые могут быть удержаны одновременно в едином пред­ставлении обиндивидуальном духе . Всякая теория и всякая педа­гогика, которые с ним не считаются, пытаются игнорировать личную определенность, самодеятельность и самоценность чело­веческого существа, вступают на ложный и обреченный путь.

Ложность этого пути очень быстро обнаруживается в насту­пающем снижениикачества жизни как отдельного человека, так и сообщества в целом: снижаетсяуровень внешне-телесного суще­ствования (вплоть до органических заболеваний), снижаетсяуро­вень душевной дифференцированное (вплоть до “первобытной” упрощенности душевного строя),падает качество всей жизни (труда, творчества, нравственности). И это верно на всех этапах жизненного пути человека — и в младенчестве, и в старости. Именнос культивированием индивидуального, личного духа связа­но творение и возрастание качества жизни.

Во второй части “Основ психологической антропологии” — в “Психологии развития человека” — мы рассмотрим конкрет­ные условия и механизмы становления индивидуального (лично­го) духа в онтогенезе. Здесь же, лишь в самой общей форме, мы охарактеризуем основные ступени духовного роста человека с момента его очевидного обнаружения.

Как уже отмечалось, духовность субъекта, индивидуальный дух представляет собой естественное принятие и следование высшим образцам человеческой культуры, переживание нравст­венных норм общежития как внутреннего “категорического им­ператива”, принятие высших ценностей бытия человека как сво­их собственных. Можно сказать, что человек духовен в той мере, в какойобъективный и абсолютный дух стали его субъективным (индивидуальным) духом.

Индивидуальный дух человека предстает в различных обли­ках, раскрывающих не только различные стороны, но и уровни человеческой реальности. Можно говорить о таких обликах субъ­ективного духа, какличностное (целостное), индивидуальное (единично-уникальное) и универсальное (родовое) бытие человека.

Они являются и ступенями становления духовного мира челове­ка, мерой освоения и принятия им духовного опыта человечест­ва, мерой его духовности в целом. Предпосылкой, основой их является душевная жизнь человека, его субъективность. Много­образные душевные способности, механизмы душевной жизни выступаютфункциональными органами становления и способами реализации духовности человека, где и сами эти способности продолжают совершенствоваться и утончаться.

Иными словами, становление человека субъектом собствен­ной жизнедеятельности — освоение норм и способов человече­ской деятельности, правил и максим общежития, основных смы­слов и ценностей совместной жизни людей — и есть предпосыл­ка и предистория становления индивидуального духа человека. Это та основа, площадь опоры, на которой начинает осуществ­ляться конвергенция (сворачивание в точку) всей предшествую­щей психологической организации человека. Почему это так?

Душевная жизнь (во всем ее богатстве и многообразии) в ка­честве субъективного непосредственного самобытия (бытия са­мости) есть целый особый мир и в этом смысле — непосредст­венно очевидная реальность. Однако в этой своей непосредст­венности и очевидности душевная жизнь все же не есть оконча­тельная, в самой себе завершенная, полноценная реальность. Иллюстрацией здесь могут быть знаменитые переживания подро­сткового, а впоследствии и юношеского кризисов, которые связаны с обнаружением того, что в содержании собственного “Я” ничего собственного нет, а есть только присвоенное из внешней культу­ры, что в пределах собственной жизни собственного смысла нет (есть лишь окружающие чужие смыслы). Кризис идентичности, аутотентичности и есть симптом безосновности, незавершенно­сти, своеобразной призрачности собственной самости, который настоятельно, остро требует выхода (трансцендирования) души за свои собственные пределы, в иное, укореняющее ее.

Тот выход и естьвопрос о цели и смысле . Понять свою са­мость в истинном, полном значении этого слова — значит не просто констатировать ее фактическое наличие (“Я семь такой-то и такой-то”) и не просто волевым напором утвердить ее в ми­ре людей и вещей (“Я — сам!”), а прежде всего усмотреть ееиде­альную, самоценную очевидно осмысленную необходимость бытия. Трансцендирование к данному смыслу, его откровение нам — это и есть то, что мы переживаем как “дух” или “духовную ре­альность”, без чего по существу не может обойтись наше субъек­тивное непосредственное самобытие — наша самость.

Самость (субъективность)человека стоит, таким образом, всегдана пороге между душевным и духовным бытием. Есть ме­сто, где духовное (значимое в самом себе бытие) проникает в ду­шу. На этом основана таинственная способность человека — “единственный подлинный признак, отличающий его от живот­ного, — соблюдать дистанцию в отношении самого себя, привле­кать свою непосредственную самость на суд высшей инстанции, оценивать и судить ее и все ее цели”⁷⁹.

На этой способности (ранее мы обозначали ее как рефлек­сию) конституируется та реальность, которую можно назвать в точном смысле этого словаличностью. “Личность, — пишет С.А.Франк, — есть самость, как она стоит перед лицом высших, духовных, объективно-значимых сил и вместе с тем проникнута ими и их представляет, — начало сверхприродного, сверхъестест­венного бытия, как оно обнаруживается в самом непосредствен­ном самобытии”.

Эту высшую инстанцию самости (все еще — самости!) — личность — имеет каждый человек и во всяком своем духовном состоянии. На этой ступени духовного развития формулой бытия для самого человека, а главное — для Другого становится “Я — лично!”, иболичность — это прежде всегоперсонализированная, самоопределившаяся самость среди других, для других и тем са­мым — для себя. Именно личность есть то, что составляет под­линное единство нашей душевной жизни, ее субстанциональную и вполне определенную форму. Поскольку духовное бытие че­ловека конституирует личность, к его существу принадлежит и индивидуальность.

Тайна человека как личности, делающая его потенциально бесконечно богатым и в то же время актуально незавершенным, заключается в той главной (выше отмеченной) способности лич­ности рефлектировать саму себя, возвышаться над собой, за преде­лами самой себя, вне всякого фактического своего состояния, да­же своей фактической общей природы. Работа и культивирова­ние этой способности и поднимает, вводит человека на следую­щую ступень духовного бытия — наступень индивидуальности.

Человек как индивидуальность раскрывается в самобытном авторском “прочтении” социальных норм жизни, в выработке собственного, сугубо индивидуального (уникального и неповтори­мого) способа жизни, своего мировоззрения, собственного (“необщего”) лица, в следовании голосу собственной совести. Индиви­дуализация душевной жизни есть кардинальная и глубочайшая инверсия (обращение) индивидуального духа, пристрастное и неустанное рассекречивание собственной самости, которая за­частую складывалась не на воле, а по неведению самого челове­ка. В свете высших смыслов и высших ценностей (убеждений, верований, жизненных принципов) любой фрагмент своей само­сти, любая душевная способность проходят испытание на под­линность, истинность и неотторжимость их в составе истинного, внутреннего Я человека.

Индивидуализация бытия человека, транцендирование внутрь, в глубины субъективности, человеческой самости и вы­свечивание ее есть условие встречи с бесконечностью духовного царства, с бесконечностью Универсума, в котором впервые кон­ституируется подлинное Я, образуется действительно полное, свободное “бытие-у-самого-себя”. Здесь речь уже идет не о сво­боде чистой непосредственности (фактически известной и жи­вотным), которая на самом деле захватывает и оккупирует нашу самость, и не о свободе самоопределения, которое всегда пред­полагает борьбу и преодоление в личности (а значит, и несвобо­ду), а об истинном, окончательном освобождении, где даже пре­дельная индивидуальность “жертвует” своею уникальной единич­ностью и лишьстановится причастной к бесконечному универ­сальному бытию. Именно здесь впервые открывается потенци­альная эквивалентность человека Миру, вся полнота человече­ской реальности как духовного микрокосма.

Тайна человека как личности и индивидуальности, таким образом, окончательно раскрывается в егоуниверсальности . Ибо вселенское и бесконечное с максимальной адекватностью полу­чает свое выражение в точке — с ее единственностью и абсолют­ным своеобразием; как и наоборот: лишь то, что может быть признано истинно личным “бытие-для-себя”, может воспринять и выразить бесконечное.

“Сущность всеединства как духа, как реальности самоценно­го и самозначимого бытия обретает последнюю определенность лишь в конкретной индивидуальности... Подлинно конкретная всеобщность совпадает с подлинной конкретностью индивиду­ального, подлинная общая правда совпадает с жизнью”.